История Джона

Утро, ещё одно, из тех всех, которые я провёл на этом заброшенном клочке земли, одиноком, беспощадном, но до безумия приевшимся к душе и к телу местом. Клочке земли, который по праву можно считать частью моей жизни, неудобным всё-таки, но уже как два месяца родным. Немногие живут так, скитальчески, без удобств, практически под открытым небом, если учитывать, что крыша напоминала решето. Кругом тишина, всё та же тишина за окном, она так утомляет, угнетает с нарастающей силой, особенно когда ты привык к этой тишине, но помнишь ещё звуки голосов, надежды возвращения в нормальную жизнь снуют по скучающему разуму и зовут вернуться к прежней жизни, неистово кличут в дебри приключений, на проулки, в пивные, забегаловки, торговые лавки. И это утро тоже было тихим, как и все предыдущие, но что-то мне подсказывало, что сегодня оно принесёт нечто неожиданное, нечто которое переменит жизнь и переменит её к лучшему. Через закрытые глаза я видел, как свет, понемногу озаряет жилище, пробивается через тончайшую преграду на пути ко мне, через остатки, обрывки штор, которые некогда были на окне, горизонт медленно принимает подарки света, каждая минута добавляет ещё немного тепла в округе, каждая живая душа ощущает пробуждение после тёмной ночи. Я должен был уже вставать, но так не хотелось этого делать — госпожа лень, во всю заставляла лежать и отдыхать от отдыха. Знакомое чувство, сила притяжения в момент утра наверное самая сильная. — И опять вставать, как я ненавижу утро, каждый день весь этот хлам, ну когда же он исчезнет? Как же мне это всё надоело. Кто бы убрал весь мой хлам, — подумал я про себя, лежа на почти что древней, скрипучей кровати, которой уже пора бы отправиться в музей антиквариата или же в лучшем случаи на свалку таких вот вещей. Я неохотно начал вставать, кровать протяжно скрипнула, когда я немного приподнялся, родной звук, точнее он уже стал родным, за то долгое время проведённое здесь в лачуге укрываясь от бед и опасностей. — Та плевал я на всё это! — обрушилась гневная тирада в пустоту, сокрушая воздух и тревожа мирно лежащую пыль неподалёку. Последний скрип кровати, строгим, протяжным звуком отозвался в ответ на злостную речь, подъём был окончен. Окинув взглядом свой дом, пнув ногой груду чего-то похожего на старые игрушки, я побрёл в соседнюю комнату, если её можно так назвать. Жалкое подобие комнаты, какая-то пристройка из ничего: облезлые стены, без единого намёка на обои или что-то подобное, доски на полу, отражали весь блеск выгнивших дыр, краски на них почти не было, так остатки. Потолок напоминал последствия войны или какой-то разрухи, кругом дыры, которыми так умело пользуется дождь, а в это утро ими воспользовалось солнце, что было весьма приятно. Из предметов роскоши в комнате был один стол да стул, и то оба едва стояли на своих старых, ветхих ножках, да и что ещё может быть в заброшенном доме, кроме старья, рвани и беспорядка? Разбросанный мусор по всем углам, остатки еды в шкафу, а точнее объедки, но не более того, описывать можно долго, список затянется на несколько страниц и даже можно завести дело по поводу описания всех беспорядков в доме и отсутствующих деталей интерьера. А что тут ещё можно описывать кроме голых стен и груд всякого хлама? Дверей как таковых тоже не было, и пересечение местности до следующей комнаты проходило беспрепятственно. Дойдя до комнаты, именуемой мною кухня, я повертелся вокруг да около, поискал объедки и остатки еды со вчера, одновременно с этим изучая рельефность разбитой стены дома. Найдя пару костей да недоеденное яблоко в придачу, начал я свой скудный ни то завтрак, ни то обед. Определить, что это мне было не под силу так как, часов у меня нет, да и давно их нет, продал уже как месяц, чтобы прикупить еды для себя и для друзей, да каких там друзей, всего лишь для знакомых, которых я едва знал. Никчёмное знакомство с собратьями по горю так сказать. Переброска несколькими фразами, обсуждение злободневных тем, в основном эти темы не далеко уходить от главного нашего вопроса «Как выжить, без жилья в этом хаосе?». Сколько времени было потрачено на эти безумства, на эти домыслы о возвращении к хорошей, человеческой жизни в нормальном доме с подобающим интерьером, дворика около дома, маленького сада и пары слуг, чтобы уменьшить работу по дому и саду. А друзья эти, даже не знаю, где они могут быть сейчас, а может их и вовсе уже нет, редкое сословие это уже, друзья же это те люди, которые и помогут, и выручат, но не как уж не проклянут и прогонят. Да, что там редкое сословие, может найдутся, а если нет, то и Бог с ними, и не такое переживал, — думал я доедая яблоко. Мысли, тем временем, продолжали скользить далее во время трапезы этой, они были о прошлом, о былых временах. А временах, когда утро было радостным, приносящим счастье своим приходом. Солнце озаряло комнату маленького домика, нежно щекотал ставни ветер, птицы исполняли свой утренний концерт. Прекрасное время, не стоило беспокоиться о выживании, так как ты жил, не стоило беспокоиться об укрытии, так как крыша над головой всегда была, и была она без дыр, сухая и спасающая от дождя и зноя, от холода и ветра… Мысли хороводом кружили, одна влекла за собой другую, другая третью и так до бесконечности воспоминаний. Доев объедки, я подумал, что стоит прошвырнуться по улицам этого города и разузнать, что и как, может сегодня что-то найду, а может и заработаю, чем фортуна не шутит в такой день, не так ли. Решение было принято незамедлительно, осталось только исполнить задуманное. Меня всё не оставляло странное чувство, преследующее ещё с момента пробуждения поэтому, мне в двойне захотелось пройтись по городу и прогнать прочь эти гнусные минуты тишины и безысходности. Давно мне не хотелось, вот так что-то сделать. Встав, я прошёлся к шкафу, который стоял у входной двери: старый, совсем как те вещи, которые называют раритетными: ветхие двери, на давно не смазывавшихся петлях, которые ужасно скрипели как только ты начинаешь их открывать, пыльные полки с которых то и дело что-то отваливалось, множество недостающих деталей, которые как будто и не должны были быть там. Цветом он был коричневый в дырочку с оттенком сырости и убожества. В нем, как и вчера висела именно та куртка, всё так же, как вчера, ничего не изменилось, безумие преследует меня, всё тот же скрип двери услышал, я, закрывая их. — Эх со временем всё надоедает, да уж надо бы что-то делать, а ни то совсем, уж загнулся в этих трущобах, но ведь так и бывает, когда сидишь и никуда не выходишь, ничего не делаешь, не видишь мира. А раньше то, и мир видел и сам, был не больно уж нищим, а скорее даже богатеньким, не то чтобы толстосумом, но потрясти золотишком удавалось и пощеголять обновками, да покрасоваться перед соседями. После этих мимолётных мыслей, я всё же решился выйти в свет, где давно уже не был, всё только по наслышкам знал, да и от приятелей получал информацию, о перевороте мира в мире, о том что в неком кусочке города случилась беда, в другом приобретение, в целом равновесие оставалось нетронутым, на один случай счастья приходился один случай несчастья, всё как и в былые времена… И вот окинув взглядом своё скромное жилище, прошуршав на задворках сознания и стряхнув нахлынувшие воспоминания, я решительно повернул в сторону двери и вышел на безлюдные улицы этого города. Он всё так же издавал зловещий аромат, какого-то странного предчувствия, послевкусие погрома жизни, низменные ароматы удрученности, тщеславия и гордыни. Но этом не было страха, а что-то иное, похожее на смерть и покой. Покой, порождаемый ленью, госпожа лень и тут не постеснялась поработать, она выкрасила стены в серый цвет, разложила кучи мусора по углам улиц, расшвыряла пьяниц в бары и забегаловки, всё разместила согласно строгому порядку будня. Снова мне предстояла далёкая прогулка по улицам Свят-Города, и кто его только так назвал, спросил я сам себя. Ничего святого нет, одни грешки на каждом шагу, сумасшедшие через каждые пять метров, и нормальные похожие на истуканов вечности, смотрят как будто съездят тебя сейчас или же глядят так безучастно, будто их жизнь проходит не здесь, на Земле, а где-то в далёких просторах фантазиума на Марсе, Венере или ещё на какой-то Богом забытой планете отчуждённости. Подумав немного, над нелепостью сравнений, и не найдя ответа чего город так назвали, я решил бросить эту глупую затею поиска смысла этого названия, пусть себе будет один город в мире в безымянной стране под именем «Свят-город». — Ну что же, наверное, пора в путь Джон, — медленно зашагав вдоль серых улиц старинного города, придавшись мыслям о смысле жизни и бытия, побрёл он на встречу с приключениями, знакомыми, друзьями, ситуациями необычной важности и ситуациями странностей и неизведанностей.