Затонувшие сокровища морей

      Храбрая маленькая девочка, которая не побоялась остаться одна и уплыть в море вместе с любимой Торт, сразу освоилась среди мугивар. Ее накормили ужином, разрешили потрогать Чоппера (ему было совсем не приятно, балда!), расспросили, где теперь новый дом у ее народа, а Зоро все не было. Когда догорали последние лучи закатного солнца, Торт рядом с кораблем тяжело вздохнула, и все высыпали на палубу. — Торт говорит, что пора прощаться, — перевел Чоппер и посмотрел на девочку. Та сразу скуксилась, а кок нервно сжал зубы за неимением сигареты — где носит дурацкого Маримо?! Неужели черепаха уйдет под воду с ним?! Нет, допускать такое… — Переживаете, кок-сан? — Робин всегда подходила едва слышно, и всегда говорила в точку. — Ну что вы, Робин-чан, не стоит ваших ушей… — Этого в будущем не происходило, да?       Санджи ошеломленно уставился на Робин, он думал, что его скрытное поведение безупречно и не выдает ничего о будущем, тем более он намерено избегал Робин. Однако ей хватило и имеющейся информации, чтобы все понять. Санджи коротко кивнул, стараясь спрятать беспокойство во взгляде. — Кок-сан, вы беспокоитесь, что в новом для нас приключении с кем-то случится беда и это ослабит команду перед грядущим большим испытанием? Особенно трудно придется Луффи и Зоро?       Отпираться было бессмысленно. Санджи побежденно опустил плечи и улыбнулся археологу. — Ну, Робин-чан, по крайней мере я пытался сохранить как можно больше секретов о грядущем. Вы же не в обиде на меня за нашу маленькую игру? — кок склонился к Робин в услужливом поклоне. — Что вы, кок-сан, я совершенно согласна с ходом ваших мыслей, будущее должно быть сокрыто. Я помогу вам обезопасить накама. К тому же, прошу и вас не быть в обиде на меня, если я догадалась о большем, чем вы хотели, — улыбка Робин всегда была улыбкой Моны Лизы. Санджи тряхнул челкой, смахивая лишние налипшие мысли.       Вдруг на панцире Торт послышался сильный шум, поросшая лесом часть «острова» начала крениться, некоторые деревья стали падать и катиться в воду. Отталкиваясь от катящихся и летящих вниз деревьев с панциря на Санни Го спрыгивал Зоро. Он неуклюже с грохотом приземлился на палубу, вид у него был явно злой: пришлось прибегнуть к крайней мере и вырубить трехмечевой техникой лес, чтобы выбраться из «проклятого лабиринта». — Я не первый? — спросил, едва успев выпрямиться, Зоро. — Ягуляр, — хмыкнул облегченно себе под нос Санджи, младший же кок откровенно хохотал в обнимку с Усоппом. В это время маленькая беглянка забралась на перила прямо напротив глаза черепахи. — Торт, это я не сошла на сушу, прости меня! Я не хотела, чтобы ты была одна, когда уйдешь под море. Я буду тебя помнить всегда-всегда! Я буду рассказывать о тебе всем-всем-всем, мы все будем по тебе скучать! Мне так жаль, что мы не можем остаться вместе-е… — маленькая девочка старалась не разрыдаться и не хлюпать носом, но слезы прямыми струйками текли по ее лицу. Старший кок поджал дрогнувшие губы.       Вдруг черепаха что-то проскрипела и открыла рот. Чоппер удивленно кивнул. — Торт просит залезть ей в рот и забрать оттуда кое-что.       Девочка недоуменно обернулась к Санджи, как к наиболее заслужившему ее доверие. Луффи в это время с веселым «Йухууу!» запустил резиновую руку, чтобы уцепиться за край клюва и влететь в рот-гигантскую пещеру. Спасибо Робин, та быстро его фиксировала, помня договор с коком и дав время старшему Санджи запрыгнуть на мягкий язык. Луффи обиженно засопел, но сейчас совсем не время для капитана быть проглоченным гигантской черепахой. — Что здесь должно… О боже, — осекся Санджи и все замерли с опаской. Он быстро нагнулся, а потом спрыгнул обратно на палубу, держа что-то под пиджаком на груди. Он аккуратно опустился на колени перед девочкой. — Протяните руки, Маленькая Леди, это для вас.       И когда девочка доверчиво протянула руки, окруженная со всех сторон мугиварами, кок осторожно положил ей в руки черепашку светло-изумрудного цвета. У нее были голубые детские глазки-бусинки и еще мягкий клювик, черепашка смотрела на девочку задорно и болтала лапками. Торт вздохнула. — Торт думала, что она еще маленькая и будет жить у нее в пасти. Но она вспомнила, как одиноко ей самой было плавать по морю одной сотни лет, пока она не встретила вас. Пусть эта черепашка живет с вами с самой юности, пройдет очень и очень много лет до того, пока она станет такая же большая. Торт просит, чтобы до этого времени ты, а еще твои дети и твои внуки, заботились о ней, а потом она будет заботиться о вас. Она хочет, чтобы ты назвала ее в свою честь, ведь ты девочка, которая заботилась, чтобы Торт никогда не было одиноко. Как тебя зовут?       И маленькая девочка уже со счастливыми слезами прижала к груди зеленую черепашку в тон к ее тюрбану и хлюпнула носом: — Кейк.       Большая черепаха заскрипела, кажется, она смеялась. А потом повернулась и медленно отплыла от СанниГо, чтобы ту не засосало в водоворот при погружении. — Торт! Я буду заботиться о Кейк! Как та девочка на статуе! — кричала обладательница еще совсем маленькой гигантской черепахи. Она усиленно махала руками, а когда черепаха опустила голову и начала медленно заныривать в глубь, все накама начали махать ей изо всех сил. Фрэнки, Чоппер и Усопп рыдали, младший кок силился держаться, пряча блестящие глаза под челкой, Зоро закрыл глаза, старший кок так и не встал с колен перед девочкой, счастливо о чем-то задумавшись. Он старался научить девочку правильно расставаться с дорогими сердцу вещами, но и предположить не мог, что это не печальный конец истории о сокровище, которое навсегда ушло на морское дно, а начало невероятно счастливой новой истории, которая будет гораздо больше, чем жизнь этой девочки. Он вспомнил, что с Торт на дно уходит огромный кусок и его сердца, и постарался улыбнуться девочке: мы с тобой заговорщики по печали. Кейк плакала, но все равно улыбалась коку. И вдруг Санджи стало легче, тяжеленный валун, придавивший душу, наконец зашатался: он тоже может начать свою новую историю, он знает, как. Тайно наблюдавший за старшим коком Зоро отметил, что тот еще пять минут назад был готов разрыдаться, а теперь сидит рядом с плачущим ребенком и сияет одной из самых победных своих улыбок. Нет, в будущем кок определенно чокнулся. Хотя, пришлось признать, это ему шло.       Еще пять минут после того, как море над погрузившейся на дно Торт, успокоилось, все стояли в оцеплении, потом Нами замерзла и поежилась — наступила ночь. — Но как мы вернем Кейк домой, у нас же нет лог-поса ее острова? — заволновалась навигатор. — Ничего, — ответил Чоппер, — маленькая Кейк говорит, что может нас туда отвести. Черепахам не нужен лог-пос, чтобы знать, куда плыть.       Путешествие до нового прибежища племени Кейк заняло около пяти дней. Дорогу и правда указывала черепашка Кейк, перевязанную за брюшко красной ниткой, ее спускали иногда на воду, чтобы она внутренним компасом плыла в верном направлении, и Нами корректировала курс. За это время Зоро отметил, что старший кок значительно повеселел, даже с учетом, что у обоих коков закончились сигареты. Зоро хотел уличить хотя бы одного кока, что он скрыл от второго полпачки, чтобы покуривать иногда, когда никто не видит, но те делились поровну, ничего друг от друга не пряча. Коки много болтали друг с другом о чем-то, всегда находя, над чем посмеяться. Старший кок был… воодушевлен? Теперь он громко и добродушно приветствовал Зоро при утреннем появлении на камбузе, перекидывался порой шуточками и был готов даже среди ночи встать и готовить любимое угощение по просьбе любого накама. То есть сбрендил еще больше. Хотя и до этого был сбрендившим. Ну вот, Зоро опять запутался.       Загадка кока никак не оставляла его разума, потому Зоро и не понял, когда начал смотреть на старшего Санджи. Поймал себя только тогда, когда осознал: он не может перестать смотреть. Он запрещал себе, но получалось возобладать над собой очень не на долго. Он любил смотреть, как будто натекает старший кок на перила, когда выходит подышать воздухом из камбуза, как делает изящный полупоклон, подавая напитки девушкам, но при этом не пытаясь навязчиво залезть им взглядом в декольте. Старший кок не пытался угождать и поступать так, чтобы всем понравилось, он твердо знал, что и кому требуется для счастья. Когда выходил младший, Зоро все равно смотрел, угадывая в младшей версии слепки старшего. Благодаря попыткам справиться с собой, Зоро увеличил дневную норму до двух тысяч жимов, но даже после нее у него оставались силы не спать, а посматривать через полуприкрытые глаза на гарцевание кока по палубе.       Старший как назло не спотыкался о него, Зоро даже ложился в особые места — за углом, за перилами, чтобы торчали только ноги, кок будто чувствовал, где он, и всегда изящно перепрыгивал. Зато младший напарывался на улегшегося в засаде Зоро регулярно и костерил его почем свет стоит, начиная привычную потасовку. Зоро немного обижало, как усмехается, глядя на сцену очередной ссоры, старший кок, но сам не ссорится.       На берегу зеленого, сочного и солнечного острова, куда они прибыли на пятый день, стояли одни лачуги, еще бы, первые поселенцы тут появились всего пару недель назад. Несмотря на то, что у них не было ни стен, ни рвов и оборонных орудий, все поселение плечом к плечу вышло встречать пиратов и отражать их атаку. Санджи был доволен: маленькая Кейк живет среди замечательных людей, готовых бороться за то, что им дорого. Не схваченный своими накама в этот раз Луффи прыгнул на остров и нашел с местными общий язык еще до того, как мугивары успели доставить девочку в лодке на берег.       Ее мать выбежала из толпы и бросилась по песку к незнакомцам не думая ни о чем, маленькая Кейк, строившая из себя взрослую все пять дней, повисла на шее матери как настоящая обезьянка. — Но Торт была рада… а потом мы в лесу… и она сказала… они привезли… — слышали обрывки ее рассказа. — В общем — вот.       Девочка достала перед всем поселением уютно дремавшую в ее чалме черепашку, и взрослые все поняли без слов. Затем были слова благодарности, объятия, Робин и Санджи смогли убедить мугивар не оставаться праздновать на острове, ведь у поселенцев совсем мало еды и много работы. На самом деле нужно было скорее вернуться на прежний курс. Потому все они на закате сели в мини-мэрри, когда увидели, что по прибрежной полосе к ним бежит Кейк. — Что такое, маленькая леди? — заволновался Санджи. Подбежав, девочка немного смутилась. — От Кейк отпала одна чешуйка, она волшебная, — доверительно прошептала она склонившемуся к ней Санджи. — Чешуя маленькой черепашки отпугивает морских гигантов, чтобы они ее не съели в море. Я решила подарить ее тебе, на память, чтобы у тебя было новое сокровище, взамен старого, по которому ты грустишь, — стесняясь, девочка сделала жест, чтобы Санджи нагнулся, и надела ему на шею нитку с нанизанной на нее изумрудной чешуйкой. — Взамен чего? — не понял Усопп. Зоро лишь фыркнул: развели тут сантименты. Мечник не знал, что, повзрослев, он будет готов плакать и говорить этой пластине: «Спасибо, спасибо, спасибо тысячу раз», даже прекрасно осознавая, что это просто неживой костяной щиток.