Если бы не травы

             Иногда думаешь, прикидываешь, стараясь рассмотреть проблему со всех сторон, и ничего путного не приходит в голову, а стоит перестать зацикливаться на задаче, и свежая мысль тут как тут. И удивляешься, почему раньше не додумался, почему так долго пытался найти ответ, а он вот — на поверхности. Стоило только остановиться и осмотреться.       Придя на следующий день, я ожидал, что мистер Снейп заговорит о вчерашнем, но нет, вопрос так и не прозвучал. Ни в эту встречу, ни в следующую. У меня даже создалось впечатление, что всё случившееся — сон, не было ни поцелуя, ни разговора, ни просьбы подумать и определиться. Я бы так и думал, что привиделось, если бы не изменившееся его ко мне отношение. В мелочах — кто другой не предал бы этому значения, но не я, ловивший каждое слово и уже знавший каждое движение, словно мы были знакомы вечность.       Профессор стал менее официальным, перестал избегать прикосновений, хоть и не инициировал их, стал чаще улыбаться,и выражение глаз, оно поменялось. Почти незаметно, но ушла настороженность, пропала отрешённость, словно раньше он отгораживался от мира, и в глубине, сокрытое за остальными эмоциями, проглядывало что-то тёплое, заставляющее моё сердце биться сильнее. В такие моменты до покалывания пальцев хотелось подойти и обнять Снейпа, прикоснуться, поцеловать. Но я не смел, хоть и, думаю, он ничего бы не имел бы против. Я просто не решался. Даже думать, как обвиваю руками его жилистое тело, было страшно, а уж про поцелуи и вовсе молчу. Нет, страшно не в том смысле, что не хотелось, страшно было сорваться и зайти слишком далеко, так ничего и не прояснив.       Хоть наши отношения и стали теплее, Снейп не поднимал волнующую меня тему. Значит, ещё не время. Или нет? Или он ждёт, что я заговорю первым? Но как начать разговор, который так смущает?       Каждый день утром я говорил себе, что сегодня уж обязательно расскажу, что решил, и каждый раз молчал. Стоило только увидеть мистера Снейпа, как решительность таяла, словно сразу весь воздух вышибало из лёгких, стоило рот открыть. Оставалось только ждать, когда же он сам затронет волнующую меня тему. Если вообще затронет.       Время мчалось неумолимо, и с каждым ушедшим днём я всё больше нервничал, понимая, что ведь так можно и не дождаться. Казалось, откладывая признание, сам у себя краду счастье, но всё равно не мог ничего с собой поделать. Да и мистер Снейп, кажется, чувствуя мою нервозность, стал отдаляться, не понимая или даже неправильно истолковав моё состояние. Нет, надо было брать себя в руки, пока не поздно.       Ещё меня волновал и другой вопрос: как бы я мог остаться рядом и после окончания отработок? Даже голова болела, так усиленно я старался хоть что-то придумать. Напроситься на новые отработки? Что-нибудь испортить? Угу, чтобы мистер Снейп посчитал меня совсем криворуким. Заболеть, чтобы ему пришлось меня выхаживать? Нет, домой отправит, хоть и знает, как там ко мне относятся. Не то, всё не то!       И вот настал последний день, а я так ничего и не придумал. И не поговорил. Неделю смелости набирался, да так и не смог. Трусил. Непонятно отчего. Близости я не боялся, наоборот, даже хотел. Снейп дал понять, что не оттолкнёт, если намерения серьёзны, так что и тут нечего было бояться, а я вот трусил и всё. Действовать мне оказалось куда проще, чем произнести пару фраз!       Неопытный. Наверно, в этом и было дело. Я ж до этого только два раза и целовался. Дадлик с дружками, стоило только завести подружку, тут же отпугивали её. Никто при таких условиях и встречаться-то со мной не хотел, стороной обходили. Да и я перестал пробовать — всё равно ведь не выйдет, в таких-то условиях. И сейчас эта неуверенность в себе сыграла со мной злую шутку.       Сидя рядом с человеком, для которого хотелось быть более, чем просто знакомым, помощником или даже другом, я мог только слушать его голос и перебирать полынь (сегодняшняя отработка). Увы, на большее сейчас я был не способен — горькие мысли затопили с головой, а потом и вовсе исчезли, осталась лишь звенящая пустота и злость на себя за то, что не способен, не сделал, не смог.       И вот, стоило только перестать думать, как меня осенило: я вдруг понял, чего хочу от жизни и как этого можно добиться! Мне нравилось слушать… нет, я был просто в восторге от объяснений мистера Снейпа. Он так интересно и настолько полно рассказывал про растения, мази, настои, про целебные свойства, про работу человеческого организма, что я вдруг понял: хочу у него учиться. Стать учеником, это бы решило все мои проблемы! Я бы всегда был рядом, не надо было бы думать о будущем и от родственников получилось бы уйти.       Нет, конечно, я бы не пошёл на это, если бы мне не нравилась сама работа, но возиться с травами оказалось приятно. Это успокаивало, а не надоедало, как я думал в самом начале отработок. Мне действительно всё это было интересно. И я решился.       Подняв глаза на профессора, я вдруг понял, что мистер Снейп уже какое-то время с любопытством смотрит на меня, перестав рассказывать о лечебных свойствах полыни горькой. Неужели он заметил, что не слушаю его, а думаю о чём-то своём? Он даже травы перестал перебирать. Я уж думал смутиться, но его выжидательно поднятая бровь словно придала храбрости.       — Возьми меня в ученики! — выпалил я на одном дыхании и даже зажмурился, испугавшись реакции мистера Снейпа. Хотя чего пугаться-то? Самое плохое, что может быть — откажет и всё.       Подумав так, я медленно открыл глаза и настороженно посмотрел на человека, сидящего напротив. На Снейпа. На того, кого так сильно не хотелось терять.       Снейп же, увидев, что я наконец-то смотрю на него, аккуратно отложил стопку трав, серьёзно окинул меня взглядом, прокашлялся и заговорил. Таким же серьезным тоном, как и когда мы обсуждали поцелуи.       — Ты уверен, что хочешь этого, что хочешь стать моим учеником? Это слишком важное решение, чтобы принимать его поддавшись моменту. Оно определит всю твою дальнейшую жизнь. Или, по крайней мере, значительную часть жизни. Лучшую её часть — молодость. Да и не буду я учить слишком импульсивного подростка, который сначала говорит, а потом думает.       — Но я не такой!.. — жарко запротестовал я. Кровь бросилась в лицо. — Я говорю только то, в чём уверен!       — Действительно? — прозвучало настолько скептически, что сердце сжалось. О чём это он, неужели о...       — Поцелуй не был ошибкой! Я действительно хочу быть с тобой, это не… не…       И тут до меня дошло, что я только что выпалил. Кажется, я покраснел ещё больше, и, чтобы скрыть это, спрятал лицо в ладонях. Ну ничего себе, признался, называется. Молчал-молчал — и бац, во время спора. Так не признаются. Если вышвырнет теперь, то за дело. И правильно сделает.       — Гарри, — вдруг тихо позвал Снейп, когда моя паника достигла апогея. Его голос слегка дрожал, или мне это только показалось? — Гарри, это правда, ты… ты хочешь, чтоб мы были вместе?       — Стал бы я так говорить, если бы не хотел, — пробубнил я, так и не убрав руки от лица.       — Но ты так и не дал мне понять... Всю неделю… Я думал… — кажется, профессор растерялся. Он был явно не готов услышать подобное признание.       — Да я не знал, как начать разговор, не мог подобрать нужного момента, не силён я в этом! — сорвался я, но тут же остыл и добавил почти шёпотом: — Я думал, ты спросишь, ждал, надеялся.       И тут Снейп рассмеялся. Как-то совсем необидно, немного нервно и с явным облегчением.       — Мог бы догадаться, — выдавил он через смех, когда я наконец убрал руки и удивлённо на него посмотрел. Какая же сейчас у него была улыбка. А взгляд. Тёплый и мягкий, словно бархат, и светящийся изнутри.       — Так что, мы теперь вместе? — недоверчиво спросил я, не дожидаясь объяснений профессора. Не важно почему, главное узнать тревожащее, а то рехнусь. Не может же быть…       Снейп только утвердительно кивнул, продолжая смотреть на меня, и я почувствовал, как душу затопило счастье. Может, потому и решился на ещё один вопрос. Хотелось прояснить всё, чтобы больше не маяться неопределённостью.       — И в ученики возьмёшь?        — Гарри, — тут же посерьезнел Снейп, — ответь, только честно. Ты на самом деле хочешь учиться или это только предлог, чтобы быть рядом? Пойми меня правильно, я не хочу портить твою и свою жизнь. Заниматься следует тем, что нравится, и чтобы быть рядом, тебе не нужно ничего придумывать.       На сердце от слов Снейпа разлилось тепло, в груди защемило.       — Правда хочу, — как-то хрипло ответил я из-за переполнивших меня чувств. — Мне интересно всё, что ты рассказываешь, и не только потому, что это ты, я и раньше другим травникам задавал вопросы. Тем, к кому меня посылала тётя. Мне хочется знать, это интересно и полезно. Это как волшебство, понимаешь? Природа сама лечит, а мы только помогаем ей, это завораживает, это… — я развёл руками, не зная, как объяснить свои чувства, но, кажется, меня и так поняли.       Снейп снова улыбнулся.       — Хорошо. Но давай вернёмся к этому разговору после экзаменов. Они же в середине июля? — я кивнул. — Вот сдашь, придёшь ко мне и поговорим. К тому же скоро я на месяц уеду собирать травы, так что время серьёзно всё обдумать у тебя будет. Не отвлекаясь.       — Что? — перебил я профессора. Последняя новость словно под дых ударила. Уедет? На месяц? Но… как же… а я… и… — Уедешь?       — Гарри…       — И когда ты хотел сказать мне об этом? — кажется, у меня был шок. Думал, только разобрались и теперь всё будет отлично, и на тебе. Месяц, целый месяц…       Снейп тяжело вздохнул.       — Сегодня бы и сказал. Гарри, я думал, что ты уже забыл о поцелуях, что считаешь всё ошибкой и тебя не будет волновать мой отъезд.       — Но, — хоть в голове и всё перемешалось, я постарался взять себя в руки. — Понимаю. Когда… Когда ты уедешь? — как бы ни старался произнести это спокойно, голос всё равно дрогнул.       — В первых числах июля, точнее не скажу, — о нет, на днях! Не сегодня-завтра. Захотелось побиться головой об стену. — И вернусь в августе. Тоже где-то пятого. Может, и раньше, но ненамного — как повезёт. Гарри, — голос профессора дрогнул. Хоть он и старался говорить по-деловому сухо, но нет-нет, а прорывались эмоции. Видимо, и для него сегодня было слишком много потрясений. — Я ничего от тебя не требую. Если это слишком, то…       — Я дождусь, — вдруг твёрдо произнёс я, сам от себя не ожидая подобного. Хоть и хотелось никуда его не отпускать или, наплевав на всё, уехать вместе с ним, я понимал, что это ребячество и так нельзя, что у меня есть обязательства и Снейп мне ничего не должен. Придётся смириться и, если хочу, чтобы у нас всё получилось, надо сейчас отпустить, но как же было плохо! Слишком неожиданно.       — Гарри, — Снейп вдруг придвинулся ближе и обнял. Прижал к своей груди так, словно это были последние наши объятия. Может, он и думал, что последние. — Если не дождёшься, ничего страшного. Не обещай, но… Спасибо. За слова, за порыв.       И я не стал разубеждать. Не выйдет ведь. Не получится. Просто обнял в ответ и дал себе слово, что обязательно вытерплю. Если раньше я был просто уверен, то теперь знал это твёрдо. Никто и ничто не сможет заставить меня перестать ждать.       Я сдам экзамены, дождусь профессора, стану его учеником и партнёром и буду так счастлив, как только возможно на земле.