Капитан Блэк.

      Ромка впервые за последние пару месяцев просыпается первым и мгновенно начинает чувствовать ноющую боль в спине – старость не радость, так ведь? И ведь не поспоришь - на то он и Электродед, чтобы в свой почти тридцатник мучаться от разного рода недугов, главный из которых – проблемы с сердцем. Ему, к несчастью, сравнительно недавно довелось узнать, что такое прединфаркт и с чем его едят; лучше парню не становится, а лишь напротив – тяготит и усложняет жизнь, вот почему его раздражает то, что он в очередной раз проснулся этим пасмурным утром. О своих переживаниях по поводу того, что и где у него болит, Рома старается не говорить с Олегом – совсем не хочет расстраивать любимого, к тому же видит по сочувствующему взгляду, что тот не маленький мальчик и всё понимает. Сащеко умалчивает и о том, что вот уже с месяц ему снятся сны, в которых его зовут в другой мир – мол, пора. Это не может не напрягать. Это ужасает. Это неизбежно. Именно после всех этих событий, начавшихся далеко не внезапно, однако резко даже для человека, который мозгом понимает, что жизнь у него действительно не резиновая, Англичанин старается провести последние месяцы своего существования максимально со своими близкими и родными, креативит над сюрпризами и подарками, спонтанно договаривается о встречах с друзьями. И, стоит отметить, такой исход событий гораздо лучше вписывается золотыми чернилами в запятнанные кровью страницы его «пузатой» книги в твёрдом переплёте с нарисованными могилками и мертвецами на обложке вперемешку со строками стихов любимых поэтов.       Роман перебарывает свою лень и, мотивируя себя тем, что належаться и наспаться вдоволь можно и в могиле, плавно меняет позу, садясь на край кровати, и держится руками за голову. Больше всего битмейкеру сейчас хочется холодного молока и умыться - обычно это дает полезный эффект и слегка освежает организм и тело, жаль только - недолгий. Он встает с постели и полностью отдает контроль над своим телом пропитому и прокуренному мозгу – босые ноги несут пока еще живое тело прямиком в ванную, в которой Ромка исполняет задуманное ранее и, слабо различая предметы, уже по привычке шарит в висящей сбоку тумбочке - а вот и заветная бутылка "Каберне Совиньон". Бухают с утра только алкоголики и битмейкеры, уставшие от постоянной работы и от самих себя. Молоко резко уходит на второй план и, как только Англичанин ставит сосуд с дрянной жидкостью на полку обратно, предусмотрительно воткнув пробку, он слышит шум, доносящийся из своей спальни. Ромка уже давным давно привык, что в опочивальне Олежки постоянно перекати-поле, и что тот предпочитает засыпать рядом со своим продюсером, нежели один - Сащеко и сам был не против, но не потому что ему нравится видеть сонное лицо и прилагающиеся к нему кудрявые волосы Олеги по утрам, а, скорее, потому что в одиночку он не мог уснуть. Один без него. Роме не стыдно признать, что на той простыни, на которой они занимаются, к слову, разными вещами, на этой самой простынке он чуть ли не каждый день вдалбливал очередную размалеванную шлюху в кровать, забывая про всё на свете, но то было раньше, ведь сейчас Романа воротит от любой, и даже тот факт, что в каждую можно вставить свой член, больше совсем ничего не решает и не играет важной роли. Они все - стухшее мясо, которое наивно верит, что, отдавшись кому-то более менее известному, станет лучше. "Поверх глаз я полотенце намотал, чтоб не видеть ваши лица некрасивые". Сащеко невероятно сильно любит эту песню, выстраивая мысленные связи с главным героем трека и выискивая с ним общие черты и общие проблемы. Англичанину хочется простого человеческого тепла рядом, тем более, когда его излучает особенный и значимый для тебя человек.        Англичанин полотенцем вытирает капли воды с лица и шеи и возвращается в комнату. Олег стоит к проходу спиной, облокотившись на подоконник и высунувшись в открытое окно чуть ли не по пояс. Ветер перебирает его волосы на лбу, мягко и нежно отдувая их. Савченко настолько сильно увлечен, что не слышит прихода Ромы и его тихое шебуршание в стопке виниловых пластинок - поиск заканчивается успехом. Пара незамысловатых и обыденных для парня действий - и вот уже комната наполняется звуком; мелодия любимой группы заглядывает в каждую щель и уголок спальни, задавая атмосферу. Олеги не спеша оборачивается и пальцем подзывает продюсера к себе - тот послушно подваливает на своих двух, ластясь и утыкаясь носом в шею, бормоча что-то дико несвязное, отчего Савченко не может удержаться и принимается заливисто смеяться. Ромка умеет быть нежным, чутким и просто романтичным, даже будучи не под градусом; он лезет целоваться и получает шутливый отказ - разит конкретно, так что ни о каких прелюдиях речи и быть не может.       — Отъебись, Ромк, - Олег вытягивает вперед руки, чтобы выдержать расстояние между своим телом и чужим, - надеюсь, ты не собираешься сегодня сидеть дома?       — Ну, конечно же, нет, ёпта, свожу тебя в ресторан, если ты мне после ужина дашь. Савченко изображает стыд за товарища и закрывает лицо ладонью.       — Ты не отброс, ты - долбаеб. Угораздило меня тогда с тобой первый наш трек записать, теперь мучаюсь.       Англичанин слегка улыбается и драматично вздыхает: "Скоро твои мучения закончатся, братан, обещаю".