Сердце клетки каменной

Янтарь сидела у окна и наблюдала за беседой Алмаза и Стивена. Они устроились слишком далеко у берега, чтобы она могла слышать их, но мастер выглядел почти обычным: улыбался и тихо смеялся. Кажется, рассказ позволил Алмазу снять со своих плеч огромную тяжелую ношу. Он стал показывать эмоции более открыто. Янтарь была рада, но малодушно ревновала оттого, что сейчас ее мастер улыбается и говорит не с ней… Девушку страшила мысль, что ее Алмаз откажется быть с ней. Да, он сказал, что примет любой ее выбор, но она не может взять и выбрать слияние за двоих. Не после того, что он пережил!.. «Но он ведь выбрал однажды слияние за нас», — повторял настойчивый голосок в ее голове. Янтарь нахмурилась. Она старалась не признаваться себе, но это было немного обидно. Да, слияние спасло их и было счастьем для обоих, но в тот миг не она решила стать Гагат. Она в тот миг вообще ничего не могла решить, потому что готовилась расколоться. Тем более… Гагат была не полноценным слиянием. Очень стабильным, гармоничным — Янтарь отдала всю себя в ней — но ее Алмаз никогда не открывался до конца. Было многое, что он прятал, от чего держал ее подальше. Просто не позволял быть с ним в те мгновения! Янтарь старалась не злиться, но это было, и она больше не хотела это игнорировать. Алмаз попросил подумать над ситуацией, и она подумала. Она дождалась, когда Стивен вернется домой и решительно направилась к берегу. Ее ноги утопали в песке, а над головой светили яркие звезды —свет фонарей Бич-сити не достигал утеса самоцветов. Силуэт Черного простирался у границы воды к самым звездам. К его ногам вела дорожка лунного света. Эта планета была очень красивой. Алмаз был красивым и величественным. Янтарь робко остановилась. Она вдруг показалась себе такой крошечной и бестолковой галькой. «Бабочка-однодневка, которой суждено вскоре умереть по его вине или без оной» — так он ее назвал? Что ж, он ошибся. Янтарь с его помощью прожила столько, сколько иные самоцветы не живут, а Янтари и не пытаются мечтать… — Янтарик? — неподдельно удивился Алмаз, заметив ее. Девушка подняла на него решительный и отчаянный взгляд. Она собиралась поговорить с ним, даже если он откажется ее слушать. Черный заколебался, но все же протянул ей огромную ладонь в давно знакомом жесте. Янтарь поспешила забраться на нее. Алмаз перенес ее на бедро. Они проговорили до самого утра, так и не заметив восхода солнца. Такими их и нашли другие самоцветы. Они смеялись, что-то обсуждая. Янтарь создавала сверкающие золотом иллюзии, а ее мастер наконец смотрел на нее, держа в своих ладонях. — Что вы решили? — доброжелательно спросил он, заметив Кристальных. Он опустил Янтарь на песок, и та неохотно встала на ноги. — А вы? — выскочил вперед Стивен, обогнав Гранат. Та не стала продолжать и замолчала. Алмаз не смог ответить и повернул голову в ожидании ответа к Янтарь. Они проболтали всю ночь, но так и не дошли до этого — было столько других вещей, которые они хотели разделить. Девушка засмеялась звонким колокольчиком и тоже посмотрела на Черного. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, мой мастер! — выдохнула она. — Я согласна быть Гагат с тобой, если ты хочешь этого. Лицо Алмаза осветила солнечная улыбка, ошеломившая всех самоцветов. Черный будто забыл, что не умеет улыбаться столь широко и светло — слишком счастлив был. Он протянул руку к Янтарь, собираясь сжать ее в своей хватке, но та решительно отпрыгнула. Самоцвет немедленно испуганно замер. — Не хватай меня больше! — крикнула миниатюрная девушка гиганту. — Я не хочу этого так! Алмаз одернул руку и растеряно посмотрел на нее: — А как ты хочешь? Разве это не так происходит? — Нет, — строго и уверенно сообщила Янтарь. — В этот раз мы сделаем, как положено, и сольемся полностью. Я хочу делить с тобой не только радость, но и горе. Алмаз застыл в замешательстве. Он был согласен беречь свое хрупкое сердце хоть всю вечность, готов был пересечь всю вселенную ради нового дома для нее, готов отказаться от нее ради ее счастья, но отдавать ей свою боль, казалось, жившую в каждой частице его тела… Это… Янтарь было невозможно переубедить. Она не хотела быть защищенной. Он тяжело вздохнул и решился — вновь протянул руку, чтобы коснуться Янтарь кончиками пальцев. — Покажи мне как, — попросил он. Янтарь задохнулась от восторга и посмотрела на него, будто он осчастливил ее всеми богатствами мира, а не согласился поделиться своей бесконечной болью. — Станцуй со мной, — подсказала она мягко. — Самоцветы танцуют, чтобы стать одним целым. Алмаз поднялся. Стоя, он был еще более громадным. Земля дрожала от его шагов, а макушка царапала небосвод. Янтарь бесстрашно вскинула руки. Ее камень запульсировал и засветился. Черный неловко сделал первый шаг, чувствуя странное тепло, разливающееся по конечностям. Янтарь семенила между его ногами, и он подхватывал ее в танце, впервые участвуя в чем-то подобном. Он подставил руку, и крошечный, хрупкий самоцвет без сомнений ступила на нее. Он вознес ее к самым небесам и подкинул в воздух — Янтарь без раздумий устремилась вверх, не боясь упасть с такой высоты, безусловно смертельной для нее. Она знала, что ее поймают, и Черный оставил свои страхи и устремился ей навстречу. Все перестало существовать в серой вспышке — капля белого света упала в океан непроглядной черноты, коей был Разрушитель, и вместо того, чтобы утонуть в ней, она сделала тьму светлее. Гагат, впервые ощущающая себя настолько цельной, распахнула руки навстречу миру и полной грудью втянула воздух, наполненный запахом океана и неба. Все в мире вновь было ей подвластно. Теперь она и в самом деле глядела на мир одной парой глаз, и у нее было вдвое больше рук, чтобы взаимодействовать с ним. И теперь она по-настоящему была свободна. Слияние рассмеялась, вытирая счастливые слезы, и посмотрела на других. Гранат улыбнулась. Стивен выскочил вперед и обнял Гагат за пояс — выше не доставал. — Добро пожаловать к Кристальным самоцветам, ребята! Гагат прижала его к себе. Она нашла свой дом.