Bloody my hands

— Блять! — кричит Микки, и бежит туда, куда только ноги несут; в груди паника, и он не может разобрать, что из всего сейчас правда. Он слышит собственный пульс в ушах и чувствует сердце, как оно быстро долбится о грудную клетку. — Хуев Джером! Его хватает полицейский прямо из ниоткуда, скрещивая руки за его спиной и надевая на них наручники. Металл неприятно трется о кожу, царапаяя ее. Микки дергается, будто в припадке, пытаясь освободиться из крепкой хватки полицейского, но не тут-то было — коп лишь встряхивает его, сильнее заламывая руки и заставляет сесть в полицейскую машину. До чего он, нахуй, докатился? Микки громко и недовольно фыркает, поудобнее устраиваясь на заднем сидении, что, кстати, было сложно с заведенными руками за спину, однако у него удалось подобрать более удобный ракурс. В голове крутися тысяча мыслей о Джероме, как он его подставил, после быстро убегая и громко хихикая. Его чертов смех, который всегда давит на уши, Микки раздражал. И эти нелепые ямочки, когда Джером приподнимал брови, улыбаясь — тоже. В нем бесило абсолютно все, и целый океан ненависти бурлил по отношению к Джерому в Милковиче, который он старался подавлять. Он не имел понятия, зачем связался с этим типом — по ходу мыслей, он вообще тогда не соображал, на какой риск идёт. Но Мэнди уверяла, что он хороший человек, всегда подаст руку помощи. Микки доверился, хоть и не сразу — и где же, блять, та рука помощи, о которой его сестра говорила? Ах, да. Это риторический вопрос. В пизде. Милкович кусает губы. Он знает, что ждёт его впереди: вся эта морока с судом, с адвокатом, который так или иначе попытается доказать, что Микки не виновен, и будущая ссора с сестрой. Если вы хотите знать, планирует ли Микки накричать на Мэнди, то да, он планировал. Также, он безумно желал найти Джерома и испортить жизнь ему так, чтобы он мучался, умолял и ревел, как последняя сука. Настолько он ненавидел рыжего — просто, блять, терпеть не мог. Интересно, и как же Микки вообще позволил общаться Джерому с ним? С рыжим была какая-то необъяснимая и опьяняющая аура, в которой Микки терялся, как в алкогольной лёгкости. С ним было так хорошо. Милкович прикрыл глаза. Он ожидал подобного со стороны Джерома. С самого начала общения его голову посещали подобного рода мысли, и о, Эврика! Микки был прав и не зря боялся, что рано или поздно рыжий его подставит. Он не знал, что в Валеске нашла его сестра — то ли красивую внешность, то ли гадкий характер. Как говорится: оболочка обманчива. И Милкович не впервые соглашается с этой фразой. Он попадал в такую хуйню не раз со своими братьями, когда они обычно выполняли задания Терри. Доставить траву к ним в хату, при том, что надо было ехать до центра и обратно (к слову, в центре копы всегда тусовались). Легавые частенько их останавливали, находя в их машине что-то странное, однако Микки повезло, что его внешность была больше от матери, чем от отца, и он больше походил на святого ангелочка, улыбаясь копам, а не на сбежавшего уголовника. Микки рос в Сауссайде всю свою жизнь, но он до сих пор не представляет, каким это, сука, уродом надо быть, чтобы подставить своего знакомого. Друга. Блять, да хоть любовника, какого черта? Гетто всех портит со временем. У большинства даже детства нормального не было, обычно с пяти лет они уже брали пушки в руки. По крайней мере, так было с Микки. И хоть детство у него было не очень — он не настолько был испорчен, чтобы подставить своего кореша. Это самое мерзкое и самое последнее, что он бы сделал в своей жизни.

***

— Познакомься, это Джером, — Мэнди счастливо улыбнулась, явно радуясь тому, что она, наконец, познакомила своего нового друга со своим братом, и кивнула в сторону рыжего. Валеска глянул на Микки, который пялил на него так, будто он был статуей в музее. — Эй, Микки, очнись. — брюнетка пощелкала пальцами перед лицом Микки, приводя его в чувство. — Какого хуя ты творишь? — Микки нахмурил брови и недовольно откинул руку сёстры от своего лица, затем смотря на неё с явной злобой, которая читалась по взгляду. У Милковича был сегодня тяжёлый день, и ему явно не сдались новые знакомства с ухажерами его сёстры. — Ты хочешь, чтобы я тебе руку в твой зад засунул? Микки не мог отвести от рыжего взгляд. Его внешность правда привлекала к себе внимания, потому что она была довольно… Необычна? Брюнет в курсе, что есть много людей с этими тупыми точками (веснушками) на ебале и рыжими волосами, но почему-то Валеска показался ему необыкновенным, будто он был чем-то ценным и чертовски привлекательным. Мэнди закатила глаза и несильно ударила брата по плечу. — Я тебя тут с другом знакомлю, мог бы прикинуться адекватным человеком. Джером улыбнулся, показывая свои ямочки на щеках. И в этот момент Микки они показались чертовски милыми. — Вы мило смотритесь. Как самые настоящие брат и сестра, — сказал Джером, явно давая понять своим тоном, что он не хотел их обидеть. — Я Джером. — Да, я уже слышал, — Микки кивнул и уселся за стол, разминая пальцы. Несколько из них хрустнули от лёгкой на них напряжённости, на что брюнет удовлетворенно выдохнул.

День суда

Для приличия Мэнди подсказала надеть чёрную рубашку и брюки. Но так как остались брюки со школьного периода, которые, к слову, были ему малы, Микки решил надеть тёмные джинсы, которые отлично сливались с рубашкой. — Ваша честь, хочу напомнить, что это первый проступок моего подопечного, и как он сам утверждает, настоящий убийца убежал с места преступления, — адвокат, который выглядел вполне солидно, закончил свою речь, поправляя галстук. — Это правда, Михайло Александр Милкович? — судья обратился к Микки, который потирал пальцами костяшки левой руки, где, чуть ниже, расположились буквы «U-UP». Он нервно посмотрел на судью и встал. — Да, Ваша честь. *** После суда его приговорили к освобождению, так как были приведены доказательства со стороны Мэнди. Микки был счастлив, что его зад не упекли в тюрьму под строгим режимом, однако та ненависть, что таилась в его груди до сих пор, все равно не прошла. Он много думал о том, как же вычислить Джерома, но тот все ещё не напоминал о себе даже массовыми убийствами, кои он безумно любил устраивать несколько раз в месяц. Ни на одной странице не расположилась статья о старом убийстве, из-за которого Валеска его и подставил. А может, это просто новый выпуск газеты. Микки недовольно цокнул языком, откидывая газету подальше от себя, потому что чёрные и мелкие буквы вдруг заставили головную боль напомнить о себе. Он допил кофе и отставил кружку на стол. — Сука, я хоть жопу разорву, но найду этого ублюдка, — зачем-то сказал Микки вслух, когда на кухню вошла Мэнди. Она налила в стакан воды, и, поворачиваясь к Милковичу лицом, уперлась поясницей в раковину. — И че ты сделаешь? Скажешь ему «ай-яй, больше так не делай»? — Мэнди отпила глоток воды, замечая, как Микки от удивления приподнял брови и вопросительно посмотрел на неё, как бы спрашивая «ты че, охуела?». — Он же пристрелит тебя из револьвера. Я не хочу сбрасываться тебе на гроб. Ты нам ещё живым нужен. — Ой, ну спасибо нахуй, — сказал Микки, закатывая глаза. — Нет, я просто возьму, приду к нему домой и пущу пулю, блять, в лоб. И похуй, что меня в тюрягу загребут. Этот отморозок заслужил своей смерти. — Микки встал из-за стола и потер глаза ладонями из-за лёгкого головокружения. — Но ты не заслужил сидеть в тюряге восемь лет, Микки. Ты уверен, что тебе оно надо? — Мэнди изогнула бровь. — Ты серьёзно нахуй, а? Он меня бросил одного в крови, при том, что на меня бежали копы, а он свалил, сверкая пятками. Я серьёзно должен его простить? Только через мой труп, — Микки громко вздохнул полной грудью, набирая воздуха в лёгкие. — Валеска уже не жилец, поняла? Дай мне пару дней и я вычислю его гнездо. Я не знаю, какого хуя ты мне сказала только положительные его характеристики, когда он чертов гандон. — Хватит орать, блять, — повысила голос Мэнди, на что Микки аж вздрогнул. — Какого хрена ты мне все это выговариваешь? Думаешь, я знала, что он на стороне людей убивает? Микки вздохнул. Действительно — какого хрена он срывался на своей сестре, видя в ней слабое звено и её вину? Он помотал головой, потерев пальцами переносицу, как бы приводя себя в чувство. Вся эта морока с Джеромом и подставной его очень раздражала, и что бы он не говорил, Микки так или иначе не имел ничего, чтобы найти местонахождение рыжего. — Я пойду освежить мозги, — заявил Микки и взял куртку, по пути надевая её.

***

Микки дошёл до ближайшей заброшки, где они частенько с Джеромом тусили, если не считать Алиби и прочие места, где они могли бы выпить и потрахаться. Он зашёл в помещение и поднялся на второй этаж, садясь на проем, где должно было стоять окно. Прохладный ветер проходил сквозь одежду и морозил его кожу, заставляя вздрогнуть. Микки вздрагивает ещё раз, когда слышит громкий шорох. — Какая встреча! — рыжий медленно вышел из тени, растягивая шаги до Микки и расправляя руки в разные стороны, хитро улыбаясь. Микки смотрит на него секунды две, пытаясь понять, кажется ли ему это или нет, а затем спрыгивает с проёма и замахивается для удара. Джером вовремя хватает его за руку, сильно сжимая свою ладонь на ней. — Ай-яй, бить своего парня нехорошо. Разве ты не скучал по мне? — Ты, сука, охуел? — огрызнулся Микки, пытаясь вытащить руку из крепкой хватки, на что рыжий лишь усмехается. Он, наконец, вырывает руку и потирает её, потому что место все ещё немного побаливало. — И ты не мой парень. — Правда что ли? — Джером приподнял брови, как бы делая вид, что не верит Милковичу. Хотя, он итак не верил, так что и притворяться ему не нужно было. Он отлично знал, что Микки был втюрен в него по уши, настолько, что в лёгких заканчивается воздух — очень сильно, хоть и сам Микки этого не показывал, потому что боялся. Валеска расплывается в очередной ухмылке и устраивает правую ладонь на шею Милковича, потирая большим пальцем шейные позвонки, стараясь заставить Микки расслабиться, а после наклоняется к лицу брюнета, останавливаясь в паре миллиметров от его губ. Он дышит на них холодным воздухом, из-за чего Микки приоткрывает рот и громко вздыхает полной грудью. Микки не знает, почему не может его оттолкнуть — вполне возможно, что та аура так на него действовала. Рыжий сливается с губами Микки, сильно надавливая на них своими, отчего Милкович кладет ладонь на затылок Джерома и тихо стонет. Только дав почувствовать Микки кайф — Валеска отстраняется, громко хихикая в ладонь. — Я тебя, блять, ненавижу, — прошипел Микки, вытирая слюну верхней стороной ладони. Он смотрит на Джерома, который так чертовски привлекательно кусает себя за нижнюю губу. Блять, он хотел его. Где-то внутри он сильно желал Валеску, он любил его, но, сука, подставу он никогда не простит. Ни за что и никогда. — А мне кажется, ты много врешь, детка, — Джером подошёл ближе, проводя большим пальцем по верхней губе Микки. Тот громко выдыхает, приоткрывая рот шире. — Не хочешь сказать мне правду? — Ты всегда врал, сука. Разве этого недостаточно, чтобы ты пошёл нахуй? — Микки дернул бровью и поднял взгляд на Джерома. Его зелёные глаза будто сверкнули в темноте. — Недостаточно, — Джером прислонился губами обратно к губам Микки, сильно сжимая между зубами его нижнюю, довольно хмыкая ему в рот. Милкович чувствует, как руки рыжего опускаются ему на талию, вытаскивая рубашку из-под джинс, и залезая под неё, начиная нежно поглаживать бока. Джером соскучился по своей детке. По тому, как она громко стонет во время секса, и как умоляет его двигаться быстрее. По тому, как красиво раздвигает свои ноги, демонстрируя вид на упругие ягодицы, и по тому нежному взгляду, которым Микки смотрел на него. Но не сейчас; взгляд, которым сейчас смотрел на него Милкович — это что-то из толики оставшейся любви и сильной тяги к нему, разбавленная ненавистью. — Я тебя ненавижу, — повторил Микки Джерому в губы, обвивая руками его шею и притягивая к себе ближе, хотя, казалось, больше уже некуда. — Ты меня любишь, — Джером улыбнулся в поцелуй, медленно перемещая руки на ягодицы Микки и сильно их сжимая, из-за чего последний охнул от неожиданности. — Поехали ко мне? — Сука, придурок, — Микки отстранился от Джерома и слегка улыбнулся. — Я из-за тебя чуть на восемь лет не сел, и ты думаешь, я поеду с тобой трахаться? — Милкович уставился на Валеску, ожидая ответа. — Да. — Блять, ладно, поехали. Мудак хуев.