Умереть, чтобы жить

На следующий день тетя Кэтрин принесла мне список подходящих мне колледжей. Мы долго раздумывали над этим вопросом, Кэтрин не хотела, чтобы я уезжала слишком далеко и в случай необходимости могла к ней приехать. После долгих раздумий и обсуждений мы выбрали «Центральный колледж Нортдам», этот колледж находится примерно от трёх часов езды до нашего города. Это был самый идеальный вариант, не слишком далеко и обучение хорошее, меня это устраивало, как и Кэтрин. К тому же могу приезжать почти каждые выходные. — Если мы хотим в Нортдам, то нам надо в ближайшее время подать документы, ты и так пропустила год обучения, — запивая свой апельсиновый сок, сказала Кэтрин. Мы сидели, точнее, я лежала, а она сидела на краю моей кровати. Тетя принесла нам два стакана свежевыжатого апельсинового сока и попкорн. — Думаю, мы сможем это сделать, когда мой синяк исчезнет и гипс снимут, — сухо сказала я. — Мы можем это сделать через почту, я им скину твои документы, а потом когда тебе станет лучше, поедем, — взбодрила меня Кэтрин. — Значит, мне придётся начинать сначала? Кэтрин кивнула. Хотя на что мне жаловаться? Я сама год назад приняла решение бросить учебу, на тот момент для меня кокаин был утешением. Но сейчас все изменилось: новый колледж, новая жизнь! Где меня никто не знает, и это самое главное. После этого, через день, как тетя и обещала, она отправила мои документы через почту. На второй день колледж отправил ответ, и, к счастью, они меня приняли. Проходили дни, Кэтрин все также за мной ухаживала, мне было страшно смотреть на себя в зеркало из- за моего фиолетового синяка. Но однажды я решилась это сделать, в моей комнате на шкафу висела зеркало. Я медленно приподнялась, взяла свои костыли и встала. Синяк немного зажил, его было менее видно, а мое лицо все осталось таковой: бледная после аварии сильно исхудала, но все те же карие глаза, пухлые губы, прямой нос. Мне моя внешность не нравилась, но тетя каждый день меня уверяла, что я красивая. Мне нравились мои волосы, они были прямые и длинные, и не только мне, но и моей маме нравились они. На минуту я вспомнила, как мама заплетала мне косичку в школу, от этих воспоминаний наворачивались слезы. У меня остались только воспоминания и ничего больше. От этого мое сердце начало предательски ныть. После синяка оставалась нога, нужно было снять гипс, и доктор нам разрешил, только при одном условии, что ближайшие 5 дней не должна бегать, прыгать, иными словами, должна ухаживать за ногой. Случай с аварией забывался, сейчас было главное для меня уехать в колледж. Кэтрин купила большой красный чемодан на колёсиках и дала его мне, чтобы я собирала туда свои вещи. В этот чемодан поместилось всё моё барахло. Трудно мне было расставаться со своим постельным бельём Губки Боба и с фиалками. Кэт обещала, что будет ухаживать за растением. — Постельное белье надо постирать, моя дорогая, — заявила со строгостью Кэт. — Ты неделю не меняла белье. Он так тебе понравился? — Губка Боб сразил меня, — моя физиономия растянулась в улыбке. — Тогда в следующий раз подарю с Патриком. — Кэтрин начала смеяться, и я вместе с ней. Так и проходили дни, день сменялся ночью, ночь сменялась днём. Для меня не было разницы, это квартира как будто давила на меня. В день, когда я должна была уехать, Кэтрин расчувствовалась: — И как я тебя туда отпущу? Если что-то случится, меня не будет рядом. — Тетя Кэт, я буду в трёх часах от тебя! Ничего не случится, будет возможность, буду приезжать каждые выходные! — утешала ее я. — Ладно, прости! Просто я так привыкла к тебе, — тетя шмыгнула носом. Я ее приобняла: — Тетя Кэт! Обещаю, не буду лезть в грязные дела, — уверяла ее. — Ладно, верю тебе! Тогда пойдём, а то опоздаем. Мы в спешке вышли из дома. Тетя взяла мой красный чемодан, положила в багажник своего «Ниссана», села и завела мотор, мы пристегнулись, и она нажала на газ. Мысленно я прощалась с этим городом, здесь я впервые попробовала наркотики, кокаин. Каждый день — безудержное веселье, но сейчас все изменилось. Я изменилась, и теперь не хочу падать, моя жизнь в моих руках. И я сделаю все, чтобы не допускать своих прежних ошибок.