Папоротник. Очередные проблемы

... Кирилл с измученным лицом стремительно пробивался в зарослях к виднеющемуся неподалёку сосновому бору. Каждый свой шаг он сопровождал грязным ругательством. Дыхание сбивалось, из расквашенного носа капала кровь. Перемученному мужчине вторила его супруга. Хотя узнать в этой женщине в разорванном платье могущественную чародейку было невозможно. Напоминанием об этом служили лишь огненно - рыжие кудри. Её лицо было в царапинах, руки изодраны до крови. Замыкали шествие тёть Рая и Дыня. Оба поддерживали супругов нестройными ругательствами и выглядели едва ли лучше. Пробиваясь лесами и болотами, они измазали одежду и потеряли в трясине обувь, так что ноги тоже были истёрты до крови. Тёть не выдержала первой: - Х...ххх... уф... припадочный, что ты прёшь, словно торпеда в заднице застряла? Передохнуть не пора? Мы вон уже еле дышим. - Не, тёть Рай, рано пока. Мы ещё не оторвались от тех уродов. - Оторвёмся, - уверенно и зло отозвалась Агапа, отряхиваясь от мусора. При этом она умудрилась вымокнуть, что весьма эффектно вырисовало рельефный бюст. Дыня прямо засмотрелся на него, за что получил профилактический подзатыльник от уставшей тёти. Прислушавшись к авторитетному мнению супруги, Посвящённый мешком свалился на мокрый мох. Рядом с ним тут же с суровым видом плюхнулась Агапа. - Б...дь! - Неожиданно рыкнул Дыня. - Вертушка! В небе на самом деле слышался шум вертолёта. Послышалась автоматная очередь. Чисто инстинктивно, Кирилл столкнул жену и накрыл её собой, благодаря Небеса, что дочь осталась по ту сторону, под присмотром деда. Дыня и тёть Рая спрятались под одну сосенку, и теперь, когда опасность миновала, тёть вытряхивала из волос сосновые иголки. Её племянник снова цветасто выругался. - Первый раз я в таком переплёте, народ, - заметил он, когда снова смог цензурно выражаться. - Агапа, ты в курсе, с него на нас наехали? - Спросил Посвящённый драгоценную жёнушку, опасливо отодвигаясь от неё. Та гневно фыркнула, и на ведьму с опаской стали коситься все. Потеря почти всех магических возможностей с лихвой компенсировалась тяжёлой рукой и очень плохим настроением, так что ссориться с ней мог только камикадзе. - Нет, я не знаю, хотя кой - какие догадки есть, - наконец нехотя сообщила чародейка, придвинувшись к мужу поближе. - Я думал, это по твоей части. Я думал, это ты где - то накосячила, - сообщил он и тут же вжал голову в плечи, опасаясь расправы. Волшебница перевела взгляд на него, и Посвящённый ощутил сырость в том месте, которое часто заменяет мужчинам голову. Долго молчала. Наконец, выдала: - Да нет, дорогой. Это ТЫ где - то накосячил...