***
Ответа от Вани я дожидаться не стала и попыталась заснуть. Это было, конечно, очень тяжело, в моей голове вспышками отображались моменты с Мироном. Поэтому я достала ноут и решила просмотреть фотки с флешки, которую мне дал Ваня перед отлётом. Начав листать кадры, я улыбнулась, вспомнив как круто мы проводили время вместе. «В моем инстаграме давно не было шумихи», — подумала я, и, выбрав кадр, выставила его. На фото мы кормили белок. Мы не смотрели в объектив, вокруг нас прыгали белочки, и мы счастливо улыбались. Отметив Мирона, а также указав, что фотограф Ваня, я подписала кадр: «I want repeat this day». Отложив телефон, я все-таки постарались заснуть, худи уже не так сильно пахло Яновичем. Но я укуталась в одеяло и наконец погрузилась в тревожный сон.***
Будильник предательски зазвенел, разбудив меня ровно в 5 утра. Как же тяжело вставать, проспав всего два часа. Начав собираться, я машинально проверила телефон. Обновления о лайках и комментариях, личные смс от разных людей. Но среди них не было Яновича. Я была крайне удивлена, что после той ночной ситуации он ничего не написал. Обижаться по идее должна была я, а не он. Ваня прокомментировал фотографию: «Скоро все исправим, и город не имеет значения». Я улыбнулась этим строчкам. Собравшись, я открыла дверь. На пороге я увидела Мирона. Сначала я не поверила своим глазам и даже ущипнула себя, чтобы проверить, не сон ли это. — Что ты тут делаешь? — Пытаюсь добиться того, чтобы ты меня выслушала. — То есть ты, прилетел в другую страну, только для того, чтобы сказать мне о том, что не спал с ней? — Да. Точнее нет. Бля, в общем, я не спал с ней, я сразу четко дал понять, что у меня есть девушка. Я собирался уходить, а эта больная зашла за мной в комнату, где лежали вещи. Потом я стал звонить тебе, а ты не брала трубку. — Телефон сел. — Левые отмазы. И я не понял, почему это мне ты написала бы лишь через пару дней? — Потому что я хотела все обдумать. — Да что тут думать? — он поцеловал меня, я почти сразу же ответила ему, сопротивляться не было ни сил, ни желания. Быстро попав внутрь дома, Мирон захлопнул дверь ногой, и, подняв меня на руки, понес в комнату. — Стоп-стоп-стоп, разогнался он тут. Я на работу опаздываю, — оттолкнув от себя Мирона, в попытках восстановить дыхание, промямлила я. — Экстренный случай, ты заболела. Очень сильно. И тебя нужно вылечить. Пиши или звони своей начальнице. У меня обратный рейс завтра утром, я не буду ждать 8 часов тебя с работы. — Псих ты, Янович, — написав смс начальнице, сказала я. Я не переживала, что она не отпустит меня. Я прекрасно знала, что любой выходной у меня в кармане, главное — весомый аргумент найти. — Ну так что, идём белок кормить? — Ах ты хитрец, видел фотку и не лайкнул, — наиграно обидевшись и тыкнув его в бок, с улыбкой сказала я. — Малая, пойми одну вещь, я не бросаю слов на ветер. Я сказал — я сделал, как бы тяжело мне ни было. Поэтому сейчас мы едем в консульство делать тебе визу. Я хочу, чтобы ты взяла отпуск и провела какое-то время со мной в Питере. Я смотрела на него в шоке. С ним в Питере? То есть 24 на 7 быть с ним. Да мы же убьём друг друга, когда пройдет конфетной-букетный период. — А поехали. Мне надоел Лондон, я готова хоть сейчас собрать вещи, — Мирон поцеловал меня, а после добавил: — А можно теперь я увижу то, что вчера видел на фотке? — Худи на голое тело? — Можно без худи, — он притянул меня к себе, и вновь, страстно поцеловав, перевернул на спину и стал быстро стаскивать с меня одежду. Я таяла от его прикосновений, мне хотелось растянуть удовольствие. Я знала, что в данную минуту Фёдоров Мирон Янович принадлежит только мне.***
Спустя несколько бурных часов, окончательно обессилев, мы заснули. Скорее всего сказались мои бессонные ночи, к тому же Мирон только из самолета. Проспав парочку часов, я, открыв глаза, наблюдала красивую картину. Брутальный мужчина, которым всегда казался Мирон, сейчас сладко спал, словно ребенок. От дыхания шевелились его длинные ресницы. Я была готова наблюдать за ним вечность. Но мне показалось, что лучшим решением и знаком окончательного примирения станут свежеприготовленные блинчики. Выскользнув из его крепких объятий и удостоверившись, что он спит, я накинула на себя домашние вещи и отправилась на кухню. Пока я готовила, в моей голове спорили две мои личности. Одна возмущалась столь быстрому прощению. А другая молча аплодировала. Устраивать детский сад и обижаться, когда человек в доказательство своей невиновности, прилетает в другую страну было бы глупо, поэтому я решила, что лучше быть счастливой, чем гордой. Почти под конец готовки, сонный Мирон, потирая один глаз, зашёл на кухню. — Как вкусно тут пахнет. Я бы так каждый день просыпался. — Присаживайся, тут вот варенье, сметана и сгущёнка. Начав поедать блинчики, Мирон расплылся в улыбке: — Вкусно. Честно, — уплетая блины, он макал их в разные начинки и запивал все это дело чаем. — Приятного, — мы продолжили завтрак. На запах и небольшой шум вышла Меллиса, которая пришла домой в тот момент, когда я проснулась. — Оксимирон сейчас сидит на моей кухне и ест блины? Или я сплю и мне снится дико странный сон? — Мел была взъерошенная и сонная, но появление Мирона на кухне растормошило ее. Подойдя ближе и потыкав плечо мужчину, она выдала следующее: — Тёплый — значит живой и настоящий. Но как? — Ты не поверишь, но есть такая штука, называется самолёт. Покупаешь билет, пару часов — и ты в любой точке мира. — Ой, остроумный, прямо не могу. Сметану лучше подай. Мирон выполнил просьбу Меллисы, и мы продолжили наш завтрак уже втроем. Закончив трапезу, мы стали собираться для поездки в консульство. Мирон был очень решительно настроен. Я быстро написала смс начальнице с вопросом, как и когда оформить отпуск. Получив ответ, что мне надо написать заявления с точными датами, когда я хочу и все отдать для подписи, я с облегчением улыбнулась. — Отпуск будет, теперь надо оформить визу, — Мирон взял мою руку и поцеловал ее, как истинный джентльмен. — Это прекрасная новость.***
Половину дня мы провели в консульстве, оформляя все документы. Когда мне сообщили, что в течение недели будет все готово, я улыбалась, как будто мне купили мою любимую вкусняшку. Мирон, как взрослый мужчина, на публике держался сдержано и лишь изредка меня целовал в макушку. Выйдя из здания консульства, я попросила его не идти в сторону машины, а действительно вновь купить вкусности для белок, и, пройдя два квартала, оказаться в Кенсингтонских садах. Он тут же согласился, и мы направились в ближайший магазин. Мирон вел себя спокойно, мы даже не грызлись и не подшучивали друг над другом. Наверное, это было связано с тем, что мы были вдвоем, нам было комфортно и тепло. — Страшно вновь делать такой шаг и ехать в другой город? — Нет. Я слишком сильно люблю Питер, чтобы ощущать себя там чужой. — То есть это будет не первая поездка? — Нет, я пару лет назад каждое лето там жила, — Мирон был крайне удивлен, так как он многого еще не знал обо мне. — Так ты там почти своя? — Есть знакомые, с которыми я буду проводить время помимо тебя. — Как это? А я? — его наигранная обида вызвала у меня улыбку. — Быть с мужчиной 24 на 7 и потерять свободу? И при этом лишить тебя всякой самостоятельности? Нет, спасибо. Проходили. Я буду тебя поддерживать, буду рядом. Я готова съездить с тобой пару раз в студию, но в целом это твой мир, в которой я не полезу. — Спасибо, — он подошел, и, обняв меня, поцеловал. Ему понравился мой ответ. — Билеты я куплю, как только получу зарплату, чтобы успеть распределить все финансы. — Вообще-то я собирался это сделать. — Спасибо, конечно, но нет. Я сама. — Мамай, точно не поверит мне, что девушка сама приехала ради меня, даже не являясь моей фанаткой. — Вот такой сюрприз свалился на твою голову.