Mistake

Они живут довольно спокойно. Ровно до того момента, пока Старка не вызывают на миссию — и все настолько серьезно, что даже его надежный тыл в лице святого трио — Пеппер, Хогана и Роудса — оказывается бессильным сдержать натиск правительства. Стив не сучит, он молча наблюдает за сборами Тони, однако стоит Старку разразиться «я слишком гениален для выполнения черной работы этих министерских задниц» тирадой, как Роджерс старательно прячет свой «я же говорил, а ты получил то, за что боролся» взгляд. Вместо него об Акте напоминает бесстрастная Пятница, на что Тони закатывает глаза, а Стив беззвучно усмехается, тут же делая серьезное лицо, стоит Тони повернуть голову в его сторону и подозрительно прищуриться. Сдерживать эмоции уже нет сил, когда спустя двое суток и десятки избитых и покореженных в спортзале груш (закупленных на заказ и доставленных в первую его неделю здесь), Тони, наконец, появляется на горизонте, а ввалившись в дом — буквально выпадает из поврежденного костюма, прихрамывая на левую ногу и едва держась вертикально. Старк, пожалуй, слабо помнит все подробности этого вечера — после миссий он привык отсыпаться много часов подряд, просто приняв лежачее положение на первой подходящей поверхности. Роджерс, и без того два дня проведя наедине со своими мыслями и теперь крайне взбешенный, что не может участвовать и хотя бы прикрывать Тони спину, сполна пользуется состоянием Старка. Он заставляет его съесть сэндвич, раздеться и принять душ, стойко выслушивает нелестные отзывы о своей бессердечности, и нет, он не дает Тони просто упасть где-нибудь. Даже когда тот засыпает под напором воды, усевшись на дно душевой прямо в трусах и разве что не укрывшись полотенцем, — Роджерс предусмотрел такой поворот и караулил жертву своей заботы прямо в ванной комнате, отвернувшись и слушая шум воды. Стиву не нравится, что Тони так вымотан после задания, даже если он прекрасно понимает специфику работы. Ему также не по душе то, насколько тревожно отдается внутри него каждая ссадина, виднеющаяся на теле Совсем Не Железного Под Своим Костюмом Человека. Да, когда-то он сам предлагал Тони выяснить, кто тот без амуниции. Теперь, узнав ответ, Роджерсу хочется выудить из себя сыворотку с суперспособностями и вколоть немного Старку. Может, хоть таким образом за него будет спокойнее, если — когда — его снова вызовут. Стив ведет себя как наседка, но ничего не может с собой поделать. И то, что их сожительство продолжается уже две недели, а они все еще не поговорили нормально — даже для них двоих нормально — и не обсудили все прошлые обиды (хоть Стив, честно говоря, особым желанием ворошить прошлое не горел). Огромным его опасением было, что все это какая-то странная и закрученная старковская игра, в которой пешками станут его друзья, которым Старк также вызвался помочь с укрытием, правда, не приглашая в свой дом. А он сам станет красно-синим королем, которому в конце своей гениальной многоходовки Старк поставит увесистый мат. Только вот правила партии никто не оглашал, за первым неловким утром последовал первый более-менее спокойный день, за ними — вечер, который Стив провел в компании книг из библиотеки Старка. Вечер перетек в ночь, та — в утро. И встретившись с хозяином дома лишь на третий день совместного проживания, Стив уже был готов признать: в поместье ему жилось в разы комфортнее и спокойнее, чем в бегах по Европе. Очевидный факт, которым он поделился с Тони, стоило тому появиться в поле зрения. Ответом был крайне странный взгляд и короткое «вывод на миллион, Кэп». Стив решил, что на миллион его нервных клеток. В доме всем хозяйством заведует Пятница. Стиву поначалу разрешалось лишь изъявлять желания. Долго он так не протянул — и уже на пятый день решительно спорил с электронной распорядительницей, что вместо готового фастфуда и замороженных блюд им стоит заказывать свежую человеческую пищу, и не из ресторанов, а из супермаркетов, а лучше — рынков. Пятница отметала все разумные доводы Стива, ведь «поездка на рынок это опасно, сэр», «мистер Старк не ест фермерские продукты» и «нигде в ее программе не установлено, что домашняя еда полезнее для людей». Стив не сдался, присев на ухо Старку, и спустя два часа — будто бы терпения Тони когда-либо хватало на дольше — счастливый раздавал новые вводные Пятнице. Та сухо приняла указания — и доставка продуктов осуществляется теперь ежедневно в определенное время. Каким образом программа умудрялась менять поставщиков и запутывать следы сделок, никто и никогда не захочет разбирать. У Пятницы были свои, пускай женские, секреты. К следующему заданию Старка Стив готовится основательно, и вот он помогает Тони собирать снаряжение — и хорошо, что не предлагает запаковать пирог или что-то такое же домашнее и до тошноты милое. От суперсолдата в нем сейчас только гора мускулов и тактический мозг. Правда, тактических изысков ситуация требует от него разве что в случае с заказом еды или передачей вещей в прачечную. Роджерсу не нравится быть отчаянной домохозяйкой, что бы ни имел в виду Старк, назвав его так вчера перед сном. И он не понимает, что удивительного в его открывшемся интересе к новым старковским разработкам и позднем крепком кофе, который Стив учился варить добрую неделю, прежде чем изготовляемое раз за разом пойло из отвратного превратилось в насыщенный, терпкий напиток, вызвавший у Старка блаженную ухмылку. Ну и тот вредный комментарий. От скуки или дабы унять душевные терзания о возможной опасности для Тони, но Стив всерьез задумывает научиться готовить. «Мой любимый мотив — женушка Стив», — теперь Старк напевает эту песенку каждое утро, когда на кухне его встречает свежий кофе и легкий завтрак. Песню придумывает, конечно же, Сэм, посетивший новое — и оттого не менее неожиданное — убежище Стива на третьей неделе пребывания того в Штатах. Уилсон долго шастает просторами старковского поместья, хлопая глазами и любуясь пейзажами, открывающимися за окнами в пол. Роджерс ловит шуточки в свой адрес, прекрасно понимая, что за иронией Сокол скрывает беспокойство. Никто из них не забыл еще разборки, и прошедший с битвы в аэропорту год едва ли может считаться достаточным временем для того, чтобы страсти улеглись. Тони и Наташа до сих пор не разговаривают больше, чем того требует очередное задание. Старк не сдал ее предательства на взлетной площадке, однако не скрывает, что доверия к шпионке отныне в нем нет. Стив не знает, в курсе ли она его нынешнего пристанища, но и сообщать лично об этом не спешит. Не хочет подставлять подругу, да и вбивать новый клинок между ней и Старком. И нет, сам Стив с Тони до сих пор не поговорил. И нет, он не забывает об этом, просто подходящего случая не предоставляется. Сегодня Сокол снова прилетает к Стиву, захватив с собой рассекреченные данные по миссиям Тони, который Стив запрашивал у него в прошлый раз. Цепочка друзей и союзников, через которую доставалась данная информация, остается для Стива новой загадкой. И да, он начинает уставать от бесконечных секретов, однако пока иного ничего не предвидится. — Спасибо, — благодарит Роджерс, забирая увесистую папку. — Голоден? Я могу быстро разогреть тебе что-нибудь. — Мой любимый мотив… — Прошу заткнись! — Стив закрывает уши руками, однако в следующий момент, пока Уилсон допевает свою песенку, уже с самым невинным лицом закрывает микроволновку, куда успевает зашвырнуть бумаги. — А я думаю, кто это воет дурным голосом в моей кухне? — Старк царской походкой вплывает в помещение, кивая Сэму и получая ответный кивок. — Нет, чтобы ты завел себе друга Соловья, Стив. Так у тебя все хищные, того гляди и выклюют глаза. — Ты поэтому нацепил очки с раннего утра? — в колкости Сэма отсутствует прежняя антипатия. Он привык недолюбливать Старка, имея на то свои причины, не связанные даже с Кэпом и Актом. Однако после всех событий — и конечно, после разговора в подводной тюрьме и возвращения Стива домой, в Америку, — он сменил гнев на милость. Теперь Тони не кажется ему только самовлюбленным куском дерьма. Теперь он открывается со стороны верного товарища, готового закрыть глаза на личные обиды, если другому грозит опасность. Сэм такое в людях ценит. На Старке очки с оранжевыми стеклами, почти не скрывающие глаз, но затемненные к верху. Костюм в синюю полоску и футболка с дерзкой цитатой о крутости сарказма и его важности для мира. Привычная, тщательно смоделированная небритость и чуть растрепанные волосы. Стив отмечает для себя каждую деталь и вдруг думает, что любит, когда Тони выглядит именно таким. И когда Тони выспавшийся, а не вымотанный после задания или нескольких суток сидения за очередными чертежами. — Очки — это часть стиля, Уилсон. Я един со стилем, стиль един со мной, — коверкает Старк цитату из недавно вышедших «Звездных войн. Бунтарь один», — бери уроки, пока я не жадный, — наставнически заканчивает он, ухмыляясь. Тони цепляет свою чашку с кофе, зная, что там именно столько сахара, сколько ему нужно для окончательного пробуждения. И он ни за что не скажет Стиву, что проснулся в три утра — и не мог уснуть, пока не сел за доработку новых доспехов для Роуди. Кэп съест его живьем, если заметит признаки недосыпа. Потому и очки с оранжевыми стеклами — скрыть синяки под глазами. «Возраст», — уныло думает Тони и отпивает идеальный, как и все, что выходит из-под руки Капитана Сосульки, кофе. И уж точно он не думает, почему ему не хочется расстраивать Стива. — Что у нас на завтрак, Кэп? — Тони кивает на микроволновку, в ручку которой все еще впиваются пальцы суперсолдата, того и гляди, грозя оторвать. Старк знает, что Стиву неприятно, когда он называет его Капитаном Америкой, однако таким образом дает понять, что конфликт со щитом исчерпан, и Роджерс может привыкать, что однажды вернется к своему костюму и оружию. Уилсон поднимает брови, в немой насмешке интересуясь, как Роджерс собирается выкручиваться? Он запросил документы по Тони явно втайне от последнего, и то, что теперь перед ним может разразиться скандал, скорее веселит Сэма, чем пугает. Он провел здесь достаточно времени, чтобы понять — этих парней уже вряд ли что-то не разлучит, если они сами не решат развязать новую войну. А если даже предательство имени Зимнего солдата было прощено, то и Стиву явно хватит мозгов своих ошибок не повторять. Видимо, в голове Роджерса бродят схожие мысли, потому что он, вздыхая и опуская повинный взгляд, открывает печку и достает оттуда папку. — Готовил порцию очередных недомолвок, да только это больше не мое фирменное блюдо. Тони несколько секунд смотрит на материалы, скрытые в подшивке картона, а потом ставит свою чашку на стол и спокойно садится на ближайший стул. Его лицо, вопреки ожиданиям Роджерса, не выражает гнева или заинтересованности. — Ты знал, что я попросил собрать на тебя информацию? — догадывается Стив до того, как Тони произнесет хоть слово. Сэм удивленно хрюкает в свою чашку, и пока по его подбородку капают струйки молочного кофе, и он ищет полотенце или салфетки, Старк и Роджерс играют в свою любимую игру — безмолвные гляделки и спор без употребления элементов человеческой речи. — Было глупо рассчитывать на твое доверие, — заявляет наконец Старк и буднично возвращается к своему кофе. Он ставит локти на стол, помня, что манеры Стивом приветствуются, но сейчас у них нет на это времени. Ссориться при Сэмюеле охоты нет, но свои аргументы Тони готовил с момента, как узнал о запросе Стива. И это было паршиво — понимать, что человек, которого ты впустил в свой дом, пусть и благодаря стараниям Пятницы, копает под тебя. Паршиво еще и потому, что для Тони каждый новый день бок о бок с Роджерсом укреплял личную заинтересованность в том, чтобы у Кэпа наладились дела и их отношения хотя бы приблизились к прошлому уровню. Просто нельзя снова стать друзьями с тем, кто однажды предал. Нельзя — только Старк бесполезно повторяет себе это уже пятый день. — Как, впрочем, и самому доверять тебе, верно? — после минутной паузы уточняет он, словно бы невзначай делая акцент на обращении. Стив, как и до этого до вмятин сжимая папку пальцами, вдруг расслабляется. Он уже совершал подобные ошибки — вот правда. Тогда, что в Сибири, что в аэропорту, что на совете, ему просто не хватило слов, и он молит бога, чтобы их хватило сейчас, пока Старк окончательно не уверился в новом витке манипуляций и закулисный игр вокруг своей персоны. — Я беспокоился, — Стив выуживает самую главную информацию среди всех тезисов, мелькающих в мыслях. Он опускает злополучную папку перед Тони, не спеша садиться напротив. Сэм, опираясь копчиком на столешницу возле мойки, чувствует себя зрителем реалити-шоу, одного из тех, что частенько смотрел в их мотельном номере Клинт. Хоукай утверждает, что так чувствует себя ближе к дому, к своей семье, а Сэм соглашается, не решаясь подтрунивать над чрезмерной для такого простого объяснения заинтересованностью. — Я не враг тебе, Тони, — делает новую попытку разговорить сожителя Роджерс, и на этот раз ему удается. — Но и не друг, верно? — по всему видно, что раздражение накапливалось в Старке не первый день, но почему-то он не выпускает его. Стив делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух ртом. При этом он не замечает, как Тони на миг забывает, что злится, и из-под своих очков заворожено таращится на его сложенные трубочкой губы. То, как дергается кадык Стива, стоит тому сглотнуть для новой речи, также не остается без внимания Старка. А внимание Тони не укрывается от наблюдательного Сэма, но Уилсон, понятное дело, не комментирует ничего. Да и догадка кажется ему слишком невероятной, сродни Халку, чтобы хоть на миг сосредоточить на ней мысли. — Я не прав, что запросил досье твоих миссий не у тебя, а через Сэма, — максимально ровно признает Стив, не замечая, что его почти не слушают. — Мне жаль, что я вновь посеял в тебе сомнения. Просто… Мне трудно сидеть здесь, не имея понятия, где тебя носит и под каким предлогом ты рискуешь жизнью. А ты слишком независим, чтобы держать меня в курсе — и мы оба знаем, что это так. Тони рассеянно мычит что-то, больше всего похожее на недоуменное возмущение. По крайней мере, так слышится Кэпу. Старк закусывает губу, машинально сжимая кружку с кофе сильнее, пока его взгляд раскованно скользит от лица Кэпа ниже — к широким плечам, по крепким грудным мышцам, скрытым под простой серой футболкой, коих у Стива был, наверное, десяток. Взгляд ненадолго и увлеченно задерживается на прессе Роджерса, точнее на том, как перекатываются кубики, пока он толкает свою пламенную речь, смысл которой доходит до Тони с опозданием. Вместе с тем накрывает и осознание, что он пялится на фигуру Кэпа, а взор его уже практически добрался туда, куда вряд ли кто за 70 лет добирался даже глазами. Как бы это ни звучало в голове Тони, он вновь радуется, что не краснеет по пустякам. Стив тем временем все же берет еще один стул и присаживается аккурат перед ним. И Старк не может объяснить себе, почему стол между ними — самое лучшее, что случалось с ним этим утром. — Ты мог просто, кгм, спросить меня, — осипший голос совсем не радует его, поэтому Тони, напустив на себя обиженный вид, поднимается и смотрит на Стива сверху вниз. — Да, я бы ответил, что это мои проблемы, и так оно есть и будет, пока мы не восстановим твой статус. Мне не десять лет, чтобы ты со мной нянчился. — Не забудь свой завтрак, — кричит ему вдогонку Сэм, вернувший способность троллить, стоило напряжению между сожителями исчезнуть с побегом Тони в свою мастерскую. — Он не вернется за ним, — устало вздыхает Стив и, достав тарелку с подносом, начинает раскладывать на ней незатейливые блюда. — Отнесу ему, а то умрет от голода со своим упрямством, — просто поясняет он и улыбается Уилсону в знак прощания. Стив Роджерс занят тем, чтобы накормить сердитого Тони Старка, это самое важное, что волнует его на данный момент. Сокол чувствует, что на сегодня их страстей ему достаточно — пора возвращаться в гнездо. Точнее в их с Клинтом убежище. И еще Сэм совсем не уверен, что мир между Тони и Стивом достаточно окреп, чтобы они поговорили, а потому решает больше Кэпу ни о чем не напоминать. В конце концов, в их случае лучше хрупкое равновесие, чем горячие выяснения отношений. Сцены уже проходили — и мало кто знает, до чего это едва ли не довело. Сэм просто надеется, что эти двое знают, что делают, и не успеют заиграться в гармоничный союз до взрыва.