***
Нужно было собраться с мыслями и вернуться к реальности, но Вег всё прокручивал в памяти неуверенную улыбку Казимиры и тепло её кожи. — Давно тут стоишь? Он поднял взгляд от того места, где прежде была дверная ручка. На пороге их каюты стоял удивлённый Ариан. — Да нет, просто задумался. Новая каюта была узкой и неудобной, здесь теснились две койки и маленький стол у стены. Ни для шкафа, ни для лишнего табурета места не осталось. На ходу снимая куртку, Вегард заметил на столе несколько холщовых мешочков, чемодан с украденным золотом стоял здесь же. Распахнутый и уже пустой, на дне валялось только тряпьё, которое накидала Каз. — Ага. — Похоже, Ан передумал уходить, закрыл дверь и плечом упёрся в косяк. — Задумался о причинах, по которым у тебя помада на лице? Этот тон Вегу никогда не нравился. Он служил для замечаний о глупых ошибках. Годами Ан ему в рот заглядывал, и вот — включил снисхождение. — Стой, ты серьёзно? — Ан хохотнул в кулак. Актёришка. Вег скинул ботинки и растянулся на своей кровати. Разбитая чьим-то кулаком скула ныла, пара синяков остались на торсе. К зафери, прежде Вегард не позволял себе такого. Даже когда в том, первом доме фрин генералы послали Ариана, Вег сдержался. Да, угнать их тачку было мелочной глупостью, но какой приятной. Затевать драку сегодня было полным идиотизмом. У Каз, что ли, научился. — Не думал, что до этого дойдёт, — не затыкался Ариан, которому молчание Вега не мешало. — Расскажешь? — Ан плюхнулся на свою кровать, сбоку от Вегарда, и таращился, будто, и правда, на что-то надеялся. — Что у тебя на столе? — Вег заложил руки за голову и локтём указал на холщовые мешочки. — И где все деньги? Ан скорчил гримасу разочарования. — Я задолжал трём иденовским трактирам, пяти барам и двум гостиницам. — Перечисляя, он загибал пальцы и в конце указал себе за спину, на стол. — Переведу им, когда приедем в Миету. Остальное — у Клаудии, так надёжнее. «Я задолжал». Не «мы». Надо же. Вегард кивнул, прикрывая глаза. Качка убаюкивала, притупляла боль и гул в голове, но оставался ещё вопрос, который нужно было решить. — В следующий раз не хватайся за оружие и не лезь на рожон, — сказал Вегард, не раскрывая глаз. Судя по металлическому щелчку, Ан достал портсигар, но вспомнил, что в непроветриваемой комнате не покурить, и захлопнул его обратно. — Для таких дел всегда есть я или Каз. — Не всегда. Каз бы не пришлось учить меня… — Он осёкся, поняв, что сболтнул лишнего. — Короче, если бы тот парень в отеле на меня не напал, когда никого из вас поблизости не было… — Это единичный случай. — Я же помог, — обиженно заскулил Ан. — В чём проблема? Теперь я умею обращаться с ножом, больше не позволю отобрать, как в тот раз. С усталым вздохом Вег поднялся и сел. Всё-таки стоило отложить разговор на завтра. — Не в том дело. Ты не должен подвергать себя опасности, мы это обсуждали. Если ты взял оружие, это знак, что ты готов к драке, а ты не готов. И про уроки ваши ты ни слова не сказал, потому что знал, что я не одобрю. Казимире я уже за это высказал. Собираясь отпустить какой-то скабрезный комментарий, Ан прыснул в сторону. Они с Каз всё никак не могли поладить, а так посмотришь — один и тот же человек. И оба не умеют вовремя закрывать рты. Ариан прошёлся до двери, но, взявшись за рукоять, обернулся: — А, кстати. Хорошая работа. — Он зажал сигарету между зубов, тянул время, заставляя Вега спросить, о чём речь. — Ну, с тем парнем, Фритьофом. — А что с тем парнем? — переспросил Вегард. Будь на месте Ариана кто-то другой, может, он и поверил бы этому заинтересованному тону. Со всем своим актёрским мастерством Ан цокнул языком, тяжело вздохнул — вот, Вег, ломаешь тут комедию. — Мне-то можешь не врать, — сказал Ариан. — Я наводил справки. Фритьофа нашли в подворотне на следующее утро после… после случая с Каз. А ещё я узнал, что Фритьоф был хозяином того шатра, потому ему всё сошло с рук. Ну, — Ариан рвано хохотнул в сторону, — как сказать, сошло. Нет, правда, хорошая работа. Если бы этого не сделал ты, я бы отдал приказ. Вег медленно обернулся. — Приказ? — Конечно. Он чуть не убил Каз. Уёбок заслужил смерть. — Ариан сморгнул и отвёл взгляд. Даже голос изменился, когда он продолжил: — Будь на её месте любой из наших, я бы этого не спустил. Ну да. Точно. Любой. Мы столько людей потеряли в Фахуруне, а тут ты бы отдал приказ.***
Через два дня безымянный корабль остановился в маленьком порту на восточном берегу Зиеды. На твердой земле Каз была готова расплакаться от счастья. Шесть лет без солнца, нормального питания, свежего воздуха и полноценной физической нагрузки не прошли для женского организма без последствий. Первые задержки Казимира стала замечать на второй год. Может, началось это и раньше, но мысли о несправедливости, о предательстве Киор-бэя и мечты о мести каждому резистенту отвлекали Каз от насущного. Плакальщицы на её жалобы один раз только ответили «Какая тебе разница? Рожать уже не придётся». А ко времени, когда Айлин-тайзу смогла передавать в тюрьму кое-какие лечебные травы, Казимире и самой стало плевать. Ну, не болеет она несколько дней в месяц, и что теперь? Радоваться надо. В двенадцать-тринадцать лет ученицам предлагали операцию, которая бы помогла избавиться от месячных на всю жизнь. О последствиях, конечно, предупреждали, но и плюсы ощутимые — никаких болей, никаких пропущенных занятий, никаких упущенных заказов и никаких детей. Вплоть до последнего аргумента Казимира раздумывала, не согласиться ли. В четырнадцать, а именно тогда у неё пошла первая кровь, о детях и семье грёз не было. Но лишать себя возможности?.. Вдруг когда-то она передумает? С момента побега Каз и не вспоминала о месячных, слишком привыкла к их отсутствию, и не связала нервозность, скачущее настроение, тошноту и ломоту в пояснице и ногах. Только на второй день плавания всё встало на свои места. Никогда прежде клятые дни не были так болезненны. Будто в низу живота нож проворачивали из раза в раз, из раза в раз. Кинжалы Фритьофа не резали её с такой силой, с какой собственный организм мстил за пропущенные годы, будто в том была её вина. Казимира лежала на своей узкой кушетке, прижав колени к груди и сдерживая тошноту, а Ясмина гладила её по спине каким-то тёплым мешочком с травами. Если прежде Каз спрашивала, что за очередное варево давала Яс, то теперь принимала всё молча, лишь бы помогло. Да хоть и убило бы, всяко лучше. Когда Вег пришёл проведать её и спросить, почему Казимира не завтракала со всеми, Ясмина его не впустила. — Ей нездоровится. Потом зайдёшь. — Живот? — услышала Каз его встревоженный голос. — Швы разошлись? — Нет, — скрипнула дверь, и Ясмина заговорила строже, — нельзя к ней, говорю. Не в швах дело, через пару дней встанет на ноги. Казимира даже голос подать не могла, так её скручивало. Она и не ела ничего, хотя Яс принесла пару блюд. Не могла заставить себя проглотить хоть ложку, даже воду принимала с трудом. — Хорошо, — буркнул Вег. — Я позже ещё зайду, и… — И я всё равно тебя не впущу. Иди. Что-то в тоне Ясмины вдруг напомнило об Айлин-тайзу — такая же суровая забота и такое же всезнайство. Каз улыбнулась этой мысли. Видимо, поэтому она и тянулась к Ясмине — будто Эда и её матушка сошлись в одном человеке. На второй день стало полегче — помогли отвары, тёплый мешочек и несколько проклятий, которые шипела Казимира бессонной ночью. Ходить всё ещё было больно, но теперь она могла хотя бы вытянуть ноги и перестать обниматься с подушками. Тошнота же только усиливалась, и приторный запах толчёных трав не помогал. И вот в порту Каз смогла выдохнуть, не боясь, что её вывернет наизнанку. Живот и ноги почти не ныли, но сумку Казимиры Яс всё равно повесила на Дакина. — Ты как? — Вегард остановился рядом с ней и коснулся спины. Даже сегодня утром они не пересекались на корабле, заговорили впервые с того поцелуя. — Выглядишь неважно. — Ну, с макияжем и в платье ты меня точно больше не увидишь, — ответила Каз. Тревога на его лице уступила место улыбке, и он приобнял Казимиру за плечи, притягивая ближе. Клаудия и Ариан шли впереди, Дакин и Ясмина отлучились, чтобы взять лошадей, так что их с Вегом никто не видел. — Язвишь, значит, в порядке. Каз уткнулась носом ему в плечо. Если кто-то из свиты и заметил их близость, Казимира не хотела об этом знать. — Спасибо, что заходил проведать, — буркнула она в складки красной куртки. Вег поцеловал её в макушку и мягко подтолкнул в спину — они слишком отстали от остальных. Зверёк, что в последние дни нервно скрёб Казимиру изнутри, затих, кажется, даже заурчал от удовольствия, чувствуя тепло руки Вегарда. На карте было не найти крохотный порт Миета, он относился к северо-восточному региону, Лауки. До земель Ариана Валлета здесь уже рукой подать, если не влипать в очередные неприятности. Безымянный корабль направлялся в больший порт, Талси, южнее, но Ан приплатил, чтобы капитан высадил их здесь. Сейчас стоило держаться подальше от больших городов и трактов — слишком уж наследили в столице. — Я должен заехать к Юргису, — настаивал Ариан, когда лошади свиты свернули вглубь леса по заросшей тропинке. Это княжество, Кима, состояло почти из одних только болот и лесов, с горной грядой на юге. Вдоль скал пролегала граница с южной Адвеной, очередной соседкой Каллгиры. Вег рассуждал, что адвенцы не должны влезть в этот конфликт — два княжества отделяли слишком высокие горы, перебрасывать войска накладно. Да и Адвена никогда не жаловалась на нехватку месторождений драгоценных камней и руд, чтобы так напрягаться. — Кто такой Юргис? — спросил Казимира, оглядываясь к Вегу. Он заметил, как Каз морщилась, забираясь в седло, и теперь не отъезжал далеко, поглядывал, ожидая, что понадобится помощь. Как назло, дорога оказалась ухабистой, костлявая лошадь под Казимирой постоянно то проваливалась, то взбиралась на очередной холмик. Приходилось глубоко дышать ртом и не показывать, как все внутренности подпрыгивали, сжимались, вздрагивали. — Ан и Юргис выпускались вместе, — объяснил Вегард, — а теперь он князь Кимы. — И зачем к нему ехать? — Каз повысила голос, чтобы умчавший вперёд Ариан услышал. — Княже? Судя по вони, где-то поблизости находилось болото, лошади часто всхрапывали и дёргали головами, стригли ушами, когда комары, мухи, мошки, слепни и прочая летающая пакость облепляла им морды. Мысленно Казимира в очередной раз поблагодарила Вегарда за плащ, который пришёлся сейчас очень кстати — капюшон прикрывал голову и лицо, насекомые почти не залетали в него, не путались в волосах. Клаудия опустила сеточку со своей шляпки на лицо — ни единого сантиметра кожи не осталось на виду, неприкасаемая. Ясмине, одетой в лёгкие бриджи и жилетку поверх рубашки, пришлось хуже всех. Уже раз в тридцатый она била себя по рукам и ногам, прогоняя тварей. На них даже мазь, призванная запахом отпугивать насекомых, не действовала, кажется, только больше привлекла. Дакин поспешил накинуть ей на плечи свой балахон и остался в чёрной рубашке. Почему-то его слепни и мухи избегали. Видимо, только вспомнив своё обещание «Никаких. Больше. Блядь. Лесов», Ариан ехал злой и взвинченный, огрызался на каждое слово и без конца махал руками, чем только больше нервировал лошадь. — Теперь у нас есть деньги, — сквозь зубы прошипел Ан, поравнявшись с Каз и стирая с шеи кровавый развод от убитого комара. — А у Юргиса в подчинении хорошая армия. У них столица близко к побережью, стычки с крийцами частые. — Он снова хлопнул себя, теперь по затылку, да с таким звоном, что Казимира даже удивилась, как он не полетел носом вперёд. — Короче, Юргис может дать нам хотя бы пару отрядов, чтобы мы не шарахались каждого лагеря на пути. Может, посоветует, кого нанять из местных, расскажет, чем сейчас соседи мои заняты. — А что мешает послушать сплетни в таверне? — уточнила Казимира. — Как Вег раньше делал, поспрашивать болтливых официанток. Ан уставился на неё, как на дурочку. — Много таверн вокруг видишь? — Ну, мы же не до самой Каллгиры болотами будем пробираться, — сказала Ясмина с надеждой, которую так не хотелось разрушать. — Не будем же? — Не будем, — пообещал Вегард. — Но и в столицу не поедем, слишком далеко. — В карту он уже и не заглядывал, наверняка она выжглась у него в мозгу за все те часы, проведённые в изучении. — Ещё дюжину дней терять только. — Ладно, — прошипел Ариан, понурив голову. — А до ближайшего города далеко?***
Переубедить Ариана так и не удалось, хотя Казимира и находила в его словах зерно разумного. Если кто-то всё ещё гнался за ними, то должен был потерять след после трёх дней в пути через лес и болота. Когда на горизонте появлялись маленькие города или деревни, за провиантом туда отправляли Вега и Ясмину, как привлекающих меньше всего внимания. В разные времена на княжество Кима нападали соседи то из Гивата, то из Трии в попытке урвать земли, то крийцы. Кима научилась стоять за себя, выстроила высокие стены, собрала крепкую армию, наладила дружбу с соседями с запада и юга, заручилась поддержкой столицы. По словам Ариана, Юргис, как и он сам, правил всего два года, но в его руках княжество уже расцвело. — Понятное дело, оно ему досталось на подъёме, ещё бы оно не расцвело, — бурчал себе же в ответ Ариан, когда они проехали въезд в город Иелейя. Ну что за язык, думала Казимира, слушая говор местных, как вода льётся. В отличие от гастинцев, сжимающих челюсти и давящих слога, будто каждый стоил по золотой монете, лаукинийцы говорили с улыбками, дышали каждой буквой. Почти все местные жители были светловолосы и светлоглазы, ростом не выше коротышки Ясмины. Открытую и многослойную одежду они красили в яркие и сочные цвета. Каз засмотрелась на девушку в персиковом сарафане, из-под которого выглядывали рукава просторной сиреневой рубашки, а на поясе была повязана ярко-розовая куртка из какой-то мягкой ткани. От этой вспышки цвета и живости Каз чувствовала себя серой овцой-переростком, затесавшейся в чистенькое стадо. Решила держаться поближе к шпале-Ану, который нависал над лаукинийцами статуей из обсидиана и серебра. Направляя коня по улочкам Иелейи, Казимира вспомнила ту лаукинийку, что когда-то служила в медкрыле в Гур. Любимым её хобби было угадывание, из какого края ты родом. По внешности Каз та рассудила — запад, Пакран. Под стать им чёрные волосы, высокий рост, зелёные глаза, острые черты лица и бледная кожа. — А Киор-бэй говорит, что неважно, где мы родились, — ответила тогда тринадцатилетняя Казимира. К этому времени её любимым хобби было цитирование Киор-бэя. К месту и нет. — В мире сирот ты чужак повсюду. Важно только, где тебя приютили. — Много понимает ваш Киор-бэй, — подбоченилась та лаукинийка и больше с Каз таких разговоров не заводила. Проехали мимо скромного Синего Храма, по всей видимости, заброшенного — окна и двери там были криво заколочены досками, а на крыльце осталась сажа после попытки поджога. Чуть дальше по улице Казимира заметила раскиданные фрукты и истоптанные букетики цветов, мало что осталось от небольшого каменного алтаря. Синюю кирпичную кладку кто-то раскурочил и облил белой краской, в нос ударила вонь мочи, и Каз не сдержала гримасу отвращения. Не только из-за запаха. — Что это? — спросила Ясмина, задержавшись у обломков, когда остальные уже проехали. — Лаукинийцы на таких алтарях преподносят дары духам предков, — ответила Казимира, завершавшая процессию. Когда Яс поравнялась с ней, Каз продолжила: — Иногда так восхваляют отдельных богов, но это редкость, особенно в городе. Чаще где-то у дороги их можно найти, чтобы в пути ты мог принести жертву, помолиться… — Не «лаукинийцы», — тоном разочарованной учительницы поправила Клаудия. — Это еретическая придумка Синей Длани. Как мы можем видеть, кому-то в этом городе хватило ума и смелости избавить улицы от подобного вопиющего… Терпение Казимиры кончилось быстрее, чем фраза Клаудии. — Да-да. — Каз припустила коня вперёд. У городской площади, сплошь состоящей из сочной зелени и ярких клумб, компания разделилась. Ариан и Вегард поехали на поиски отделения почты и банка. Первое — для гонца к Юргису, второе — для возвращения столичных долгов. Остальные направились к гостинице, которую им посоветовала милая престарелая дама с ромашковым венком в волосах. Дама эта сидела в уличном кафе и сама предложила помощь, случайно подслушав громкий разговор свиты. На незнакомку Клаудия уставилась так, будто та хотела угостить их змеиным ядом из кофейной чашечки. После выжженного солнцем Гастина, после Идена, состоящего из стекла и металла, в Иелейе глаз отдыхал. Большинство домов и нежилых зданий здесь были одноэтажными, распластавшимися в разные стороны. Стены и двери красили в рыжий кирпичный цвет. Лаукинийцы верили, что это должно привести к порогу удачу, дать благословение богини Раудоны. Так что редкие зелёные домики приковывали взгляд — здесь жили рыжие люди, удачей уже поцелованные, которые воспевали богиню-мать, Ивиб, и выбирали её цвета. Большие окна всегда оставляли распахнутыми, но ставили сетки от насекомых. Каз надеялась, что комары и мошки останутся позади, на болотах, но назойливый писк настигал даже в городе. За исключением центральной дороги, улочки были такими узкими, что двое человек не могли пройти. Та же пожилая дама с венком пояснила на вопрос Ариана, что так строили для затруднения прохода вражеских армий. Удивительные люди, о войне говорят, как о сезонном паводке, и такие открытые, вон, двери, окна, души нараспашку. В гостинице очередной улыбчивый лаукиниец сказал, что свободных номеров полно, обед будет готов в течение часа, горячую воду для ванн нужно греть, простите, водопровода нет, а о лошадях позаботятся слуги, напоют, накормят, вымоют. Перед этим Дакин только и успел, что поздороваться. На правах главной транжиры Каз забронировала каждому по отдельной комнате, только Валлетам оставила, как полагается, сдвоенную. Объявились они как раз к обеду, и Ариан выглядел ещё смурнее, чем прежде, но никто не рискнул его о чём-то спрашивать. Вег тоже погрузился в свои мысли, хмурился, даже не заметил, когда Казимира коснулась его руки под столом. — Вам всё понравилось? — спросила служанка, убирая тарелку Ариана и заглядывая тому в мрачное лицо. Смотрел Ан куда-то в потолок и время от времени беззвучно шевелил губами, словно что-то подсчитывал или прикидывал. Вместо него Ясмина поблагодарила за угощение. — А вы не слышали, у нас бродячий цирк приехал. Вон, за стенами. — Девушка уперла поднос с грязными тарелками в бок и не собиралась уходить. — Наместник их не пустил в город, говорит, негоже на божеской земле таким промышлять. — Она даже чуть нагнулась в сторону Ана, надеясь, похоже, попасть в поле его зрения. — Может, захотите сходить туда, поглядеть? — Вы свободны, — отчеканила Клаудия, и щёки девушки вспыхнули. Как же не хватало тех дней в столице, когда, пристыжённая Арианом, Клаудия помалкивала и никому не пила кровь. Каз не заметила, что уже какое-то время поигрывает коротким ножом, пока не воткнула его в стол перед собой. Вег не глядя забрал у неё оружие и остановил служанку. — Постой-постой, — он перегнулся через спинку стула назад и улыбнулся, — а что, говоришь, за цирк? Название у них есть? — Да, господин. — Официантка несмело ответила на улыбку, но покосилась на следящую за ней Клаудию. — Висит какая-то вывеска, но я не запомнила. Коригранское что-то, сложное. О, вам понравилась наша оленина? Может, ещё порцию принести? От добавки Вегард отказался, и когда девушка, наконец, ушла, Каз со смешком сказала: — Княже, я тебя не узнаю. Эй, А-ан? Тот проморгался, сфокусировал на ней взгляд. — М? — Девушка и так рядом с тобой встанет, и эдак. — Каз повернулась одним боком, другим, изображая официантку, положила локоть Вегу на плечо и нагнулась вперёд. Ясмина хихикнула, прикрыв рот ладошкой, Клаудия шумно и неодобрительно засопела. Ещё чуть-чуть и зарычит. — Она только на колени тебе не села, а ты даже не посмотрел ни разу. Что случилось? Неужели не в твоём вкусе? Прожигающий взгляд Клаудии ощущался кожей. — Хотя, о чём это я, — запоздало заметив свою позу, Казимира выпрямилась и убрала руки от Вега, — ещё не родилась женщина, которая была бы не в твоём вкусе. — Ага, хорошая шутка. — Ариан кивнул и уткнулся в свою кружку кофе. И снова за столом повисло мрачное молчание. Даже отвлечься на голоса гостей и шум улицы не удавалось — в распахнутые окна проникала только прохлада и насекомые, а зал почти полностью пустовал. На кухне не гремела посуда, официантки не шептались за стойкой, этажом выше никто не двигал мебель, не падали на пол тела, никто не швырялся музыкальными инструментами — Каз слишком привыкла к столичным гостиницам. Здесь было много света и высокие потолки, стены выкрасили в солнечно-рыжий, растения расставили в кадках по всем углам и подоконникам. Нервозность Ариана так контрастировала с местной благодатью, что Казимире хотелось встряхнуть его за плечи, сбросить заботы, освободить его мысли. Не думала, что скажу это, но мне не хватает недалёкого и весёлого Ана. Ну, совсем чуть-чуть. — Если никто не против, — неловко кашлянув, начала Ясмина. Они с Дакином синхронно встали, он сдвинул назад её стул. — Мы бы посмотрели на этот цирк, о котором она говорила. И когда успели это обсудить? — О, я тоже собирался туда. — Вег подался за ними. На секунду в лице Яс мелькнуло разочарование. — Каз, остаёшься за старшую. — Вегард мягко похлопал её по левому плечу, обходя. — А тебе зачем смотреть на цирк, позволь поинтересоваться? — растягивая слога, как подтаявшую патоку, спросила Клаудия. — Нет более важных занятий, таких, как сопровождение его светлости? Вег остановился где-то за спиной Казимиры, так что его выражения лица она не видела. Ответил он расслабленно и легко, будто не его отчитывали за каждый шаг. — Не помню, чтобы его светлость куда-то собирался уходить, к тому же с ним останется Казимира. Казимира не против? — Казимира не против. У меня теперь с цирковыми шатрами плохие ассоциации. — Она погладила занывший шрам на животе. — Да, точно. — Вег кашлянул, прочищая горло. Лакх, не стоит лишний раз напоминать.***
Весь день Ариан не покидал своего места за столом, только время от времени заказывал новую чашку кофе и бурчал под нос, какую разбавленную бурду ему приносили. С огромной радостью Казимира вышла бы прогуляться по городу, заглянула бы в пару местных лавок, может, присмотрела бы протез получше или отдала на заточку меч и ножи, да хоть в Синий Храм бы зашла. Сама не знала, зачем. Помолиться? Сделать пожертвование? От Залии привет передать? Нет, Ан уже рискнул всем, завернув в этот город, нельзя ещё больше мозолить местным глаза. Первыми вернулись Дакин и Ясмина. Улыбчивыми, с корзинкой накупленных сластей и рассказом о десятке чудес, которые они нашли в цветастых шатрах. Каз слушала вполуха, оборачивалась на каждый скрип открывающейся двери. Вегард всё не шёл. После ужина Клаудия отправилась в свои покои, но перед уходом не забыла прожечь Казимиру взглядом. Ащ, Алаян, сколько ещё раз мне нужно спасти шею этого непутёвого, чтобы ты начала мне доверять? Или ты придумала, какой новый грех на меня повесить? Чтобы смурной вид Ана не испортил и их настроение, Дакин и Ясмина пересели за другой столик, ворковали о чём-то своём. К тому времени, когда объявился Вег, Ариан хлестал уже третью чашку кофе. Слишком громкий и возбуждённый голос Вегарда был слышен ещё с порога: — А это мой брат, помнишь, я рассказывал? — К их столику Вегард подвёл высокого незнакомца. У того были седые взъерошенные волосы, но лицо молодое и ясное, без морщин, только с частыми синими веснушками. Видимо, салданец, стригся так коротко, что чернота не отрастала. Друзьям Вега незнакомец улыбнулся дружелюбно, но пустые глаза остались холодны. Ариан поднялся им навстречу. Каз осталась сидеть, наблюдая, как менялся Ан в лице. Как сощурился, как поджал губы и поднял подбородок, потому что — о боги — впервые ему пришлось смотреть на кого-то снизу вверх. — Это Оскар, — представил Вегард, и голос его звучал… как будто встревоженно. Не зря — Оскар и Ариан оценивали друг друга почти как бывшая жена, встретившая молодую невесту. Ой, и паршивая мысль, подумала Каз, но смешка в кулак не сдержала. От рукопожатия мужчин едва не разлетелись искры. — А вы, милая леди..? — не задержав руки и на секунду, Оскар обернулся к Казимире. В другой ситуации Ариана наверняка бы рассмешило подобное обращение к Каз. Она и глянула на него, в ожидании колкости, но — ничего. Ан заказал ещё одну чашку кофе и сел на место, сцепив пальцы в замок перед носом. — А это Казимира, — представил Вегард. — И ты такими словами не раскидывайся, — усмехнулся он, — она ещё обидится, ножи достанет. От обоих уже несло алкоголем, но Вег заказал ещё по пинте пива и усадил Оскара рядом с Казимирой. Та откинулась назад, балансируя на ножках стула, чтобы было чем дышать. Запах дешевого спиртного от Оскара смешивался с приторно-сладким одеколоном, на его щеках и шее она заметила золотой блеск. Как макияж, который наносили лаукинийки. Похоже, Казимира так пристально пялилась на сверкающую кожу Оскара, что он это заметил. Проведя большим пальцем по скуле и рассмотрев его, Оскар пояснил: — О, простите, сценический образ. — Он сидя поклонился и повел рукой, как в реверансе. — Я что-то вроде конферансье в нашей шумной богадельне. — Да не прибедняйся! — Вегард хлопнул его по костлявому плечу, хрустнули блестящие чешуйки на зеленом жилете Оскара. Хм, а ведь я прежде не видела тебя пьяным. Княже спаивала, Клаудии язык развязывала, но не тебе. Интересно. Движения сохранили чёткость, взгляд — ясность, язык у Вегарда не заплетался, когда он безостановочно трещал о том, как пошёл проверять, нет ли знакомых лиц, о том, как встретил Оскара и ещё пару друзей, но большая часть старой труппы уже разбежалась, вот ведь, а то выпили бы, повспоминали. Сколько же он болтал. На столе появились четыре пинты и закуски, но Вег замолкал только чтобы глотнуть. — Кстати, это Оскар меня тогда взял в труппу, Каз, ты не знаешь эту историю? — Да, нам всем не терпится послушать твои байки, — раздражённо бросил Ариан и отодвинул от себя пинту пива. Лучшего в городе, по словам официантки, которая уже оставила попытки заинтересовать Ариана. С каждым редким словом его голос становился громче и грознее, а вид — мрачнее. — Ты с новостями вроде хотел вернуться. — Ан подождал секунду, давая Вегу шанс оправдаться. — Ну? Если бы вокруг было полно гостей, сейчас бы все затихли, пристыжённые тоном Валлета, потупили бы взоры, поспешили выйти прочь, обходя их столик. Казимира поймала взгляд Дакина из другого конца зала, расслышала свистящий шёпот Ясмины, потянувшейся к нему. Дакин приподнял брови, безмолвно спрашивая — всё в порядке? Так, чтобы Ариан не заметил, Каз махнула рукой — не о чем переживать. — Может, для начала проявишь хоть толику гостеприимства? — предложил Вегард, лениво растягивая слога на манер Клаудии, и указал на Оскара, сидевшего напротив. Как всегда — ни единая грубость не могла пронять его, заставить дать отпор. — Выпей с нами и послушай. Ариан цокнул языком, не моргая, буравя Вега взглядом. К пиву он не притронулся, свою пинту Казимира тоже отодвинула — кто-то должен был оставаться в трезвом уме. Чашку арианового кофе она накрыла ладонью и притянула к себе, пока Ан не начал трястись от выпитого кофеина. Даже официантки перестали приближаться к их столику, и только Вегард как ни в чём не бывало продолжил пить. Оскар кашлянул в кулак, в зычный голос вернулась бодрость: — Да, Вег упомянул… вашу ситуацию. — Он перевёл взгляд с Вегарда на Ариана и обратно, снова повернулся к князю и дальше рассказывал только ему. — У меня есть пара новостей из Каллгиры. Ан попытался не показать свою заинтересованность. Вышло паршиво. Он подался чуть вперёд, но руки оставил на подлокотниках, побелели от напряжения пальцы, между бровей залегла морщинка. Если бы Оскар не продолжил говорить в ту же секунду, Ан мог бы и броситься на него. — Мы ехали через Парим в Триию, оттуда в Гиват и вот, в Киму. — Оскар закатал замызганные рукава серой рубахи, сделал глоток и утёр полуседые усы. — На востоке только и болтовни, как обскуры бегут в Каллгиру, будто там раздают золотые зуритинские ошейники. — Обскурные пятна выступали у Оскара на шее, а левая рука посинела от запястья до локтя. Он почти не двигал ею, даже не до конца разгибал локоть. В те времена, когда на материке ещё были рабы, их заковывали в металлические ошейники. Но те, кому удавалось сбежать на Зурити и обрести там свободу, красили свои кандалы в золото. То, чем их пытались унизить, они сделали своим украшением. Традиция передалась потомкам, даже когда на материке рабство отменили, и теперь ошейники украшались драгоценными камнями, цепочками, шипами — у кого на что фантазии хватит. Так, как носила Ясмина. — Уж не знаю, — продолжал Оскар, и никто его не перебивал, — что там обещают каллгирцы, не удивлюсь, если они и армию собрали. — Он откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. — Кстати, твои соседи с севера объединились. Решили, проще затоптать обскуров, чем друг друга на пути. Эх, парень, — Оскар покачал головой, а Ариан — будто холодной водой облитый — дёрнулся от такой фамильярности. — На твоём месте я бы туда не совался. Раздерут же. Не те, так эти. Зафери с ними, ну? Что, Вег для тебя не выбьет местечка получше? Каз прикусила язык. Могла бы ответить вместо Ариана, что это не вариант. Могла бы отсечь, что Вег не должен выполнять грязную работу. Могла бы опередить Ана перед новой гневной тирадой. Но тот лишь скривил губы и процедил: — Спасибо за совет. Я сам разберусь. — Хотя, может, вам эти бы пригодились, как их… Ариан и Вегард подняли заинтересованные взгляды к Оскару, который принялся щёлкать языком, вспоминая что-то. — Встретили мы в пути одних наёмников. Лагерем стоят недалеко от границы Кимы с Гиватом. — Наёмники? — переспросил Ариан. — Да, легион, вроде неплохой. Из наших парней кто-то слышал о них. Не знаю, может, сейчас уже кто нанял этих Рейтаров, во, а, может, ещё стоят. Вегард и Ариан переглянулись в своём привычном немом диалоге, и когда Ан погрузился в размышления, Вег как ни в чём не бывало поднял стакан с очередным тостом, вспоминая старых друзей. — Да, а Лейла лет пять назад решила, что стара для трюков, для переездов этих, жизни, сказала, хочет спокойной. — Оскар повесил блестящий жилет на соседний стул, и приторный запах одеколона усилился, смешался с потом и новой порцией алкоголя. — Эмре за ней махнул. Эшли и близнецы ещё при тебе повторяли, что… как там… — Заслуживают лучшего, — передразнил Вегард, показывая пальцами кавычки. Не-ет, таким ты мне не нравишься. — Вот, да, — громче, чем следовало ответил Оскар. — А Мэйв с сыном… Вег резко опустил кружку и уставился на Оскара, кажется, даже в руке что-то хрустнуло. — Да не-не, — Оскар рвано расхохотался, прерываясь на кашель, — Мэйв с сыном поехала к его отцу. Не поверишь, куда. На Вердари! — Он хлопнул ладонью по столу. — Тянет же её на крийцев, а? О, ещё и бывших вспомнили. Как мило. Пока снова не заговорил Ариан, Вегард не поднимал взгляда от своей кружки. — А с севера слышно что-то? — Ан перегнулся через стол, привлекая внимание Оскара. Речь того стала уже слишком громка и несвязна. — Про Агне Круминиш, может? — А? — Оскар нахмурился на него. — Не, эти не высовываются. Трясутся за своё — после Каллгиры Триия ж на очереди. Круминиши. Это о них Вег говорил, когда рассказывал про пакт? Но за войском Ан обратился к старому другу, этому Юргису. Тогда какой толк в пакте? И снова валлетовские переглядки. — Юргиса можно не ждать, — вслух вынес вердикт Вег. — Откажет, — кивнул Ариан. Он склонил голову так низко, что будь у Ана старая стрижка, локоны бы уже смели крошки со стола. — К зафери. Выезжаем завтра утром. — Рывком он встал, чуть не уронив стул. — Не засиживайтесь. За столиком Дакина и Ясмины опустело, Казимира тоже не стала дожидаться «самого последнего тоста». — Доброй ночи, — пожелала она, но Оскар остановил её, указав трясущимся пальцем: — Милая барышня, позвольте попросить вас об одолжении. — Как и подобает пропойце, Оскар заговорил высокопарно, едва снова не склоняясь с реверансами. — Брат, не донимай её… — Что за одолжение? — спросила Каз с усталой улыбкой. Кто ещё назовёт её «милой барышней»? — Присмотрите за этим парнем. — Оскар хлопнул Вега по предплечью, едва не расплескав пиво по столу, и сам невесело рассмеялся. — Говорю вам, глаз да глаз… Глаз да глаз за ним нужен. Сбежит так втихую, посреди ночи, гадай потом, жив ли… Сучонок мелкий, а. — Эй, я же объяснял… А это уже не моё дело. Каз заторопилась к лестнице, но мысли было уже не остановить. Втихую? Он говорил, что год провёл с этими людьми, и сбежал, даже не попрощавшись? Нет, таким ты мне точно не нравишься.***
Горячая ванна, мягкая постель, махровое полотенце, чистая одежда, пустая комната без посторонних взглядов, вопросов, вздохов, молитв, причитаний. Как Казимира по этому скучала. Распахнутое окно выходило на небольшой лес, парк посреди города. Дикость для гастинца. Раскинув руки и слушая трескотню насекомых, Каз растянулась на кровати. Да, сейчас в комнату налетят комары, но можно не думать о плохом хотя бы пару минут? Можно насладиться покоем, свежестью и прохладой? Умиротворением. Отчасти Казимира надеялась, что Вегард придёт к ней. Не останется на ночь, она бы и не позволила, не в эти дни месяца. Просто заглянет проведать, пожелать доброй ночи. Перед свитой ведь они и лишним словом обмолвиться не могли, не то что проявить какую-то ласку, но в дверь так никто и не постучал, и Казимира позволила себе задремать. Сквозь сон она почувствовала беспокойство, словно над ухом что-то жужжало… Нет, не назойливые насекомые, скорее назойливые мысли, прорвавшиеся даже к сонному мозгу. Странные, глупые предчувствия, которых не отгоняли никакие разумные доводы. Всё будет хорошо. Есть план действий. Все в безопасности, и… Нет, всё равно что-то не так. То ли брошенные Оскаром слова так сказались на ней, то ли нервное напряжение Ариана передалось Казимире за вечер. Сколько она ни ворочалась на мягкой простыне, чувство комфорта и уюта не возвращалось, не спасали и мягкость подушек, и прохлада, и благоухание сада. У основания черепа будто что-то кололось, что-то эфемерное, ускользающее и необъяснимое. Что-то, зародившее мысль: ничего не будет хорошо.