Затонувшие сокровища морей

      До Атриума они добрались в такие же рекордные сроки, Фрэнки не жалел колы на прыжки, все не на шутку разволновались, когда узнали, что Санджи держит путь на остров, полностью контролируемый работорговцами.       Однако когда Мугивары причалили к острову, почти полностью обнесенному величественной стеной Атриума, их встретила уютная тишина и спокойствие. В порту спешащие, но счастливые люди грузили что-то на корабли, тут и там слышались смех, прохожие попеременно обнимали друг друга. Собравшаяся выскочить вооруженной до зубов с корабля команда несколько присмирела, недоуменно оглядываясь. Неподалеку от Санни стоял пришвартованным небольшой корабль с пушистой овечкой на носу. Носовая фигура навевала приятные воспоминания, а у мачты сидела красивая черноволосая девушка, потому все не сговариваясь перепрыгнули (ну хорошо, Луффи закинул всех туда, не сговариваясь с ними) на борт этого корабля. Один старший Зоро успел увернуться и перепрыгнул сам. — Привет, мы кое-кого ищем! Не бойся нас, мы пираты, но ничего тебе не сделаем! — начал Луффи, не давая шанса вступить в диалог более дипломатичной Нами.       Девушка подняла на них казавшиеся тяжелыми веки, она была красива и невероятно печальна, словно вместе с накинутой на плечи овечьей шкурой взяла поносить на себе всю печаль мира. — О, вы должно быть из Пиратов Соломенной шляпы? Санджи-сан вон там, — она не стала поворачивать голову, подняла, будто с трудом, изящную белую ручку и указала в сторону высокой башни рядом с главными воротами.       Санджи и правда был там, стоял вместе с одним из бывших рабовладельцев Римо и подсчитывал корабли, нужно было распределить на них всех бывших рабов, чтобы они могли уплыть по домам. У него было мало союзников, так что когда пал рабовладельческий режим, многие хозяева успели вскочить на свои корабли и сбежать, пока Санджи не организовал хоть какую-то охрану в порту.       Нехватка союзников постоянно ставила под угрозу всю их с Карин спасательную операцию. Сначала, когда они только прибыли на остров, нужно было разведать обстановку и прикинуться местными богачами. Но как тут прикинешься богачами, когда из этих идиотов из трюма Белой овечки никто не соглашался сыграть роль раба. Санджи спас их шкуры, а эти мелкие лавочники с душами крыс предпочитали отсиживаться на нижних уровнях. В итоге все положение спасла безупречная Карин, вызвавшаяся быть его напарником во всем, он купил ей безупречное платье на найденные на корабле деньги. Их тоже пришлось отобрать у пытавшихся присвоить пиратские монеты шустрых спасенных, не желавших слушать про планы освобождения остальных рабов с острова. Как Санджи не хватало своей команды — непослушной, вечно влипающей в неприятности, но всегда без задней мысли разделявшей с ним одну цель.       Теперь цель с ним разделяла только Карин. Она и только она, выглядящая словно алебастровая статуэтка в черном вечернем платье с серебряным отливом, шествовала по Атриуму с таким безразличием ко всем людям, что нельзя было не признать в ней аристократических кровей. Карин несла свое горе потери, ее задумчивые глаза смотрели глубоко внутрь, но другие люди не знали этого. В неестественно прямой осанке они видели не отчаяние, а надменность, в ее не желании повернуть голову, даже если рядом с ней свистят ножи, видели не погруженность в себя, а презрение к возне мелких людишек. Рядом с ней шел Санджи и курил три сигареты враз, пораженный масштабом рынка, где человеческая жизни меняла своего хозяина по три раза за неделю, но никогда не принадлежала ее обладателю по праву — самому человеку. А что было, когда он узнал о системе бабочек, позволяющей элегантно избавляться от ненужных рабов! Каждому прибывшему на Атриум рабу в руку вводился яд, противоядие к которому нужно было принимать каждый день, иначе он проживет не больше суток, как бабочка. Так рабы держались под контролем, хозяин выдавал своему рабу синюю таблетку Бабочку ровно на сутки, если тот желал прожить дольше, он должен был служить и пресмыкаться перед владельцем. Ненужным рабам таблетка попросту не выдавалась, или хуже — выдавалась обманка, и несчастный не знал о скорой гибели вплоть до ее наступления.       Санджи готов был рвать и метать, разнести все тут по кусочкам, и он мог! Годы боев вместе с накама и тренировок сделали его просто неуловимым для пули или меча бойцом. Но Карин спокойно положила руку ему на локоть и остановила его. Это грозило человеческими потерями, сделать все нужно было изящно. Санджи не переставал удивляться тому, как сочетается в этой девушке холодная расчетливость и неизбывная искренняя тоска по погибшему мужу. — Мы отравим еду, — ровным голосом сказала Карин. — Нет! — воскликнул сначала Санджи, но выслушав ее через пять минут кивнул: — Да.       Но снова все упиралось в недостаток союзников, им нужен был кто-то известный и уважаемый среди этого рабовладельческого сброда. Тогда-то им и подвернулся Римо, скучающий богач, сразу ставший следить за парочкой новеньких, старающихся все чаще мелькать среди богачей и завоевать их доверие. Но что-то в них было не так, чего остальные не замечали, а Римо видел. «Мистер Блэклег с супругой» как представлялась парочка, походили вдвоем на лощеных и приодетых жертв кораблекрушения, разбитых и потерянных. Когда они думали, что за ними не наблюдают, их взгляды устремлялись далеко отсюда, черноволосая красавица поправляла на плечах что-то невидимое, будто куталась во что-то, ее светловолосый муж курил сигарету до фильтра, обжигая пальцы и иногда болезненно вцеплялся рукой в свои волосы. Они были кем угодно, но не аристократической парочкой, приехавшей в Атриум прожигать жизнь и покупать себе новые игрушки для развлечения.       Заинтригованный Римо отправился якобы с визитом вежливости к паре на корабль, где, по их словам, они держали полный трюм рабов, так как бабочки на всех были слишком большой тратой. В вечерних сумерках он увидел, как давешние аристократы сидят на палубе, прислонившись спинами к мачте, плечо к плечу. Он решил подобраться ближе и подслушать их, меж тем беседа и правда велась. — Не стоит больше засыпать ради меня прямо на палубе, я больше не буду слишком пристально смотреть в воду и пугать вас, Санджи-сан. Я ничего с собой не сделаю, — бесцветным голосом сказала девушка. — Карин, моя прекрасная Карин, я ночую под открытым небом не потому что слежу за вами, а потому что мне приятно ваше общество, — ответил ей тихо спутник. — И вы не хотите оставаться один. — И я не хочу… черт, это настолько очевидно? — Вчера вы заснули рядом, обняли меня одной рукой и назвали во сне Маримо. Какое редкое имя, — ее голос по прежнему не выражал эмоций, собеседник же застыл, словно пойманный за постыдными действиями. — Я? Обнял вас?! Это непозволительно с моей стороны, я нижайше прошу прощения. — Ничего. Все равно ночью на палубе было холодно, но я не вернусь в трюм ни за что. Так даже лучше, мы с вами оба не замерзли. — Спасибо, Карин. Вы даже не подозреваете, что я спас вас один раз, а вы спасаете меня каждый день. И в Атриуме, и ночью, и даже сейчас… — прошептал вдруг Санджи. — Вы тоже потеряли кого-то, и теперь ощущаете себя половинкой, вместо целого живого человека? — Как вы… точно подобрали слова. Все именно так, — потрясенно признал Санджи. — Потому что я тоже чувствую себя половинкой человека, — пояснила Карин. — Забавно, сидя так плечом к плечу, мы наконец составляем хотя бы одного целого человека. — Хотя бы так… — Санджи зажег сигарету и затянулся. — Что бы ни случилось, Карин-сан, я буду защищать вас, потому что вы, несмотря на всю вашу боль, дополнили меня до целого, когда я стал половинкой. — Вы сделали для меня то же самое, Санджи-сан. Мне трудно было даже стоять, ощущая себя половинкой. Я только сидела, уставившись в одну точку. Я хотела броситься за борт, вы были правы, подозревая меня. Но я больше не буду, потому что вы поддержали меня. И я наконец смогла встать на ноги, даже будучи нецелой. — Ура Союзу нецелых! — Санджи поднял сигарету высоко в небо, будто тушил о него бычок.       И Карин сказала своим ничего не выражающим голосом: — Ура. — А сейчас, думаю, нас отвлечет от грустных мыслей маленькое ночное приключение, — с этими словами Санджи спрыгнул с борта и схватил за шиворот притаившегося у лодок на мостках Римо.       После краткого допроса они обзавелись ненадежным союзником, однако блистательно сыгравшим свою роль. Всю жизнь он бежал от скуки, а теперь приключение само схватило его и швырнуло в самую гущу! Следующим же утром Санджи напек несколько сотен пронзительно голубых, покрытых кремовыми узорами кексов, он превзошел сам себя. Он намерено распахнул все окна на камбузе, чтобы аромат начал соблазнять всех еще до первой чашки чая. Прибывшие рабы Римо отнесли огромные подносы с кексами на главную арену Атриума, и собравшиеся там рабовладельцы угостились божественно вкусной выпечкой. Все до одного. Стоит ли говорить, что как только блюда опустели, Санджи выгарцевал на середину арены, поддерживая под руку свою ослепительную в холодности «супругу», и объявил хозяевам, что отныне все они съели порцию крайне сильного яда, от которого есть противоядие. — Ирония в том, господа, что как ваши рабы нуждаются в противоядии от вас, так и вы теперь нуждаетесь в противоядии от меня. Вы прослеживаете связь? Я супремативный хищник в нашей с вами уютной экосистеме, — Санджи кровожадно улыбнулся. Он был злым, и черт побери, ему нравилось, это так снимало стресс!       Здесь в дело вступили стражники, посланные ленивой рукой устроителя торгов. Санджи расправился с ними за пять минут, Карин даже не удостоила нападающих взглядом, стоя на постаменте и ожидая, когда «супруг» закончит убеждать. Устроитель торгов Дон Ципио пошел на крайние меры и велел выпустить на наглецов тигров из вольеров, вот только за тиграми присматривали рабы, которых искренне радовала ситуация, когда они с хозяевами наконец окажутся на равных условиях. Тигры лежали в своих вольерах и не реагировали на истерические крики устроителя. — Я дам вам время поразмыслить. Только помните, что в отличие от Бабочки, у вас в запасе меньше суток, — Санджи поклонился и подал руку прекрасной леди.       Тут же на арену бросился Римо, он картинно назвал Санджи лжецом и даже попытался ударить (этого в плане не было, просто Римо любил поиграть на грани). Он громко заявил, что не будет принимать никакого противоядия и сейчас же съест второй кекс и, вот увидите, завтра с ним ничего не случится. На следующий день господин Римо артистически «умер» в Атриуме у всех на глазах, заставив трусливых, никогда не рисковавших собственной жизнью господ поверить в блеф Санджи и спровоцировав настоящую панику.       Дальше все было делом техники — малодушные рабовладельцы сдавались Санджи один за другим как миленькие, отдавали по его требованию все бабочки и получали «противоядие» — пакетик специй на основе ванили. «Спасение жизни должно быть приятным процессом», — пояснил свой выбор рецепта любопытному Римо Санджи.       Санджи, Карин и Римо сформировали запас и выдавали рабам бабочки строго по норме. Среди свободных теперь рабов чуть было не назрел бунт, ведь раньше хозяев и стражи было много, а теперь только пара лощеных аристократов. Но все волнения быстро успокоила невесть откуда взявшаяся благообразная старушка, назидательно погрозившая пальцем и укорившая толпу: раньше они были вынуждены трястись за свою жизнь, теперь получают противоядие бесплатно и регулярно, и это их благодарность за отношение? Санджи вздохнул, ему бы такую мудрую старушку на корабль, когда он просил тех трусов из трюма помочь им с Карин с реализацией коварного плана.       И теперь они с Римо стояли на вершине портовой башни и обсуждали, сколько у них еще кораблей и сколько рабов желают вернуться домой. Они старались распределять корабли по регионам, отправляя вместе земляков, но тут были люди со всех уголков света, кто-то должен был развести их по домам… Оставив Карин на ее неизменном теперь месте — на палубе у мачты — Санджи углубился в вопросы распределения суден, провизии, комплектации команд, когда услышал голос Луффи. — Ээээй, Санджи, ты там?! Не веря своим ушам он взглянул вниз — Санни Го стояла вровень с белой овечкой, а его накама беседовали с Карин. Черт, как же быстро они его выследили, а главное — зачем, он же сказал, что вернулся в будущее. — Да, Луффи! Почему вы здесь?! — прокричал он в ответ. — Тут Зоро из будущего! Его послали за тобой! — проорал Луффи, ни капли не пытаясь держать в тайне перемещения во времени. А взгляд Санджи заметался по палубе, в сердце будто воткнули спицу, когда он заметил второго зеленоволосого мечника на Белой Овечке. Господи, ведь он пережил этот месяц, почему все равно так нестерпимо больно? — Спускайся поговорить, тупой кок! — проорал Зоро. — Луффи, ничего не слышу, тут такой ветер! Передай Зоро, что он голова-трава! — проорал Санджи, мелочь, а приятно. — Все ты слышишь, совсем оборзел! — проорал в ответ Зоро. — Луффи, я не слышу, что там пищит это енторью! Ему надо, пусть и подымается! — Вот еще, я просто срежу к чертям эту башню и ты свалишься, — прорычал Зоро, вынимая катаны. — Санджи-сан там не один, не пораньте Римо, — вдруг сказала черноволосая девушка, кутаясь теплее в шкуру и по-прежнему смотря вперед. Младший кок стоял в толпе и аккуратно ронял сердечки на палубу, почему-то не решаясь перейти к активным восхищениям красотой этой отстраненной девушки. — А ты новый друг Санджи? — с любопытством спросил Луффи. — Я его вторая половина.