***
Гарри смутно помнил, что происходило с ним после того, как он отключился, сидя в несущейся на огромной скорости по шоссе машине. Последним образом, отпечатавшимся в меркнущем сознании, было лицо Снейпа, с которого будто разом исчезли все краски, а затем… кажется, он слышал голоса… вроде, был яркий свет, ударивший по глазам… больше ничего. Темнота, полное отсутствие ощущений в собственном теле и удивительное спокойствие. Интересно, он уже умер? Было бы обидно, учитывая внезапно открывшиеся тайны прошлого. Но не только это заставляло его напрягать все силы в попытке удержаться на краю. Не только планы священной мести за родителей вынуждали его цепляться за жизнь и рождали внутри липкий страх перед смертью. Сказать по правде, совсем даже не они. Он просто не мог позволить себе умереть, зная, что оставляет на земле человека, у которого кроме него никого нет. У которого почти совсем не осталось времени, и для которого он, Гарри, единственный шанс. В небытие было темно, тепло и удобно. Не нужно было никуда бежать, не требовалось ничего делать, даже думать, и возвращаться из этой уютной невесомости во враждебный, холодный мир не хотелось совершенно. И все же, нечеловеческим усилием воли Гарри заставил себя сделать глубокий вдох и приподнять налитые свинцовой тяжестью веки. Затуманенный, расфокусированный взгляд скользнул по темному потолку, окрашенной белой краской стене и остановился на знакомой фигуре, сгорбившейся на стуле возле кровати, на которой Гарри лежал. — Снейп, — едва различимый шепот дался с трудом. По горлу будто прошелся наждак, но фигура резко встрепенулась. — Слава богу, — на бледном, осунувшемся лице Снейпа мелькнуло такое облегчение, что Гарри невольно напрягся. Видимо, дела его были совсем плохи. — Где… — Молчи, — оборвал его Снейп. — Тебе нельзя разговаривать. Мы в больнице. Тебе сделали операцию. Ранение было серьезное, ты потерял много крови, но теперь все будет в порядке. Организм молодой, сильный, ты выкарабкаешься. Но сейчас тебе нужен полный покой, слышишь? Абсолютный. Иначе могут возникнуть осложнения… Гарри снова закрыл глаза. Снейп говорил спокойно и уверенно, но он успел заметить, каких усилий ему это стоит. Если шансы на выздоровление хорошие, то отчего же у профессионального врача-хирурга так трясутся руки и бегают глаза? Нет, видимо, все гораздо хуже, чем кажется, а это значит… — Слушай… — прохрипел он, заставив себя включиться в реальность. — Поттер, да что ты как ребенок? — прошипел Снейп, поднимаясь со стула. — Ты способен понять, что тебе нельзя… — Заткнись и слушай, — собирая все силы, повторил Гарри. — Если я отброшу тапки, пообещай, что сделаешь то, что я скажу. — Гарри… — В моем телефоне есть номер человека, который делает нам документы. Свяжешься с ним, заберешь свой паспорт. — Ты… — Он же поможет тебе выбраться из страны. Считай это моей ответной услугой, — продолжал Гарри, игнорируя его возражения. — Взамен ты должен перевести деньги с моего счета на счет частной швейцарской клиники, координаты тоже в телефоне… — в ушах предательски зашумело, язык начал заплетаться. — Ты, вроде, честный… — Гарри… — Мне больше не к кому обратиться… Это важно… — онемевшие губы почти не слушались. — Черт бы тебя побрал! Не смей этого делать! — услышал он сдавленный голос Снейпа, а затем утомленное сознание окончательно провалилось в темноту.***
— Миссис Помфри, добрый день, это Северус, — голос слегка дрожит от волнения, пальцы до боли сжимают телефонную трубку. — Я звонил вам вчера… — Да помню я, молодой человек, — раздается на том конце провода усталый голос. — И вчера, и позавчера и каждый день с тех пор, как она поступила к нам. — Простите, — едва слышно выдыхает Северус, прекрасно понимая, как глупо и нелепо выглядит его настойчивый интерес к здоровью чужой жены. В трубке звучит негромкий смешок. — Ладно уж, что я, не понимаю? Сама молодой была. Ты успокойся парень, все в порядке с твоей Эванс. Родила сегодня ночью. Здоровый, крепкий мальчик, просто образцово-показательный. Даже удивительно, учитывая, что родился почти на месяц раньше срока. Назвали Гарри… — А Лили? Она как? — голос прерывается от волнения. Северус осознает, что это неправильно, но здоровье матери его волнует гораздо больше, чем благополучие ее ребенка. — Жива, здорова, — усмехается доктор. — Роды прошли без осложнений, так что уже через несколько дней отправим ее с малышом домой. Ну все, некогда мне болтать с тобой, своих дел полно. Удачи тебе, Ромео. — Спасибо… В трубке раздаются короткие гудки. Северус медленно опускает ее на рычаг и, прикрыв на миг глаза, делает глубокий вдох, наливая в стакан дешевый эль. В душе пусто, словно в выжженной солнцем пустыне. Теперь пути назад нет. Уже окончательно. Лили никогда не уйдет от отца своего ребенка. В глубине усталых черных глаз что-то гаснет, и они становятся похожи на два темных тоннеля. Тонкие губы изгибаются в кривой усмешке. Он медленно поднимает стакан, будто чокаясь с невидимым собеседником. — За Гарри Поттера. Северус моргнул и тряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания. Руки крепче сжали руль. — Как самочувствие? — он повернул голову и внимательно вгляделся в бледное лицо Гарри. Тот отвлекся от созерцания пейзажа за окном и хмыкнул. — Так же, как и пять минут назад. Нормально. С чего вдруг такая настойчивая забота? Док же сказал — жить буду. Расслабься уже. Северус поморщился и устремил взгляд на дорогу. — Прошло слишком мало времени, риск осложнений… — Слушай, завязывай, а? — раздраженно произнес Гарри. — Решил поиграть в заботливого папочку, найди себе другой объект для заботы, мне не требуется. Северус едва заметно вздрогнул. Брошенные вскользь слова отозвались где-то внутри неприятным холодом. — То, что ты сказал мне тогда, после операции, — решив сменить тему, сказал он, — просьба насчет клиники… — Забудь, — резко оборвал его Гарри. — Наша сделка остается прежней. Я тебе побег, ты мне имя. И разойдемся как в море корабли. Внезапно Северус резко нажал на тормоз и свернул к обочине. — Эй, ты… — Неужели ты правда думаешь, что я уеду и оставлю тебя здесь одного после всего, что произошло? — он прищурился, глядя в настороженные зеленые глаза. — А куда ты денешься? — насмешливо отозвался Гарри. — Или решил сдохнуть здесь на радость этому уроду? Давай не будем усложнять, Снейп. Я понимаю, у тебя взыграли сентиментальные чувства к сыну первой любви, и все дела, но ты не парься. Это скоро пройдет. — Это не тебе решать. — Уверен? — с каким-то странным выражением спросил Гарри. — Не думаю. Это тебе сейчас кажется, что ты что-то там должен, но поверь моему опыту, когда ты поймешь, что своя шкура дороже, может быть поздно. — Так делали все, кого ты знал, да? — тихо спросил Северус. — Сбегали, предавали, заботились только о себе… Поверь и ты моему опыту — так бывает не всегда. Ты просил меня перевести деньги в Швейцарию, оплатить чье-то лечение, значит у тебя есть человек, который тебе небезразличен, ради которого ты делаешь то, что делаешь. Так почему ты не допускаешь, что кому-то можешь быть небезразличен ты? — Не допускаю? — Гарри изогнул бровь, и Северус вдруг неосознанно отметил схожесть его мимики со своей собственной. — А с чего ты это взял? У меня все в порядке с самооценкой и я точно знаю, что есть люди, для которых я значу так же много, как и они для меня. Но ты, Снейп, в этот золотой список не входишь, так что, будь добр, отвали от меня со своими нравоучениями. А теперь, поехали, мы и так потеряли вагон времени из-за этого паршивого ранения.