Заветные мечты

— Черт, — она пыталась дергать ногой, которую сцепила веревочная петля, но вместо этого раскачала себя так, что начинало тошнить. Нет, ну не могла она всю ночь висеть вот так вот вверх тормашками! Нужно было что-то делать или хотя бы принять удобное положение. Она и сама об этом подумывала, поэтому, согнувшись, отчего петля сильнее сковала ногу, она пискнула от боли и попыталась ухватиться сначала за неё, а потом за саму веревку и попытаться взабраться на ветку, иначе она умрет из-за многочасового прилива крови к её голове.       Но всё обвенчалось жесткой неудачей, а изначальное положение вновь стало таковым. Она отчаялась на какое-либо спасение, потому, вообразив, будто тут кто-то есть, обиженно сложила руки на груди и прикрыла глаза. Вот же ж везет однако.       Глаза держала закрытыми, и не потому, что они болели или ещё что, просто обзор ночного леса пугал, пускай и выглядел завораживающе. Странные звуки, кроме сверчков, пугали и заставляли вздрагивать. Но потом…       Она резко дернулась и широко распахнула глаза, когда почувствовала чью-то руку на собственном горле, что немного сдавливало его. Перед собой она увидела Билла, чье лицо искажалось в нескрываемой злобе, или, нет, скорее злорадстве, а такие желтые, что ранее были, казалось, добрые глаза, сейчас, чуть прищурившись, глядели на неё, навевая ужас, и светились. Позади она даже разглядела фигуру Нэйла, что стоял, сложив руки, не смея вмешиваться.       Мэйбл не понимала, что происходит. Пыталась что-то сказать, но из-за того, что Билл сжимал её горло, когда она пыталась что-то выдать, у неё не получалось, и выходили лишь сплошные хрипы.  — Совсем забыл сказать, Звездочка…       Его голос быть вкрадчив и среди такой тишины казался самым пугающим, что было в этом лесу, и она даже замерла в ожидании последующих слов, поражаясь тому, что ещё полчаса назад он был мягок и делился своей историей, а сейчас был на грани жестокости. Это его действие отрезвило её голову и дало понять главное, то, что она не хотела слушать от посторонних из-за того, что Сайфер параплегик — он всё ещё враг и может быть опасным.  — Никому… — он сжал её горло чуть сильнее, и она поморщилась, — не рассказывай о том, что узнала. — Сайфер смотрел ей прямо в глаза, смотрел так, будто готов был покончить с ней прямо сейчас. — Если не понимаешь о чем я, то поясню, — Мэйбл замерла вновь в ожидании, словно загнанная в угол, а в данном случае петлю, жертва. — Ни Сосна, ни Шестопал, ни кто-либо ещё не должен знать причину моей болезни. Если ты не забыла, они упёрты, и даже сейчас, я уверен, ищут способ избавиться от меня, и если они его найдут… я прикончу тебя первой. — Он щелкает пальцами, и веревка исчезает, после чего она падает прямо в ближайший кустарник.  — Ай… — она поцарапала руку и медленно поднялась на ноги. Голова кружилась, поэтому она облокотилась о дерево, чтобы подождать, пока это пройдет.  — Не слышу ответа, — добавил Билл, и Пайнс, сосредоточив взгляд на нём, дала его после недолгой тишины.  — Поняла.       Поняла, что услышанная ею игра на скрипке была последней, поняла, что больше никогда не шагнет в сторону этого леса.       Билл жмет на кнопку и, как бы странно это не звучало, угадывает, продолжая своё передвижение.  — Пошли, Нэйл.       Парень смотрит на работодателя, потом на девушку и подходит к ней, осматривая руку.  — Кажется, это ядовитый плющ, — говорит он, смотря на рану, — приходи завтра, я знаю, как избавиться от этого. На утро сыпи не пугайся.  — Шутишь? — шепчет она, и инвалидное кресло Сайфера останавливается где-то впереди. — Я больше не смогу придти к вам.  — Приди, — повторяет он. — Мне есть о чем поговорить с тобой.       Девушка смотрит ему прямо в голубые глаза, готовая раствориться в лазури и теплоты взгляда. Нэйл был таким хорошим парнем в самом деле, думала она, пускай и знала его отчасти пару суток.  — Нэйл. — язвительнее повторяет Билл, скосив взгляд влево, но по-прежнему не видя, что за его спиной.       Каштановолосый смотрит на немного растерянную Мэйбл в ожидании ответа и всё равно не уйдет, пока она не даст нужного ему ответа. На его лице появляется легкая, но, по всей сути, напряженная улыбка. Она всматривается в её, чувствует, как и щиплет, и чешется рука, и сухо кивает, не отрывая взгляда.       Он всего на секунду касается её плеча и разворачивается, а Билл, слыша шаги парня позади, продолжает движение.

***

 — Мэйбл, где ты была? — Диппер буквально подскакивает с дивана, стоящего со стороны улицы у стены хижины, и подбегает к сестре, что одной рукой касалась второй в том месте, где немного порвался её свитер и образовалась царапина, что жуть как чесалась, а делать этого было нельзя, ведь болит и всё тут.  — В городе, — она привычно улыбается, но почему-то до сих пор не может отойти от того, что произошло. Билл одним своим видом напугал её как следует, и теперь она только и делает, что думает об этом. — Купила одну романтичную книгу, закачаешься, братишка!  — Бр-р, — его немного передернуло от её слов, а она немного расслабилась, потому что смогла отмахнуться от Диппера, что, вероятно, собирался закидать её вопросами. Они только приехали в Гравити Фолз, и ему не очень бы хотелось, чтобы она так пропадала. Хотя…       Кто бы говорил?       Она слышит шорохи со стороны леса, резко оборачивается и видит среди деревьев свечение желтых глаз, после чего внутри ощущает глубокий кульбит, что прошелся от груди к ногам. Она моргает, немного отвлекаясь на голос Диппера, а потом вновь смотрит туда, где, как ей показалось, увидела Билла. Пустота.  — Ты чего?       Паранойя? Возможно. Ведь Биллу не за чем выслеживать её. Он и Нэйл отправились домой, Мэйбл точно видела, поэтому ошибки быть не может, но… почему тогда леденящий кровь страх окутывает её сейчас с головой, а на горле воображаемо ощущается его рука, готовая задушить?  — Нет, ничего, показалось. — она улыбается, но улыбка какая-то нервная. Брат не обращает на это внимание, или, скорее, не замечает, и предлагает пойти в хижину.  — Там дядя Стэн чайник ставил, можно попить чай. Что скажешь?  — Да, хорошо. — Это, пожалуй, единственное, что ей нужно было сейчас: поднести к губам теплый чай с лимоном, расслабиться и успокоить нервы.

***

      Когда время подходило ко сну, Диппер читал какой-то детектив, растянувшись на своей кровати, а Мэйбл, хитро улыбнувшись, естественно похвасталась своей покупкой. Той самой книгой, чье описание ей очень приглянулось. Романтичное, эпичное, интересное. Обычно её не тянуло на книги, скорее на какие-нибудь журнальчики с кумирами, как и в детстве, но в последнее время она стала понимать брата в какой-то степени, и первой, без чьего-либо совета, потянулась к чтению. Диппер на это лишь закатывал глаза, считая, что читает она слишком много ванили, а потом, он готов был поспорить, будет плакать, что ей либо не попадаются красавчики, либо она не может влюбиться и хочет всё, как в сказке, либо же потому, что ею никто не интересуется. Вариантов было много, ведь она, как и раньше, просто одержима романтикой и парнями. Нэйл ведь тоже просто так мимо не прошел, она считает его до безумия красивым и добрым, как выяснилось сегодня. Но Мэйбл мнение близнеца не волновало, поэтому она с превеликим удовольствием облокотилась спиной о спинку кровати, к которой поместила взбитую до объема холодную подушку, и приступила к прочтению первой главы.       И её действительно затянуло. Она прочитала три первых главы, и они показались ей очень интересными, но когда она увидела, как спит Диппер, а её глаза уже так и наровятся закрыться, она достала самодельную закладку и вложила её в книгу, которую решила положить на прикроватную тумбу.       Мэйбл потушила настольную лампу, под которой читала, и, переодевшись, легла в постель. Рука сильно чесалась, и она всё ворочалась и ворочалась, теперь точно зная, что через лес тот таки придется пройти вновь, но осторожно, а ещё побыть в доме врага, что тоже нужно будет делать осторожно. Главное теперь — ничего не спрашивать.       Когда ей наконец удалось заснуть, начался самый настоящий кошмар.       Она шла по Гравити Фолз. Таком пустынном, покинутом… Небо было красно-черным, пугающим, а посреди смоленных туч был разверзнут огромный крест, калейдоскопически меняя движения волн. Ветер из шепотов чьих-то душ, так реалистично касающийся её ушей, доводит до дрожи. Она оглядывается. Видит хижину, и вся она какая-то потрепанная, вялая, будто одно дуновение, и она разнесется на кусочки, оставляя на том месте в воздухе лишь пыль. Она не знает, что делать, потому идет в хижину, шагая по скрипучим ступенькам, отворяет не менее скрипучую дверь и замирает в проходе. Билл, скрестив ноги, где-то вдоль коридора, сидит на возвышающимся кровяном троне. Нет, он был из черного камня, правда, по которому текла вязкая кровь, практически волшебным образом не пачкая желтый плащ Сайфера.       На лице его кровь, явно не его, а на губах играет ухмылка. Хищная, страшная, пугающая. Руки его полностью в крови, но не от того, что он держался руками за трон, а от того, что убил этими руками кого-то. Одной рукой даже касался её горла этим поздним вечером.       В горле её встает ком, когда она чувствует, что под балетками просачивается липкая кровь. Замирает от шока, не в силах сдвинуться, ведь от неё ей теперь не убежать, она потекла дальше по крыльцу, по тем ступенькам.       На полу лежали трупы её семьи. Лежали ровно, как ковровая дорожка, а последний, труп Диппера, лежал прямо у его ног.       Она дрожит от реалистичности происходящего, борется с желанием убежать, взглядом мечется по стенам хижины, будто пытается найти в чем-либо своё спасение.       Билл встает, шагая по Дипперу, затем по Форду, Стэну, потом по её отцу, матери, и с каждым шагом, коим он давил на них, из тех изливалось немного крови. Будто он распотрошил их и оставил умирать. Пайнс с ужасом созерцала это зрелище, и ноги предательски начали дрожать, но так или иначе, она стояла на месте. И когда он приблизился, такой тошнотворной на вид, окровавленной рукой касаясь её лица, она зажмурилась и напряглась, ведь понимала, что недостающей частью той труповой дорожки у входа была именно она.       Билл прищурился, и среди всей этой тьмы она вновь лицезрит эти страшные глаза демона, пожирающие её взглядом. Он впился пальцами в её щеку. И нет, у него не было когтей, но они ощущались. Кажется, он просто использовал силу. И ощущается несильная боль, четыре царапины, с которых начала сочиться так любимая его взору кровь. Он улыбнулся, но странно, будто был доволен, и второй рукой, более мягко, коснулся второй её щеки.       Мэйбл смотрела ему в глаза, словно загипнотизированная, а он в её, и, видимо, казался чем-то до безумия довольным.  — Просто знай, что я слежу за тобой, Падающая Звезда…       Его руки скользнули, проводя по её шее пальцами кровяные дорожки, на хрупкие, подрагивающие плечи, и толкнули её, а она, вылетая спиной вперед туда, где должно было быть крыльцо, понимает, что падает в пропасть, достигнув дна которой, при сильном соприкосновении спиной с землей, чувствует боль, и потом резко просыпается, но только уже в реальности.