Cookie: «Мой член соскучился по твоему грязному ротику».
Отбросив телефон подальше, он натягивает на руки резиновые перчатки и выходит из своей каморки к клиенту, который ждал его в кресле с задранным рукавом белой рубашки. Чонгук присел рядом, протёр салфеткой запястье русоволосого парня и принялся за дело. Жужжание машинки, иглы, салфетки, которыми мастер аккуратно вытирал выступающие капельки крови и лишнюю краску фиолетового цвета, потому что именно такого цвета клиент захотел себе перья на ловце снов, который теперь будет красоваться на его руке. Парень внимательно следил за работой мастера, а Чонгук не спеша вырисовывал контуры, закрашивал и обрисовывал мелкие детали. — Плёнку снимешь через двое суток, — произнёс Чон, аккуратно заматывая тату прозрачной плёночкой. — Ещё вопросы есть? Парень отрицательно махнул головой, ведь все остальные нюансы он знает, не первый раз приходит, довольствуясь итогом работы Чонгука, а тот получает свои деньги и, собрав вещи, закрывает двери своего тату-салона. — Я уж думал, ты там ночевать останешься. Убрав ключ в карман своей кожаной куртки, Чонгук оборачивается и видит Юнги, который спокойно облокотился на его мотоцикл, но сигнализация даже не пикнула, видимо, ей тоже нравится этот сладкий парень. — Заждался? — ухмыляясь, Чон подходит к парню вплотную и обнимает его за талию. — Я соскучился, — старший привстаёт на носочки и касается своими губами чонгуковских, оставляя лёгкий дразнящий поцелуй, а потом наклоняется к уху и шепчет, обжигая своим горячим дыханием мочку. — Ты же помнишь о наших планах? — он, будто невзначай, задевает своими пальцами чонгуковскую ширинку, а тот лишь ухмыляется. Выпустив Мина из плена собственных рук, Чонгук убирает подножку своего железного коня, перебрасывает ноги и садится на свой мотоцикл. — Прыгай, сладкий, — с хищным оскалом произносит он и, дождавшись, когда Юнги усядется за спиной, добавляет. — Держись крепче, я люблю скорость. Как только старший обхватил Чона вокруг талии, сцепив руки в замок, Гук завёл мотоцикл, и тот с громким рёвом тронулся с места. Рассекая мрачные городские улицы, младший лишь прибавлял скорость, проносясь вдоль одиноких трасс и пустых дорог. Лишь редкие машины встречались на пути, но Чонгук умело объезжал их, ухмыляясь, когда Юнги сильнее сжимал его талию и жался грудью к спине. Они оба без шлемов и холодный ветер дует прямо в лицо, треплет волосы, наводя свой собственный порядок на головах парней, и Чонгук наслаждается этим, сильнее сжимая ручки руля.***
Открыв дверь, Чонгук заносит Юнги к себе домой, а тот, запустив руку в его волосы, оттягивает голову парня назад, впиваясь в губы младшего жадным поцелуем. Чон стаскивает с себя обувь, небрежно отбрасывая её к стене, а Мин скидывает свои кроссы на пол, прижимаясь к младшему, который несёт его на руках в спальню, едва не сшибая все косяки по пути. Толкнув ногой дверь, Чонгук опускает Юнги на ноги и, взяв за руку, подводит к широкой двуспальной кровати. Присев на край, он притягивает хёна к себе за ремень на джинсах и, стянув чужую футболку, откидывает её на пол. Мин тяжело дышит, смотрит на тату-мастера затуманенным взглядом, а тот наклоняется и целует его живот, языком проводит по слабозаметной линии пресса, заставляя хёна судорожно вздохнуть. Оглаживая рёбра, грудь старшего, Чонгук спускает руки на джинсы и, быстро справившись с замком, спускает их к щиколоткам. Он помогает стянуть узкие штанины с ног и укладывает старшего на покрывало и, нависнув сверху, целует грубо, зубами прикусывая нижнюю губу, а Юнги шипит, елозит, но не сопротивляется, потому что такой Чон Чонгук ему до дури нравится, до возбуждения, которое узлом тянет в паху. — Чонгук, блять, заканчивай с этими нежностями, — нагло выдыхает Мин и, оттолкнув младшего, сам стягивает с себя боксёры. — Трахни меня, Гуки, — он встаёт перед носом Чона на колени, локтями упираясь в мягкий матрас. Юнги от нетерпения виляет задом, пока Чонгук, облизываясь, стягивает с себя одежду. — А ты подготовился, — расплываясь в довольной улыбке, Гук оглаживает ягодицу Мина и смотрит на кончик торчащей из задницы анальной пробки. — Неужели ещё и игрался без меня? — младший вытягивает пробку, но тут же вставляет обратно, срывая с приоткрытых губ тихий полустон. — М, какой плохой мальчик, — Чонгук снова толкается в анус старшего игрушкой, а тот содрогается всем телом и ловит кайф в чистом виде. — Надо бы наказать тебя, сладкий. Пробка с характерным хлюпом покидает растраханный анус Мина и летит в угол, а Чон, вцепившись руками в бёдра парня, резко входит во всю длину, заставляя Юнги громко простонать и выгнуться сильнее. — Не смей, — Гук тянет Юнги за волосы, томно шепча на ушко. — Чтобы больше никогда не игрался с собой, пока я не разрешу, понял? У старшего голова кружится, и колени трясутся от такого властного младшего, и, в качестве согласия, он кивает и давится своим же стоном, когда Чонгук снова толкается, головкой попадая по чувствительному комку. — Чонгук, — протяжно тянет Мин, а младший ускоряется, вдалбливаясь в хёна, и тот скулит, пачкая вязкой спермой покрывало. — Уже? — хрипло смеётся Чонгук и выходит из парня, поднимаясь. — Повернись, Юнги-я. Старший послушно поворачивается лицом к Чону и сползает на пол. Присев перед младшим на колени, Юнги облизывается и, раскрыв свой ротик, берёт в рот головку. Он медленно скользит губами по стволу, языком вылизывает выпирающие вены и, прикрыв глаза, наслаждается, вбирая с каждым разом больше, пока чонгуковский член не упирается в глотку. — Хороший мальчик, — шепчет Чонгук и гладит Мина по волосам, а потом сжимает в кулак на затылке и, толкнувшись в ротик старшего, изливается прямо в глотку.***
— Чонгуки, — задумчиво тянет Юнги, прижимаясь ближе к младшему, пока тот перебирал его прядки, пальцами массируя голову. — М? — Ты так и не набил мне татуировку, — добавляет он и поднимает взгляд на парня. — Всё ещё хочешь фиалку? — спрашивает Чонгук, продолжая играть с локонами хёна. — Нет, — ответил Юнги и прикусил губу. — Я хочу след твоей ладони, — прошептал он, пальцами рисуя невидимые завитки на груди. Чонгук усмехнулся и, перекатившись так, что он снова оказался наверху, смотря прямо в лицо, произнёс: — Какой плохой хён, — на это старший едва заметно улыбнулся, впившись взглядом в глаза напротив. — Хочешь, чтобы я отшлёпал тебя? — Чонгук пробежался пальцами одной руки по тощим ногам, бедру и попке, половинку которой сжал в своей ладони. — Не представляешь насколько, — с вызовом отвечает парень и притягивает младшего к себе, целуя его губы. Мин Юнги совершенно точно нашёл свой личный омут с чертями, которые пляшут у разведённого костра, а Чон Чонгук отыскал свой запретный плод и вкусил его, наслаждаясь этим сладким вкусом, потому что хён — самая любимая чонгуковская сладость.