Плохиш и ботаничка

- Я влюблен в тебя, - произнес Илья, посмотрев мне в глаза. Чтобы не уронить чашку, которую я держала в руке, мне пришлось поставить ее на блюдце, так и не сделав глоток - хотя в горле пересохло. Пытаться думать о том, что это какая-то ошибка, я не могла, в голове крутилась лишь эта одна его фраза, отдаваясь гулким эхом. "Влюблен, влюблен...". Мне никогда никто не признавался в любви. Может, во втором классе мне и приходила записка с кучей ошибок и с буквами наоборот, но я об этом точно не помню. Но эти эмоции невозможно передать: от удивления до недоверия, от ужаса до радости или грусти. Я не знаю, что можно сказать о той буре чувств, которая не поддавалась моему пониманию. "Не знаешь, радоваться или плакать!" - именно так я бы описала свое состояние. Пробирало и на смех - ситуация казалась абсурдной до невозможности - и на слезы - от переизбытка эмоций. Поэтому я молчала, но мое молчание было истолковано совсем неверно. - Прости, - Илья опустил взгляд. - Все нормально. Я теперь с удивлением посмотрела на него. Как, объясните мне, как может быть все нормально у человека, который невзаимно влюблен?! Я не могу этого и представить! Но он вновь поднял глаза и улыбнулся, становясь похожим на себя обычного, словно никаких признаний и не было. Можно было даже подумать, что все это мне показалось. А он, как ни в чем ни бывало, снова заговорил: - Не спи, замерзнешь! - и улыбнулся. Даже ответить на этот его выпад я не могла - я находилась в таком ступоре, что лишь только хлопала глазами, пытаясь понять, что, где, когда. Илья, конечно же заметив такое мое состояние, продолжил наглеть, помахав руками перед моим лицом. - Ау, Земля, откликнись! Я же, наконец уверившись, что все, произошедшее пару минут назад, мне приснилось, померещилось или придумалось моей чрезмерно богатой фантазией, очнулась и отпила немного остывшего чая, запив всю информацию и надеясь на ее переваривание. - Тут я, тут, - смущенно произнесла я, а Илья взял и рассмеялся. Мысленно прибавив этот "симптом" ко всем остальным и убедившись, что передо мной какой-то ненормальный человек, который не подчиняется законам логики, я тяжело вздохнула, вновь разглядывая чай в чашке. У нас дома чашки были самыми разными: от обычных белых до интересных, с рисунками, с надписями "Доброе утро!" или что-то наподобие. Притом, у нас были специальные чашки для гостей и определенные, мамины, папины и мои. У Ильи же обе чашки были одинаковыми, белыми с красивыми витиеватыми ручками и с золотистой каемочкой, словно были взяты из какого-то чайного сервиза - блюдца тоже были белыми с каемочкой. Либо у него вообще не было чашек с рисунками и надписями, либо специально для гостей доставался сервиз, из чашек которого пили и гости, и сами хозяева. У нас так было только по праздникам. Но сколько я не пыталась отвлечься на чашки с блюдцами, одна мысль крутилась в голове - с чего вдруг Илье признаваться мне в любви? Моему уму это было непостижимо, а пытаться спрашивать напрямую невежливо, да и стыдно. Из-за этого я почувствовала себя слишком неловко. Надо было уходить домой. Я засуетилась, пытаясь придумать причину, по которой я должна буду прямо сейчас уйти отсюда. Мама дома ждет? Нет, плохая причина, он же может знать, как мои родители работают. Уроки надо делать? Тоже не подходит, завтра суббота, мы не учимся. Собаку, кошку надо кормить? Но их у меня нет, Илья это знает. А, может, завести их? Тоже не вариант, я полдня в школе, а родителей дома практически нет. Версии закончились, но я продолжала перебирать все в голове, не обращая никакого внимания на хозяина квартиры и уставившись в одну точку. Когда я так напряженно думала, я всегда сжимала одной рукой край одежды, это будто бы придавало мне сил - и сейчас не исключение. Илья, по всей видимости, еще что-то сказал, но я не расслышала, просто "угукнув" и продолжив размышление. Но это и выдало меня, потому что, докричавшись до меня, он произнес: - Если хочешь, можешь идти домой. Я не обижусь. Я покраснела, опуская взгляд. Так проколоться. Конечно, не обидится, это же неприятно, когда гость так собирается, буквально рвется из квартиры. Мне было очень стыдно, но я все же быстро собралась и, пробубнив что-то вроде "Пока!", чуть ли не запрыгнула в лифт и уехала вниз. Только выйдя из дома, я вздохнула, прикрывая на секунду глаза. Можно сказать, пришли к тому, от чего стремились уйти. Пришла к Илье, чтобы извиниться, извинилась, а потом опять напортачила, ушла, а теперь необходимо снова извиняться. А почему? Надо было сразу уходить, а не беспокоиться об этом пупе всея Земли! Так нет же, приспичило, по-другому и не назвать. И нарвалась. Молодец, Саша, так держать, ты получила головную боль в виде признания и последующего извинения, которое произойдет на нейтральной территории и ни в коем случае у Ильи дома. Но мысль о признании была главенствующей: в голове крутились тысячи вариантов, почему он это сделал: от "случайно пошутил" до "это действительно так". И этот последний вариант пугал меня больше, чем возможность какой-то глупой шутки. Если с шуткой можно разобраться, то с настоящими чувствами... Даже читая книги, невозможно составить полного представления о любви до тех пор, пока не испытаешь ее сам. Поэтому я ничего не знала, даже того, что мне делать дальше. Ведь я не могу ответить ему взаимностью! О чем Илья думал, когда признавался мне? О том, что я с радостью брошусь к нему в объятья? Нет, такого ведь и быть не может! Может, он считал, что он мне нравится? Нет! Да даже если и так, то я бы ни за что не показала бы этого! К концу дня я готова была биться об стенку головой - Илья не давал мне ни секунды покоя, сам того даже и не подозревая. Но я наконец нашла свое спасение: книги, только не о любви. За выходные я перечитала одну интересную энциклопедию о подводном мире. А все размышления оставила на понедельник. Только знала бы я, к чему приведет это "самокопание"...