Монток

— Салют, чуваки! Сегодня мы будем покорять очередную подземку, — гордо произносит светловолосый парень, снимая себя на камеру смартфона и не переставая улыбаться. — За моей спиной — заброшенная лаборатория, в которой проводились какие-то секретные эксперименты. Я не знаю, что там, но обязательно вам покажу, мои дорогие подписчики! — Завязывай фигнёй страдать, Тим. — Его друг, Флинт Прэлл, стоящий рядом, проверяет снаряжение, которое поможет исследовать подземный комплекс. — И хватит рожей светить, — раздражённо произносит он. — Проблем с копами захотелось? Тим театрально закатывает глаза, но всё же останавливает запись. — Чувак, я хайпанул на этих видосах. Подписчикам нравится, и они хотят ещё. Однако его слова звучат неубедительно. — Ты забыл главное правило: не светиться, иначе оба влипнем, — парирует Флинт и, вооружившись монтировкой да пару раз взмахнув ею, подходит к заржавевшей двери, за которой скрывается проход в лабораторию. Об этом месте им рассказал один знакомый, увлекающийся сталкерством — родственное диггерству увлечение, но с одной небольшой разницей: сталкеру не принципиально, где находится очередной объект «похождения», в то время как диггеры, будто самые настоящие кроты, предпочитают углубляться под землю. — Нужно торопиться: пока охрана обходит периметр, у нас есть минут десять-пятнадцать. Спустимся, осмотримся и вылезем обратно до их прибытия. Тим с безразличием на лице наблюдает, как его товарищ пытается одолеть сопротивление двери, и, не изъявив желания помогать, вновь принимается вести свой видеоблог, снимая на этот раз мрачный пейзаж, окружающий их. Вход в лабораторию находится посреди выжженного пустыря, окружённого голыми деревьями, которые острыми верхушками царапают пасмурное небо. Рядом величественно возвышается гигантский неработающий радар, что раньше улавливал любые, даже самые защищённые радиочастоты. Вокруг ни души, ведь до ближайшего населённого пункта четыре мили. Небольшой периметр в форме квадрата огорожен остатками колючей проволоки и сетчатого забора; в землю воткнуты покосившиеся предупреждающие знаки и указатели, а въезд преграждает ставший бесполезным шлагбаум. Самая настоящая территория-призрак, давно покинутая своими хозяевами и обрётшая вторую жизнь в объятиях природы. — Готово! — тяжело дыша, восклицает Флинт, когда дверь, наконец, сдаётся под его натиском и с неохотой приоткрывается. Раздаётся противный металлический скрежет. — Идём-идём. — Он спешно засовывает монтировку обратно в рюкзак и надевает налобный фонарь. До звания опытного диггера ему, конечно, пока далеко, но всё же Флинт перенял некоторые привычки старожил, почувствовав себя увереннее. Обрадованный этой новостью, Тим спешит вслед за другом, изредка наступая ему на пятки и толкаясь. Вниз ведёт крутая бетонная лестница, ступени которой устланы толстым покрывалом пыли и грязи. В ноздрях ощущается неприятный зуд, от которого парни почти одновременно чихают. Вытерев нос, Флинт пробует направить луч фонаря перед собой, заставляя вездесущий мрак отступить, и осторожно спускается, стараясь правильно распределять вес с одной ноги на другую. Воздух пропитан запахом сырого бетона, а где-то вдалеке можно различить тихие шлепки воды. Все эти ароматы и предвкушение лицезреть памятник прошлого вынуждают сердце биться чаще. От накатившего волнения тело сковывает лёгкая слабость, которую Флинт старательно игнорирует, борясь с нахлынувшими эмоциями. И так каждый раз — стоит только приблизиться к заветной цели «ходки», и некое подобие экстаза очень скоро даёт о себе знать. И если Флинт уповает на романтику подземок, палитру затхлых запахов и прошлое, которое чувствуется буквально кожей, то Тим, вечные спутники которого смартфон и Интернет, видит во всём этом очередную возможность привлечь к себе внимание и прославиться. Дешёвый трюк, но они живут в свободной стране, не говоря уже о дружбе с самого детства. Они доходят до самого низа и оказываются в небольшом помещении, отдалённо напоминающем не то контрольно-пропускной пункт, не то канцелярию. По обе стороны стоят пустующие столы, к которым придвинуты разорённые картотеки; с потолков свисают оборванные куски проводки и голые лампочки. Видно, что сотрудники лаборатории уходили не спеша и успели прихватить с собой большую часть оборудования. Но кое-где всё же брошенными остались допотопные ЭВМ и радиоприёмники, овитые косматой паутиной. — Охренеть!.. — срывается с уст Тима. За всё это время он ни разу не расстался со своим смартфоном, снимая на камеру каждый дюйм безымянной комнаты. Флинт игнорирует его, внимательно осматривая пустые ящики картотек: ни маркировок, ни каких-либо остаточных записей. Его распирает любопытство, потому как это место представлялось ему несколько другим. Он думал, что помещение будет разворочено вандалами и охотниками за антиквариатом, однако практически ничто из интерьера не тронуто. — Они точно не торопились, когда уходили, — заключает Флинт и вдруг останавливается прямо посреди комнаты, осветив лучом налобного фонаря свои стопы. Под тонкой подошвой кроссовок чувствуются непонятные, словно орнамент, борозды. Изумившись и почему-то подумав о нажимных пластинах с ловушками, он осторожно приседает и касается ладонью пола. Подушечками пальцев Флинт нащупывает выступы, узкие щели и странные ответвления, будто бы здесь что-то высечено. Подув на пыль и заставив её разлететься, он, наконец, узнаёт в некогда непонятных узорах Большую печать США. То, что они проникли на заброшенный правительственный объект, теперь не вызывает сомнений. — Что там? — Тим подходит к другу. — Масонский символ? — Это Печать Конгресса, умник, — хмыкает Флинт, поднимаясь. По спине отчего-то пробегает холодок. Печать провоцирует далеко не самые приятные мысли. Может, это предупреждение, предостерегающее идти дальше? В конце концов, речь идёт о заброшенном правительственном объекте, в котором, вроде как, проводились какие-то секретные эксперименты. Где гарантия, что отголоски прошлого не дадут о себе знать? С другой стороны, этот комплекс не используется уже очень давно, не говоря об охране, которая оставляет желать лучшего. Выходит, бояться им нечего. Мысленно согласившись с самим собой, Флинт отгоняет дурные мысли и обращается к другу, завидев, что тот снова берётся за старое: — Ты опять снимаешь? — Нет, блин, я поздороваюсь с подписчиками и выложу это на канал. Конечно, снимаю! Иначе кто мне поверит, что я был в, э-э… — заминается. — А как называется этот бункер? — Это не бункер, а подземный исследовательский комплекс «Фалеон», который использовался в секретных разработках ЦРУ по созданию психологического оружия… — Ага, дальше. — Тим наводит на него камеру смартфона и с упоением на лице слушает друга. — Радар, как утверждают многие, уже давно на списании, но сторонники теории заговора считают, что он до сих пор работает, — на манер профессора-знатока продолжает Флинт. — Центр коммуникации и центр управления затоплены, поэтому мы здесь, в самой лаборатории. — Как думаешь, здесь уже кто-то натоптал? — Думаю, да, ведь дверь не была заварена. Её лишь плотно прикрыли, чтобы создать иллюзию нетронутости. — Чего-чего? — удивлённо переспрашивает Тим, вытаращившись на приятеля. — Прекрати снимать, вот что. — Флинт выхватывает из рук друга телефон, не обращая внимания на возмущённую ругань. — Заткнись и пошли дальше. И зачем я только тебя взял… — Вздыхает. Закончив осматривать помещение, они натыкаются на очередной дверной проём в самом конце бетонной коробки, минуя который оказываются в узком коридоре. По стенам ползут толстые трубы коммуникаций и кабели, давно не подпитываемые током, а оба направления тоннеля уходят глубоко во тьму. — Ну, и куда теперь? — без толики эмоций интересуется Тим, явно обиженный на друга за его выходку. — Одна из сторон должна упираться в тупик, — задумчиво произносит Флинт и пытается определить нужное им направление. — Можем разделиться и… — Но Тим его перебивает: — Не-не, чувак, не пойдёт. По заброшкам в одиночку не ходим, забыл? — Он на секунду заминается. — Так, стоп… По мне что-то ползает… Флинт недоумённо глядит на друга и, почему-то подумав о гигантских пауках, решает посветить ему. Луч фонаря натыкается на две грязные и упитанные тушки крыс, которые, ведомые банальным любопытством, пытаются забраться по ногам парня наверх, цепляясь коготками за ткань джинс. При виде огромных грызунов Тима охватывает паника и самый настоящий ужас. Он до смерти боится всяких живых тварей, будь это крыса или собака, а потому, ударившись в истерику, начинает беспорядочно бегать из стороны в сторону, желая избавиться от мерзких существ. Флинт невольно смеётся, наблюдая за весьма забавной картиной со стороны. Неудивительно, что с Тимом не желают иметь дело другие диггеры или сталкеры, ведь крысы, пауки, тараканы и прочая живность — частые обитатели заброшенных подземок. Хотя странно, что он до сих пор не забросил это дело при своих-то фобиях. — Снимите их с меня! СНИМИТЕ! — надрывая связки, голосит Тим. Когда крики парня уже начинают раздражать, Флинт всё же решает вмешаться и успокоить его. — Эй-эй, — слегка трясёт за плечо, — их уже нет, видишь? — Флинт вновь светит на ноги друга, помогая тому убедиться, что ничего и никого там больше нет. — Успокойся, это всего лишь крысы. — Всего лишь крысы?! — панически переспрашивает Тим. На лбу выступают бусины пота. — Ты их видел?! Это, блядь, крысы-мутанты! Господи… Наверняка прямо из Чернобыля. — Он судорожно хватает ртом воздух и пытается прийти в себя. — У меня вся жизнь перед глазами пролетела. Они же меня чуть не сожрали!.. Флинт усмехается: — Да сдался ты им. — Мне нужно наверх, — внезапно произносит Тим, и улыбка тотчас же сползает с лица Флинта. — Ты это серьёзно? Мы не можем вернуться, нам нужно идти дальше. Однако Тим настроен более чем серьёзно. Приступ истерики, давящее ощущение замкнутого пространства, тяжёлый воздух и запах протухшей воды — всё это разом сваливается на него вкупе с тошнотой и головокружением. Он припадает к полу, сражённый рвотными позывами, и выблёвывает свой скупой завтрак. «Совсем он плох», — думает Флинт и помогает другу подняться. — Идём, я отведу тебя. Но Тим отмахивается: — Не, оставайся. Я сам дойду. Переведу дух и вернусь к тебе. — Слушай, мне ведь несложно, — настаивает Флинт и таки мягко ухватывает друга под локоть, намереваясь вывести его на поверхность. Однако Тим резко отстраняется. — Сказал же, что сам, — отрезает он и стряхивает с рукавов осевшую пыль. — По-твоему, я сопляк и не дойду в одиночку? Ты сам только никуда не уходи. — Ладно-ладно. Я пока сделаю парочку фото на память. Рация у тебя есть? — Тим сдавленно кивает. — Тогда держи волну и бэккай быстрее. Тим снова кивает и, чуть пошатываясь, бредёт обратно, то и дело, опираясь руками о стену. Флинт провожает его печальным взглядом и решает всё же продвинуться немного дальше да сделать несколько снимков, благо, под рукой оказывается смартфон приятеля. Запах сырых, пропитанных водой стен сначала казался Флинту приятным и даже романтичным, теперь же раздражает, словно аммиак. Ему не привыкать к подобным ароматам, но в свете последних событий былая бравада сходит на нет, оставляя неприятный, волнующий сердце осадок, будто это дурацкая затея — остаться одному в мрачном тоннеле подземной лаборатории. Флинт вовсе не безумец, но порой задаётся вопросом, что именно подталкивает его на такие сумасшедшие поступки. Он нарушил «золотое правило», но, с другой стороны, не намерен проходить весь запланированный маршрут в одиночку и всего лишь делает пару безобидных снимков. Без напарника нельзя. Вдруг ему «посчастливится» упасть в колодец или коллектор теплотрассы? Вдали слышится журчание, но сказать, откуда именно исходит звук, не получается, ведь мелодия эхом проносится по всему тоннелю. Канализация протекает? Или это затопленные помещения комплекса? Между тем Флинт прислушивается: помимо шелеста воды и собственного дыхания здесь царит мертвецкая, зловещая тишина. Порой безмолвие наводит на мысль, что ты полностью изолирован от внешнего мира, заживо погребён в железобетонной ловушке, из которой нет выхода. Но паниковать Флинт не привык. Бояться — может быть, и лучше лишний раз помолиться Богу, чем биться в безудержной истерике, как это с успехом делает Тим. Горе-блогер мнит себя матёрым диггером и бесстрашным сталкером, жаль, его зрители не знают всей правды. А может, это и к лучшему. Закончив с фотосъёмкой, Флинт внимательно оглядывает высокий потолок, по которому так же, словно толстые корни деревьев, идут кабели и разодранные провода. Лохматыми нитями свисает паутина, а сами пауки по-хозяйски расположились в укромных углах, ожидая прихода добычи. Редкие тушки крыс пугающими пятнами проскальзывают возле стен, тихо шлёпая лапками, и даже не думают приближаться к одиноко стоящему парню. Чем дольше Флинт здесь находится, тем сложнее фонарю бороться с мраком, опустившим своё необъятное покрывало на всё вокруг. Он отплясывает возле жёлтого диска света зловещие тени, которые то сливаются воедино, то встают по разные стороны, будто бы готовясь к новому броску. Кажется, что вот-вот из глубины тоннеля выпрыгнет нечто и утащит с собой во тьму, но Флинт трясёт головой, избавляясь от глупых наваждений. Пару раз ему доводилось в одиночку спускаться в заброшенные подземки и, да — это было страшно, однако воображение всего лишь играло с ним злую шутку всякий раз, когда раздавался непонятный звук. Вот и сейчас грохот позади заставляет рисовать в голове жуткие образы подземных чудищ или маньяков-отшельников. Флинт резко оборачивается, освещая пространство перед собой, но никаких признаков жизни. Грохот повторяется. Флинт сглатывает подступивший от волнения ком. Во рту моментально пересыхает, а ладони покрываются водянистой плёнкой. «Что за чёрт?» — спрашивает он сам себя, не в силах сдвинуться с места. Шок постепенно сковывает его в свои прочные цепи, начиная с ног, а страх ледяными пальцами касается шеи, отчего на коже выступают мурашки. Флинт расчехляет припасённый на самый экстренный случай охотничий нож, и раздаётся звук трущейся кожи. Боец из него средненький, хотя опыт в нескольких драках есть. От очередного грохота Флинт вздрагивает и, вопреки здравому смыслу, всё же решает проверить, какого чёрта творится. Он делает несколько неуверенных шагов вперёд, продолжая сжимать пластиковую рукоять ножа, и внимательно оглядывает стены тоннелей, будто опасаясь, что по ним ползёт какой-нибудь монстр. Детский, но, чёрт возьми, естественный страх, ведь даже у самых закалённых любителей экстрима могут сдать нервы. Здесь нечего стыдиться, потому что бояться неизвестности — это нормально, равно как и бояться каждого шороха, когда ты один на один с ненасытным мраком. С правой стороны коридора Флинту удаётся различить очертания небольшого прохода, откуда, судя по всему, и раздавался грохот. Осторожно приблизившись к нему, он направляет на проход луч фонаря, осветив очередное помещение, размер которого можно определить как средний. Внутри царит абсолютная пустота: ни мебели, ни оборудования, ничего. Своего рода склад или кладовая, которая теперь голой бетонной коробкой манит к себе любопытного путника. Флинт негромко хмыкает и прислушивается — грохот стих, будто бы его спугнуло присутствие человека. Но стоит только развернуться, как за спиной слышится металлический звон. Флинт моментально оборачивается, посветив на дальнюю стену, и примечает небольшое круглое отверстие, которое миниатюрным тоннелем соединяет находящееся рядом помещение. Внезапно луч света ловит на противоположном конце помещения чей-то силуэт, что заставляет Флинта насторожиться. Он тут же прижимается к стене спиной, затаив дыхание и выключив фонарь. Неужели монтер? Или другие диггеры? Или мародёры, подумывающие утащить что-нибудь на продажу? Встреча с любым из них не закончится мирным чаепитием: конкуренты решат насолить; полиция, что неудивительно, арестовать, а мародёры, в лучшем случае, ограничатся угрозами и позволят уйти с миром. Под землёй может быть не так одиноко, как покажется на первый взгляд. Паника вынуждает сердце биться чаще, а в висках методично пульсирует кровь, подгоняемая бешеным барабанным ритмом сердца. К подбородку устремляется одинокая бусина пота, которую Флинт тут же смахивает и делает несколько глубоких вдохов. Лёгкие будто сжимают тиски, потому что ему становится трудно дышать, или же это воздух стал таким тяжёлым? Меньше всего Флинт хочет попасться в лапы копам или подраться с другим любителем «исследовать». Значит, выход остаётся один — незаметно выскользнуть из помещения и вернуться наверх. Но чёртово любопытство вынуждает его осторожно заглянуть в нору, связывающую соседнюю комнату, а после десять раз пожалеть, ведь глаза натыкаются на непонятную фигуру у дальней стены. Стоит только посветить на неё фонарём — и неизвестный убегает во мглу, скрываясь из поля зрения. «Что ж, наверное, я сделал всё, что мог», — мысленно успокаивает самого себя Флинт и отстраняется, направляясь к выходу. — К-кто… — внезапно раздаётся хриплый, полный то ли глубокого отчаяния, то ли безудержного ужаса голос. Флинт замирает на месте, шокированный услышанным, и несколько раз тупо хлопает глазами, словно пытаясь прийти в себя. Когда голос начинает доноситься вновь, он не выдерживает и снова освещает проход, однако луч фонаря натыкается лишь на голую стену. Это ведь не галлюцинации?.. Бегло осмотрев лаз, Флинт всё же решает пролезть через него, ведь непонятные звуки не столько пугают, сколько раздражают. Если же это чей-то розыгрыш, то шутнику не поздоровится. Без особого труда он залезает в нору ногами вперёд и, довольно быстро пробравшись через неё, оказывается в таком же по размеру помещении, но увиденное заставляет его застыть на месте. В одном из углов, куда первым же делом и попадает луч фонаря, прижав к груди колени и обхватив худые ноги такими же худыми руками, сидит человек. Вернее, нечто похожее на человека, потому что Флинт никогда в жизни не видел настолько тощих людей. Неизвестный паренёк больше напоминает скелет с неудачно натянутой бледной кожей, из которой острыми концами выпирают кости, будто протезные штыри или имплантаты. Тёмные засаленные волосы свалявшимися лохмами ниспадают на сутулые плечи, чуть прикрывая торчащие прутья ключиц, а некоторые пальцы ног неестественно торчат кверху, словно выбившиеся клавиши пианино. Незнакомец испуганно глядит на Флинта, дрожа всем телом и прижимаясь к бетону. Поражённый увиденным, Флинт чудом не падает. Он не понимает, как этот человек очутился здесь и почему так ужасно выглядит. Стоит только сделать один-единственный шаг, чтобы получше разглядеть «находку», как паренёк дёргается, ещё сильнее вжимаясь в стену. Раздаётся металлический звон. Флинт тут же устремляет луч света к источнику звука, и его накрывает новой волной откровенного шока: к противоположной стене прибит огромный, но уже порядком проржавевший штырь. От него длинной змейкой тянется цепь, что сковывает незнакомца, шею которого обвивает металлический обруч. Флинт чувствует, как на него накатывает злость. Тот, кто сделал такое, не просто больной ублюдок, а самый настоящий уёбок, которого самого следует посадить на привязь, словно собаку. Наверняка это дело рук какого-нибудь маньяка или озабоченного извращенца, коих на свете тысячи. «И как только таких земля носит?» — проносится в его голове. Он делает очередную попытку приблизиться к неизвестному, однако с губ того срывается приглушённый вскрик. — Эй-эй, тише, — Флинт спешит успокоить его, приподняв в смирительном жесте ладони. — Я тебя не трону, слышишь? Позволь мне помочь тебе? — И, не дожидаясь ответа, подходит к штырю, пробуя его вытащить голыми руками, но ничего не выходит. Тогда Флинт прибегает к помощи монтировки, удар которой заставляет штырь отвалиться, прихватив с собой и цепь. Расправившись с путами, он приседает напротив зашуганного паренька, от которого веет псиной и запахом прокисшего молока. На вид ему не больше двадцати лет, но кто знает, сколько на самом деле. Флинт осторожно, боясь хоть как-то напугать, касается ошейника и, нащупав крошечную застёжку сбоку, аккуратно снимает и его, после чего отшвыривает в сторону. — Видишь? — Кивок на лежащие на полу цепь с ошейником. — Я не желаю тебе зла. Кто это сделал с тобой? Маньяк? Юноша сжимается в дрожащий комочек так, что издали теперь можно различить лишь пару невероятно голубых глаз, испуганно взирающих на Флинта. Тот еле заметно улыбается, пытаясь выглядеть как можно более дружелюбно, а голос смягчается. — Как тебя зовут? В ответ раздаётся беспомощное мычание, из которого ничего невозможно разобрать, однако Флинт не оставляет попыток познакомиться с парнишкой. — Я должен тебя вытащить, понимаешь? Ты не можешь находиться здесь, потому что… — Он запинается, подбирая нужные слова и борясь с кипящей злостью внутри. — Потому что это неправильно и безумно — оставлять здесь человека. Держу пари, твои родители тебя всего обыскались. — Поднявшись с места, Флинт подходит к незнакомцу, чтобы помочь ему встать на ноги, однако тот внезапно ухватывает его за левую голень мёртвой хваткой. — Ты чего это?.. — П-помог-гать, — дрожащим голосом произносит юноша, глядя на Флинта и хлопая ресницами, — п-помог-гать. — Я и пытаюсь помочь тебе, ты только отпусти мою ногу. — П-помог-гать… он… — Он — это я, и я тебе помогу. — Флинт кивает, но незнакомец судорожно качает головой. — Прийти… х-ход-ить… б-бе-г… он… он… Потеряв нить под названием «смысл», Флинт удивлённо глядит на юношу, не в силах понять услышанное. То, что парнишка говорит, уже радует, но бессвязная речь и немота — вряд ли здесь велика разница, ведь ни первое, ни второе не прольёт свет на загадочное присутствие человека в заброшенной военной лаборатории. Хотя, может, ещё не всё потеряно? — Ж-ждать… ждать… я… — Незнакомец тычет большим пальцем себе в грудь. После недолгих раздумий, Флинт складывает слова воедино: — Ты ждать? Вернее, ты ждал? Юноша несколько раз кивает. — Чего именно ты ждал? Спасения? — Когда хватка разжимается, Флинт усаживается на грязный пол возле озябшего парнишки и, испытывая сожаление, снимает с плеч куртку. — Можно я дам тебе это? Ты весь дрожишь и наверняка замёрз. Неизвестный ничего не отвечает и никак не реагирует, когда Флинт всё же решается накинуть на его кажущиеся хрупкими плечи куртку. На какое-то время повисает неловкая пауза, которую первым нарушает незнакомец. — Ж-жить я. З-здесь ж-жить, — он несколько раз ударяет кулаком по полу, — к-ка-кое-то врем-мя т-ты спустя приб-бежать. Но з-зачем понимать н-не я. Флинт хмурится, тщательно переваривая и раскладывая по полочкам слова. Наконец, уяснив смысл, отвечает: — Я услышал непонятные звуки и решил посмотреть. Поначалу я думал, что ты — это охранник или другой диггер, но всё оказалось таким… Господи, кому скажи, не поверят. — Н-не п-поверят, — повторяет за Флинтом юноша и впервые глядит на него с толикой любопытства, — не поверят… — Да, — задумчиво протягивает он, еле заметно кивая. — Не поверят. И всё же… Как тебя зовут? — Я з-знать н-не знать. Но ко мне п-прихо-д-дить к-крот. — Кот? — К-крот. Он п-приходить и еду т-тоже. Я д-давно, а он уш-шёл т-туда. — Парнишка обращает взгляд к потолку. Сложив услышанное по кусочкам, Флинт начинает вырисовывать цельную картину. Этот бедолага сидит здесь уже очень долгое время и, возможно, не один год. Почему он не умер с голоду, становится ясно из его рассказа — кто-то приносил ему еду и воду, но почему-то так и не освободил. Скорее всего, речь идёт о похищении, а сам похититель ждал выкупа, который по каким-то причинам так и не поступил ему. Вероятнее всего, сделка сорвалась или же родителям юноши была предъявлена непосильная сумма выкупа, но, как бы то ни было, так больше продолжаться не может. Флинт и сам пару раз имел проблемы с законом, однако это уже край: похищать людей, да ещё и держать их на цепи, словно псов. Человеческая изобретательность порою просто поражает. Флинт поднимается с пола и отряхивает ладони. — Так, ладно, приятель, пора тебя вытаскивать отсюда. Я, конечно, и сам не подарок, но уж точно не дам тебе сдохнуть, хочешь ты того или нет. В ответ на его слова парнишка глупо улыбается, а в голубых сапфирах поблёскивает характерный лишь для одной вещи огонёк. Надежда.