Затонувшие сокровища морей

      Окончательно пришел в себя Санджи еще через два дня в лазарете, был уже поздний вечер и комнату освещала одна слабая лампа, потому он не сразу разглядел окружающее. Привычная неудобная кровать, стол с маленьким стульчиком Чоппера… и дремлющий на стуле прямо у его изголовья Зоро. Его глаза были закрыты, но брови нахмурены, будто в покрытом зеленой порослью черепе сейчас проходили ну очень сложные мыслительные процессы. Всегда выглядящий серьезным Зоро во сне на стуле казался особенно сосредоточенным, далеким от Санджи в своих мыслях, решениях, желаниях. Санджи повернул голову на подушке, чтобы удобнее рассматривать Зоро — его загорелую кожу на мощных руках, сильный подбородок, этот сначала пугающий, но потом неизменно чарующий Санджи шрам на глазу… Ему хотелось прикоснуться к мечнику, но сил было мало, и он был этому рад: нельзя. Не твое. Нечего зариться. Санджи глубоко вздохнул. По крайней мере легкие работают как надо, и за ухом ничего не шевелится при желании вдохнуть. Достал ли он меч? Не видно, нет сил подняться…       То ли услышав его вздох, то ли внутренним радаром уловив его пробуждение, Зоро открыл глаз, тут же вперившись взглядом в Санджи. Тот замер на подушке, пойманный за разглядыванием с поличным. — Завитушка? Ты очнулся! Черт, и давно?! Я задремал… — в голосе Зоро было радостное возбуждение, ловить эти нотки было… приятно. Санджи запрещал себе им радоваться. — Только что. Да мимо тебя мышь не проскочит, Маримо, — он пытался шутить, но голос был какой-то резаный, рвущийся. Потому он замолк, не желая открывать снова рот и спрашивать, что творит Зоро. Тот вскочил со стула, стянул с Санджи одеяло и уселся прямо на него, расставив колени по бокам его бедер, чтобы не давить своим весом. Санджи вскинул слегка оторопелый взгляд на мечника. — Я сказал, что не буду изменять… — скрипучие слова снова замерли во рту, когда Зоро склонился к нему, опираясь теперь и на поставленные по сторонам от его головы локти. Но не стал целовать или пытаться облапать Санджи, Зоро тяжело опустил лоб на подушку рядом с его правым ухом и шумно выдохнул. Санджи не видел, но был уверен — мечник закрыл глаза. — Ты наконец очнулся, — горячечно прошептал наконец он хриплым голосом, от которого по телу бегали мурашки, — я очень боялся, что ты не очнешься. Чоппер был не уверен, говорил, что нет гарантий. Черт, я чуть с ума не сошел. Я не знаю, что бы я делал. Я не знаю, что мне делать, если ты женишься. Я не знаю, как сделать так, чтобы все пошло иначе. Но я так тебя люблю. И я ничего не могу сделать, только попросить. Потому прошу, не женись, кок.       Душная темная комната, запах лекарств, тяжесть горячего тела, пересохший рот, кружащаяся гудящая голова, все ощущения стали будто в разы острее, а сильнее всего давало о себе знать сбившееся внезапно с ритма измученное сердце. Санджи открыл было рот… и закрыл его. На глазах хотели проступить слезы, но в организме не было и капельки лишней влаги. Это сейчас сон? Бред в горячке? Такое не может быть правдой, иначе Зоро бы не сказал, что намерен жениться в будущем. Зоро продолжал лежать с опущенной в подушку головой, словно приговоренный на плахе, который уже не ждет помилования, и все, что ему осталось — это несколько секунд, пока на шею падает топор. С огромным усилием Санджи приподнял руку и положил ее на загривок Зоро, он хотел пробежаться пальцами по волосам, он так по этому скучал, но сил не хватило. Даже если это галлюцинация, пусть она продлится дольше, как жаль, что так мало сил, и Санджи не может обнять выдуманного Зоро сильнее, чтобы он не растворился в воздухе, когда температура спадет. Спасибо тебе, горячечное воображение, Санджи так счастлив. Единственное, на что хватило задыхающегося от эмоций Санджи, это уткнуться носом в плечо мечника и счастливо хмыкнуть: — Угу.       Мечник дернулся и замер, Санджи почувствовал, как каждая мышца в теле Зоро напряглась. Тот не ожидал такого ответа, он пришел сложить свою голову на плаху… Случившееся потом Санджи плохо разбирал — слишком гудела голова, отяжелевшие веки горели. Но кажется Зоро наконец поднял голову и целовал, целовал, целовал его лицо, что-то хрипя между поцелуями, ласково касаясь мозолистыми ладонями скул и волос медленно теряющего сознание Санджи. Потом заметил, что кок почти потерял связь с реальностью, вскочил, закричал: «Чоппер!». Он кричал громко, но Санджи слышал его уже будто издалека…       Второй раз Санджи очнулся уже днем, Зоро рядом не было, и его сердце предательски наполнилось разочарованием. Все это было горячечным бредом, умирающий организм воплощал самые дерзкие желания Санджи: выслушать признание в любви от мечника, получить заверения, что кроме Санджи Зоро никто не нужен. Санджи изо всех сил сжал веки, чтобы вернуться в ту ночь и еще раз встретиться с выдуманным Зоро, который не знает, как ему жить без Санджи. Но он разлепил глаза и снова был день, и он был в лазарете. Он попробовал еще раз… — Что такое, Санджи, у тебя болят глаза? Это от общего обезвоживания, вот попей немного, — в поле зрения появился взволнованный олененок, полстакана воды из его копыт показались амброзией. — Зоро сказал, что ночью ты очнулся и даже разговаривал. Я был так рад, я еле убедил Зоро, что ты не впал снова в кому, а просто уснул. Мне пришлось его выгнать, чтобы он не мешал тебе спать и восстанавливаться. — Что? — Что случилось? Ну, спасибо Зоро, он пошел на решительные меры, достал тебя из аквариума и не давал воды, пока твои жабры полностью не иссохли. Если бы он меня слушался, пока я искал лечение… Твои прежние дыхательные пути могли полностью атрофироваться, и тогда ты никогда бы не смог покинуть море. Я ужасно сильно отругал Зоро, когда узнал, но теперь ты должен его поблагодарить за спасение. — Нет, что случилось ночью? Я пришел в себя? — Санджи не мог поверить. — Да, Зоро же сказал, он был с тобой в лазарете.       Так случившееся ночью было правдой? Или нет? Как жестоко, Санджи хочет, но не может вскочить и побежать на палубу, где наверняка дрыхнет чертов мечник, чтобы выяснить все раз и на всегда. Вместо этого ему придется терпеливо лежать и ждать визита Зоро, не требовать же его прихода к своему ложу, потому что если это был горячечный сон, как низко падет замечтавшийся кок в глазах Зоро… — Я скажу ребятам, что ты уже пришел в себя, но с посещениями лучше повременить. Я бы рекомендовал тебе много пить, но не знаю, погибли ли те жабры полностью и боюсь напитать их влагой, потому извини, пить буду давать понемногу.       Санджи закрыл глаза и кивнул: он согласен на все, кроме мучительного ожидания встречи. А именно это ему только что и прописали. Чоппер тихонько вернулся к книге за стол, а Санджи погрузился в свои мысли. Чем больше он думал о ночном происшествии, тем менее реальным оно ему казалось. Зоро с отчаянием в голосе просит его не жениться, так как любит его? Слишком похоже на постыдные мечты самого Санджи, чем на реальное поведение гордого мечника. Черт, как же горят глаза, будто хочется заплакать, а нечем…       В третий раз он опять проснулся уже в сумраке. Точнее его разбудили, кто-то не сильно тряс его за плечо, и в темноте Санджи рассмотрел лицо Зоро со шрамом. — Эй, Завитушка… Я не зажег лампу, а то Чоппер меня поймает. Он запретил визиты до завтра, так что я пролез сюда тайно. Пока он меня не выгнал, нужно поговорить. Прости, что разбудил.       И хотя на языке у Санджи вертелась куча важных слов: «Зоро, все случившееся вчера было правдой?», «Ты правда признался мне в любви?», «Ты не думаешь больше искать себе жену в будущем, когда остепенишься?», он слишком боялся потерять хотя бы ту заботу, какую получает от Зоро сейчас, потому проворчал: — Не тряси так, всю душу вытряс. — А? Ох, прости, — Зоро мигом отдернул руки и сложил их на коленях как провинившийся школьник. — Сколько я спа… какой сегодня день? — Ты пришел в себя вчера ночью, в коме ты был четыре дня, — пытаясь успокоиться, сбивчиво пояснил Зоро. Его явно что-то глодало. Собственно, как и Санджи. «Как я тебя понимаю, Маримо», — усмехнулся про себя он. Взгляд скользнул по напряженной фигуре, в глаза бросилась видная даже в темноте белая катана на поясе. — Так… у меня получилось? Я нашел ее?! — Санджи сам себе не верил. Зоро рассеяно хлопнул себя по катанам. — Да, никогда так больше не делай, во-первых. Во-вторых, ты что, совсем ничего не помнишь? Когда ты перестал себя помнить? — Ну… — Санджи серьезно задумался. — Последний проблеск сознания был, когда я чуть не притопил мелкого Зоро, но потом все же осознал, что я творю… Дальше все больше ощущениями, не могу ничего сформулировать — аквариум, наша комната… — Санджи осекся. — А когда начал помнить себя? Сегодня? Днем или ночью? — Зоро пытливо, даже нервно, всматривался в него. «Кажется, Зоро все же сболтнул что-то сегодня ночью, но теперь надеется, что я был не в себе, и ему не придется брать свои слова назад. Не дрейфь, Маримо, я тебя не подведу, помогу тебе сохранить лицо, оно тебе нужно, ты же самый сильный мечник к мире», — Санджи про себя цинично усмехнулся, вот и сказочке конец. По крайней мере у Санджи была самая лучшая горячечная галлюцинация в мире — неплохой урожай в уплату за четыре дня комы. — Не уверен, помню, что ночью просыпался, но больше ничего не помню, — голос сорвался, но ничего, погруженный в свои эмоции Зоро не заметил. Неплохо держишься, баклажан. — Ах, вот оно как… — Зоро замолчал, почесал в затылке. А потом поднялся со стула: — Ну тогда поговорим уже потом спокойно, когда на ноги встанешь, народ о тебе волнуется.       Зоро уходил, Санджи дал тот ответ, которого мечник желал. Санджи был рад темноте, ведь его губы мелко дрожали. Это был сон? Ошибка Зоро? Какая разница, если исход один — это было не для Санджи Блэклега, и он не такой подлец, чтобы шантажировать Зоро его ошибками. Мечник меж тем замер у двери, положив ладонь на ручку. Давай же, проваливай прочь! Но дебильный мечник вдруг решительно развернулся и потопал назад, размашисто усаживаясь на жалобно скрипнувший стул. Санджи захотелось скрипнуть так же. — Нет, давай сейчас поговорим, — Зоро хлопнул себя по коленям, Санджи вжал голову в плечи. — Я думал, что ты все помнишь и был в сознании, очень обрадовался. А ты, Завитушка проклятая, все в горячке позабыл. Так бы и прибил тебя, не будь ты уже при смерти. В общем так, я просил тебя не жениться, потому как ты ведь женишься и будешь счастлив, ты же без ума от меллорин. А я вряд ли смогу к кому-то настолько… найти человека, которого бы так же сильно… Короче, кок, я тебя люблю. И потому иногда хочу убить эту твою невесту. Потому прошу, не женись, а вернись назад со мной.       Воцарилась тишина, лицо Санджи залило жаром. Мечник сидел недвижимо, ожидая вот уже второй раз за сутки своего смертельного приговора. Санджи пытался собрать себя воедино… — Ик! — раздалось во тьме лазарета. Санджи схватился за рот, ну дивно организм со стрессом справляется. — ИК! — он икнул так сильно, что его даже немного подбросило. — Ик! — Эй, эй, кок, ты чего! — перекошенная рожа Зоро, ожидавшего чего угодно, только не такого, того стоила. Санджи хихикнул и тут же икнул. — Зо-Ик! — ро-Ик! — едва проговорил Санджи. - Я ду-Ик! -ма-Ик! -л, что Ик!.. — Санджи безнадежно махнул рукой, объясниться с мечником ему не светит. Некоторое время они сидели молча, ну как молча — Санджи икал, Зоро собирался с мыслями. Наконец, мечник решился. — Так, кок, поговорим и правда позже. Но выясним все сейчас. Я знаю метод от икоты, но сначала уточним. Можешь просто мотать головой.       Санджи быстро закивал. — Ты влюблен в эту Карин? — Санджи замер, он не знал, как ответить. — Нет, не волочишься за ней, как за всякой меллорин, а реально влюблен?       Санджи замотал головой, он знал, в кого он влюблен. — Если я попрошу, ты останешься со мной или все же женишься на ней?       Санджи кивнул. — Что «да»? — раздраженно переспросил Зоро. — Да — со мной, или да с ней?! — Ты-Ик! иди-Ик! -от-Ик! Ты-Ик! сам-ик! непра-Ик! виль-Ик! -но-Ик! за-Ик! да-Ик! -ешь! Ик! — выпалил Санджи. — Дебильный кок! Вместо такой тирады мог на вопрос словами ответить! — злость распаляла Зоро, придавала ему уверенности идти до конца, и будь, что будет. — Ладно же, последний вопрос! Ты меня любишь?       Воцарилась тишина. Санджи был так ошарашен вопросом, что не заметил, как перестал икать от шока. Мучительно ожидавший ответа Зоро тоже этого не заметил. А потом загнанный в угол кок, ненавидящий врать близким, медленно кивнул. Он был в ужасе от своего признания, хотя медленно до него стало доходить, что бояться нечего, если сам Зоро этого желает… Он поднял голову, но не глаза, боясь посмотреть на Зоро. Впрочем, Зоро не жаловался, он слегка оторопел на своем стуле, ведь успел приготовить себя к другому ответу. — Икота прошла, — сказал вдруг он. Санджи в удивлении поднес руку к груди — и правда, она больше не сотрясалась от колик. — Жалко, я хотел способ показать, как от нее избавиться. — Для этого нужен стакан воды, Маримо, а Чоппер дозирует воду для меня, — о чем они говорят сейчас?! Только что признались друг другу в любви и обсуждают способы борьбы с икотой?! — Нет, другой способ, для этого нужно зажать нос и рот, чтобы не попадал воздух, — с этими словами Зоро склонился над лежащим коком, схватил пальцами его нос, а рот накрыл губами, увлекая в плотный, настойчивый поцелуй. Санджи почувствовал, что лицо Зоро горит, он был невероятно смущен, но и сам кок был не лучше. Господи, спасибо темноте, спасибо долгому нежному поцелую, который все не кончался, выжимая все силы из тела Санджи и все соки из его души. Его нос был зажат, воздух в неразработанных легких давно закончился, он почувствовал, как слабеет, последних сил хватило, чтобы поднять руку и дать Маримо в ухо. — У меня уже нет икоты, придурок. Ты просто пытаешься меня прикончить! — прошипел он увлекшемуся Зоро. Лицо мечника было в паре сантиметров, так что наглая ухмылочка не ускользнула от внимания. — Порой я думаю, что это самый оптимальный вариант.       Он довольно уселся обратно на стул. Санджи понял: Маримо обрело уверенность и обнаглело в одну минуту, окончательно и бесповоротно. Кок влип. Какое счастье.