***
Винесса сидела на коленях перед опрокинутым кошкой цветком, понурив голову, перебирая в руках черепки глиняного горшка и пачкая руки землёй. Её личико покраснело, и зелёные глаза стали ещё ярче от застывших в них слёз — ещё бы, целых два месяца она старательно выращивала розу на подоконнике, а сейчас, когда нежный бутон обещал распуститься через каких-нибудь пару дней, стебель цветка лежал на полу, безнадёжно переломанный. Пока Марк наливал в кружку воду, намереваясь ещё хоть немного продлить жизнь любимой розе, за ростом которой любили наблюдать и они с мамой, заразившись энтузиазмом от девочки, Винесса, нахмурившись и деловито шмыгая носом, притащила новый горшок с балкона, сгребла в него землю с корнями цветка и зажала в руке две половинки стебля, прислонив их друг другу. Когда она разжала ладошку, кружка с водой выскользнула из рук совершенно обескураженного брата — цветок выглядел совершенно так, каким он был до падения — целый, крепкий стебель с небольшими шипами, увенчанный зеленовато-белым бутоном в окружении тёмных блестящих листьев. — Что… Винесса… Как ты это сделала, чёрт возьми?! — прохрипел поражённый брат, пытаясь придумать увиденному хоть какое-то логическое объяснение. Сама девочка не выглядела особо удивлённой, уверенно водружая растение обратно на подоконник. — Я просто очень захотела, и розочка ожила, — пожала плечами она, как будто это было обычным делом.***
Но, как оказалось, их мама, Мария Юрьевна, уже была дома, и у ним явно пришла гостья — мамины потёртые кожаные туфли стояли рядом с причудливыми полусапожками странного, будто старинного фасона. Брат с сестрой, удивлённо переглянувшись, прыснули, безнадёжно пытаясь улучшить свой внешний вид — Винесса отжимала потемневшие от воды косы, а Марк ерошил ладонью свою светлую, уже порядком отросшую шевелюру — только брызги летели. Из кухни выглянула мать с загадочным выражением на усталом лице. Женщину нисколько не взволновал вид ребят, что само по себе уже было очень странно: — Проходите скорее на кухню, — мама рассеянным жестом заправила за ухо тёмные волосы и, немного поколебавшись, добавила, почти сразу скрывшись за дверным косяком: — Винесса, к тебе пришла учительница… Вин взволнованно закусила губу, уставившись на брата: — Это из-за Ленки Лебедевой… Я так и знала, что она нажалуется! — нахмуренно прошептала она. Ещё до каникул, в самый последний день учёбы после классного часа, когда им объявили годовые оценки, Винесса поссорилась с одноклассницей, противной избалованной девчонкой, которая считала, что весь мир крутится вокруг неё. Их перепалка закончилась громким визгом девчонки, чьи пшеничные длинные косички, которые она так любила, вдруг стали пронзительно-зелёного цвета. Через несколько минут от этого странного преображения не осталось и следа, но все были в шоке, но Винесса стремительно ушла домой, испугавшись одноклассников, которые частенько дразнили её таким обидным «ведьма». Ленка наверняка нажаловалась, и, наверное, теперь Вин выгонят из школы, так как у неё уже было много подобных проступков. А она не хотела, ну правда, нисколечко! Лебедева, конечно, та ещё вредина и достаёт всех, но Винесса никогда не стремилась причинять кому-то вред… Марк тоже нахмурился, прекрасно понимая опасения сестры, но уверенно подтолкнул её к кухне, а сам пошлёпал следом, оставляя мокрые следы на потёртом паркете. Он всегда учил отвечать её за свои поступки, но ему всё равно очень хотелось оградить её от жестокости людей. Но это была не школьная учительница. За их кухонным столом сидела необычная женщина, и её утончённый образ никак не вязался с привычным грузным видом учителей в их школе. У неё было довольно молодое лицо с аккуратными чертами, и только глубокие тёмно-синие глаза светились мудростью, какую можно обрести лишь пережив множество разных событий. Её русые волосы были заплетены в тяжёлую косу, перекинутую вперёд на плечи, стянутые белой блузой-крестьянкой, подол длинной цветастой юбки в пол слегка колыхался от сквозняка в комнате, а руки обнимали чайную чашку, наполненную горячим чаем. Когда вслед за матерью зашла Винесса в сопровождении брата, губы незнакомки тронула лёгкая улыбка, и, пожалуй, только прямая, безукоризненная осанка выдавала в ней строгого преподавателя. Девочке сразу захотелось переодеться и причесаться — стоять, переминаясь с ноги на ногу, абсолютно мокрой и растрёпанной перед такой аккуратной женщиной ей совсем не нравилось. Мама сделала довольно странный неловкий жест, сдавленно поводя ладонью в сторону женщины и явно пытаясь что-то сказать, но неизвестная учительница её опередила, поднявшись из-за стола. — Добрый вечер, Винесса. Меня зовут Ирина Николаевна, и я представитель школы для особенных, одарённых детей. Осенью тебе исполнится одиннадцать, и ты будешь готова к обучению в нашей особой школе, — она оказалась довольно высокой, и голос у женщины был низковатый и приятный, а смотрела она на неё так тепло и участливо, что Вин почувствовала, как внутри разрастается доверие к их загадочной гостье. — Вы наверняка замечали, что с девочкой часто случаются необычные вещи… — продолжала она, уже обращаясь не только к Вин, но и к её родным. — Я пришла поведать вам, что Винесса родилась с весьма редким для семьи простецов даром — она волшебница. И те вещи, которые с ней иногда происходят, — лишь следствие её сильных магических способностей… — Ирина Николаевна объявила это таким тоном, будто у Винессы был понятный всем талант к математике или рисованию, а между тем в комнате повисла просто гробовая тишина — даже дождь за окном прекратил свою монотонную песню. Обескураженная Винесса почувствовала, как холодная ладонь брата сильно сжала её плечо. Марк, не выдержав странного молчания и оцепенения матери, громко выпалил: — Это что, какая-то дурацкая шутка?! — Вин резко обернулась и увидела на его побледневшем лице такую злость, что ей сразу захотелось вырваться и заступиться за учительницу. Зачем он так разорался?! Она и вправду волшебница, она же ему говорила! И не сумасшедшая, а просто особенная… —Ты зачем её вообще пустила?! Ты же знаешь, что по квартирам ходят всякие… Сектанты! — всё тем же резким, обвиняющим тоном Марк обращался уже к матери, которая смотрела на них как-то затравленно. Винесса ещё не видела такого выражения лица у своей обычно решительной мамы, и ей стало по-настоящему страшно. Не от того, что она вдруг неожиданно стала частью незнакомого, нового для всех мира, а от того, как на это реагируют её родные. Испуганная девочка почувствовала, как ей холодно в насквозь промокшей одежде, и вдруг несолидно чихнула. Ирина Николаевна, в свою очередь, лишь слегка приподняла брови и, вновь переводя взгляд на девочку, быстрым движением достала откуда-то из складок своей яркой юбки странную деревянную палочку. Она коротко взмахнула ей, и поток горячего, будто засвеченного воздуха мигом высушил одежду Винессы и Марка. Брат сдавленно охнул, бледнея ещё больше, мать закрыла лицо ладонями, а Вин победно улыбнулась, подходя ближе к гостье. — Это что… Настоящая волшебная палочка? — восторженно прошептала она, разглядывая узорчатую рукоятку, которую показывала ей в раскрытых ладонях, наклонившись к ней, Ирина Николаевна. — Какая красивая! — искренне восхитилась Вин. — О да… — учительница не смогла скрыть довольства в голосе. — И у тебя будет такая же, даже ещё лучше, — приятная женщина подарила ей ещё одну тёплую улыбку и поднялась, обращаясь уже к Марку. — В лицее магии Колдовстворец не преподают сектанты, а только магистры высших чар, — Ирина Николаевна горделиво перекинула косу назад и внезапно показалась гораздо старше и ещё выше. Брат медленно опустился на стул в углу, словно очень устал, а мама наконец вышла из оцепенения и, налив из чайника горячего ароматного чая в две кружки, поставила их перед детьми. — Выпейте это, живо, — не терпящим отлагательств тоном приказала она. — И только попробуйте мне потом заболеть! — не забыла добавить мама, расправив плечи. Видимо, она постепенно приходила в себя. Ребята хмыкнули — им сразу стало как-то спокойнее, и послушно принялись за чай. Пока к лицу Марка медленно возвращались краски, а Винесса пыталась унять сердцебиение, мама засыпала учительницу различными вопросами. Сквозь пелену яркого восторга, который окутал девочку, она слышала обрывки их разговора — и о том, что это лучшее учебное заведение для юных волшебников в России, для детей, чьи способности наиболее сильные, и о том, что сам этот загадочный Колдоство… Колдовстворец находится в каком-то волшебном маленьком пригороде Санкт-Петербурга, недоступного для простецов. Кстати, слово «простец» не имеет пренебрежительного оттенка, как пояснила Ирина Николаевна, — просто так издавна маги называли обычных людей, не имеющих волшебной силы. Наконец, когда с согревающим чаем было покончено, Ирина Николаевна вновь обратилась к Винессе, держа в руке свиток, который оказался у неё как-то совершенно неожиданно. Это была желтоватая плотная бумага, перевязанная золотистой лентой с печатью. Вин раньше видела подобные вещицы только в разных исторических фильмах, и поэтому удивилась, когда учительница сказала, что это письмо для неё. Девочка трепетно погладила пальцами шероховатую бумагу и ребристый затейливый вензель в виде буквы «К» на сургучной печати, не решаясь сорвать её. Но ощутив, что три взгляда в комнате прикованы к ней и этому посланию, Вин нахмурилась и сорвала ленту, разворачивая свиток. Письмо было написано необычными чернилами — под прямым взглядом они светились стальным оттенком, а когда Винесса, быстро пробежав по письму глазами и пытаясь сморгнуть накатившую от волнения слезу, передала его родным, ей показалось, что витиеватые буквы сверкнули тёмно-красным.Лицей магического искусства «Колдовстворец», 1724 г. Директор лицея: Громов Сергей Михайлович, кандидат ЗОТИ, профессор Полянская Винесса Романовна, Мы рады известить, что Вы обладаете выраженными магическими способностями и поэтому зачислены в лицей «Колдовстворец». Убедительно просим Вас ознакомиться со списком необходимых для обучения предметов и уведомляем, что все учебные книги будут выданы Вам по приезде в лицей. Сообщаем Вам, что занятия начнутся с первого сентября, и настоятельно рекомендуем выслать сову с ответом не позднее 31 июля. С уважением, Заместитель директора по воспитательной работе, Москова И.Н.
— Выходит, у нас нет другого выхода… Мы вынуждены согласиться, так ведь? — мамин голос звучал хрипловато и как-то обречённо, и она, отдав свиток обратно дочери, привлекла её к себе так, словно Винесса уже на глазах исчезала. — Это лучший и единственно-правильный для вас выход, — мягко возразила Ирина Николаевна. — Винесса будет обучаться под руководством лучших преподавателей, настоящих мастеров своего дела, и найдёт себе много замечательных друзей, — учительница еле заметно подмигнула девочке и достала ещё одно письмо, протягивая бумагу уже взрослым — его чуть резче, чем нужно было, выхватил всё ещё хмурый Марк. — Здесь все организационные моменты, — пояснила женщина, вновь слегка приподняв брови. — Как приобрести всё необходимое к школе, как попасть на корабль до Колдовстворца… Изучите всё предельно внимательно. И мы ждём вашего правильного ответа, — учительница кинула последний предостерегающий взгляд брату и поспешила к выходу: — Мне уже пора, благодарю вас за чай… — Я… Я вас провожу, — робко проговорила Винесса, невольно засматриваясь на то, как колышется яркая юбка женщины. В коридоре на тёмном полу девочка заметила необычный жёлтый отблеск. Это оказался пожелтевший, всё ещё мокрый, уже вполне себе осенний лист, который они случайно притащили с улицы. Она зажала маленький прохладный листок в ладонях. Осень подкралась поистине незаметно — но первый раз в жизни близость школы не расстраивала Вин, а наоборот, приятно волновала и радовала. Нет, Винесса любила учиться, особенно на уроках литературы и английского, но косые взгляды одноклассников и даже учителей здорово выбивали девочку из колеи. А её ждет, подумать только, школа для настоящих волшебников! И самое главное — она не одна такая, и, быть может, в её жизни наконец-то появится хоть один настоящий друг. От этих мыслей её отвлекло странное шевеление в ладонях. Вин испуганно разжала руки и с удивлением обнаружила, как из ладошек выпорхнула чудесная золотистая бабочка, чей узор на тоненьких крылышках повторял прожилки желтоватого листка берёзы, который она несколькими мгновениями раньше подняла с паркета. За этим всплеском магии с улыбкой наблюдала стоявшая на пороге, уже обутая, Ирина Николаевна. — В тебе прорва волшебства, Винесса… — женщина слегка наклонилась к ней и тёплой ладонью провела по волосам девочки. — Я уверена, ты станешь замечательной колдуньей, — тихо добавила учительница и в благодарность увидела совершенно счастливый взгляд необыкновенно-красивых зелёных глаз юной волшебницы. Сколько раз Ирине уже доводилось наблюдать, как обеспокоенные и потерянные дети узнают, кто они на самом деле, и что волшебство — это вовсе не проклятие, а удивительный, ценный дар, но всё равно каждый раз её накрывала волна тёплого счастья, и волшебница всякий раз понимала, как она любит свою работу и этих юных ребят, чьё сердце ещё не запятнала тёмная магия и корысть, чего бывает так много у некоторых взрослых. — До свиданья, Ирина Николаевна… Спасибо вам большое, — прошептала Винесса, и высокая волшебница с длинной красивой косой, опустив ресницы, закрыла за собой дверь.***
Марк решительно не понимал всеобщего помешательства. Хорошо, если даже заткнуть свой упрямый мозг, который всё ещё протестовал против всего того, что наговорила и показала тут эта странная особа, то выходит, всё это действительно правда — и эти фокусы, и, упаси Господи, волшебники (хотя Марк всегда себя считал убеждённым атеистом), и даже школа для них есть, куда теперь собираются забрать его маленькую сестру. Ладно Винесса — она всё ещё остаётся десятилетним ребёнком, но что стало не так с их матерью?! Марка до глубины души поразила её реакция — мама всегда отличалась крайним недоверием почти ко всем людям, особенно ко всему, что касалось её детей. Он уже приготовился её держать, чтобы она не спустила эту бедную женщину с лестницы и всё такое — нет, зная их маму, можно было вполне такое ожидать. Его самого всегда с боем отпускали и в летние лагеря, и в различные выездные школы (приходилось подключать деда), хотя это всегда были несколько недель где-нибудь недалеко от их города, а тут мало того, что есть какое-то волшебство, которое совершенно не укладывается в голове, а ещё школа чёрт знает где, в городе, которого даже нет на карте, где-то под Питером, и на целых семь лет с перерывом только на каникулы! Нет, здесь явно было что-то нечисто, и поэтому Марк, перетащив заснувшую в зале Винессу, изучавшую весь вечер своё письмо, как будто это была целая книга, в её комнату, решительно потянул мать на кухню, отметив про себя, что она избегает его прямого взгляда. Он закрыл дверь, налил горячего чая в две кружки, стараясь не хмыкнуть от комичности ситуации (они явно поменялись местами), сел напротив матери и, сложив руки в замок, спросил прямо: — Ты ничего не хочешь мне рассказать?