Выбор

Я - Мира Форрестер, старшая дочь нашей семьи. В своё время наш дом был довольно сильным и процветающим. Присягнув на верность дому Старков, мы заручились их могущественной поддержкой, и наша влиятельность и обладание редким и желанным для многих в семи королевствах ресурсом привели нас к благополучию. Железноствол - символ нашего дома, наше богатство и одновременно яблоко раздора и причина презрения и зависти со стороны недоброжелателей. После кровавой резни и попытки поработить нас, которую устроили эти ублюдки Болтоны, мы погрузились в настоящий мрак. От их мерзких рук погиб мой брат Итан. Многим из нашей семьи пришлось несладко и каждому из нас приходилось отныне бороться за выживание и лучшую судьбу.

* * *

Я же в это время находилась в Королевской Гавани и боролась за честь нашего дома по-своему. Мне пришлось окунуться в настоящий гадюшник, где главной всепожирающей и отравляющей всех змеёй была Серсея - королева, которая не чтила никого, кроме себя и своего конченного сынка-королька. И я в наивности своей надеялась, что леди Маргери будет единственной надеждой на помощь нам. Нетерпимая к гордым и свободолюбивым Старкам, Серсея просто не могла примириться с тем, что мы были верны так ненавистным ей лордам Севера. Единственным человеком, который на короткий миг возвращал надежду на дальнейшее процветание нашего дома был Тирион. Тирион Ланнистер. И я нашла в нём что-то привлекательное и интересное как в человеке. Да и его обаяние меня сразу зацепило. Конечно, я понимала, что это безумие, но... И в его глазах я увидела какой-то огонёк, намёк на симпатию, или даже не знаю, что это было. Меня притягивало к нему как к мужчине, и это было впервые, когда мне встретился столь интересный человек, по всем признакам отвечавший мне симпатией. Но вот что привлекло его во мне? Это было загадкой. Я не считала себя красавицей. Обыкновенное лицо, ничем не примечательное, как мне казалось. Светло-голубые глаза, каштановые волосы, в которые я обычно вплетала несколько кос и скалывала их на затылке. Одета я была в немного простоватую одежду, да и мне в статусе служанки особо шиковать не полагалось: простое легкое голубое платье, поверх которого я, как правило, носила коричневую короткую тунику, или же у меня был более праздничный вариант наряда. Тирион был удивительным мужчиной и я понимала, что начинаю влюбляться в него. Вскоре обсуждения наших тайных сделок перешло в несколько иную плоскость. Хоть рассудком я понимала, что наши отношения были весьма рискованными и не приведите боги, что-бы кто-нибудь об этом узнал, но мой дурной девичий мозг не слушал никаких доводов рассудка. Мы стали тайно встречаться, а вскоре дело и вовсе дошло до общения иного характера. Как-то поздно вечером Том - угольщик, который с некоторых пор стал моим ещё одним верным помощником и другом, передал мне письмо от Тириона, в котором он приглашал меня встретиться с ним в его покоях. И ту ночь мы провели с ним вдвоём. Это был мой первый раз, и хотя я была девственницей и немного боялась, так, как это должно было быть больно, он был так нежен со мной, что мне становилось не страшно и мне удалось стерпеть, а вскоре мне и вовсе было приятно и я отдалась этому сладкому мгновению любви. - Тебе было хорошо со мной? - спросил меня Тирион, когда он просто лежал рядом со мной, прижимая меня к своей груди. - Да, мой лев, мне было очень хорошо, - тихо ответила я, подняв свой взгляд на его лицо. Я чувствовала сладкое смущение, но и одновременно какое-то спокойствие и то дивное состояние, которое наступает, когда ты счастлив рядом с каким-то человеком. Это было трудно описать. Карлик самодовольно и с чёртиками в глазах приподнял в удивлении и с ухмылкой бровь: - Лев? Так меня ещё никто не называл... Но мне это нравится. Его мужское самолюбие и достоинство было слегка приподнято. Да и в таком "прозвище" был свой подтекст и свой смысл: символом Ланнистеров был лев. Но достойным к причислению своей стаи "львов" его собственная семья никогда его не считала. Отец никогда не уважал его и не относился к нему с достоинством, а Серсея и вовсе всегда смотрела на него с презрением. Единственным, кто относился к нему с признанием как Ланнистера и своего брата был его старший брат Джейме. Но вот теперь кто-то и вовсе называл его львом. И не просто кто-то, а его женщина, и это не могло не потешить его. Но я опомнилась и поняла, что мне нужно уходить, чтоб никто не обнаружил нас вместе в одних покоях в такой час и не заподозрил ничего. - Мне пора уходить, - с сожалением сказала я, выскальзывая из его рук. Встав на ноги, я начала одеваться. Он сел на кровати. На его лице было видно какую-то лёгкую грусть, но и одновременно довольство той "игрой" которую мы совместно с ним затеяли. - И да, что скажут, если увидят... кровь на твоей простыне? - осенило меня, и я повернулась к кровати и указала на пятно крови, оставшееся после нашего соития. В моей голове заиграла паника. - Ведь если заподозрят что-то, будет худо не только мне, но будут проблемы и у тебя... - беспокоилась я. Тирион же, сидя на кровати, не спеша ещё одеваться, посмотрел на меня с хитрой улыбкой и молвил: - Не волнуйся. Когда придут слуги, скажу, что просто поранился где-то или пролил вино и велю сменить постельное бельё. Всякое бывает. Его хитрость и готовность рисковать и прикрывать задницы нам обоим меня радовала. И конечно Тирион и правда хотел помочь мне и моей семье, и меня удивляла эта его доброта и понимание, но в какой-то мере я чувствовала себя шлюхой. Ведь я вступила во внебрачную связь с членом королевской семьи, да и незнающий мог бы подумать, что я спала с ним ради выгоды и его помощи, узнай вообще хоть кто-либо о нашей связи. Но это было далеко не так. И это было похоже на помутнение рассудка, но я понимала, что готова была отвечать поддержкой ему, и я понимала, что мне было бы трудно выдержать, если бы с ним что-нибудь недоброе случилось. - Кстати, знаешь, я волнуюсь о тебе тоже с тех пор, как узнал, что тебя пытались убить. Так что не доверяй здесь никому кроме меня и будь осторожней, - предупредил Тирион, и в его голосе чувствовалась и в самом деле обеспокоенность. Я же, признательно кивнув ему и улыбнувшись напоследок, тихо вышла из его покоев и с осторожностью и оглядкой по сторонам направилась в свою комнату. Было приятно, что Тириона заботила моя доля. Я поделилась несчастьем с близким мне мужчиной и тот оказал мне нужную моральную поддержку и более того не осудил, узнав, что я убила того стражника, который напал на меня. Он говорил лишь, что я должна была защититься и что я сделала то, что должна была, что-бы выжить. Я понимала, что и впрямь была небезразлична ему, и чувствовала в нём единственную опору и поддержку. Но однажды настал недобрый час. В день свадьбы леди Маргери и короля Джоффри этот мелкий поганец был отравлен, и королева Серсея сразу же обвинила в убийстве своего сына Тириона. "Нет!" - в отчаянии подумала я, видя, как его хватает стража и уводит в темницы. Я не могла ни прокричать в голос, ни сказать что-либо ему вслед, и не могла высказать всё, что думала об этой дрянной королеве. Ведь было сразу совсем не ясно, кто мог быть к этому причастен, почему она тут же обвиняла своего брата? За что он заслужил такого обращения с ним? Ведь он на самом деле был хоть и хитрым и по-своему изворотливым, в душе он был очень добрым и благородным человеком, и было обидно то, насколько несправедливо с ним обходились его же родственнички. Я чувствовала горечь и смятение. Я была настолько потрясена и шокирована происходящим, что почувствовала резкую слабость в теле и помутнение сознание в тот момент, и в следующую секунду обомлела и упала в обморок. Очнулась же я уже в своей комнате. Возле моей кровати находилась лекарь, которая была специально приставлена для медицинской помощи прислуге во дворце. Не чета королевским лекарям лечить простых слуг. Но это было и плюсом с какой-то стороны, так как в случае возникновения какой-либо сомнительной ситуации можно было уговорить врачевальницу не сообщать никаких подробностей королеве или кому-либо ещё. После того, как я очнулась, женщина сказала мне, что это Том помог мне и привёл её ко мне, попросив, чтоб никакие слухи о моём дурном самочувствии не разошлись по замку. И как выяснилось, не зря была вся эта секретность и осторожность, и мой друг предчувствовал что-то неладное, хотя он был ещё совсем юным и, как казалось на первый взгляд всем, несмышлёным и невинным. Лекарь сообщила мне о том, что я беременна. Я сразу понимала, почему так быстро брыкнулась в обморок, и хотя это был ребёнок от любимого мужчины, вместо радости последовал шок и паника. "Что же будет? Никто не должен узнать о моей беременности! Ведь тогда и мне и Тириону грозит большая неприятность, а он и так сейчас в ужасном положении!" - сумбурно думала я. Я попросила врачевальницу никому не сообщать о моей беременности, но и предпочла смолчать о том, кто был отцом ребёнка. Но как мне скрывать это, когда живот будет виден? Об этом я подумала не сразу, но надеялась на то, что могла в дальнейшем что-нибудь придумать. Меня оставили оправляться и приходить в себя. Позже ко мне зашёл Том, что-бы проведать. - Спасибо тебе, что помог мне, - поблагодарила я мальчишку. Том лишь по-доброму улыбнулся и сказал, что не мог оставить меня в беде. Почему в этом кровавом месте всё ещё оставались такие добрые лучи надежды, как Том и Тирион? И почему в последствии таким, как они доставалось больше всего? Это трогало меня до боли, и одновременно прибавляло ненависти к верхушке власти и тем прогнившим насквозь людям, какими была полна Королевская Гавань да и вообще все семь королевств. Мне хотелось, что-бы все подобные мрази, вроде Болтонов и Серсеи Ланнистер в один миг перестали существовать... Но увы реальность была жестче и этим бесовским отродьям удавалось быть на плаву. Но я была уверена, что когда-нибудь расплата придёт ко всем, кто причинял вред мне, моей семье, дорогим мне людям и таким же людям, как я, желавшим восстановления справедливости в мире и счастья для всех людей, а не только для королев и королей, жирующих на троне. Тут я вспомнила о сделках о покупке железностволов у нас, указы о которых должны были находиться в покоях у Тириона. И в тот злосчастный день мы ещё и заключили сделку с лордом Моргрином. Нужно было забрать указы из его комнаты, я не хотела, что-бы из-за меня Тириону грозила ещё большая опасность, да и если бы в процессе обысков обнаружили эти указы и нашу тайную переписку смерть ждала его и меня, а так же это теперь было угрозой для репутации и вообще участи нашего дома. Нас бы обвинили в измене, и тогда уже ничто бы нам не помогло. Я, конечно же, нашла этот указ и сожгла его. Так же я забрала с собой остальные письма, которые могли раскрыть не только то, что мы были в сговоре, но и уличить нас в любовной связи. Тогда на свадьбе леди Маргери меня заметили в обществе Тириона и пригрозили, чтобы я не связывалась с ним, но никто и не знал, какое продолжение имела наша связь. И раскрытие правды было опасным для нас обоих. И сколько неприятностей ещё выплывало! Сначала меня стали подозревать в убийстве того стражника, который на меня напал. И мне показалось, что лорд Моргрин, с которым мы предварительно пытались заключить сделку, поможет мне, ведь он рассказал мне о том, кто покушался на мою жизнь и обещал свою защиту в судебных разбирательствах. Как же я не понимала, насколько глупой и недальновидной была! И почему не слушалась советов и наставлений Тириона? Ведь он велел мне быть осторожней, велел не доверять никому! Что ж, то, во что я сама вляпалась приходилось впредь расхлёбывать только мне одной. В добавок ещё неприятностей прибавляла моя горе-подружайка Сэра. Я была в ужасе, когда эта подлая крыса мало того, что высказывала мне свои претензии при том, что я же пыталась помочь ей сосватать её "женишку", так ещё и пыталась подставить меня перед леди Маргери и остальными, и я раз и навсегда поняла, что никакой дружбы с этим человеком вообще не могло быть, да и теперь я точно не осталась бы в долгу и проучила бы эту тварь при удобном случае. В один же день Серсея подослала за мной двух стражников, которые отвели меня к покоям Тириона. Я не понимала, что происходит, да и там в итоге поджидала меня сама королева. Она стала пытаться выяснить, бывала ли я в этих покоях. В моей голове и груди в этот момент пульсировало нечто паническое, но я постаралась совладать с собой и всячески отрицала предположения Серсеи. Она же, в свою очередь, спросила меня почему я врала леди Маргери и пыталась что-то провернуть в тайне от неё, на что я ответила, что врала Маргери только тогда, когда это было нужно мне. Королева питала неприязнь к Маргери, поэтому неповиновение ей играло на руку Серсее, и она сочла это победой в свою пользу. Она велела мне пройти в темницу к Тириону чтобы узнать, кого он собирался предоставить суду в качестве свидетеля. Я согласилась. Но я была этому даже рада, ведь у меня была возможность повидаться с ним и поговорить. Мне было жаль его, и было жутко осознавать то, что в случае, если ему таки вынесут обвинительный приговор его могли казнить! Я должна была увидеть его, должна была поговорить. Да и меня могла ждать не лучшая участь, и было больно осознавать, что возможно в один момент мы больше никогда и не увидимся.