Letzte Träne (Последняя слеза)

Проснуться второй раз оказалось сложнее. Ощущения, что сколько бы я не спала, я все равно просыпаюсь всегда разбитой и чертовский уставшей. В этот раз в палате кроме меня никого не было. Из-за сильной слабости, единственное, что мне удалось сделать и то, предприняв огромные усилия — это повернуть голову в бок и увидеть букет из прекрасных белых цветов. Ствол как колосок, а цветочки похожи на маленькие фонарики. Не знаю как они называются… Или знаю, но не помню? В прошлой жизни я обожала гулять в лесу. Когда было солнечно, свет струился через ели, но когда набегали тучи и начинался дождь, лес пах мокрым мхом. Когда я была у школьного психолога, (первый и последний раз стоит отметить) тучная женщина посоветовала мне чаще гулять в лесу. Первое время её слова звучали в моей голове как издевка, потому что нормальную терапию родители не смогли бы мне оплатить, да и не стали бы, потому что всегда существует святая фраза: «Это все из-за телефона!». Но, посетив лес недалеко от нашего дома первый раз, меня тянуло туда все больше и больше. В лесу всегда было тихо и спокойно. Там почти никогда не было людей, не считая грибников или бабушек, что собирали ягоды. Однако они всегда были добры и приветливы, иногда даже чем-то угощали. Но самое главное — лес меня слушал. Я могла часами напролет рассказывать ему о своих переживаниях и победах, о своей боли и первой любви. Стволы мирно покачивались из стороны в сторону, отвечая тихим скрипом. Поэтому я даже рада появиться в Форксе. Город окруженный лесом. Не считая оборотней и вампиров, можно было бы сказать, что это не жизнь, а мечта. Пока я размышляла о прошлой жизни, о том, что осталось позади и что же ждет впереди, прошло несколько часов. Никогда не думала, что лежачему человеку так скучно существовать. Я успела осмотреть все составляющее комнаты, начиная с занавесок в цветочек и заканчивая подсчетом царапинок на правой руке. Вместе с моим очередным тяжелым вздохом, тихо скрипнула дверь. В помещение опять вошел греческий бог во плоти. Все те описания, что даются в книге, лишь мизерная часть того, как можно было описать красоту Карлайла Каллена. — Проснулась? Как себя чувствуешь? — спросил доктор, взяв в руки формуляр пациента и внимательно изучая, что туда нового успели внести. — Привет, док — прохрипела я, пугаясь собственного голоса. Скрипучий и тихий, будто я старуха, а не молодая девушка. Сразу захотелось увидеть себя в зеркало, чтобы оценить масштаб трагедии. Не то, чтобы я была красавицей в прошлой жизни, но и совсем уродиной назвать себя тоже не могу. — Голос будет приходить в норму еще несколько дней точно, — док ободряюще улыбнулся. — Проведем пару тестов, хорошо? — От вас все равно не убежишь, — я улыбнулась, наблюдая за реакцией Карлайла. Он лишь поднял глаза на меня, вглядываясь, — Я голову еле повернула, а встать и подавно не получится. Доктор улыбнулся, откидывая одеяло. Начались классические манипуляции на проверку реакции нервных окончаний. Карлайл по очереди проверил сначала ноги, после перешел на руки. Мне оставалось лишь наблюдать за его действиями. — Попробуй поднять руки над кроватью, — попросил мужчина, хмурясь. Попытка вышла весьма жалкая. На лбу выступил пот, я успела смертельно устать, а руки поднялись всего на несколько сантиметров и тут же рухнули обратно. — Ничего страшного. Левая рука слабее, чем правая. Скорее всего тренировать её придется просто чуть подольше и все будет хорошо, — Карлайл в который раз улыбнулся. Интересно у вампиров могут устать лицевые мышцы от таких частых улыбок? — К тебе заходил твой дядя, пока ты спала, оставил цветы. — К сожалению, я все равно не помню их названия. Но да, выглядят они просто прекрасно… — Кассиопея Мертенса, — прошуршал незнакомый низкий голос. У входа в палату стоял мужчина и внимательно смотрел на меня, — Вы с твоей матерью очень любили их. Постоянно пропадали с моим братом в лесу, собирая их. То ли судьба стала благосклонна ко мне, то ли это мой больной разум рисует мне цветные картинки, но в палату зашел очередной мой краш из детства — Сириус Блэк. Длинные волосы были убраны в небрежный пучок, рубашка расстегнута на несколько первых пуговиц. Видневшаяся грудь вся была усыпана татуировками из незамысловатых узоров. — Доктор Каллен объяснил мне, что у тебя был поврежден мозг и память может возвращаться долго, или частично, или вообще не вернуться, — видимо ему было также волнительно, как и мне. Он то и дело постоянно поправлял волосы или жестикулировал руками. — Я твой дядя, родной брат твоего отца, Сир… — Сириус Блэк, — не дала я закончить мужчине, сама называя его имя. Взгляд Карлайла в очередной раз перевелся на меня с формуляра, в котором он до этого активно делал пометки. — Я ничего не помню. От слова совсем. Ни возраст, ни свою внешность, ни хобби, ни родителей. Пустота. Но, когда зашел ты, имя просто появилось в моей голове, как и обрывочные воспоминания. — Воспоминания? — ухмыльнулся мужчина, садясь в кресло рядом с кроватью, — Это какие? — Возможно это будет глупо, но ты похож на человека, которому я очень доверяла. С которым мы могли дурачиться, болтать ночами напролет. Кто купил мне первую бутылку пива в жизни, а потом придерживал волосы, приговаривая: «Ничего-ничего, у всех такое случается. Главное не говори отцу, он нас прибьет». Сириус засмеялся, почесывая свой подбородок. Я лишь улыбалась и смотрела на него, ловя взглядом каждое движение. — Справедливости ради, он все равно узнал и запретил тебе приезжать ко мне без него. Твоя мама же, Эми… — его голос дрогнул и он тяжело втянул воздух через нос. Помолчав пару секунд, он продолжил: — Она была не против. Она считала, что уж лучше волосы тебе подержу я, чем какой-нибудь прыщавый подросток, думающий параллельно дашь ты ему или нет. Она видела в тебе весь мир. Для нее ты была Вселенной. У этой девушки была такая любящая мать? Теперь слова Голоса более связно укладываются в моей голове. Понятно почему она не захотела оставаться здесь, она хотела быть с ними. По моей щеке побежала слеза. Вся та любовь, которую она ощущала была так близка ко мне и так далека. Сириус поднялся с кресла и большим пальцем аккуратно стер слезу. — Спасибо, — хрипло прошептала я. — Я тоже скучаю по ним. Скучаю по ворчанию твоего отца, по его попыткам перевести меня в город побольше. Скучаю по солнечной улыбке твоей мамы. Везде куда бы она не заходила, все будто оживало. Она создавала уют просто своим присутствием. Но я даже не помню их, не помню тебя, — я закрыла глаза, чтобы не смотреть на поникшее лицо мужчины. Только сейчас я заметила, что у мужчины большие темные круги под глазами и сами они красные, видимо он очень тяжело переживал потерю близких для него людей. — Мы создадим воспоминания вновь. Я расскажу тебе, покажу фотографии. Главное, что мы есть друг у друга, а там дальше разберемся как жить. Сириус поднялся с кресла, прикоснулся к моей руке и прошептал: А теперь отдыхай, я приду завтра. Сон — лучшее лечение. Проснешься и тебе станет лучше, вот увидишь. Усталость разом навалилась на меня. Веки налились свинцом и в голове было тихо и спокойно… Единственное, что не давало покоя это мысль, которая крутилась у меня в голове: Когда ушел Карлайл? Прокручивая в голове раз за разом наш разговор с Сириусом и пытаясь понять, когда он так бесшумно исчез, я погрузилась в спокойный сон, где была светловолосая женщина с яркими голубыми глазами.