Bon Voyage!

- Кто-нибудь видел бутылочки для шампуня? – Хосок врывается в комнату, едва успев остановиться у горы вещей прямо на полу возле кровати. Взгляд у него такой, словно бутылочкам, если они найдутся, очень не повезёт, или не повезёт кому-то другому, кто их от Хосока прячет. - Они лежали на столе, но… Хосок вылетает за дверь на третьей сверхзвуковой, притормаживая о косяк на повороте. Чонгук начинает беспокоиться, что по пути он собьёт кого-то из операторов, но, кажется, в этот раз обходится без происшествий. - ...вроде бы, их Юнги-хён забрал, - заканчивает Намджун в пустоту. В их общежитии тесно, душно и шумно – всё как обычно, разве что ни одного менеджера, и все вещи на своих местах, зато целая съёмочная группа и куча аппаратуры по углам. В общем гвалте доносится крик о том, что на сборы остается всего десять минут, и все тут же впадают в панику, а громкость словно выкручивают на максимум. - Нам можно брать две сумки? - Кто-нибудь смотрел, что сейчас с погодой в Норвегии? - Хён, я нашёл бутылочки! - Нет, серьезно, две сумки можно брать? - Пак Чимин, мы едем на неделю, а не переезжаем туда жить! - не выдерживает Намджун, - Какие две сумки, выкладывай половину шмотья из своего чемодана! Чонгук тихо хмыкает под нос, проверяя фотоаппарат, который не трогал, кажется, целую вечность, и направляет объектив вглубь квартиры, где, выделяясь среди толпы снующих туда и обратно операторов, стоит Тэхён. У Тэхёна ярко-красные волосы и шорты, которые на фото из-за тусклого света получаются того же оттенка. Шорты широкие и дурацкие, Тэхён болтается в них, как кукла с верёвочными ножками, не зная, куда себя девать, пока все занимаются чемоданами. У него вылет только через день или два, смотря когда закончатся съёмки, и Чонгук даже представить себе не может, что такое – лететь одному. Не совсем одному, конечно, но без хёнов, и без него, Чонгука, тоже. Время на сборы подходит к концу, и из гардеробной все плавно перемещаются в общую комнату, где Чимин, тихо чертыхаясь сквозь зубы, пытается закрыть свой чемодан. Чимин выглядит, словно укротитель тигров и тяжелоатлет-олимпиец, два в одном. У него с чемоданом давняя лав-хейтстори – вечные крики из-за того, что ничего не влезает, но расставаться и не собирается. Чимин в этой битве разом против физики и здравого смысла; Хосок с Юнги заинтересованно наблюдают, отпуская комментарии, как болельщики на матче. Чонгук протискивается к столу, садясь рядом с Тэхёном, и наблюдает с первых рядов. - Сейчас лопнет, - констатирует Юнги, - ты что туда засунул? - Ничего я туда не засунул! Это чемодан маленький. - Чонгук в два раза больше тебя, а сумка у него в два раза меньше. - У меня их просто две. - Так что, можно было вторую сумку брать? – стонет Чимин, - Блин, я же уже не успею ничего переложить. Чонгук пожимает плечами, словно Чимин, который стоит к нему спиной, может это увидеть, и ловит на себе взгляд Тэхёна, который тут же отворачивается, стоит на него посмотреть. Справа у Чонгука – утомлённый такой повышенной активностью с самого утра Юнги, слева, упираясь локтем прямо под рёбра – Тэхён, а между ним и Тэхёном – незримый Слон Неловкости во всю комнату. Они ведут себя как обычно, но в то же время это «как обычно» настолько неловко и от того «совсем не как обычно», что, кажется, это чувствуют даже операторы. На самом деле, не в характере их группы вмешиваться в отношения, пока это не выходит за грани; в душу к тебе никто не полезет, пока сам не попросишь. Чонгук чувствует в этом определённое личное пространство, которого категорически не хватает, когда вы живёте практически друг у друга на голове и проводите вместе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Но сейчас, когда Чонгук почти кожей чувствует повисшее в воздухе напряжение, он и не знает, хорошо это или плохо. - Чонгукки, всё сделал перед отъездом? Ничего не забыл? – Хосок практически перелезает через стол с такими горящими глазами, что Чонгук на подлёте ощущает, что за этим последует. - Вроде нет, - пожимает он плечами, ожидая продолжения. - А уроки сделал? – спрашивает Хосок, сразу же давая пять Юнги. Тэхён смешливо фыркает, заезжая локтем под рёбра ещё сильнее, потому что шуточки про школьника Чонгука – это то, что любит вся группа, за исключением, разумеется, самого Чонгука. - Блин, хён, - сразу же начинает возмущаться он в ответ, - серьёзно, не смешно уже. Хосок улыбается до морщинок у глаз, даже Намджун, уткнувшийся в телефон, не пытается спрятать улыбку, и на Чонгука вдруг наваливает ощущение Отпуска. Пузырьками по телу бежит предвкушение перелёта, в конце которого – отдых, отдых, отдых. «В перерывах между съемками», - напоминает ворчащий голос с интонациями Юнги в голове, но Чонгук эту мысль отметает за ненадобностью. У него в планах – выспаться и наесться на пару лет вперёд, забить всю карту памяти фотографиями Северной Европы и ни секунды не думать о тренировках и выступлениях. - Я закрыл чемодан! – торжественно объявляет Чимин, и съёмочная группа тут же начинает подгонять их к выходу. Чонгук бежит за сумками в гардеробную, обуваясь почти на ходу, а обратно его почти выносит потоком людей – уму непостижимо, как они все тут помещались до этого. Тэхён остаётся сидеть за столом, и Чонгук давит в себе порыв вернуться и попрощаться. Похлопать по спине? Руку пожать? Обняться? Глупость какая, они увидятся через пару дней, не позже. Чонгук силится понять, что он сделал бы до того, недели на две раньше, и в результате неловко машет рукой, поправляя сумку на плече. Тэхён машет в ответ, даже не пытаясь улыбнуться, и прячет лицо в воротник толстовки.