Право на смерть

      Они смеряли друг друга долгим, непрерывным взглядом несколько томительных минут, прежде чем Шерлок резво подскочил с дивана, по-королевски взмахивая полами бежевого халата, и невозмутимо переступил прямо через захламлённый кофейный столик, направляясь в сторону кухни и подчёркнуто игнорируя оставленную братом папку.       — Присаживайся, — мимоходом кивнув на большое кресло с валявшейся в нём подушкой-думкой с британским флагом, сказал он. — Чаю?       Джон удивился. Не то, чтобы предложение человеческой пищи или напитков было для него чем-то новым. Люди, с которыми ему приходилось контактировать длительное время, часто просто по привычке — или, может быть, из своеобразной вежливости — предлагали ему чем-нибудь угоститься, а потом спешно сами себя обрывали на полуслове, неловко извиняясь и отводя взгляд в сторону. Сейчас же большее удивление вызвало, скорее всего, не само предложение как таковое, а именно Шерлок. Никогда до этого — ни за одно перерождение — тот не предлагал Джону что-либо во время их первой Встречи. Ни чай, ни кофе, ни еду, разве что — и это уже как раз не удивительно — свою кровь.       Ватсон ответил вполне откровенно, задумчиво присаживаясь в предложенное ему кресло, укладывая подушку-думку себе на колени:       — Я даже не знаю, как именно стоит отнестись к твоему предложению. Наверное, всё-таки откажусь. Но всё равно спасибо.       Шерлок равнодушно пожал плечами, вернулся обратно из кухни, где, собственно, ничего и не делал, и уселся в кресло напротив вампира, сразу приняв величественную позу, тем самым пытаясь продемонстрировать тому, что он, Шерлок, вполне себе самодостаточный человек. Он выпрямил спину, откинувшись на низкую спинку, расположил руки на подлокотниках и скрестил вытянутые длинные ноги в лодыжках.       Они снова начали молчаливо разглядывать друг друга изучающими взглядами, подмечая различные детали и делая у себя в голове каждый свои выводы.       — Почему именно бедро? Даже, скорее, внутренняя сторона бедра, — задал интересующий — волнующий — его вопрос Холмс. — Тебе не кажется, что тогда кормёжка становится уже несколько… интимным процессом?       — Тебя это как-то смущает? — Приподнял бровь Джон.       Шерлок фыркнул, тряхнув кудрями.       — Ничто, связанное с сферой чувств или секса, меня не смущает. И не волнует.       — Даже так, — усмехнулся Ватсон.       Шерлок презрительно скривился в ответ, раздражённо прихлопнув раскрытой ладонью по подлокотнику.       — Ты не ответил на мой вопрос.       — Абсолютно никакого сексуального подтекста, — Джон насмешливо ему улыбнулся и приподнял вверх руки, как будто сдавался. — Просто, согласись, это место куда практичнее, чем те же шея или запястья, да и привлекает гораздо меньше лишнего внимания из-за своего специфического расположения.       Холмс призадумался, а потом согласно замычал, кивая сам себе.       И правда, от регулярной — или более-менее регулярной из одного и того же места — кормёжки у человека постепенно меняется структура кожи в месте укуса, становясь более нежной — тонкой — и чувствительной, немного бархатистой на ощупь и время от времени противно зудящей, а ещё похожей на не очень красивый точечный шрам. Люди, которые длительное или не очень время состояли в различного рода отношениях, включавших в себя кормёжку на постоянной основе, после того, как окончательно расходились — разрывали все связи — с их вампирами, за немалые деньги шли к пластическим хирургам за помощью в устранении постыдных следов укусов с их тела — иногда даже нескольких следов в разных местах. Работать на вампира или же с ним было очень престижно и захватывающе, а вот становиться его регулярной и добровольной закуской — не очень. Людям было откровенно стыдно показаться в человеческом — да и в вампирском тоже — обществе с неприкрытыми одеждой участками кормёжки (зачастую ими становились как раз шея и запястья — самые быстродоступные и популярные места), потому что эта выходка приравнивалась социумом к чему-то очень вызывающему и неприличному. Равносильному тому факту, что ты, например, вышел на улицу в одной простыне на голое тело, совершенно не смущаясь этого. А вот сами вампиры, к слову, как раз любили продемонстрировать свою власть над человеком, от которого кормились, так что даже не пытались поменять место укуса, специально выбирая самые видные местечки на человеческом теле.       — Думаю, для меня не будет большой проблемой, если ты перейдёшь с бедра, например, на шею, — самоуверенно сказал Шерлок, демонстративно обнажая на своей длинной шее возможное будущее место для укуса.       — Предпочитаю не расставлять на телах людей своих лишних меток. Вы это так… презираете. — Пожал плечами Джон.       Шерлок проигнорировал его колкое замечание о взглядах людей, настаивая:       — А если сразу — с первой кормёжки — начать с шеи?       — Нет. — Уверенно покачал туда-сюда головой Ватсон.       — Почему? — возмутился Шерлок, как-то чересчур по-детски обиженно надувшись и подтянув к себе колени. На удивление, для своего возраста он выглядел слишком умилительно. И чуточку, да, глупо. — Я не хочу раздвигать перед тобой ноги.       — Это, кстати, одно из основных положений нашего с тобой контракта, — улыбнулся Джон. — Место укуса для кормёжки выбираю я. И время кормёжки тоже выбираю я.       — Я не собираюсь становиться для тебя дойной кровяной коровой.       — В этом абсолютно нет никакой нужды, Шерлок. Твоя кровь мне потребуется всего один раз в два-три дня. Но также я всё равно оставляю за собой право потребовать от тебя внеплановую кормёжку в любое время и в любом месте, где мы будем находиться в этот момент, если это будет мне необходимо.       — Ты хочешь сказать, что сможешь стянуть с меня брюки в любой подворотне, когда тебе только заблагорассудится? — недовольным — яростным — тоном прошипел Холмс.       — Именно это я и хочу сказать. — Джон поднял вверх указательный палец, сразу прерывая Шерлока, только открывшего рот для очередных возмущений, и привлекая его внимание к своим дальнейшим словам. — Но это, заметь, только в самых крайних — чрезвычайных! — ситуациях. Знаешь ли, я сам не горю желанием кормиться по грязным и не очень подворотням. Просто, если меня, например, серьёзно ранят, твоя кровь поможет моей регенерации пойти быстрее обычного. И то я прибегну к твоей помощи только в тех случаях, когда угроза для тебя всё ещё будет актуальна.       Холмс нахмурился, глядя на него, но потом с каким-то обречённым вздохом кивнул, соглашаясь с его доводами:       — Хорошо, допустим. Какую выгоду от всего этого получаю я?       — Во-первых, защиту. Отличную защиту, смею тебя заверить, и это не самоуверенное заявление. Я буду прикрывать тебя от любого вида физического воздействия и урона, начиная от обычных ударов в рукопашной и заканчивая пулемётной очередью или гранатой. Мне от них ничего смертельного не будет, хотя и потребуется какое-то время на регенерацию — всё зависит от тяжести причинённого ущерба, — рассказывал Джон, загибая пальцы. — Во-вторых, постоянный присмотр за тобой…       — Спасибо, уж в этом я не нуждаюсь, — грубо оборвал его Шерлок, надменно глядя в ответ.       — Этот пункт в контракт внёс твой брат лично, и по его решению отмене или правкам он уже изначально не подлежит. — Ватсон снова пожал плечами.       — Чёрт, ладно, хорошо. Что именно сюда будет относиться? — фыркнул Шерлок.       — Я везде буду сопровождать тебя, хочешь ты того или нет. К тому же, насколько я успел о тебе узнать до нашей личной встречи, ты работаешь с делами, связанными с вампирами. Я буду тебе очень полезен в этом плане…       — Например?       — Обоняние. Зрение. Слух. Скорость. Сила. Этого тебе пока достаточно для начала?       — А в этом списке случайно нет мозга? Ещё один пустоголовый идиот вроде Андерсона мне рядом не нужен, — колко заметил Холмс.       Джон нисколько не оскорбился на весьма грубую ремарку о его умственных способностях. Шерлок и в прошлых-то жизнях не отличался особым чувством такта или вежливости. По крайней мере, с Джоном в первое время после Встречи.       — Я посмотрю, что с этим можно будет сделать, договорились?       Холмс в который раз фыркнул и недовольно закатил глаза.       — Что-то ещё? — спросил он.       — Всего лишь пара стандартных пунктов любого контракта между вампиром и человеком, в них нет ничего интересного.       Шерлок, уже успевший снова сменить позу в кресле, соединил кончики пальцев обеих рук друг с другом, приложив их к подбородку, с плохо скрываемым — для Джона, разумеется — интересом рассматривая Ватсона, расслабленно сидящего напротив него.       — Так, значит, ты детектив?       — Единственный в своем роде консультирующий детектив, — покровительственно и даже вполне дружелюбно поправил его Холмс, не меняя своего нового положения, разве что закинул ногу на ногу. — В основном, как ты уже упомянул до этого, занимающийся различными серьёзными делами, связанными с вампирами. Скотленд-Ярд обращается ко мне за помощью, когда заходит в тупик. А с делами по вампирам это бывает у них постоянно. Вы умеете плести интриги и заметать свои следы на местах преступлений. Мне такое очень нравится.       Джон нахмурился в ответ на его слова. Ещё одного адреналинового маньяка им здесь не хватало. Двое на такой небольшой жилплощади — это уже слишком много. Теперь Ватсону придётся быть куда наблюдательнее и осторожнее, чем обычно, раз Шерлок обожает собственноручно впутываться по самую макушку в самые грязные и противозаконные дела вампирских сливок.       — Я должен ещё что-то знать о тебе, прежде чем я смогу рассказать немного о себе и мы подпишем контракт?       — О тебе я уже знаю вполне достаточно. — Холмс самодовольно хмыкнул — краешек его губы растянулся от усмешки и показался из-за загораживающих её пальцев. — Иногда я играю на скрипке, это помогает мне думать. Порой молчу по нескольку дней подряд. На кухне провожу опасные химические опыты, а в холодильнике вместо еды храню части человеческих и не очень тел. В приступах невыносимой скуки палю из пистолета по стенам. А ещё у нас (Джону понравилось, как это прозвучало) очень надоедливая домовладелица, но она всё равно достаточно милая женщина, когда не лезет не в своё дело. Я вытащил её сестру из одной нелицеприятной вампирской интрижки не так давно, может быть, года два назад, так что живу здесь буквально задаром.       Ватсон слушал его с удовольствием, кивая самому себе. В принципе, сказать, что Шерлок сильно не отличается от себя в предыдущих жизнях, означает солгать. Скрипка и опасные опыты — это что-то необычное и интересное. А вот молчание, пренебрежительное отношение к окружающим и бесконечная хандра без дела — это абсолютно точно не ново.       Джон всё-таки решил вернуться к заинтересовавшей его ранее теме, которую Холмс так ловко обошёл в своём рассказе.       — И что же тебе известно обо мне?       Шерлок подался вперёд, как ищейка, ещё раз окидывая внимательным изучающим взглядом всю фигуру вампира с ног до головы.       — Тебе точно не меньше пятисот лет. Ты коренной англичанин, но за всё это время побывал почти в каждом уголке планеты. Длительное время был врачом для вампиров — зачем они вообще им нужны? Лечил когда-то и людей. Воевал. Интересно, вампирам ведь запрещено участвовать в войнах. В каких же военных кампаниях тебе посчастливилось побывать?       Ватсон поражённо молчал. Неужели Шерлок всё-таки помнит его? Помнит о своих предыдущих жизнях? Помнит об их Связи?       Он был настолько ошарашен услышанным, что ответил на заданный вопрос, почти не задумываясь об этом:       — Датско-шведская война в семнадцатом веке.       — И за кого же ты там воевал? — Приподнял бровь Холмс.       — Ни за кого. Но был на стороне Дании.       Шерлок недоверчиво прищурился, но, кажется, расспрашивать об этом подробнее больше не планировал. Пока что.       — Откуда ты узнал обо всем этом? Неужели Майкрофт? Или?..       — Или?.. — заинтересованно продолжил Холмс, ухватившись за так неуверенно оборванную фразу, вновь подаваясь вперёд и опираясь локтями на колени.       — Или. — Отрывисто кивнул Джон, окончательно обрывая свою мысль. Он не был уверен, что не ошибается насчёт Шерлока и того, что тому всё-таки известно о них. Он не должен рассказывать Шерлоку про их Связь до последнего — до того момента, пока это будет возможно, пока не станет критично. — Как ты узнал об этом?       — Всего лишь проявил наблюдательность и внимание к деталям. Это называется дедукция, Джон.       Ватсон хмыкнул. Ладно. В этот раз — в этой жизни — Шерлок всё-таки смог его удивить, точнее даже, поразить. А это очень — очень! — хорошо, потому что в прошлый раз… Ох уж этот Бернард. Джон непроизвольно закатил глаза и тяжело вздохнул, невольно потирая пальцами переносицу. Как же с ним было много проблем. Но с Шерлоком, кажется, ожидается ничуть не меньше, если вообще не больше.       — Это было… потрясающе!       Шерлок удивлённо посмотрел на него, вмиг растеряв весь свой боевой и негативный пыл.       — Ты правда так считаешь?       — Если ты узнал это всё только по одному моему внешнему виду и без посторонней помощи и информации, то да, это было чертовски потрясающе!       Холмс вдруг смутился и как-то неловко улыбнулся в ответ. Джон мысленно дал самому себе подзатыльник — кажется, уже началось. И ведь теперь сам виноват в этом.       Они ещё какое-то время молча рассматривали друг друга, размышляя каждый о своём. Потом Ватсон выпрямился в кресле, расправил плечи, встал и принёс с кофейного столика оставленную там Майкрофтом и как-то позабытую папку. Достал из неё документы, пробежал по ним взглядом, чтобы самолично убедиться в том, что они уже всё обсудили. Протянул своему визави предусмотрительно вложенную — возможно даже Майкрофтом — внутрь папки ручку и сами бумаги.       — Так, значит, контракт можно считать успешно заключённым?       Холмс несколько настороженно посмотрел на документы, мысленно взвесил все за и против такого варианта соседа, коллеги и охранника, как Джон Х. Ватсон, и немного погодя согласно ему кивнул. И поставил свою размашистую подпись на двух копиях.