five reasons

- Давновато ты не ел этого на ужин? Они сидят во дворе на вечеринке Саны, увлеченно уплетая какой-то марокканский деликатес. - Мы ели это каждый день после школы, - рассказывает Эвен, предаваясь воспоминаниям. Исак даже ревнует на секунду. Пытаясь как можно быстрее выкинуть из головы дурные мысли, задает следующий вопрос: - Сможешь сам это приготовить? Эвен после секундной паузы неуверенно отвечает: - Там так много специй, и трав, и… - Дорогих? - Нет, не таких уж дорогих, просто это совсем разные виды кулинарного искусства,- улыбается своей шутке. У Исака появляется предложение, и он тут же спешит его озвучить. - Давай устроим один день, когда мы.. То есть ты… - специально подчеркивает Исак. - Когда ты готовишь мне полно марокканской еды? - Звучит как свидание, - Эвен заговорщицки улыбается. Они пожимают друг другу руку, как бы подтверждая сделку, и Насхайм тянет парня на себя. - Свидание? – Исак даже смущается немного от такого заявления. - Свидание и вкусный чай. Короткий поцелуй в улыбающиеся губы. Исак высвобождает свою руку и снова принимается за еду. - Картошка очень вкусная. - Дай попробовать, - Эвен тянется к своему парню и стягивает с вилки кусочек овоща. - Не похоже на норвежскую картошку, - говорит Исак и парень напротив, пробуя на вкус блюдо, задумчиво кивает. - Вкусно. Это обычные фрикадельки? Эвен замечает мясные шарики на тарелке Вальтерсена и спешит украсть кусочек. - Нет, тут довольно острый соус, - насмешливо на английском говорит Исак. - Острый соус? Чили? Эвен смотрит прямо в глаза, а Исак в очередной раз удивляется, насколько они голубые и глубокие. Парни мерно пережевывают пищу, и Эвен гладит Исака по спине. - Мы поедем на отдых этим летом? – спрашивает Исак после очередного кусочка мяса. - Чем бы ты хотел там заняться? - Я хочу заниматься всяким разным с тобой. - Мы и так это делаем, - смеется. - Да, но… Было бы круто поехать заграницу. Исак поднимает глаза с тарелки на своего парня. - Да, но я очень импульсивный, я не умею такое планировать, - пожимает плечами тот. - Я могу посмотреть билеты в Марокко или типа того, - вслух размышляет Вальтерсен. - Серьезно? Они смотрят друг на друга и улыбаются красочным картинкам в головах. - Было бы здорово, вдвоем в Марракеше, - мечтательно заявляет Исак. - Ага. - Ага? - Я всегда хотел там побывать, - будничным тоном заявляет Эвен, и Исак смеется. - Я поищу билеты, папа прислал мне полно денег на лето. - Классно! – воодушевляется Насхайм. - Плюс все чаевые, которые я заработал в Каффебреннериет, - самодовольно улыбается. - Точно, - опускает глаза в тарелку. - Стоп! Снято! Хенрик с улыбкой хлопает Тарьяй по плечу. «Отлично справился», - собирается сказать, но младший опережает. - Я думал, сейчас лопну от всей этой еды! Холм издает смешок, от которого у Тарьяй мурашки по спине несутся, и соглашается. - Это точно. Не думал, что я так быстро наемся. Они молча стоят рядом, уставившись на свои ботинки. Тарьяй боится лишний раз посмотреть на парня напротив. Боится, что начнет пялится и не сможет отвести взгляда. Боится сорваться. Гадство. - Молодцы, парни! Справились с первого дубля, - спешит порадовать хорошей новостью Юлие. – Только Тарьяй, - тот с напускным интересом поднимает голову, готовый внимать всем замечаниям, - слишком быстро убрал руку. По сценарию вы держитесь молча за руки дольше. Но это ничего! – видимо думает, что может задеть юного актера. – Сняли и забыли. Андем идет снимать сцену с Юзефиной и Томасом, попутно сообщая, какие эмоции она хочет увидеть в их игре. Парни снова остаются наедине. У Тарьяй почему-то дрожат пальцы, а на висках выступают капельки пота. Чертовы чувства. Боковым зрением парень замечает, как Холм распрямляет спину и открывает рот, собираясь что-то сказать. Не надо. Хватит. Не могу. - Прости, Хенке. Кажется, острая еда не по мне, - смущенно улыбается и кладет руку на живот. - Да, да, конечно! Беги, Форест, беги, - ухмыляется старший, явно уже и забыв, что собирался сказать. Сандвик Му разворачивается и идет по направлению к дому. В последнее время привычный уклад жизни стал слишком сложным. Кажется, вчера они снимали первую встречу Исака с Эвеном, а сегодня заканчивают сериал. Слишком мало времени. Слишком много неоконченных диалогов. В последнее время все стало слишком. Парень мотает головой в надежде прогнать легкое головокружение и сжимает рубашку в районе грудной клетки. Чертовы скребущие кошки. Тарьяй старается думать о чем угодно, лишь бы избавится от щекочущего ощущения чужого взгляда в спину. Зеленый газон. Каменная дорожка. Чей-то кроссовок. Выпрями спину. Он смотрит. Спасительный порог. Стеклянная дверь. Добравшись до ванной комнаты и закрыв за собой дверь, маска Тарьяй дает трещину. Парень съезжает спиной по холодной плитке и садится на корточки. Невидящим взглядом впяливается в свою руку. Почти невесомо скользнуть другой рукой по запястью. Закрыть глаза и представить Его пальцы мягко сжимающие руку. Выдохнуть и замедлить сердцебиение. Подняться на ноги, тряхнуть головой, прогоняя наваждение. Снова собраться с силами и представить, что скоро все закончится. Все пройдет. Тарьяй бросает взгляд на себя в зеркале и пытается налепить на лицо полуулыбку. Получается херово. Отражение смотрит тяжелым взглядом, губы расползаются в устрашающую гримасу. Чертова мимика. Давай же, парень.

***

«Мы живем в хаотичном мире, и нам сложно понять его правила». Тарьяй обнимает одной рукой Хенрика за талию, чувствуя тепло под кожей. Когда Андем объявила съемки последней сцены, где-то в толпе послышались деланные всхлипы и смех. Ребят распределили по съемочной площадке и поочередно снимали индивидуальные сцены. Тарьяй и Хенрика поставили у самой стены дома, но снимали их одних из первых. Наклонить голову, смотреть вперед, довольно улыбаться. Быть счастливым Исаком. Быть с любимым человеком. Чувствовать пальцы Эвена на своей шее и вдыхать его запах. Такой знакомый и такой завораживающий. Вспомнить, как четко он чувствуется, если уткнуться лицом в светлые волосы, затягиваясь им, как никотином. Привычка. Зависимость. «Почему некоторые люди бедные, а некоторые богатые? Почему одним приходится спасаться бегством, в то время как другие находятся в безопасности? Почему некоторые люди плюются на улице?» Сейчас были общие съемки и Марлон зачитывал письмо, стоя на стуле и периодически обводя взглядом толпу. Иногда он останавливался на Тарьяй, и тот ободряюще улыбался. Оба понимали: будут скучать друг по другу. Будут скучать по общим с Давидом и Сэча сценам. Будут скучать по школьным коридорам, по квартире Исака, по сценарным шуткам. Будут скучать по постановочным поцелуям, по объятиям, по разговорам. Будут скучать по Скам’у. Он был уверен: что-то похожее чувствовали и все остальные. Последняя съемка. Периодически парень замечал взгляды на себе и кивал головой в ответ - все пытались запомнить, вырезать в памяти эту сжимающую грудь атмосферу. Да, впереди еще прощальная вечеринка, но это были последние моменты Евы, Нуры, Саны, Вильде, Крис, Юнаса, пенетраторов, учеников школы Ниссен. Исака с Эвеном. Слившись эмоционально с толпой и чувствуя общее напряжение, Тарьяй даже забывал с кем он стоит в обнимку. Горькое предвкушение прощания с ребятами, с сериалом помогало отодвинуть страх прощания с одним единственным человеком. Поэтому парень предпочитал грустить о прошедшем эпизоде своей актерской карьеры, а не об отсутствии Хенрика в своем распорядке дня. Больше никаких нежных объятий, никаких поцелуев в аудиториях. Не будет этой клыкастой улыбки, искорок из уголков глаз. Эти светлые волосы станут вне досягаемости – и все пройдет. Тарьяй скользнул взглядом по улыбающемуся Холму. Нет, Эвену. Запомнить каждую деталь его, Исака, парня и нести в памяти как приятное воспоминание о пройденном этапе жизни. Тот, заметив внимание на себе, повернул голову и столкнулся теплым взглядом с Тарьяй. «И почему иногда, хоть ты и пытаешься делать что-то хорошее, это все равно встречают ненавистью? Неудивительно, что люди сдаются». Удивительно, насколько можно привыкнуть к человеку за такой относительно короткий промежуток времени. «Даже если иногда кажется, никто не бывает одинок. Все и каждый из нас – часть огромного хаоса. И то, что ты делаешь сегодня имеет последствия завтра». Да, еще как имеет. Ничего не пройдет бесследно. Хенрик смотрит пытливо, умело сохраняя требуемое сценарием выражение лица. Их лица разделяет пара сантиметров, но Тарьяй Хенрику друг. А может быть даже партнер по съемкам. И нет никакой физической близости в сценарии. Просто это общая атмосфера. Просто невозможная тоска. Просто зависимость. Просто полюбившиеся губы в пяти сантиметрах от собственных. Просто это конец. Тарьяй вдыхает запах Холма полной грудью. Запомнить. Проводит взглядом с ног до головы, останавливаясь на невозможно глубоких глазах. Задохнуться. Еле заметно сжимает руку на спине Хенрика. Почувствовать. Податься чуть-чуть вперед и мазнуть губами, как бы ненарочно, по щеке. Взорваться от эмоций. Хенрик смотрит немного удивленно, а потом даже подыгрывает, прикрывая глаза и утыкаясь носом в висок младшего. Зажмуриться, пока никто не видит и попытаться утихомирить чувства. Громкий крик Юлие. Все справились. Актеры остались. Герои исчезли. Тарьяй слышит радостные возгласы Ульрикке и представляет танцующую с Давидом девушку. - Хорошо поработали, - хвалит пробравшаяся к ним сквозь смеющуюся толпу Андем. – Тарьяй, в этот раз все было идеально. Эта твоя импровизация! И ты молодец, что подхватил, Хенрик. Уверена, фанатам понравится. Девушка уже собиралась уходить, но вдруг остановилась и мягко улыбнулась. - Спасибо вам, ребята. Вы сделали моих Исака и Эвена реальнее, чем я могла себе представить. Кажется, у нее даже голос дрогнул. Переглянувшись с кивнувшим ему Холмом, Тарьяй с готовностью обнял Юлие и Хенрика. Они простояли так втроем еще пару секунд, пока девушка не успокоилась. Тарьяй думал, что сделал своего Исака не просто реальным, он сделал его частью себя. Только вот у него никогда не будет «вдвоем в Марракеше». Не будет дня марроканской кухни. И Хенрика не будет. - Знаешь, я буду скучать по Эвену, - задумчиво говорит Хенрик, провожая взглядом спину Юлие. Они все еще стоят, соприкасаясь тыльной стороной ладони друг с другом. - Да, я тоже, наверное. Ложь. Невозможно скучать по себе. Хенрик, не прощаясь, идет в сторону дома, а младший беспомощно смотрит в удаляющуюся спину, позволяя себе эту слабость. Хочется что-то делать, куда-то бежать, что-нибудь кричать. Эмоций слишком много и Тарьяй, кажется, до крови впивается ногтями в ладони. Холм скрывается за дверным проемом, и парня отпускает. Ничего не пройдет, повторяет про себя Тарьяй. Чертов Хенрик Холм. Чертов Тарьяй Сандвик Му. Марлон останавливается за спиной. Тарьяй поворачивается, не успев снова надеть маску «все в порядке». Парни смотрят друг другу в глаза и читают похожие эмоции друг в друге. Все заканчивается. Пора привыкать. Марлон первым делает шаг, и парни крепко обнимаются. Тарьяй прокручивает в голове все события последних лет и постепенно становится как-то легче. Выберешься, думает про себя парень. Никуда не сбежишь. Парни размыкают объятия и, развернувшись, Тарьяй бредет к дому, где уже все, включая съемочную команду, празднуют окончание съемок. Почему-то Марлон остается на месте и все еще бормочет последние слова Юнаса. «Последствия твоих действий всегда есть где-то в хаосе этого мира. Страх распространяется. К счастью, распространяется и любовь». Какая ирония, думает Тарьяй, и горько усмехается.