Запах смерти

      Его забытие длилось несколько часов. Оно было наполнено тревогой, страхом, унынием и безысходностью. Лишь оказываясь в нём, Наруто всеми силами пытался вырваться из удушающих оков сознания, но в реальности было не лучше. Всё та же мучительная тоска и бесконечное ожидание смерти. Только возвращаясь к действительности, он снова стремился забыться, думая, что так будет легче. Но легче не становилось. Угас даже последний луч надежды, и Узумаки осознал, что без Курамы внутри он бы просто погиб, сдался смерти и пошёл бы по тому же пути, что и Саске, мечтая встретиться с ним в другом мире.       Наруто давно потерял счёт времени и забыл о том, что происходило там, снаружи этого дома. Неужели могла существовать какая-то другая жизнь, кроме этой? Жизнь, наполненная теплом и светом, улыбками друзей, их смехом, вкусной едой и уютными стенами дома. Теперь всё это казалось каким-то сном, быстротечным и неосязаемым. В памяти постепенно стиралось то, что когда-то любил Наруто. Он уже не хотел ни есть, ни спать, только желал, чтобы это скорее закончилось. И в то же время панически боялся этого конца, ибо не представлял, как будет жить после этого. Жить без Саске, но помнить о нём, о его взгляде, о его чувствах, о его последних мучительных минутах жизни. Помнить то, что он нёс в себе и ради чего существовал. И Наруто будет единственным, кто сохранит это в памяти. Больше никто, даже Сакура не сможет разделить и прочувствовать этой боли, которая выжжена у него на душе. А с его смертью мир забудет о Саске, как забывает о тысячах других людей.       Сколько дней он уже провёл здесь? Парень не смог припомнить, или просто не хотел. Что там делал его клон? Наверняка кто-то уже догадался, что это клон и, возможно, начали поиски. А Саске? Его кто-нибудь ищет?       На эти вопросы он не мог ответить. Слабость, боль и обреченность. Вот всё, чем были наполнены его мысли. В руках — почти остывшее тело Саске. Он уже несколько часов лежит так, с широко открытыми глазами, в которых отражаются лепестки алого цветка. Лишь эти необычные глаза говорят о том, что жизнь ещё теплится в нём, хотя и они уже начинают затухать. Саске не шевелится, не говорит, не дышит. Просто лежит так, будто сломанная кукла, у которой перестал работать механизм. Наруто исполнил его последнее желание вопреки всем тем чувствам, что испытывал сам. Потому что, как бы сильно он не был привязан к этому человеку, Узумаки ощущал, что Саске не принадлежит ему. Его чувства… слишком сильны к тому, кого он пытается спасти. Гораздо сильнее и разрушительнее тех, что испытывает к нему Джинчурики Девятихвостого.       «Эх, если бы встретиться с тобой, Итачи, и понять, почему он так одержим тобой, что готов бежать навстречу смерти, лишь бы увидеть тебя вновь…»       Наруто опустил глаза, чувствуя, что Саске слабо шевельнулся. Он оказался прав — глаза его друга уже были закрыты, а тело охватывала болезненная дрожь. Наруто сильнее прижал его к себе, пытаясь хоть как-то согреть.       — Ты вернулся, Саске, — прошептал он, чувствуя очень слабое сердцебиение. — Хотя обещал мне уйти, — печальная улыбка на мгновение отразилась на его лице. Через некоторое время Учиха открыл глаза, и Наруто понял, что тот уже не видит его.       — Да, обещал, — слабо прошелестел Саске. — Этот раз должен был стать последним, но Итачи отдал мне остатки своей чакры, поэтому я смог вернуться.       — Чтобы уйти снова? — сквозь слёзы усмехнулся Узумаки, протирая глаза рукавом рубашки. Саске уже не шевелился, только мог говорить.       — На этот раз… что-то должно было измениться. Я это чувствую, — глухо ответил Учиха. — Теперь точно последний, Наруто…       — Саске, — дрожащим голосом спросил парень, то и дело смахивая слёзы со своих глаз, — что это за любовь такая, которая заставляет тебя так страдать? Как можно так любить? Скажи мне, ибо я не понимаю…       Губы помертвевшего юноши слабо скривились, будто он пытался улыбнуться.       — Это не я. Я не могу так любить. Это он любит. И его любовь для меня — словно стальные цепи. Она сковывает, душит, заставляет тело цепенеть, причиняет боль, внушает страх… И в тоже время, нет ничего, что было бы слаще неё. И я не хочу освобождаться от этих оков. Пусть поглотят меня целиком и отправят к нему…       — Неужели ты думаешь, — снова утеревшись, продолжил Наруто, — что твой брат, раз за разом спасавший твою жизнь, хотел такой участи для тебя? Разве для этого он жертвовал собой, чтобы ты утопал в этих муках, стремясь к смерти?       — Этого я так и не смог узнать, — проронил Саске, — чего на самом деле желал Итачи. И это будет моим последним вопросом, который я задам ему, — он замолчал, приоткрывая рот и делая короткие бесшумные вдохи. Узумаки, едва справившись с собой, коснулся сначала его рук, потом лба и лица.       «Совсем продрог», — горестно подумал он, глядя на бледное лицо. На пороге смерти, опустошенный и успокоившийся Саске был невероятно красив. Больше нет ярости в теле, безумия в улыбке и отчаяния во взгляде. Его путь завершен. Осталось лишь сойти с дороги, чтобы присесть и отдохнуть у ближайшего дерева. Покорно ожидающий своей смерти, с едва теплящимся огоньком жизни, что подарил ему брат. Но этот огонёк не способен согреть его.       «Как и я…» — касаясь пальцами его лица, Наруто невольно провёл по выступающим скулам и по бесцветным губам.       — У тебя губы похолодели, — прошептал он, уже не чувствуя в нём ничего тёплого. Саске не ответил, всё так же продолжая смотреть сквозь него ослепшими глазами.       «Почему же не просишь меня о том, чтобы я подарил тебе смерть?» — в секунду отчаянной боли, Наруто склонился над ним и, поддерживая голову руками, прикоснулся к этим холодным губам. Совсем как в том сне, которому так и не суждено было сбыться.       — Зачем ты это сделал? — проговорил Саске, будто очнувшись от своей дрёмы.       — Хотел согреть их немного, — сипло ответил Наруто, отводя глаза.       — Уже поздно, — тем же нездешним голосом произнёс Саске. — Для тебя, для меня, для нас. Слишком поздно.       — Да, я знаю, — сдавленно ответил Узумаки. — Просто понял, что если этого не сделаю, то буду жалеть всю жизнь. А всё могло бы быть иначе, — он заставил выступившие слёзы уйти обратно. — Мы бы закончили школу, вместе выполняли миссии, ходили бы на рыбалку, жарили рыбу на костре, смотрели на звёзды… У нас могло бы быть всё. Мы были бы друзьями и даже больше, чем друзьями.       — Да, всё могло бы быть по-другому, — согласился Саске и судорожно вздохнул. — У меня в последний раз тоже всё было по-другому. Итачи… заставил меня забрать его глаз. Не знаю, куда я их спрятал, но ты должен их отыскать, Наруто. Если… если ты не так сильно ненавидишь меня, я попрошу тебя об этом.       — Найдём вместе, — пробурчал парень, отчаянно обнимая его, будто его тело вот-вот должно было исчезнуть.       — Нет, я уже не смогу, — едва заметно улыбнулся Саске. — Пусть они останутся у тебя, как память обо мне, и о нём. Я чувствую, как чакра брата покидает меня. Сознание мутится. Я больше не могу двигаться, Наруто, поэтому, прошу в последний раз… — сбивая дыхание прошелестел он.       Глядя на последние минуты его жизни, Наруто ощущал странную отрешенность. Даже слёзы пропали из глаз, а стука сердца он совсем не чувствовал. Будто сейчас в этой комнате был не он. И собственную руку кусал тоже не он. Когда кровь наполнила рану, он поднёс её к полуоткрытым губам Саске, как вдруг… в эту пустоту будто вонзилась стрела боли и разорвала его душу на несколько частей. Саске, подняв руку, коснулся его лица и слабо прошептал:       — Прости меня, усуратонкачи… за всё прости. И спасибо тебе…       Дрожащая рука Наруто застыла над его головой, а капли крови, сбегающие с предплечья, падали прямо в его рот. Вместе с последними слезами, которые катились по щекам Саске, будто его собственные.       Когда Саске сделал последний глоток, его глаза на мгновение окрасились алым. А потом потухли. И были уже не чёрным, не карими, а каким-то грязно-серыми. Того узора из лепестков Наруто больше никогда не видел.