Заветные мечты

      Его откинуло. Первое, что осознал сейчас Билл, стоя в холле и проводя по старым картинам указательным пальцем.       Время для него теперь шло довольно быстро. Он не мог поверить в то, что наконец может стоять на ногах; спонтанная, но не показанная чужим глазам, радость не оставляла его со вчерашнего вечера.       Поэтому, наверное, он за всё сегодняшнее утро и день так и не присел. Даже прошлый ужин проходил в стоячем положении, на что Нэйл вопросительно выгибал бровь. Он понимал довольство Билла быть здоровым и безнаказанным, но не жить же теперь так? Насидеться он в любом случае успеет, а вот постоять — он сомневался. Что-то было не так, что-то странное. Суд не мог пощадить его: в нём нет жалостливых Демонов.       Да и Звезда сегодня странная. Нет, он ещё не видел её, не видел после небольшого вздора. Просто… его откинуло.       Утро он проводил в тишине и компании скуки; обошел весь дом, проводил время так, как хотелось, ни о чём особо не думая. Ну, разве что до того момента, пока он не решил посмотреть картины. Проведя по горизонтали холста, на пальце собралась пыль. Похоже, за годы его параплегии здесь всё покрылось толстым слоем пыли. Самое чистое место здесь — лаборатория Нэйла Гарднера. Это он обосновал тем, что смеси всегда должны находиться в дезинфекционной зоне.       Позже мысли закрутились вокруг Звезды, и он задумался, остановившись на одной абстрактной картине; остановившись пальцем на давно засохших красках. Он пытался заглянуть к ней в голову, — впервые за долгое время прочесть о том, о чем она могла бы думать в данный час, — но всё было как в тумане. Всё было спутано, никакого шепота в её голове, никаких глупых идей. Пустота.       Билл мог бы подумать, что она спит, но когда голову пронзила секундная боль, он понял, что Пайнс его откинула от себя: вероятно почувствовала его желание прочесть мысли. Он понял, что она не спит, но зато чувствует. И, казалось бы, странно. Как она может чувствовать это, если ранее подобного никогда не происходило?  — Нэйл. — Позвал Сайфер, оттянув руку от картины и хмуро взглянув на неё. Гарднер не заставил себя долго ждать и уже через минуту оказался в холле. Выглядел он не так, как всегда. Волосы растрепаны, под глазами темные круги, взгляд уставший, а глаза красные от недосыпа. Это было неудивительно: всю первую ночь после заключенной сделки он изводился от мыслей об умирающей по его вине Пайнс. — Картины выглядят ужасно, мне нужно, чтобы ты протер их. В доме настоящий пыле-сборник.       В ответ было молчание. Нэйл рассматривал картины пустым взглядом. Голубые глаза, ранее сияющие, потемнели. Он и подумать не мог о том, что когда-нибудь будет так сильно волноваться за кого-то. Особенно после того, когда он явился к Мэйбл в сон с просьбой расторгнуть сделку. После которой ушел с отказом.  — Нэйл. — Терпеливо повторил Сайфер. Игнорирование всегда было тем, что его раздражало. Второе обращение спустило Гарднера в реальность.  — Да, я понял.  — Что с тобой происходит? — С прохладицей поинтересовался Билл, сцепив руки за спиной. Каштановолосый вздрогнул позади и распахнул глаза так, будто его окатили ледяной водой, а бодрость ударила в голову. — Ты выглядишь убито, — добавил он и усмехнулся.  — Некоторые трудности… — пробормотал Нэйл, отведя взгляд. Лицо исказилось в горьком выражении. Как раз тогда, когда блондин медленно повернул голову в его сторону, а затем и вовсе обернулся к нему.  — Какие? — Вопрос был требовательным. Что-то Сайферу подсказывало, что эти самые «трудности» были связаны с тем, о чем он не так давно думает. И сейчас он осознал, что очень хочет узнать о трудностях «друга». С каждой секундой молчания Билл начинал закипать от злости. Нэйл делал это то ли специально, то ли просто не хотел рассказывать. — Какие?!  — Пайнс… — тихо ответил Гарднер.  — Что с ней? — также требовательно спросил Билл. Нэйл мысленно отметил то, что ему не всё равно на неё. — Это связано с тем, что она не приходит ко мне вторые сутки?       Нэйл медленно и нехотя кивнул, по-прежнему не смотря на блондина.       Билл внутренне взорвался и сорвался с места, вцепившись в рубашку Нэйла обеими руками. Черт бы его побрал, он догадывался, что что-то не так, и хотел знать теперь, что происходит за его спиной.  — Ты не сможешь уговорить её отказаться, — выдал парень. — Я пытался.       Билл толкнул его к лестничным перилам, об них Нэйл откинулся спиной с глухим стуком. И всё, казалось, могло быть не так плохо. Обыкновенный конфликт. Но только не после того, когда взгляд Билла стал похож на взгляд убийцы.  — Сейчас же объясни мне, — сквозь зубы процедил Билл. — Давай, Нэйл. Моё терпение на исходе. — Он помолчал несколько секунд и добавил: — Пайнс не пускает меня в свою голову. Как это возможно?  — Я… убил её.       Билл замер, переосмыслив эту новость в своей голове. Его взгляд был направлен в никуда, а затем быстро забегал из стороны в сторону, гневно, после заливаясь алым цветом. Волосы также поменяли свой цвет, градиентом переливаясь в другой. Одежда, подобно внешности, менялась. И тогда Нэйл понял, что всё очень плохо. Ситуация усугублена.       Пальцы Сайфера дрогнули, после чего сжались в кулак, который затрясло от желания ударить. И он ударил Нэйла по лицу, заставив того сгорбиться и одну руку приставить к лицу. За несколько лет — это был первый удар. Предыдущий был от школьного врага в старших классах.  — Как?!       Нэйл понял, что отступать некуда, и как только он отнял окровавленную руку ото рта, с которого текла до противного вязкая и темная кровь, что просачивалась через пальцы, капая на пол, Гарднер выпрямился, посмотрев в глаза Биллу, и решил рассказать.  — Мэйбл потребовала заключить с ней сделку. Она хотела, чтобы тебе полегчало, — Нэйл замолчал, сплюнув кровь, скопившуюся во рту, — и поэтому отдала тебе такую возможность.       Билл был в ужасе, услышав это. Его рот сам приоткрылся, зубы стиснулись через несколько секунд. На смерть было дано два дня. Два и только два. Сколько прошло? Проходит? Вторые сутки? Вторые сутки… Возможно жива.       Она откинула его.       Точно жива.       Билл кинулся прочь из дома, надеясь, что ещё успеет переубедить её. Черт с ногами, он не хотел потерять её. Он не мог потерять её. Также, как и не мог найти ответ на то, почему ему она сейчас так важна.

***

      Билл оказался у Хижины и сходу направился к парадному входу. Дверь была заперта, каждая минута для Пайнс могла оказаться последней, ему срочно нужно было попасть внутрь. Он прождал несколько секунд в ожидании, всё также закипая от ярости и нехватки нужного времени, притаптывая ногой уже по довольно старой деревянной кладке.       Открыл ему Диппер, после чего, завидев Сайфера, резко подпрыгнул на ровном месте и закрыл дверь. Билл почувствовал новую волну злости, потому с ноги распахнул тяжелую дверь и ворвался в помещение. Пайнс был в шоке, Стэн на кухне подавился кофе, а Форд, вероятно, пока ещё не знал о том, что здесь творится.  — Не смей мне мешать, Сосна. — Сразу предупредил Билл. — Я не к тебе с визитом.       Сайфер по старой памяти помнил, где была их комната и сразу же направился туда. Диппер был ошарашен тем, что Билл ворвался сюда лишь из-за Мэйбл, не пораскидал всех на первом этаже сразу, так ещё и пешком пришел.       Стоп!  — Как ты можешь ходить?! Не тронь мою сестру, Сайфер! — Близнец преградил ему путь, на что блондин закатил глаза и оттолкнул его, продолжая идти вперед.  — Успокойся, Сосна. — Процедил он. — И не иди за мной, если хочешь, чтобы с твоей сестрой всё было в порядке. Она же неважно себя чувствует, я прав? — Добавил Билл, зло оскалившись на парня. Тот выглядел недоумевающе, ведь откуда демон мог знать, что его сестра заболела. Как всё это может быть взаимосвязано между собой?       Билл поднимался по лестнице так быстро, как только мог, через одну-две ступени, и вытянул руку, чтобы распахнуть дверь, ведущую в комнату близнецов. Время не щадило. Было около шести часов вечера. Что, если он опоздал?       Дверь со скрипом отворилась, и он вошел, быстро оглядевшись. В комнате было свежо — ни холодно, ни жарко. А ещё очень тихо, без посторонних звуков, вроде тиканья часов или щебета птиц за окном. И… вздохов. Мэйбл не дышала?       Его словно ударили. Он кинулся к её постели, тут же наклоняясь, чтобы взглянуть на неё. Красный цвет отступил привычному желтому, и теперь его глаза метались из стороны в сторону не от злости, а от волнения. Лицо Мэйбл было не видно из-за волос, поэтому он, позволив себе коснуться, — быть может, уже бездыханного тела, — стал убирать их.       Она приоткрыла глаза, слегка щурясь, и с трудом смогла вдохнуть кислорода. Её легкие казались очень тяжелыми, воздуха не хватало. Пайнс уже начала умирать, а он просто попал в последние минуты её жизни.  — Звезда… — с горьким выражением на лице он посмотрел на неё, когда это вырвалось с его губ. Ладонью он коснулся её щеки, отметив, что она была холодна. Он имел низкую температуру тела, но у неё она, казалось, была ещё ниже. И это настораживало его.       Мэйбл издала странный, хриплый звук наслаждения, когда он коснулся её. Билл чуть склонил голову набок, недоумевая.  — Ты такой тёплый… — прохрипела девушка, изо всех сил склонив голову к его руке. Большая ладонь была удобнее подушки, и будь её воля, она так и пролежала бы несколько часов. Правда, она боялась, времени у неё уже не было. Она всё утратила. — Пожалуйста, ты можешь не уходить, пока я не усну?       Сердце Билла упало. Вот что, значит, чувствовала Мэйбл, когда жалела его? Ему жаль, что он не понимал этого раньше.       Нет, Звезда, ты собираешься вовсе не спать…  — Ты должна передумать, — попросил он, склонившись ближе. — Мне не нужна твоя смерть. Нужно всё исправить.       Пайнс слабо отрицательно покачала головой с легкой улыбкой на лице.  — Нет…  — Звезда. — Вздохнул Билл. — Это глупо. Я не несчастен, и ты должна понять это. Мне не нужны ни девушки, ни их письма и внимание.       Мэйбл смотрела на него омертвелым взглядом, настолько пустым, что при виде него сердце сжималось, как будто бы застряло между ребер без возможности выбраться наружу.  — Мне нужна ты, — продолжил Сайфер, вдруг пожалев о своих словах. Не в его это стиле было говорить всё напрямую. Все чувства он всегда нёс, как своё бремя. Но… Мэйбл была впечатлительным человеком, даже чересчур, но среагировать на эту фразу, увы, не смогла, хотя очень хотела. С глаз скатились слёзы, и неясно было от недостатка влаги это или нет. На самом деле ей хотелось разрыдаться, но она не могла, как бы сильно того не желала.  — Ты не должен быть здесь.  — Всё нормально, не думай об этом.       Пайнс улыбнулась, а затем закашлялась. Билл так и слышал, как она постепенно начинает задыхаться. Он даже испугался, думая, что она вот-вот отдаст концы, но затем расслабленно выдохнул, когда она всё ещё смотрела на него с вымученной улыбкой.       Билл приблизился к ней, так, как не приближался ранее при их встречах. Мэйбл приоткрыла рот, недоумевая с его действий, а он продолжал своё, пока носом не уткнулся в её щеку и замер. Он был слишком близко, дыхание замирало от такой близости. Билл не понимал, что делает и что смущает её. Только её щеки в этот раз не покраснеют.       Он закрыл глаза, вновь исказив лицо в убитом выражении, стиснул зубы и одной рукой провел вдоль спины Мэйбл, чтобы аккуратно приобнять.  — Неужели я должен просить тебя? — задался он вопросом. — Звезда.       Она растрогалась, наконец распустив свою улыбку, и сведя губы в кривую. Слезы потекли с глаз, когда она с большим трудом подняла руки, — что по ощущениям будто бы были в цепях, — и обняла его, слабо прижимаясь к его телу. Ей могло показаться, но Билл рвано вздохнул и обмяк над ней.  —…