Каллгира. Дорога праха

      Казимира так и не сняла шлем стражника — он хоть сколько-то защищал от песка в лицо. Колёса мотоцикла едва касались дороги, подпрыгивали на каждой кочке. От напряжения запястье сводило судорогой, а руль уводило то в одну, то в другую сторону.       После той истории с поджогом старого гаража Казимира научилась водить одной рукой. Пару раз чуть не свернула шею, сломала лучевую кость, выбила плечо, трижды погнула руль и переднее колесо, но от своего не отступилась.       Да, привыкнуть к бионической руке было проще, чем к её отсутствию.       Тот, лучший её протез изготовили на заказ в Мехшéде, стоил он целое состояние, на вид — почти как настоящая конечность. А чувствительность? Монетки по фалангам пальцев можно было перекидывать. На суде его отобрали. Сначала меч, потом руку, а в конце и самоуважение.       Эти воспоминания отвлекали Казимиру от мыслей, что нужно что-то решать. Без денег, провизии, топлива, друзей…       Сконцентрируйся. Ближайшая точка на карте — таверна «Гарцующий пони», если за эти годы её не закрыли. Казимира знала хозяина, Кемáля. Сдаст её в Гур при первой же возможности. Нет, туда нельзя соваться.       Какая-нибудь деревня? Синий Храм? На много миль вокруг — земли Ордена Гур. Вести о сбежавшей заключённой разлетятся в считанные часы. Однорукая девка с синим глазом — Казимиру будет несложно опознать в толпе, а здесь каждый рад выслужиться перед ассасинами.       Заходящее солнце подкрасило пустую жёлтую дорогу. Мотоцикл стал кашлять и хрипеть, дёргаться, сбавляя скорость. Каз остановилась, чтобы найти неполадку — бак опустел. Стоило осмотреть мотоцикл, перед тем как выкатывать из гаража, но времени не было. А теперь стой посреди дороги, жди снисхождения богов.       Каз с рыком сдёрнула шлем и зашвырнула его в выжженное поле, прошагала взад-вперёд. Сколько тут осталось до «Пони»? Необязательно же заходить внутрь, можно слить у кого-нибудь топливо. Она покатила мотоцикл дальше.       Полчаса спустя Казимира остановилась у конюшен «Гарцующего пони». Животных здесь давно не держали, крыша прохудилась и рухнула. Каз откатила мотоцикл в тень и осмотрелась.       От вывески осталось только «Гарцующий», а здание просело в землю по пыльные окна. На подъездной дорожке стояла одна рыжая развалюха. Когда-то было шикарное авто с литыми дисками и откидной крышей. И цвет, наверняка, был благородный, а не ржавый, но теперь дверца со стороны пассажира была помята, краска то тут, то там отколупалась, окна в пыли, на сетке и лобаче полно трупов насекомых. Ещё и задний бампер где-то отвалился.       Каз коснулась капота — ещё тёплый. Из сумки на мотоцикле она прихватила короткий шланг, хранила как раз на такие случаи.       — Бáна бак! — рявкнул голос в таверне.       Из открытых окон доносились крики, смех, музыка, звон стаканов, но рык Кемаля Казимира узнала. Так и замерла с протянутой к баку рукой.       — Здесь людям плевать, подтираете ли вы зад княжескими штандартами, — теперь хозяин заговорил на салданском языке. Каждое слово звучало отчётливо, а все посторонние шумы из заведения стихли. — Идите-ка нахер, ваша светлость!       Ла-а-акх. Ещё и князь. Как не вовремя, Кемаль! Каз нырнула обратно к конюшням, а дверь таверны распахнулась и шарахнула по стене. С крыши посыпалась пыль, перья, птичий помёт.       — Варвары, — задохнулся от возмущения женский голос. Говорил на салданском, с акцентом носителя — сжимая слоги, смягчая согласные. Попробуй разбери.       — Их можно понять, — ответил мужской. Тихий и хрипловатый. Говорил чётко и сухо.       — Может, ещё поклониться до земли? — ответил третий голос, тоже мужской, нервный. Не привыкший понижать тон, занимающий собой всё пространство.       — Дэ́ум накажет их за ересь. — Успокаивал женский голос. Каз передёрнуло. — Я же говорила, не стоит задерживаться, нас с радостью примут в Белом Храме.       — До Храма ещё два часа пути, — ответил тихий мужской голос.       — Я из этой дыры без убийцы не уеду.       У Казимиры даже в ушах зазвенело. Алаян сегодня точно на её стороне, но не могла подкинуть чего получше? Обязательно князь? К зафери, не время воротить нос. Терпи. Вперёд.       — Ассасина ищете? — Казимира шагнула под свет фонаря.       На парковке стояли трое. Белые одежды женщины слепили Каз, белая шляпка прикрывала морщинистое лицо. Широкоплечий мужчина в красном с мечом на поясе не дёрнулся, не потянулся к оружию, только сощурился. И третий, конечно, князь. В таком Каз не ошибалась.       Парнишка лет двадцати, но шпала под шесть с половиной футов ростом.Лощёный от носок лакированных туфель до кончиков тёмных волос, вившихся до плеч. Он пригладил бородку и усы, между бровями залегла морщинка, не свойственная юному лицу. Глаза почти чёрные — Каз с трудом выдержала его взгляд. Чёрный камзол с крупными серебряными пуговицами, а у сердца выведена руна княжества. Ромб, от которого вниз тянулись четыре луча. Буква «Ка». Конечно же, белыми нитками.       Есть в Гастине такое выражение: «беаз ликлеле имиш». В переводе на салданский получилось бы «шитый белыми нитками». Так говорят о том, кто тычет носом в своё превосходство. Так говорят о князьях.       Каз расправила плечи и шагнула ближе. Князь повёл бровью. Наверняка заметил и куртку с чужого плеча, и оборванную одежду, и вонь, и свалявшиеся волосы. Если ему хватило мозгов на такой сложный анализ.       — Моё имя Казимира. — Она сделала ещё шаг. Салдáнский язык давался с трудом, всё-таки шесть лет не вспоминала. Каз заметила, как напрягла нос княжеская советница. Ничего, потерпишь, старая карга. — Я ассасин Ордена Гур.       — А выглядишь, как проходимка, — ответила карга.       — Клаудия, не перебивай, — отмахнулся князь, не оборачиваясь к советнице.       — Если тебе нужен убийца, — Каз подошла к их машине и оперлась о капот, — лучшего кандидата не найдёшь. Возьму двадцать золотых за вылазку.       — У Гур ценник в тридцать, — сказал мечник.       — Я же говорю, — она на секунду склонила голову, — лучшее предложение.       — Во-первых, мне нужен убийца в свиту. — Князь стал растягивать слова, вздёрнул нос. — Постоянно под рукой. — Каз сдержалась, чтобы не поморщиться. — Во-вторых, от чего так упала цена? Мастерства не хватает? — Его взгляд шарил по ней. — Опыта? Руки?       Хм. Заметил пустой рукав, лакх. Казимира ответила с улыбкой:       — Рукой больше, рукой меньше — всё равно уложу твоего телохранителя на лопатки.       Тот приподнял брови, глянул на князя, обратно на Каз.       Из таверны вышли несколько человек. Их смех оборвался, когда они заметили компанию на парковке. Кто-то прыснул в кулак, остальные тоже пытались сдерживаться, но расхохотались с новой силой и побрели вниз по дороге.       Князь шумно вдохнул носом, скрестил руки на груди. Что у них там случилось с Кемалем?       — Не будем тратить время, — сказала советница и поправила перчатки на тонких пальцах. Как он её там называл? Какое-то салданское имя. — Поедемте, ваша светлость.       Телохранитель подался к князю:       — Если Гур не…       Тот нахмурился, застучал пальцами по локтю, продолжая буравить Казимиру взглядом. Она вспомнила слова Клода: «Стой смирно, как кобылка на ярмарке, жди, пока тебя купят». Князь повернулся к мечнику, сощурился. Тот склонил голову набок и покрутил ладонью. Князь поморщился. Чтобы не показать, как её раздражает их немой диалог, Каз изнутри прикусила щёку. Молчи, стой смирно, кобылка.       — Сколько возьмёшь за месяц работы? — Телохранитель повернулся к Казимире до того, как князь проявил согласие. На Каз тот смотрел со смесью отвращения и любопытства.       — Сотню.       Телохранитель подался ближе к князю и понизил голос, будто так бы их не услышали:       — Гурские взяли бы две.       — Так почему упала цена? — переспросил князь, и лицо его смягчилось.       Каз пожала плечами. Могла бы, развела руками для большей честности, но эти трое — не гастинцы, демонстрация ладоней не поможет.       — Срочно нужна работа, решила сделать скидку.       Телохранитель и князь снова переглянулись. Казимира чуть не заскрипела зубами. Молчать. Лучший способ выжить всё равно не придумала. Понадобится — буду плестись за ними хоть месяц, хоть два.       Лицо князя разгладилось, он отвёл взгляд в сторону, что-то просчитывая. Почти готов согласиться.       — А почему нет протеза? — вклинилась советница. Каз прикрыла глаза, представляя, как засыпает той в рот песка.       — Что?       — Почему не носишь протез?       — В ремонт отдала. Повредила о челюсть того, кто задавал столько вопросов, — едва не гаркнула Казимира. Кто-то из парней издал смешок, но её это не смягчило. — Вам убийца нужен или собеседник?       — Не знаю, хиловата ты, — снова скривился князь. Цену сбивает? Проверяет её терпение? — Уверена, что осилишь?       — Его? — Каз чуть согнулась, подалась вперёд, указала на телохранителя. — Чего кривишься? — Она повела в его сторону подбородком. — Боишься, что однорукая девка заденет твоё самолюбие?       — Боюсь, что понадобится больше протезов, — ответил мечник. Ровный тон без угрозы. Констатация факта. По крайней мере, сам он в это верил.       Советница с осуждением уставилась на князя, но тот не заметил.       Казимира отошла от авто, сняла куртку и швырнула её в сторону, расшнуровала ботинки — туда же. Свободная одежда и обувь только мешали.       — Шоу с раздеванием я не заказывал, — с улыбкой сказал князёк.       Секунду Казимира думала, что неправильно поняла его реплику. Вдохнула носом. Жаль, что сейчас я не твою рожу буду разбивать.       — Вéгард, мы теряем время, — не затыкалась советница, когда телохранитель тоже снял куртку, а меч отдал князю. — Хоть ты его образумь. Мы даже не знаем, вдруг её подослали, чтобы убить его светлость.       — Хотела бы убить, — ответила Казимира (зубами только не скрипи), — прокралась бы в спальню или пырнула ножом в толпе. Явно бы не уговаривала вас здесь битый час.       Русобородый телохранитель указал на Каз.       — Видишь? К тому же, надо посмотреть на неё в деле, прежде чем нанимать.       Князь воткнул меч в землю перед собой и опёрся на него, чтобы забраться на багажник. Кажется, это далось ему с трудом. Каз зацепилась взглядом за оружие — полуторник, гарда крепкая, не утяжелённая, без инкрустаций. Ох, ей бы об остроте думать, а не внешнем виде.       Князь махнул рукой, чтобы шоу началось и, телохранитель шагнул к Казимире. Тем же жестом, что и князёк, он пригладил бороду тыльной стороной ладони. Руки без следов обскурии, только в машинном масле и со старыми мозолями. Телохранитель-резистент? Редкость.       Как змея чешуйками, Казимира перебрала камушки пальцами ног. Опустилась на землю, отставила в сторону левую ногу, кончиками пальцев руки уперлась в песок. Волосы упали Каз на лицо, но в бою она привыкла слушать, а не глазеть.       Русобородый шагнул ближе, получил ступнёй под колено. Грузные ботинки шаркнули назад. Каз увернулась, перекатилась и нырнула между ног здоровяка. Можно было бы всё закончить одним ударом, но Казимира хотела растянуть удовольствие.       Кто-то ищет собеседника, кто-то — собутыльника. После шести лет тюрьмы Каз искала с кем подраться.       Костлявый локоть ударил телохранителя под рёбра — кхх! — и Каз отступила. Тот усмехнулся, потёр бок. Казимира закрыла глаза, услышала, как шумно выдыхал соперник, как взбил песок ботинком. Она проскользнула под его рукой, кончиками пальцев ткнула его в подмышечную впадину, обогнула, кулаком — сверху в плечо, ребром ладони — сбоку в основание шеи. Каз отскочила, припала к земле, прислушалась.       Русобородый уже запыхался, пытаясь её поймать, шагнул назад, сплюнул, усмехнулся.       — Мне продолжать?       — Ага, — ответил князь.       Каз спрятала улыбку за упавшими волосами.       Орден уже мог кого-то за ней послать. Неважно.       Если князю наскучит, он может приказать казнить её. Плевать.       Существовали только два человека на песке. Только этот момент. Кровь неслась по венам. Мышцы полыхали. Мозг прикидывал точки для удара. Вот какая жизнь на вкус, вспоминай.       Каз выпрямилась, встретила взгляд голубых глаз. Русобородый шагнул ближе. Она ударила ступнёй в живот. Соперник согнулся, но скорее от неожиданности, чем от боли. Пока Каз мешкала, он ухватил её за лодыжку, крепко, не вырваться. Дёрнул на себя, врезал предплечьем в грудь. Очередь Казимиры хрипеть. В глазах всё расплылось, когда затылок вписался в землю. Ни секунды, чтобы выдохнуть, — за лацканы рубашки русобородый поднял её над землёй.       — Заканчиваем? — спросил он.       — Ага, — бросил князь. Каз показалось, что он протянул меч.       Нет уж.       Казимира пнула телохранителя коленом в живот. Ногти впились в держащую её руку, полоснули сверху вниз. Он выпустил её, и Казимира бухнулась на песок. Откатилась, переводя дыхание. Готовилась к новому рывку, но медлила.       — Ты нам подходишь. — Князь хлопнул в ладоши.       — Уверены? — Советница смотрела исподлобья, отчего глаза её казались ещё темнее.       Князь улыбнулся, опёрся на меч и грузно спустился на землю.       — Она мне нравится. Вег?       — Ага, — тот кивнул, потёр красные полосы на руке и вытер губу краем рубашки, — мне тоже.       Казимира выпрямилась, отряхнулась от пыли, прикусила щёку, чтобы отвлечься от боли в груди и гудения в затылке. Колени едва подрагивали. Помощь от тренировок в камере оказалась мизерной.       Пока Вег забирал у князя куртку и меч, советница не сводила взгляда с Каз. Губы сжаты в тонкую нитку, глаза сощурены, желваки на скулах напряжены. Казимира увидела, что из-под белой шляпки выпали пара прядок. Пепельно-белые до середины, чернильно-синие у концов. Советница князя была из народа салдана, обскýрой. Нет худшего предателя, чем обскур на стороне князя. Казимира слыхала это и в свой адрес.       — Присматривай за ней, — бросила советница Вегу.