***
Ветер шумит в кронах деревьев, раскачивая зеленые шапки в темп своих рывков вперед. Лес редел по мере того, как человек поднимался к вершине горы с дурной славой. С каждым шагом еловые ветви все меньше защищали от холода. Спутница человека, горная река, касалась одежды яркими брызгами, колючими, почти ледяными. Развлекала болтовней, пока их пути не разошлись. Даже птицы остались где-то внизу. Ветер на мгновение стих в нерешительности. Как и сам путник. Короткие каштановые волосы покачивались от ходьбы, закрывая глаза от солнца. Оно было тут ярким, из-за чего у дитя осталась привычка щурить глаза, либо и вовсе держать их закрытыми. Иногда спокойствие этого места нарушалась камешками, которые отскакивали от носков потертых ботинок и прыжками скрывались в зеленой траве на обочине, та, к слову, тоже редела, пока не закончилась и вовсе. Гора терпеливо открыла свой рот-пещеру, ожидая очередного путника, которого она манила к себе. Беззвучный глас, который никто не в силах объяснить или противиться ему. Словно старое и почти забытое обещание, которое всенепременно надо выполнить, но зачем — вы уже не помните. Так что привело сюда это дитя в старом синем свитере в сиреневую полоску? Никто не ответит на этот вопрос, кроме него самого. Возможно он и сам не знает этого. От стен отдает холодом и сыростью, где-то из глубины раздаются звуки удара капель о каменную поверхность. Человек невольно поежился, натянув рукава свитера на свои ладони и сделал первый шаг. Под подошвой хрустнули камни, тихо зашуршал сухой стебель плюща, и звук пробежался угасающими волнами во тьму. Не самый приятный саундтрек в данное время. Чуть нахмурившись, дитя поправляет лямку рюкзака на плече и медленно продвигается вперед. Солнечный свет, так ярко мерцающий на улице в листве деревьев у склона, почти ничего не освещал внутреннее убранство пещеры. Пять шагов от входа и хоть глаза выкалывай — ничего не видно. На десятый же шаг земля уходит из-под ног дитя, и то, нелепо взмахнув руками в стороны, сорвалось в огромный, невидимый доселе пролом. Распахнув глаза, человек тут же зажмуривается обратно из-за попавших в них прядей, давая слезинкам переползти по ресницам к вискам и там уже сорваться, затерявшись в развевающихся волос. Оставалось лишь лететь вниз под свист ветра в ушах, сжав губы в предвкушении приземления. Полет длился не более пяти секунд, но растянулся на целую вечность из-за бушующего страха. Неужели вот так вот и закончится путь человека по имени Фриск, толком не начавшись? Земля встречает дитя объятиями из золотых цветов. Смягчат ли они падение, дав шанс на продолжение путешествия? От удара лепестки срываются с желтых головок, взметнувшись вверх, а затем плавно опускаясь вниз в медленном танце, сопровождаясь лишь тяжелым дыханием человека.***
Не успев до конца очнуться, человек чувствует, насколько пыльный тут воздух, хочется кашлять. Пока не шевелишься, все хорошо, но как только хоть одна мышца напрягается — по телу разливается жуткая боль. Пытаясь осознать что произошло, человек кое-как вспоминает свой полет вниз, припоминая, как ударился о землю, покрытую растениями. И, не поднимая руку, плавно провел кистью по листьям, ощупывая его пальцами. Слегка колющийся плющ робко цеплялся за ткань рукавов и даже за кожу, шурша при движениях ладони. Зажмурившись от неприятных ощущений, человек медленно сел, сдерживая тяжелые вдохи за тихими поверхностными придыханиями. Через чуть прищуренные глаза было видно, как слегка мерцает своеобразная «подушка» из красного плюща. На поверхности такого не было, но оно явно напоминало что-то типа хмеля. Так решил для себя Фриск, пока пытался сесть, преодолевая боль от движений. С каждой минутой становилось легче, хруст в спине также прекратился. Можно вздохнуть спокойно, полной грудью. Ну, или, хотя бы, попытаться. Сев на свои колени, человек медленно осмотрелся. Кроме странной растительности глаза больше ничего не могли выцепить из окружающего полумрака. Только через некоторое время, после активного щупанья своего лица и трения глаз Фриск различил своеобразную тропу. Та шла куда-то вперед, обрамленная тем же плющом, что мягко светился, указывая направление. Растение вилось меж булыжников, после переходя на стену, а затем и вовсе исчезало за поворотом. Так же оказалась обманчивой и тишина. Все громче, с каждой секундой четче и четче, раздавалась тихая мелодия, словно кто-то играл на пианино и иногда фальшивил, хоть это и не портило игру. Это показалось человеку весьма абсурдным — откуда здесь музыка? Но звук не утихал, замерев на одной громкости, и человек решил не обращать на это внимание. Сейчас был вопрос — идти вперед, в неизведанное, или остаться здесь, осмотревшись еще немного. Времени было достаточно.