Или Цезарь, или ничто

«Искусный оратор способен цареубийство превратить в тираноборство, а заговор оправдать верностью». Император Робб Старк, первый сего имени «Поучения наследникам моим».

      Под утро дождь затих, но беспросветное небо и серая дневная хмарь намекали, что прошлая ночь – лишь прелюдия настоящего разгула стихии.       Настроение Чезаре было под стать погоде. Он предчувствовал, как со дня на день отправится в поход; как его конь с каждым шагом будет вязнуть в рыхлой земле; как холодная рубаха под латами противно облепит кожу. Войско растянется на многие мили, как сонная змея, и станет легкой добычей для более проворных хищников.       Одного взгляда на лицо Станниса хватило, чтобы понять – убеждать его повременить бесполезно. Хоть тело его иссушила неясная болезнь, он все равно рвался в бой, не жалея ни себя, ни других.       С самого утра Большой Чертог кипел, как огромный котел с тонкими стенками. Вместе со Станнисом прибыло много новых людей, и каждый из этих лордов, рыцарей и лиц неясного статуса считал своим долгом поделиться своим драгоценным мнением с окружающими. Столько пустоты и тщеславия Чезаре не видел со времен пира Ренли Баратеона. Хотя, некоторые лица казались знакомыми. Помнится, тот рыжий рыцарь, что сейчас распекал северных и речных лордов за праздности и промедление, даже входил в гвардию младшего Баратеона. Да, точно, еще пытался петь что-то несвязное! А этот лорд в оранжевом плаще, что сейчас кривит свой красивый нос, жонглировал кинжалами, чтобы повеселить Ренли, а после стал командиром левого фланга в так и не состоявшейся битве со Станнисом. Впрочем, не Чезаре осуждать их за смену стороны и лицемерие. Он сам тот еще скользкий уж, только и пользы от него несравнимо больше.       На второй час обсуждения Чезаре резко ощутил слабость и головокружение. С самого утра ему было нехорошо, но сейчас он был в шаге от потери сознания. Как назло, слово взял Станнис, и вот его-то как раз нужно было слушать внимательно.       Слова долетали обрывками, словно разнесенные эхом: - Речная дорога…переброска сил…могут оправдаться…       Зато от остроты запахов волной накатывала тошнота. Смесь пота, винных паров, благовоний, дыма, мяса, жира, воска и чего-то еще, совершенно невообразимого забивала нос. Человек не может обладать такой чувствительностью. Если, конечно, он не лютоволк.       Внезапно он почувствовал движение за спиной. Мгновение спустя перед Станнисом возник слуга с блюдом мелко нарезанной ветчины. Король небрежно отмахнулся, продолжая что-то говорить. Однако слуга не поспешил к другим участникам совета, а так и замер, согнувшись в полупоклоне.       Чезаре действовал по наитию, под властью неведомого предчувствия-вдохновения. Перемахнув через стол, Чезаре навалился на слугу сзади, заламывая ему руки. Позже он в красках представлял себе, каким шутом выставил бы себя перед вассалами, случись заминка служки лишь по причине неопытности или робости перед королем. Однако он оказался прав. Пока в одной руке было блюдо с мясом, другой неудачливый убийца сжимал нож. Оттолкнув Чезаре, он рванул к королю, чтобы закончить начатое, но оказался повален на пол и обездвижен подоспевшими лордом Сивортом и Амбером. - Похоже, лорд Старк только что спас мне жизнь, - проговорил Станнис с поразительным равнодушием. Казалось, ничто в мире не способно стереть каменное выражение с его лица.       Тут проявили себя остальные участники совета. Кто-то вызвался сопроводить преступника в тюрьму, остальные же в один голос интересовались самочувствием короля. Эдмар блеял что-то невнятное, кажется, извинялся и оправдывался за то, что под его крышей произошел столь неприятный инцидент. В поднявшейся суматохе без труда удалось по-тихому удалиться.       Тело больше не подводило его и не выкидывало странных шуток. Чезаре спокойно дошел до покоев матери, почти не сбиваясь с шага и лишь несколько раз останавливаясь передохнуть у стены.       Леди Кейтилин сразу поднялась ему навстречу, не иначе как заметив смятение на его лице – новость о покушении еще не облетела замок. Рядом с ней – какое везение – сидела склонившаяся над вышивкой Уолда. - Только что короля чуть не зарезали в Большом Чертоге, - волнение никак не отразилось на голосе, чему Чезаре был чрезвычайно рад. – Боюсь, в Риверране больше не безопасно.       Беспокойство в глазах матери переросло в почти панический страх. Она метнулась к Чезаре и принялась нервно ощупывать его, словно проверяя наличие ран. - Как такое может быть? Риверран – надежнейшая крепость Речных земель, - ровный голос Уолды дрогнул и сорвался на последнем слове.       За спиной скрипнула дверь. Чезаре дернулся, потянувшись к мечу, но это оказалась всего лишь Эстрель, от испуга чудом не выпустившая из рук кувшин. - Спокойно, - проговорил Чезаре, мысленно испуская вздох облегчения. – Ты-то мне и нужна. Найди сира Оливера Фрея. Пусть соберет человек двадцать тех, кому безоговорочно доверяет. - Что ты планируешь? – спросила леди Кейтилин, когда за служанкой закрылась дверь. - Отправлю вас с Уолдой и Арьей в Близнецы от греха. Где она кстати?       Леди Кейтилин недовольно поджала губы. - Не торопись с подобными решениями, Робб. В дороге навредить нам будет куда легче, чем за замковыми стенами.       В ее словах был резон. Еще не ясно, как этот человек попал в Риверран, есть ли у него сообщники. Опрометчивые действия могут лишь подвергнуть семью еще большей опасности.       Не стоило долго копаться в себе, чтобы понять причину захлестнувшей его паники – не бросься этот недоумок на короля с ножом, а приправь принесенное мясо настойкой болиголова, и никто бы за тем столом не выжил.       Чезаре тяжело опустился в кресло и, не заботясь о манерах, жадно припал к принесенному Эстрель кувшину.       Когда на пороге появился запыхавшийся Оливер, Чезаре твердо знал, что делать. - Усиль стражу. Расставь людей на всех воротах – пусть досматривают каждого, кто хочет покинуть замок, вне зависимости от титулов и чинов. - Сир Бринден Талли уже распорядился, - успокоил его друг. – Есть новости из допросной. Этот человек заговорил сразу, даже не пришлось применять пытки. Назвался Бартоломео и заявил, что как истинный почитатель Семерых не мог позволить жить королю-вероотступнику.       Будет забавно, если это окажется правдой и его планы чуть не полетели в седьмое пекло не благодаря интригам Ланнистеров, лорда Вариса или Тиреллов, а из-за обычного фанатика.       Дверь снова распахнулась, впуская мейстера Вимана, нервно крутящего цепь. - Этот человек не пробирался в замок, - начал он, не теряя времени на приветствия. – Он пришел в Риверран вместе с отцом почти десять лет назад и устроился работать на конюшню. - Отлично, - воодушевился Чезаре. – Где его отец? - Умер в прошлом году, - разрушил его надежды мейстер.       Чезаре недовольно цокнул языком. - Досадно. Не знаете, проявлял ли он раньше свою набожность?       Старик лишь пожал плечами. И правда, чего ему интересоваться нравственными исканиями какого-то конюха. - Ладно, - Чезаре откинулся на спинку кресла и окинул всех присутствующих взглядом. – Будем надеяться, пытка развяжет ему язык, но пока всем собравшимся лучше поостеречься. Матушка, озаботьтесь поиском дегустаторов. Одновременно проверьте слуг на лояльность. Особое внимание уделите кухонной прислуге.       Леди Кейтилин веско кивнула. - Мейстер Виман, заготовьте противоядия от наиболее известных ядов.       Пока еще Чезаре был не в состоянии сделать это сам. Те несколько уроков, что успел дать ему мейстер, вынудили Чезаре признать, что его прежние знания в данной области почти бесполезны. Иная флора и фауна – иные смеси и составы. Воссоздать в данных условиях кантареллу было практически невозможно. - Следите за своим состоянием. Чувствуете малейшее недомогание, сразу же обращайтесь к мейстеру Виману, - проговорил Чезаре, не отводя взгляда от Уолды. – Заметите в своих покоях незнакомые вещи, ни в коем случае не трогайте. - Ну, Робб, думаю, ты несколько преувеличиваешь опасность, - мягко произнесла леди Кейтилин. – Не мы были целью убийцы. Все обошлось.       Она притянула его к себе, нежно поглаживая по волосам, и он чувствовал, как отпускает его звенящее напряжение.       Действительно. Целью был Станнис, а не семейство Старк. После сегодняшнего провала затаившиеся в замке враги (если они есть) вряд ли рискнут действовать. Нужно ждать результатов допроса и под них подстраивать дальнейшие свои действия.       Этот Бартоломео оказался крепким парнем. За три дня допроса он ни на шаг не отошел от своей версии, лишь последовательно дополнял ее. Как только узнал от других слуг о приезде короля, так сразу замыслил преступление. Действовал один. Оглушил одного из слуг, что должен был прислуживать за столом, взял его одежду, понадеявшись, что в суматохе никто не заметит подмены. О Ланнистерах слыхать не слыхивал, Тиреллов в глаза не видел. На четвертый день во время короткой передышки несостоявшийся цареубийца откусил себе язык, истек кровью и умер, унеся в могилу все свои тайны. Руководивший дознанием лорд Алестер Флорент долго каялся за это перед Станнисом. Впрочем, он быстро был прощен – личность заказчика покушения волновала короля куда меньше, чем грядущее наступление на Королевскую Гавань.       За эти дни терзавшее Чезаре беспокойство ничуть не ослабло. Паранойе способствовала проверка, проводимая леди Кейтилин. Чуть ли не у половины слуг нашлись тайнички и схрончики с монетами и ценными вещами. Вскрылись целые схемы, придуманные этими пронырливыми крысками для обворовывания своего господина. Действительно. Почему бы не попытать удачу. Хозяйки у Риверрана вот уже пятнадцать лет как нет. Один хозяин болен, другому нет до управления замком никакого дела. Любой из этих иуд мог получать жалование от врага. Любой.       Можно было конечно выгнать их всех в шею и из окрестных деревень набрать новых слуг, но где гарантия, что среди них не затаится шпион врага?       О предстоящем визите Дины Фрей все успели позабыть, и потому мать Уолды нагрянула неожиданно. Лишь заметив ее во дворе, оживленно переговаривающуюся с дочерью, Чезаре вспомнил. Уолда упоминала, что матушка скучает по ней и беспокоится за нее. Кажется, после возвращения с Севера Чезаре даже давал добро на ее приезд…       Леди Дина была сухопарой тридцати девятилетней женщиной, еще не потерявшей свежесть и красоту. Именно от нее Уолда унаследовала свои знаменитые волосы. На свадьбе Чезаре смог перекинуться с ней лишь парой слов – рядом постоянно крутился ее докучливый супруг. - Ваш приезд осветил этот день, леди Дина, - проговорил Чезаре, спускаясь со стены и целуя протянутую руку. - О, Робб, ты уже освободился? – жена сегодня выглядела особенно оживленной. – Мы с матушкой хотели прогуляться в богорощу. Не составишь нам компанию? - Охотно, - Чезаре взял ее под локоток, отстранено замечая на ней свой свадебный подарок. - Уолда как раз рассказывала мне о вашей небольшой неурядице, - начала леди Фрей с теплой родственной улыбкой. – По правде сказать, она вполне легко решаема: почему бы леди Кейтилин, малышке Арье и Уолде не поехать вместе со мной в Близнецы? Лорд Уолдер будет рад увидеть любимую правнучку. - Как он кстати? – решил проявить участие Чезаре. - Живее всех живых, - усмехнулась леди Дина. – С момента вашей с Уолдой свадьбы успел организовать две свадьбы и три помолвки.       Данное решение было ожидаемо и не раз приходило в голову Чезаре – не мог же он допустить, чтобы его беременная жена тряслась в армейском обозе или чтобы мать жила в Риверране с постоянным ощущением угрозы. Перевозить их на Север – долго и не менее опасно. Если только не…       Тем вечером он пригласил к себе мать, Уолду и дядю Бриндена. Последний не скрывал своего недоумения, рассчитывая на разговор тет-а-тет. - При них можно говорить открыто, дядя. Они поедут вместе с тобой. - И мысли быть не может! – Черная рыба послал ему недовольный взгляд. – Твоя жена в положении! Подумай о ее здоровье! - Что он имеет в виду? - леди Кейтилин требовательно посмотрел на него.        И Чезаре принялся обстоятельно излагать свой план. - Как вам прекрасно известно, матушка, между Севером и Долиной издавна существуют крепкие культурные и династические связи. Эти два королевства естественные союзники. Потому нейтралитет, которого всеми силами придерживается ваша сестра, на самом деле поддержка Ланнистеров. - Что? Как ты можешь так говорить? – возмущенно воскликнула леди Кейтилин. – Лиза – слабая несчастная женщина, желающая лишь защитить своего сына!       Однако ее взгляд остановился в одной точке, затуманился, обратился к воспоминаниям. - Многие лорды Долины недовольны нерешительностью леди Аррен, - продолжил Чезаре. – Я вступил в переписку с Гаррольдом Хардингом, пользуясь тем, что после женитьбы на Уолде мы в некотором роде породнились. Сей достойный юноша очень сокрушался, что на его долю выпали лишь турниры и он не имел счастья показать свое мастерство в настоящей схватке. Я в ответ поинтересовался, как на это смотрят сыновья леди Уэйнвуд, у которой он находится на воспитании. На это он заметил, что им тоже опротивели сладкие песни и бренчание арфы. - Ты хочешь в обход грандлорда созвать знамена Долины? – мать побледнела так сильно, словно готова была упасть в обморок. – Никто из вассалов Арренов не пойдет на это! Это прямая измена! - Может быть, - задумчиво протянул Чезаре. – Тогда назовем это встречей родственников. Ройсы же нам родственники? - Ройсы? – переспросила леди Кейтилин. - Так получилось, что мой кузен Гарри не только является воспитанником леди Уэйнвуд, но и на короткой ноге с лордом Ройсом. По его словам, как только он намекнул об этом, Бронзовый Джон сам предложил организовать встречу в Рунном Камне. Я решил проверить и попросил дядю Бриндена написать лорду Ройсу, с которым он также хорошо знаком. Тогда слова Гаррольда подтвердились.       Мать долго молчала, полностью уйдя в себя. Наконец когда Чезаре уже готов был отказаться от своего намеренья, она подняла на него полные решимости глаза. - Что от меня требуется? - Одно ваше с Уолдой присутствие уже поможет делу, - заверил ее Чезаре. – Ты сомневаешься, я понимаю, но нам нужна Долина, чтобы отомстить Ланнистерам и вернуть Сансу. Поэтому когда лорды станут высказывать тебе свои сомнения, ты должна быть уверенна и тверда. От этого зависит будущее нашей семьи.       Он успел хорошо изучить ее, потому знал, что сказать. Теперь, что бы она об этом ни думала, более полезного и преданного делу исполнителя ему не сыскать.