Попадалово

После Первого Тура я получил подсказку для Второго испытания – яйцо. Но канон в этот раз отошёл на второй план. Яйцо не закричало ультразвуком, а сформировало вполне разборчиво: Мы каждый день кого-нибудь теряем, И радуемся сильно мы, когда найдём. Но вряд ли кто-то вправду понимает, Что после сей находки ждёт потом. Тебе поставлена задача, Найти то, что у тебя возьмут. Но нужно торопиться, ведь иначе Твою пропажу никому не отдадут. На всё тебе даётся два часа. И если потеряешься – послушай голоса. Их ты услышать сможешь отовсюду Найди средь них, что нужен лишь тебе, и двигайся на встречу чуду. Хм, интересно. Что я из этого понял? У меня украдут что-то дорогое, дадут на поиск два часа и задачу можно облегчить, если я услышу «голоса». Что это может быть? Может кто-то будет говорить с помощью Соноруса? Не подходит, ибо сказано голоса, а не голос. Надо бы попросить наших, что они думают об этом. Я вынес яйцо в гостиную и открыл его. Те, кто услышали стих, задумались. Я предложил повесить у входа пергамент со стихом и попросить каждого, кто хочет, писать свои варианты отгадок. Вороны кивнули и пергамент повесили. На днях я заметил, что Гермиона стала агитировать людей освободить домовиков. Мля. Я переглянулся с Луной, передал ей мысленное послание того, что происходит с нашей Знайкой и мы синхронно сделали жест «рука-лицо». Я выловил Троицу и позвал на разговор. - Гермиона, что ты задумала? – спросил я, заперев дверь и приняв образ недовольного старшего брата. - Эдвард, - пискнула Гермиона и спряталась за спинами парней, которые от моего вида сделали шаг назад. – Я лишь хочу доказать, что домовики заслуживают уважения. - И что ты для этого делаешь? – поинтересовался я. - Вяжу шапочки, чтобы освободить их и призываю других вступать в ФОРТ – это…, - начала она. - Федерация по отмене рабского труда, - закончил я за неё. – А теперь давай разберёмся в ситуации. Ты хочешь освободить домовиков. Это похвально, но для чего? – спросил я её. - Чтобы у них тоже были равные права, - гордо произнесла она, но умерила свой пыл, встретившись с моим взглядом. - А ты спросила самих домовиков, хочется ли им освобождения? – спросил я её, но поднял руку, останавливая ответ. – Если ты скажешь о Добби, то это считаться не будет. - Ну…эм…, - растерялась она. – Но ведь с этим что-то нужно делать. - Гермиона, напомни мне определение звания «грязнокровка», которое я вам давал пару лет назад, - попросил я её. Она задумалась и вдруг побледнела. – Ну? – поторопил я её. - Маглорождённые, которые пытаются навязать свои законы и порядки, - произнесла она тихо. - Дошло, - удовлетворённо констатировал я. – Что же до домовиков, то придётся провести вас за ручку через эту темноту невежества. Домовики – магические паразиты. Они – телесные воплощения духов, которых призывают на определённый срок службы. Когда срок заканчивается или когда хозяин решит изгнать его, домовик возвращается на свой план. Освободить домовика невозможно, только изгнать. И сделать это может только хозяин. То, что сделал ты, Гарри, освобождением не является. Хотя в случае с Добби ситуация сложнее. Этот домовик долгое время был подвержен действию тёмного артефакта, из-за чего его настройки сбились. Он остался служить Малфоям, но твоё «освобождение» он воспринял всерьёз. Ему повезло, что я был рядом, не то вы бы его больше не видели, - усмехнулся я. - То есть все вещи, что я связала и оставила в гостиной, домовики посчитали за грязное бельё, - догадалась Гермиона. - Умница, - похвалил я её. – Выуди из этой ошибки максимум информации и не совершай её больше, - усмехнулся я и вышел за дверь. Уроки проходили, дни шли, скапливаясь в недели. Однажды профессор Флитвик собрал нас всех в аудитории и просветил по поводу приближающегося Святочного Бала. Мы с Луной переглянулись и усмехнулись. Пришедшая на днях мне в голову идея пришлась нам обоим по вкусу (пару заклятий, полученных от Луны, не в счёт). Я знал, что объектом Хогвартских пари были либо я, либо Поттер, поэтому я решил снова всех удивить. Все думали, что я и Луна придём на Бал как пара, но они были правы лишь частично. Быть парой на Балу и прийти на Бал как пара – две разные вещи. Задумка заключалась в следующем: я пригласил на Бал Флёр, чему она была рада, а Луна взяла в оборот Невилла. Узнав у будущих партнёров их наряды, мы снова сошлись и ходили вместе, словно ничего не произошло. *Святочный Бал* Замок в Шотландии, носящий название Хогвартс в этот вечер удивил всех. Доспехи и кубки, составляющие его интерьер сияли, на стенах можно было заметить разнообразные ледяные узоры настолько красивые, будто они только вышли из под руки опытного художника. Привидения сменили свои наряды (Как, не знал даже Директор), даже всеми нелюбимый весельчак и дуралей Пивз приоделся, приосанился и летал по Замку с видом дворецкого. Но вот остаётся всего двадцать минут до того, как двери Большого Зала откроются и будет соблюдена очередная многовековая традиция. Около его дверей начинают собираться студенты. Кто-то уже пришёл с парой, кто-то пришёл раньше и теперь нетерпеливо смотрел на лестницу, были даже те, кто решил прийти на Бал один. Наряды каждого студента не были похожи друг на друга, но периодически в них можно было заметить некоторые сходства: гостьи Шармбатона предпочитали шёлк, студенты Дурмстранга – утеплённую одежду, а те, кто учился в Хогвартсе по привычке пришили элементы своего факультета к одежде, но даже добавление таких важных для каждого мелочей хорошо вписывалось в общую картину. Спустя десять минут стали появляться Чемпионы. Первым заметили Седрика, который шёл под руку с Чжоу Чанг. Даже слепой почувствовал, что от этой пары исходит Сила Любви, которая направлена друг на друга. Седрик решил прийти на это мероприятие в белой рубашке, тёмных брюках и накинутой сверху парадной мантии зелёного цвета. Его же спутница была одета в роскошное платье цвета голубого неба. Пара кивнула своим знакомым и стала ждать остальных Чемпионов, чтобы по традиции открыть Бал. Не прошло и минуты, как появился следующий Чемпион – Крам. Он вёл под руку девушку из Друмстранга. Он был одет в смокинг, а его спутница - в жёлтое бальное платье. Они также поздоровались со всеми и составили компанию Сэдрику. Оставалось дождаться ещё двух. Но вот на лестнице появляется очередная пара, в которой все с удивлением узнают оставшихся двух Чемпионов. Никто в школе не сомневался, что Эдвард не сможет явиться даже на такое важное мероприятие спокойно, но никто не мог предположить, что он сделает то, что сделал. На лестнице стоял Эдвард под руку с Флёр. Эдвард повторил костюм Седрика, за исключением одной детали – вместо мантии он надел фрак. Его спутница одела лёгкое шелковое платье цвета лазури. На девушку начали глядеть все, но поймав взгляд Эдварда, который хрустнул шейными позвонками, отвели взгляды. Эдвард вместе с Флёр прошли к другим Чемпионам. - И почему я не удивлён(а)? – задали одновременно риторический вопрос Седрик с Чжоу, после чего переглянулись и засмеялись. - Ты же меня знаешь, - усмехнулся Эдвард. – Никто не возражает против пары песен в моём исполнении? – поинтересовался он у Чемпионов на трёх языках. Седрик с Чжоу согласились сразу, Флёр попросила исполнить что-нибудь красивое на её языке, а Крам долго молчал. - И что именно ты знаешь из русского репертуара? – спросил он меня. - Довольно много. Интересует что-то конкретное? – спросил Эдвард. В ответ Крам попросил его исполнить песню, услышав название которой, Эдвард удивился. Её уже написали? Почему именно она? Но отказываться не этично, поэтому Эдвард согласился. - Вы готовы? – поинтересовалась профессор МакГонагалл, подошедшая к Чемпионам. Чемпионы и их партнёры синхронно кивнули и профессор повела их к дверям Большого Зала. - Подождите, - вдруг остановился Эдвард. На него смотрели кто недоумённо, кто с интересом. – Я приношу извинения за то, что разрушил такой момент, но есть одна вещь, которую я не могу оставить без внимания, - признался он и пошёл в сторону стены. Люди расступались перед ним, как вода перед Моисеем. Наконец, Эдвард подошёл к Рону Уэсли, который пришёл на Бал с Гермионой и Гарри (да, у Гермионы было два кавалера). Эдвард вытянул вперёд руки и начал что-то шептать. Спустя время страшная мантия, в которой пришёл Рон, превратилась в пиджак бордового цвета. - Время до полуночи, - произнёс Эдвард, получив усмешку от Гермионы, благодарности от Рона и вернулся к Флёр. - Пятьдесят баллов за беспалочковую трансфигурацию и пятьдесят баллов за то, что вы бережёте репутацию нашей школы, - произнесла профессор, которая наблюдала за Эдвардом. – Но пора начинать, - величественно произнесла она и открыла двери Большого Зала. После этого у всех вырвался непроизвольный вздох. Большой Зал был великолепен. С потолка падал снег, около стен стояли ледяные статуи различных животных, четыре стола сменились четырьмя рядами столиков на две персоны. После того, как все расселись, слово взял Директор. Он произнёс великолепную речь, посвящённую единству. Когда он закончил и получил заслуженные аплодисменты, он показал, как нужно заказывать еду. Зал заполнился звоном приборов об керамические тарелки и разговорами. -Спасибо, что избавил меня от пускающих слюни парней, - произнесла Флёр. - Не мог же я оставить даму в беде, - усмехнулся я и пригубил кофе. – Как тебе наша Школа? – поинтересовался я. - Во внепраздничные дни мрачновата, но с этим великолепием, - она обвела рукою Зал, - даже наш Шармбатон кажется блеклым. Пришло время танцев и на сцене заиграли инструменты. Сами. - Потанцуем? – предложил я, заметив, что моя спутница доела. Она кивнула и мы присоединились к танцующим парам. Не скажу, что я танцую великолепно, но на ноги партнёрше я не наступал. Мы покружили несколько па и поклонились друг другу. - Иди к ней, - посоветовала мне Флёр. – Я чувствую, что и ей, и тебе этого хочется, - произнесла она с улыбкой. Я улыбнулся в ответ, отвёл Флёр к столу с напитками и пошёл к Луне. Луна как раз заканчивала танцевать с Невиллом. Я тактично им не мешал, а отошёл к стене и стал наблюдать за ними. Вот их танец заканчивается и они замечают меня. Невилл всё понял и удалился, а я подошёл к Луне. - Милая леди не откажет мне в танце? – с поклоном спросил я. - Милая леди не откажет, - так же чопорно ответила Луна, после чего мы засмеялись и начали танцевать. – Ну ты и придумал. Что дальше? – с искорками в глазах спросила она. - У меня для тебя сюрприз, о котором ты узнаешь во время последнего танца, - сказал я, вызвав у Луны приступ мечтательного предвкушения. – Кроме этого, я хотел бы исполнить пару песен. Составишь мне компанию? – предложил я. - Нет уж, спасибо, - отказалась она. – Это ты у нас любитель толпы – тебе и отдуваться. Я лучше тут тебя подожду и послушаю, - сказала она. Неожиданно музыка сменилась на более подвижную. Я перевёл взгляд на сцену, чтобы подтвердить свою догадку. Так и есть. На Бал приехала группа «Ведуньи». Пора вмешаться. Я завершил танец, невзирая на то, что музыка для него уже не подходила, поклонился Луне и пошёл в сторону сцены. Люди почувствовав исходящие от меня эмоции расступались. Я подошёл к Ведуньям и предложил исполнить пару песен. Те скептически на меня посмотрели, но сцену с инструментами освободили. - Прежде чем «Ведуньи» начнут выступать, я бы хотел исполнить для вас несколько песен. А так как в этом зале собрались не только англичане, то и сами песни будут не только на английском языке, - сказал я в микрофон, прикоснулся к инструментам и запел: Belle C'est un mot qu'on dirait inventé pour elle Quand elle danse et qu'elle met son corps à jour, tel Un oiseau qui étend ses ailes pour s'envoler Alors je sens l'enfer s'ouvrir sous mes pieds J'ai posé mes yeux sous sa robe de gitane A quoi me sert encore de prier Notre-Dame? Quel Est celui qui lui jettera la première pierre? Celui-là ne mérite pas d'être sur Terre Ô Lucifer! Oh! Laisse-moi rien qu'une fois Glisser mes doigts dans les cheveux d'Esmeralda (notre dame de paris - belle) Я видел, как студенты продолжили танцевать под этот мотив, а на личиках жителей Франции иногда можно было увидеть слезинки. Они узнали эту песню. Я закончил петь и поклонился. - Следующая песня посвящается школе Дурмстранг, - сказал я. Я снова коснулся инструментов и запел: Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звездная пыль - на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день - в ослепительных снах. Группа крови - на рукаве, мой порядковый номер - на рукаве, Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи! (Виктор Цой - Группа крови) Народ снова мне зааплодировал. - Спасибо, спасибо, - поблагодарил я. – Настало время моей последней песни. Мне кажется, что многие из здесь присутствующих знают её, так что можете подпевать, если захотите, - произнёс я с усмешкой. Я третий раз коснулся инструментов и запел: God save our gracious Queen! Long live our noble Queen! God save the Queen! Send her victorious, Happy and glorious, Long to reign over us God save the Queen. (Гимн Англии) Я пел и видел, как общая песня заставляет многих подняться. Кто-то прижал руку на сердце, кто-то стоял по стойке смирно, но пел каждый. Во время песни весь Зал превратился в сцену для хорового пения. Но вот звучит последний аккорд, поётся последнее слово и меня оглушает звуковая волна от аплодисментов. Я возвращаю микрофон на место, киваю «Ведуньям» и ухожу к Луне. Она меня целует и говорит «Спасибо». Мы танцуем до конца вечера, периодически останавливаясь у стола с напитками. Но вот Директор объявляет, что пришло время последнего, заключительного танца Чемпионов. Я киваю ему, он кивает мне в ответ и взмахивает палочкой в сторону инструментов. Музыка вновь заполнила Зал. Луна удивлённо смотрит на меня, после чего с детскими воплями «Спасибо, спасибо, спасибо» тащит меня на танцпол. Мой сюрприз – её любимая мелодия. Мы танцуем, глядя друг на друга. На данный момент для меня весь мир – она и музыка. Я не замечаю ничего и не хочу этого делать. Я мечтаю, чтобы этот момент длился вечно, но осознаю, что это невозможно. Луна смотрит мне в глаза. Мы двигаемся уже заученными движениями, не сводя взгляда друг с друга. Но вот играет последняя нота и мы возвращаемся в реальность. Не желая так быстро заканчивать этот момент мы объединяемся в поцелуе. Нежном и чувственном. Мы отходим друг от друга и кланяемся. Стоит перевести взгляд, как мы наблюдаем, что находимся посередине Зала окружённые удивлёнными студентами. Как я понял, во время танца мы покинули землю не только в переносном, но и в прямом смысле. Все видели, как мы поднялись на первых нотах в воздух и кружились, пока, на последних аккордах, не спустились вниз. Да, этот Святочный Бал ещё долго будут помнить.