Сердце, дарящее надежду

Путь от спальни до гостиной показался Кириллу целой вечностью, хотя раньше представлялся совсем ничтожным. Сперва он едва вписался в поворот, затем ударился о диван и потом только смог выхватить слегка подрагивающими пальцами свой телефон из кармана пальто, которое бросил на диван, когда снял. Кирилл мог думать в эти моменты только о том, чтобы звонившим человеком оказалась Кристина. Он был готов к тому, что она будет плакать, что будет испуганной и будет несколько раз сбиваться из-за своих всхлипов, так что сперва парню не удалось бы ничего понять, но он просто желал, чтобы это была Кристина и чтобы с ней всё было хорошо. Но с ней не было. Кирилл надеялся, что звонила Кристина, но это была не она. Это была совершенно пьяная девушка с голосом знакомой Кристины Фроловой. Кирилл медленно поставил на столик стакан, куда успел плеснуть виски во время своих метаний по квартире, и слегка отодвинул его, не успев выпить и мгновенно отказавшись от этой идеи. Он ощущал себя так, будто его повторно огрели по голове чем-то максимально тяжёлым, и теперь он не мог двигаться, говорить и вообще соображать, поскольку у Кирилла сформировалась только одна единственная мысль. Она была жива. — Кирилл? Парень медленно присел на диван, убрав оттуда в сторону часть проверенных и непроверенных работ, общим признаком у которых была только помятость, и едва слышно с облегчением выдохнул. Любой другой человек Кристину мог бы и не узнать, учитывая, как неприятно, но отчасти забавно, она растягивала гласные, но Кирилл слышал этот голос слишком часто, чтобы быть в состоянии выделить его даже из тысячи совершенно различных голосов. Парень слушал её бормотание, которым Кристина, видимо, хотела что-то до него донести, но совершенно не мог понять сути. Он просто был до такой степени счастлив, что мог слушать этот её голос, что окружающий мир вдруг стал казаться ему совершенно удивительным и прекрасным местом. Тем не менее, чем дольше Кирилл её слушал, тем яснее у него формировался один единственный вопрос, ответ на который ему ещё непременно предстояло получить: как семнадцатилетняя девушка, которой никто не должен был даже дать приблизиться к алкоголю, дошла до такого состояния, что даже решила звонить ему, хотя ещё вчера с ним же прощалась и больше не хотела иметь с ним дела? — Ты меня слушал? — недовольно поинтересовалась Кристина, замолчав уже довольно длительное время назад, что парень не понял, слишком углубившись в свои мысли. — Нет, — со вздохом честно признался Кирилл, не видя смысла врать. Все это время он, сам того не замечая, абсолютно дурацки улыбался, кажется, телевизору, который стоял напротив, и иногда посматривал на стену, куда обещал Кристине пару месяцев назад повесить их совместную фотку, чего так и не сделал, а теперь и вовсе не помнил, где эта фотография валялась. Но был ли хоть какой-то смысл её теперь искать? Кирилл не исключал версии, что вышвырнул её, когда Кристина ушла, так же, как все фотографии с Ритой, когда он заставил уйти и её. К тому же, фотку могла забрать Кристина, а могла уничтожить её и сама, чтобы больше ничего не напоминало ей о её братце, который обращался с ней совсем не по-братски. Но у них теперь было столько времени, чтобы все исправить. Они оба были живы и они оба могли изменить их отношения, если бы только захотели. Вещи Кристины вновь могли вернуться в шкаф, её дневник вновь мог быть закопан в носках, продукты в холодильнике могли лежать так, как было бы удобнее ей, все старые фотографии могли быть повешаны, а новые ещё сделаны. Он был эгоистом и знал это. Он думал, что она вернётся, даже несмотря на то, что она сказала, что больше никогда этого не сделает. Только потому, что сейчас она позвонила именно ему, а не кому-то другому. Кристина же у него в телефоне тяжело вздохнула, что-то вновь пробормотала, но настолько тихо, что Кирилл на этот раз не расслышал бы, что она там говорила, даже если бы очень захотел, а затем девушка громко и чётко выдвинула парню обвинения в том, что он никогда её не слушал и не слышал, а делал только то, что хотел. Что ж, алкоголь и Кристина Фролова действительно были абсолютно несовместимы, в каких бы количествах их не смешивать. — Забери меня, здесь холодно, — неожиданно перестав обвинять парня, совершенно по-детски захныкала девушка. И он был готов мчаться к ней прямо сейчас, где бы она не находилась, чтобы забрать и согреть любым из способов, множество которых им было доступно. Тем не менее, Кирилл сперва отодвинул от уха телефон и взглянул на дисплей, чтобы завтра, когда будет отчитывать девушку, знать, какое время вставлять в реплику о том, что в такой поздний час она была пьяной не пойми где. А увидев нужные ему цифры, парень присвистнул и поднялся, теперь желая забрать Кристину ещё больше. Великолепно, время приблизилось к часу ночи, а это больная на голову девушка шаталась где-то по улице. — Почему ты не позвонила родителям? — поинтересовался Кирилл, пока хватал ключи от машины, обувался и вновь накидывал пальто. Больше всего он желал услышать тихий и честный ответ о том, что девушка хотела поговорить именно с ним и именно его увидеть, поскольку соскучилась, а Кирилл был уверен, что дело было именно в этом. Но Кристина была бы не Кристиной, если бы хоть раз в жизни призналась себе и ему, что была вовсе не независимой и в этот раз ошиблась, сделав их расставание слишком поспешным. — Браво, Кирилл. Правда думаешь, что это хорошая идея? Парень, как и предполагал, услышал вовсе не то, что хотел, но едва не рассмеялся от того, как заплетался язык у Кристины и как она несколько раз запнулась, а затем ещё полминуты смеялась над тем, как смешно, оказывается, звучало имя Кирилла, если выговаривать две буквы «л». Девушка несла ему сущий бред, но от этого Кириллу только больше хотелось хохотать, и он почти сразу признал, что их отцу действительно вовсе не следовало знать, в каком состоянии находилась его несовершеннолетняя дочь, которая сегодня должна была уехать к бабушке, но которая пьяной была где-то в их городе. По крайней мере, Кирилл на это надеялся. Он уже вышел из квартиры, закрыл дверь, провернул несколько раз в замке ключ, вызвал лифт и, только когда ждал его, задался таким необходимым вопросом, который почему-то не пришёл в счастливую голову счастливого Кирилла чуть раньше. Откуда он, мать твою, собирался забирать эту пьяную девушку? — Где ты, Кристин? — Я не знаю, — фыркнула девушка ему в ответ так, будто это было само собой разумеющееся. Кирилл закатил глаза, а Кристина через пару секунд вдруг вновь так заразительно рассмеялась, что парень снова чуть не засмеялся сам, хотя ему впору было злиться и уже начинать отчитывать её, не откладывая этот разговор до завтрашнего утра, когда бы в голове девушки немного прояснилось. Впрочем, возможно, её пьяное состояние было ему немного на руку: Кирилл хотел поговорить с ней и услышать то, что девушка чувствовала к нему на самом деле, а не то, что показывала, потому что так было нужно. — Боже мой, сейчас час ночи, а я не знаю, где я. Кирилл не должен был находить в этом совершенно ничего забавного, как то делала Кристина, но все равно тихо посмеивался, пока девушка шарилась по улице в поисках названия улицы и номера дома. Одновременно с этим парня стали волновать и другие вопросы: следовало ли ему сообщать родителям? Кирилл все никак не мог понять, должен ли он позвонить отцу, чтобы сказать, что с Кристиной все было хорошо, ведь она просто пьяная где-то стояла на улице, что, это Кирилл точно знал, не стоило уточнять, или и вовсе не звонить, а только написать сообщение. А, может, ему следовало подождать утра, если вдруг родители уже обо всем знали и сейчас мирно спали, совсем не желая, чтобы их сын будил их посреди ночи с очевидным заявлением. Кристина же в это время назвала ему адрес, наконец, справившись, и гордо сообщила, что стояла рядом с одним из очень неплохих баров, где подавали отличный алкоголь. Кирилл же усмехнулся, прикидывая, что она забрела далековато от дома, а вскоре уже шёл по заснеженной парковке к своей машине, мечтая как можно быстрее оказаться в тепле. — Кто тебе продал хоть что-то покрепче кваса? — иронично поинтересовался Кирилл, когда уже завёл двигатель и включил обогрев в салоне, но ещё какое-то время оставался на месте. — Мне не продали, а… — повисла пауза, и Кирилл почти наяву увидел, как Кристина сосредоточенно нахмурилась. — Как это называется? Когда приходишь, отдаёшь деньги и забираешь. — Покупаешь? — Да, — рассмеялась девушка, пока Кирилл трясся от смеха, откинувшись на спинку сидения. — Мне купил… Воздыхатель. Парень улыбался в темноте салона, слушая довольный, а точнее, самодовольный, голос Кристины, когда она трижды безуспешно пыталась выговорить «воздыхатель», прежде чем ей это удалось, и одновременно ей отчасти не верил. Как пьяненькой Кристине Фроловой можно было хоть в чем-то верить? Кирилл одновременно вспоминал, сколько раз видел эту девушку в таком состоянии, и пришёл к выводу, что не так уж и часто, но с огромными последствиями. В первый раз она выпила по случаю его предложения забрать её из детдома, а затем оказалась в его постели. Во второй — на его день рождения и заявила, что они снова встречались, а затем они съехались и снова разок переспали. Ну, или немного больше. Третий раз был сейчас, и парень невольно задавался вполне логичным вопросом, ответ на который был почти очевиден. Чего грандиозного по милости малышки Фроловой ему стоило ожидать сегодня? — Только ты побыстрее, ладно? — А что такое, куколка? Боишься замёрзнуть? Не переживай, в тебе, кажется, огромное количество горячительного. Он её дразнил, а она на него ворчала, и Кириллу казалось, что это было совершенно естественно, потому что их отношения были такими с самого начала. Сейчас же его несколько раз послали в совершенно разнообразные места, так что парень был вынужден признать, что фантазия у Кристины, которая успокоилась только спустя минуту, была более чем богатой. — Нет. Просто страшно, — ответила, наконец, девушка. — И почему же? — А ты знаешь, сколько маньяков? А я молодая и симпатичная. Они вдвоем замолчали на несколько секунд, а потом Кирилл расхохотался от этой напуской самоуверенности, поскольку сдерживаться стало уже выше его сил, ведь эта пьяная развязная девушка совершенно не была похожа на его отчасти скромную Кристину, у которой было столько необоснованных комплексов. Отсмеявшись только тогда, когда уже начинал побаливать живот, парень приказал девушке стоять там, где она стояла, и вообще никуда не двигаться, затем отключил вызов, отложил телефон на приборную панель и выехал на дорогу, по пути иногда вновь начиная смеяться, когда вспоминал всё, что за последние минут пятнадцать говорила Кристина. Успокоившись окончательно, парень с ужасом понял, что совершенно не следил за скоростью, и осталось только понадеяться, что по счастливой случайности ему вскоре не придёт огромное количество штрафов за превышение. Всем будет совершенно все равно на то, что он просто хотел побыстрее доехать, увидеть и обнять любимую им девушку, чтобы убедиться, что плохо ей будет только завтра утром, а сегодня она была в полном порядке. Хотя обнимать её, пожалуй, следовало осторожно, чтобы успеть вовремя отпустить, когда выпивка решит выйти тем же путем, что и вошла. Кирилл заметил девушку почти сразу же, как только завернул на нужную улицу, наверное, ещё раньше, чем неоновую вывеску бара, и вновь едва заметно улыбнулся сам себе. Это было удивительно, но всего несколько часов назад он думал, что она была мертва, всего час назад он бежал к телефону, надеясь, что все ещё могло быть не так плачевно, а теперь он забирал её из какого-то бара, потому что Кристина не могла добраться до дома сама. Кирилл мысленно подметил, что девушка хотя бы не шаталась, стоя на тротуаре и всматриваясь в проезжающие машины, чтобы, видимо, не пропустить его, но к своему неудовольствию должен был признать, что, стоило ей его увидеть, что-то в осанке Кристины едва уловимо изменилось, но что именно — Кирилл сказать не мог. Ещё меньше парень стал радоваться, когда остановился рядом с ней, сделав музыку в салоне совсем тихой, а Кристина так и осталась стоять, только поглядывая поверх его машины и упрямо поджимая губы, но не спеша садиться. Гадство, однажды он этот театр уже видел. — Алло, жертва маньяков, двери открыты, — известил Кирилл девушку, высунувшись на улицу. Движения не наблюдалось, и пришлось выходить из машины полностью, но Кирилл тут же замерз и тут же пожалел о своём поступке, побыстрее желая вновь оказаться в тепле. Ему пришлось звать Кристину пару раз, чтобы она обратила на него внимание, но от идеи встряхнуть её за плечи парень отказался во избежание неожиданных последствий. — Никуда я с тобой не поеду, — посмотрев, наконец, на Кирилла и злобно сверкнув глазами в его сторону, известило рыжеволосое чудо напротив. — Смешно тебе? Думаешь, я страшная, так? Кирилл смотрел на девушку несколько секунд, пытаясь разобраться в причинно-следственной связи. Тем не менее, почему Кристина обижалась и что имела ввиду оставалось такой же загадкой, как и всегда, а объяснять она явно не собиралась, только прожигая его злющим взглядом, так что парень медленно вопросительно выгнул бровь. — Перестань так делать! Кристина раздражённо вскрикнула и вдруг толкнула его, а Кирилл, не ожидая этого, отступил на шаг назад, после чего вновь удивлённо вскинул брови и вновь за это получил, и только потом очнулся, глядя, как девушка скрестила руки на груди в недовольном и сердитом жесте. Что было не так с его бровями, Кирилл даже не догадывался, но из последующих обвинений понял, что, видно, делал так слишком часто, и что Кристина ощущала себя из-за этого совершенно глупой. — Да за что? — воскликнул Кирилл, получив ещё один толчок. — Гуру искусства, блять, «Обвиняю не потому, что виноват, а потому что я так хочу». То с бровями у меня что-то не так, то с мимикой, то со смехом. — С мозгами у тебя что-то не так, — огрызнулась девушка, от души толкнув его ещё несколько раз, но теперь Кирилл даже с места не сдвинулся. — Я сказала, что молодая и симпатичная, а ты стал смеяться, как придурок! Господи, да ты он и есть! Она все продолжала бить по нему, хотя действия не приносили результата, а Кирилл вновь улыбнулся, наконец, уловив странное и ненормальное подобие логики, тем не менее, совершенно бредовой. Именно поэтому с лёгкой полуулыбкой парень скрутил девушку, которая пыталась вырваться, гневно его обзывая, и, открыв ей дверь, засунул Кристину на заднее сидение, после чего сел на водительское место, быстро решив проблему. — Ой, — невинно произнёс Кирилл, когда двери заблокировались, стоило только Кристине прийти в себя и почти предпринять попытку их открыть. Наградой ему стало очередной сердитое выражение лица Кристины, которая ещё пару раз все-таки попыталась открыть дверь, что не увенчалось успехом, и ей пришлось сдаться. Кирилл же потянулся, насколько позволяла теснота машины, и с трудом сдержал зевок. Вторые сутки практически без сна давали о себе знать. — Ты не можешь меня так держать. — Да что ты говоришь? Я твой опекун и забираю тебя совершенно пьяную из бара, где ты даже не должна была оказаться. — Ну и что? Я буду кричать. — И кто же тебе поможет? Твои маньяки? Кристина упрямо поджала губы вновь, промолчав, а Кирилл вновь рассмеялся, крепко сжимая руль одной рукой. Всю дорогу девушка молчала, но затем стала вновь на него ворчать, что в машине было совершенно нечем дышать, с чем парень согласился, поскольку сам бросил пальто на сидение рядом, когда стоял на одном из светофоров, и стала раздеваться, снимая с себя куртку. — О, малышка, ты уверена, что мы уже так хорошо друг друга знаем? — протянул Кирилл максимально дурацким голосом. Он шутил и наслаждался этой возможностью, в принципе имея её только потому, что Кристина была совершенно пьяной. Завтра она протрезвеет, вспомнит все, что между ними было, поблагодарит за помощь и уйдёт, вновь оставив его наедине с его совестью и воспоминаниями. Завтра утром. А сейчас он мог делать вид, будто ничего не случилось. Кирилл уже поставил машину на прежнее место на парковке, выключил музыку и заглушил двигатель, а Кристина у него за спиной все продолжала ворчать что-то о том, каким придурком он был и что в его создании кто-то явно ошибся, добавив слишком много озабоченности и слишком мало ума. Ещё через какое-то время в салоне воцарилась долгожданная тишина — Кирилл вздохнул, вышел из машины и открыл заднюю дверь, собираясь отнести уснувшую, как он полагал, Кристину в квартиру, но все его планы пошли крахом, как и всегда: Кристина была бодрее всех бодрствующих и посматривала на него своими тёмными карими глазами, которым Кирилл был готов продать душу, сердце и все остальное, что входило в этот набор джентльмена. — Значит, воздыхатель купил тебе выпить? — поинтересовался он. Одновременно с этим Кирилл слегка подвинул Кристину на сидении, чтобы она занимала поменьше места, и сел рядом с ней, захлопывая дверь. Куртку девушки Кирилл перекинул вперёд, к своему пальто, и мягко улыбнулся Кристине, прежде чем скользнул взглядом по её мило покрасневшим щекам, по бёдрам, сейчас обтянутых джинсами, а затем по светлому свитеру, который был не против швырнуть следом к куртке, но все же сдержался, зная, что горячность была не лучшей его чертой характера в сложившейся ситуации. — Я что тебе, шлюха какая-то, чтобы пить ночью с незнакомыми парнями в барах? Кирилл улыбнулся, глядя на неё и слушая искреннее возмущение в её словах. Он даже не стал напоминать Кристине, что переспросил только то, что она сама ему сказала, поскольку не видел в этом никакого смысла: девушка была в том состоянии, где, что бы парень не сказал, он останется виновным в любом случае, так что лучше было молчать. — Хотя это было бы справедливо, верно? — вдруг ухмыльнувшись, Кристина откинула волосы за спину, и Кирилл с удивлением заметил вызов в её глазах. — Или, думаешь, только тебе можно выпивать до того состояния, что ты на ногах не держишься? — И когда же такое было, малышка моя? Парень слегка наклонил голову, заметив, как Кристина, вопреки, видимо, собственному желанию, слегка покраснела из-за того обращения, что он употребил, и замолчала на несколько секунд, только внимательно глядя на Кирилла. Черт возьми, в этот момент он был абсолютно уверен, что ещё волновал её так же, как и раньше. — Тогда, Кирилл, когда ты возомнил, что, если ты сильнее меня, значит, тебе все можно. Парень поморщился, как только Кристина договорила фразу, от которой, как Кирилл заметил, она сама же и вздрогнула. Воспоминания прекрасного Нового года так и плыли у него в памяти, поскольку с алкоголем он тогда действительно слишком переборщил, но Кирилл, как бы не старался забыть, все равно хорошо помнил, как держал её руки, раздевая её, как девушка затем убежала и с каким страхом на него смотрела, и был только благодарен, что не успел переспать с Кристиной насильно, иначе ни о каких отношениях между ними тогда бы точно не могло быть и речи. А так он имел хотя бы маленький, призрачный шанс все исправить. — Кристина… — Что? — вскрикнула девушка, толкнув его ещё раз. — Скажешь, что тебе очень жаль? Мне тоже очень жаль, но это никак не меняет факта того, как ужасно ты поступил, Кирилл! Ты сделал со мной то же, что и он! Кристина слегка отодвинулась и сбросила руку Кирилла у неё с плеча, когда тот хотел её вновь подвинуть ближе, и парень нахмурился на несколько мгновений. Сравнение с Егором ему было неприятно, учитывая, как особо лестно о нем всегда отзывалась девушка, если и вовсе резко не прекращала разговор, но оно было слишком правдивым, чтобы парень начинал спорить. Они вдвоём хотели её изнасиловать. Они вдвоём были действительно слишком похожи. — Что, неприятно? — Кристина вновь засмеялась, и парень подметил, что смех у неё вышел нервным. — Можешь сбегать к своей Рите, словно ребёнок, как ты делаешь каждый раз, когда на горизонте появляется хоть малейшая проблема. Ты просто жалок, Макаров. Ты только и можешь, что метаться между нами, словно идиот, и теперь ты в ступоре, потому что оказался никому не нужен. Кирилл всегда думал, что знал эту девушку напротив, а сейчас медленно осознавал, как сильно ошибался. Он никогда даже не мог предположить, что она могла быть настолько жестокой, поскольку всегда сталкивался только с ранимой стороной Кристины. Но была ли она ранимой или только хотела показаться слабой рядом с ним, чтобы он мог состроить с себя защитника и героя, который всячески её оберегал? С каждой секундой их разговора, а точнее, вполне заслуженного монолога Кристины, Кирилл все больше склонялся ко второй версии. — У тебя нет и капли от того, что я всегда пыталась в тебе найти, — продолжила Кристина, все так же спокойно, но яростно всматриваясь в его лицо. — Ты стал сомневаться в своей любви ко мне? Я не обвиняю тебя в этом, но обвиняю в другом. Тебе следовало просто посадить меня рядом и сказать, что тебе нужно время разобрать в себе, возможно, в одиночестве, и я бы дала тебе эти несколько дней или недель. Но что сделал ты, Кирилл? Ты повел себя, словно долбаная истеричка: сперва отдалился от меня, ничего не объясняя, а затем накричал, хотя я вовсе не была перед тобой ни в чем виновата. Возможно, только в том, что постоянно за тобой бегала все эти несколько недель и пыталась выслужиться, чтобы ты хоть немного обратил на меня внимания. Кирилл молчал, потому что ему нечего было сказать. Сперва он считал, что был прав, а вчера, сидя под дверью комнаты Кристины, чувствовал бесконечные угрызения совести, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Раньше парень мог только предполагать, как все выглядело со стороны Кристины, но теперь знал это точно и пришёл в ужас от собственного поведения. Ему действительно стоило с ней поговорить, как только он нашёл её дневник, рассказать все честно и решить их проблему вместе, а не бегать, словно мальчик. Они могли бы провести вместе столько времени, которое потратили на расставания. — А что насчёт твоего мужского самолюбия? — Кристина сложила руки на коленях, медленно вдохнув, и Кирилл заметил у неё в глазах злые слезы. — Ты достаточно его потешил, когда осознавал, что я позволяла тебе брать меня снова и снова в новогоднюю ночь, надеясь, что так ты меня не оставишь? Ты хоть представляешь, как ты меня унизил, на утро предложив свои жалкие подачки, говоря о том, что сможешь как-нибудь когда-нибудь научиться меня любить? Парень вновь попытался её обнять, но Кристина лишь снова его оттолкнула, забившись в противоположный угол и несколько раз лихорадочно проведя ладонями по глазам. Кириллу совершенно не нравилось видеть её такой: совершенно разбитой, потерянной и озлобленной, и осознавать, что все это с ней сделал он, убив внутри этой девушки ту смешливую девчонку, какой она была, как только он вызволил её из детдома и привёз к себе. — И что же ты сделал потом, Кирилл? — усмехнулась, наконец, Кристина вновь. — Накричал на меня, когда я пыталась позаботиться о маме? Хорошо, может, это был глупый план, но он хотя бы у меня был, в отличие от тебя, который думал только о себе. Ты самый настоящий эгоист, которого все должны успокаивать, когда ему плохо, но который не готов пожертвовать своими интересами ради кого-то. Ты любишь играть с людьми, хотя, я не знаю, может быть, только со мной, но это очень неприятно, Кирилл, знаешь? Неприятно, когда ты то отталкиваешь меня, то вновь приманиваешь, а я вновь и вновь на это ведусь. Снова и снова. Раз за разом. Но, знаешь что? Мне надоело. Чёртова физика — вот с кем ты останешься, потому что я больше не могу, не хочу и не буду бегать за тобой. Ты просто сумасшедший, Макаров. Ты… Конец фразы затерялся где-то в губах Кирилла, поскольку он сам пересел ближе к девушке, перекинул её ноги себе через колени и поцеловал её, пока Кристина не успела опомниться. Несколько секунд она даже не реагировала, затем ещё несколько пыталась его ударить и вырваться, но Кирилл не отступал. С него было достаточно того, что она наговорила, чтобы понять две самые главные вещи. То, каким идиотом он был, и то, что он больше не мог позволять ей вновь и вновь в нем разочаровываться. Девушка подняла руку, чтобы вновь дать ему пощёчину, но вдруг заколебалась, а в следующее мгновение Кирилл уже ощутил её пальцы у себя в волосах, куда она ими зарылась и слегка потянула, покорно приоткрывая губы и сталкиваясь с настойчивым языком парня своим. Парень заметил, что девушка в его объятьях плакала только тогда, когда слезы уже скатились у неё по щекам и попали им на губы, отчего поцелуй мгновенно стал солёным, а Кирилл только крепче прижал её к себе, вновь и вновь целуя то её губы, то подбородок и мокрые щеки. Черт побери, он совершенно не хотел, чтобы эта девушка, такая маленькая, но намного его умнее, вновь плакала. — Ты снова это сделаешь, да? — тихо спросила девушка, осторожно поглаживая большим пальцем его щеку и вновь с присущей ей открытостью заглядывая ему в глаза. — Снова со мной поиграешь? Хочешь держать рядом только для того, чтобы в любой момент было, кому присунуть? Кирилл едва слышно рассмеялся, ласково поцеловав её в лоб и ещё крепче обняв, будто это могло вытолкнуть из головы девушки все эти глупые мысли раз и навсегда. Он никогда не хотел ей пользоваться: они вдвоём были слишком сильно зависимы друг от друга и только поэтому, кажется, каждый раз уходили в горизонтальную плоскость, как бы сильно не ругались. — Я отвечу тебе, если ты тоже честно ответишь на один мой вопрос. — Ненавижу твои условия, — вздохнула Кристина, но покорно кивнула несколько раз. — Ты ведь трезвая, верно? Парень отстранил её от себя ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза и внимательно следил за выражением лица Кристины. Взгляд её красивых глаз мгновенно стал походить на взгляд маленького испуганного дикого зверька, щеки раскраснелись ещё сильнее, так что Кирилл знал, что был прав ещё до того, как Кристина кивнула. — Как ты узнал? — Всё очень просто, солнце. Во-первых, тебе действительно никто бы ничего не продал, а к взрослым парням ты бы ни за что не пошла, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — К тебе же пошла. — Это было не ночью, и я не собирался тебя спаивать. — Ошибаешься. Они взглянули друг на друга и, не сдержавшись, вдвоём рассмеялись, припомнив, кажется, тоже вдвоём, как Кристина задушевно обнималась с бутылкой вина, которую ей выделил Кирилл, и танцевала, весело смеясь. Парень не знал, о чем думала девушка в его объятьях, но сам только вспоминал, какой красивой она была с растрепавшимися от танцев волосами, часто дышащая и улыбающаяся. — Во-вторых, я только что тебя поцеловал и должен был почувствовать хоть какой-то вкус алкоголя. В-третьих, ты пахнешь так же приятно, как и всегда, а не как маленький ликеро-водочный заводик. В-четвёртых… Кирилл не смог продолжать, потому что Кристина вдруг снова засмеялась, откидываясь на его плечо и закрывая лицо руками, однако, это слабо ей помогло, и она только сквозь хохот попросила парня больше не говорить вслух слово «заводик», потому что оно якобы было смешным. Конечно же, ей назло, Кирилл с улыбкой повторил его пару раз только для того, чтобы ещё немного посмешить девушку. — Так вот, Кристина, — парень взял её за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. — Я никогда с тобой не играл, я только делал то, что считал в те моменты правильным, метался так же, как ты сейчас мечешься между тем, нужен я тебе или нет. Но… — Кирилл вновь наклонился немного ближе, не отрывая взгляда от глаз девушки. — Но я определился. Теперь твоя очередь.

***

Он был слишком близко для человека, который хотел дать другому право выбора, и поэтому я не могла мыслить здраво. Мои мозги совершенно отказывались служить мне, работая на Кирилла, когда он так внимательно смотрел и так мягко касался, что ему хотелось верить, несмотря ни на что. Парень отстранился спустя несколько мгновений, и я испугалась, что он сейчас откажется от своих слов, вернувшись в обычное будничное состояние, но Кирилл лишь отодвинулся и потянул меня за бедра к себе, заставляя лечь, после чего оказался сверху, а спустя пару мгновений я уже вновь ощутила его губы на своих губах и вновь проиграла. Его ладони бродили под свитером по моей спине, иногда спускались ниже, сжимая ягодицы и заставляя приподниматься и прижиматься к его паху, и я не могла вспомнить, что в этом мире было лучше, чем действия Кирилла, чем сам Кирилл. — Ну, пожалуйста, Кирилл, — только и успела прошептать я, прежде чем он отбросил мой же свитер куда-то вперёд, как бы сильно я не пыталась этому помешать. — Пожалуйста, перестань. Я противилась сама себе, и он будто знал, как предательски влажно было у меня между ног, раз и не подумывал останавливаться. Его губы соскользнули с моих губ на шею, руки, справившись с тем, чтобы стянуть и отбросить бюстгальтер, переместилась на грудь, и я под его умелыми прикосновениями забыла, как можно было нормально дышать. Сделал ли он мне больно? Да. Вёл себя так, что я не должна была его прощать? Да. Любила ли я этого запутавшегося мальчишку? Да. — Я так тебя ненавижу, слышишь? — прошептала я между поцелуями Кирилла, которые становились все более беспорядочными по мере того, как он все более распалялся. — Отлично, я тебя тоже, — проговорил он мне на ухо с улыбкой, что не вязалось со словами, по спине вновь пробежались мурашки, и Кирилл вновь отвлек меня очередным поцелуем. В темноте салона щёлкнула пуговица, затем раздался звук расстегивающейся ширинки, мои джинсы оказались спущенными до лодыжек, а пальцы Кирилла скользнули в трусы. Я просила его прекратить постоянно, но не верила уже в это сама, а вскоре эти просьбы сменились теми, где парень ни за что не должен был останавливаться. Его руки были везде, заставляя невольно постанывать Кириллу в губы от удовольствия, которое он мне доставлял, что и далее отрицать стало совершенно невозможным. Я не знала, кто управлял в тот момент моим телом, и совершенно точно не понимала, почему слегка прогибалась в спине и приподнимала бедра, чуть шире разводя ноги, навстречу руке Кирилла, которого надолго не хватило самого. Он был далеко не принцем из моих фантазий, а злодеем, но слишком опытным и сексуальным, чтобы ему противиться. Скрестив ноги у парня за спиной, а руками крепко обняв его за шею, я слишком легко и охотно поддавалась его поцелуями, пока Кирилл ритмично входил и выходил, доводя меня до безумия, где больше вообще ничего не было, кроме меня, его, этой ночи и этой машины, в которой теперь было ещё жарче, чем раньше. — Скажи, что любишь меня, — срывающимся голосом тихо произнёс Кирилл в мои губы, но не дал ответить, совершив очередной сильный толчок, который заставил застонать. — Кристина, скажи, что мне не одному пытаться что-то исправить. — Я люблю тебя, — откинув с его лба несколько мокрых от пота прядей волос, почти шёпотом ответила я, слегка улыбаясь, ведь стоило это сказать, и все стало совершенно просто, все стало так, как должно было быть. Кирилл закончил мне на живот после меня, и я, проведя пальцем по явным доказательствам его оргазма, шёпотом задала совершенно дурацкий вопрос о том, что не забыл ли он о презервативах. Парень же рассмеялся, и, пока вытирал все салфеткой, спросил, как я додумалась до того, что сегодня их не было, чем заставил меня с улыбкой беззаботно пожать плечами. С ним очень хотелось быть беззаботной. Однажды я уже попробовала, и ничем хорошим это не закончилось. А в этот раз?.. Кирилл же вскоре натянул до нужного уровня свои джинсы и боксеры, а я, пока он не успел меня остановить, быстро влезла в его толстовку, которая вся пропахла Кириллом, запахом которого я втайне затем наслаждалась, и забралась к нему на колени, плечом прислонившись к груди парня, а голову положив ему на плечо. Кирилл же закурил, пожаловались на последнюю сигарету в пачке и приоткрыв совсем немного окно, а мне ещё долго пришлось умолять его и клясться, что эта сигарета будет последней, прежде чем он позволил мне тоже сделать несколько затяжек. Черт возьми, одна сигарета на двоих — что могло быть ещё более романтично? — Слушай, а зачем ты все-таки наврала мне, что пьяная? Кирилл погладил меня одной рукой по бедру, другой вышвырнул бычок и закрыл окно, а затем с любопытством вновь заглянул мне в глаза, заставив улыбнуться и вновь его поцеловать. Парень ответил, но довольно быстро отстранился и выгнул бровь, напоминая, что ждал ответа, который мне вообще не хотелось ему давать. — Не могла тебе высказаться, — проворчала я, наконец, кутаясь в его толстовку и крепче прижимаясь к парню. — Постоянно трусила и не могла в лоб заявить, что ты такое дерьмо, Макаров. А так мне бы стало легче, а завтра я бы сказала, что была очень пьяной и не понимала, что несу. Все просто. И, раз сегодня день вопрос-ответ, то у меня к тебе встречный. Зачем ты засунул свой нос в мой дневник, засранец? Я сменила позу и села к нему лицом, обнимая за шею, а Кирилл, казалось, сейчас должен был покраснеть, но все же справился и только смущённо улыбнулся. Сейчас я могла шутить, но тогда была в такой панике, что не могла успокоиться ещё несколько часов, зная, что теперь парень знал обо мне всё: что меня волновало, что радовало и кого я так сильно любила. — Он попался мне случайно. Как ты узнала? — Повторяю, все просто, — самодовольно хмыкнула я. — Он лежал в дальнем левом углу, а ты положил в дальний правый. — Ты маньячка, — расхохотался Кирилл, крепко обнимая меня и прижимая к своей груди. — Хорошо-хорошо. Ты не села на поезд? — Нет, — улыбнулась я вновь. — Мама поехала в другой город, а я испугалась ехать одна, поэтому и осталась здесь. Хорошо, что я такая трусишка, да? — Не то слово, — парень рассмеялся, вновь целуя меня, наверное, уже в сотый раз. — Ладно, один вопрос, и мы закончим этот сумасшествие, — удобнее устроившись у него на коленях, я опустила взгляд и стала теребить край толстовки. — Я как-то пришла со школы раньше, решив прогулять физру… — Может, отшлепать тебя за плохое поведение? — Кирилл! — я чувствовала, что щеки вновь покраснели, и от души ударила его по плечу, от чего парень снова засмеялся. — Вот. И ты был в спальне. Честное слово, я не хотела, но так вышло, и я посмотрела, а ты… Я полностью слилась цветом лица с цветом волос и не смогла продолжать, а моё состояние только усугубилось, когда, стоило поднять взгляд, я заметила, что Кирилл усмехнулся, явно обо всем догадавшись. Тем не менее, это хитрое выражение лица не предвещало ничего хорошего, что парень подтвердил довольно быстро, наклонившись ко мне вновь непозволительно близко. — Итак, что я делал, Кристина? Он был настоящим дьяволом, который совершенно не жалел мою скромную натуру, умирающую рядом с ним каждый раз и теперь, кажется, без шанса на восстановление. — Мастурбировал, — пискнула я, и Кирилл лукаво улыбнулся. — Мастурбировал, — передразнил он, явно посмеиваясь надо мной и тем словом, которое я выбрала, за что получил по лбу. — И в чем вопрос? — Я только хотела спросить… что ты там смотрел? В ноутбуке. Там что-то было, но я стояла у двери и не видела. — Порнографию, — шёпотом сообщил парень мне на ухо, и я безнадёжно застонала от того, что он явно не воспринимал меня всерьез. — Кирилл. — Хорошо, я скажу тебе. Я потратил полчаса на то, чтобы найти видео, где миниатюрную рыжую девчонку сперва связали, а затем… — Замолчи! — тут же завизжала я, закрывая ему рот ладонями и, кажется краснея ещё больше, хотя это вроде бы было невозможно, а Кирилл лишь пожал плечами, как бы говоря «ты сама спросила». Тем не менее, это был Кирилл. И его я знала. Он вновь произносил то, что думал, и вновь смеялся, подшучивая надо мной. В нем больше не было ни сухости, ни строгости, и этот парень просто казался таким любящим и домашним, что я улыбалась и смеялась вместе с ним, когда Кирилл рассказывал, как сегодня утопил работы моих одноклассников в кофе, устроив им эту самостоятельную вчера, поскольку взбесился из-за того, что я не пришла на урок, и нужно было как-то остыть. — Ты чудовище, — рассмеялась я вслед за ним, не выдержав. — Маньячка и чудовище? — уточнил Кирилл. — Какая-то странная версия знакомой сказки. Мы вдвоём взглянули друг на друга и расхохотались с новой силой, а через пару минут уже вновь целовались — я в перерывах шептала, что любила его, а он — что больше не позволит мне никуда уйти. И, черт возьми, может, сказка была действительно странной, но она была нашей.