Помешанные

***

      — Бесит, — в неизвестный по количеству раз взгляды любопытных медсестер и докторов-сплетниц приковались к Изабелле-гневной-блондинке. По-иному ее вряд ли кто-нибудь представлял возможным назвать сейчас.       — Кто? Доктор Каллен? — спросила молодая и любопытная девушка-врач, присоединяясь к женскому обществу на перерыве. Рыжеволосая уставилась на коллегу, которая испепеляла Карлайла в толпе других людей. В отличии от тех, кто сейчас попивал кофе у стоек, он работал, ведь перерыв для него, увы, закончился уже давно. Сейчас он был увлечен спасением чьей-то жизни. — Так кто? Доктор Каллен?       — Нет, Спанч Боб Квадратные Штаны, Люси! — гневно выпалила Белла и чуть не обожглась кофе, шикнув на саму себя за свою отвлеченность.       — Ну, задница у него классная, — неспешно проговорила статная шатенка лет тридцати пяти. Она закусила губу и пробежалась по блондину оценивающим взглядом.       — Я бы даже сказала роскошная, — кивнула медсестра-блондинка и улыбнулась.       — Вообще-то, да, вы правы, — томно вздохнула другая врач.       — Господи, ведете себя, как потаскушки, — буркнула Белла, встряхнув копной светлых волос, которые уже не были столь объемными, как сутки назад, в начале дежурства.       — Брось ты, Белла. Знаешь, как тоскливо без мужика, — отчеканила доктор Уотсон, состроив лицо, эмоции на коем можно было описать, как сострадание к самой себе.       — Так я и поверила, что у вас всех нет мужика, — блондинка скривилась, отвернувшись снова, чтобы долго-долго сверлить Каллена взглядом.       — По сути нет. Смысл в том, что нужен нормальный. А тут... Мм... Что еще нужно от жизни? — рыжеволосая доктор хихикнула в конце, а черты ее и без того милого лица стали чересчур дотошными.       — Вот именно, нормальный, а не этот самодовольный нарцисс! — злобно рыкнула Белла.       — Чего ты такая злая?       — Мужик ей просто нужен, — констатировала доктор Годфилт с непроницаемым выражением лица, полным очевидности. Изабелла чуть было не задохнулась от негодования, а тело кинуло в жар.       — Что, давно не было качественного перепиха без обязательств? — с весельем заметила доктор Уотсон.       — Да пошли вы! Нахер мне это все? — воскликнула ядовито блондинка, взглянув на девушек, чтобы они видели всю палитру ее эмоций чистого возмущения.       — О-о, ясно, — они переглянулись, хихикнув, и доктор Рейнон сказала более чем решительно:       — Смотри на него: одно твое слово, и он уже твой! — она кивнула на доктора Каллена, который не подозревал совершенно, какие разговоры разворачиваются в стенах больницы.       — Кто? — настырно проговорила Белла, исподлобья глядя на коллег и решая, как красочно развернется их смерть.       — Фак, Белла, доктор Каллен с шикардосной задницей. Ты специально это?       — Никогда я спать с ним не буду! Я еще при своих принципах!..       — При каких? Не трахаться с Карлайлом Калленом? — спросила доктор Годфилт.       — Нет! С нарциссами под стать ему. Никогда этого не произойдет, — не переставая жестикулировать, говорила Белла уже срывающимся голосом. — А если это случится, хотя это не случится, звоните в дурку, ибо я совсем слетела с катушек!       — Все-все, не хочешь спать с ним — не надо! — сказала доктор Рейнон, отпив кофе, и медсестрички захихикали.       — Вот и все. И тему меня и голого Каллена с классной задницей обсуждать больше не надо! Мне пофиг, что у него в штанах! — воскликнула Белла, не обращая внимания на сигнальные подмигивания докторов, которым она так рьяно доказывает свою точку зрения.       Белла тут же обернулась, не подозревая о чем-либо, и наткнулась на доктора Каллена. Ее реакция была такой, словно она неожиданно встретила черта: она импульсивно дернулась, прикрыла глаза и приложила руку к сердцу, не забыв чертыхнуться. Конечно же, свой кофе она разлила и, увы и ах, на свой халат, но это было последним, что ее волновало. Карлайл ухмылялся ей, компрометируя насмешливым и дразнящим взглядом. В какое-то мгновение ему показалось, что Белла накинется на него, как разъяренная львица, и раздерет в клочья. Но все же ее взгляд просто остался злым и полыхающим.       — Страдаем от неразделенной любви, доктор Свон? — поддел ее Каллен, и женская компания у Беллы за спиной захихикала бы, если бы их сознание не было бы в полете сладких и развратных мечтаний. Тем временем блондин продолжил: — Я, конечно, понимал, что Вы влюблены в меня, но не думал, что Вы захотите перейти к тому самому уровню так быстро.       — Каллен, я ненавижу тебя. Тебе никогда не перепадет. Иди подобру-поздорову отсюда! — рыкнула блондинка, скрестив на груди руки.       — Да ладно тебе! Не стесняйся своих чувств!..       — Не...       — Ага, а ручки-то дрогнули, — Каллен покосился на темное пятно на ее халате, ухмыляясь и сверкая взглядом.       Изабелла с шумом выпустила воздух, закрывая глаза в попытке успокоиться. Ей действительно казалось, что она ударит его.       — Ладно, дамы, я вынужден оставить вас, работа не терпит, а распивать кофе мне некогда, — девушки захихикали и смущенно попрятали взгляды, которые в противовес были полны вожделения. — И я прошу вас: говорите потише, — произнес Карлайл и усмехнулся, прежде чем взглянуть на Беллу, — особенно Вы. Все отделение уже знает о Ваших эротических фантазиях. А ведь не у всех пациентов крепкие нервы. Пускай это останется между нами.       Он подмигнул блондинке и вернулся туда, откуда пришел, мимолетом захватывая чью-то карту со стойки.       — Бог мой, Белла, да ты счастливица! — пропела доктор-Люси, чуть встряхивая за плечи коллегу, которая чуть не лопнула от пробирающей ее злости.       — А какой он горячий, — тем временем на заднем плане шло бурное обсуждение. Огонь страсти прямо-таки кипел!       — Да, и сразу же в первое дежурство так серьезно отнесся к работе, — все закивали в такт словам доктора Рейнон.       — И сказал нам быть потише... Нет, это звучало прямо как приказ!       — Интересно, а в постели он также ловко берет инициативу в свои руки?       — Да, да, и жестко приказывает! — от последних слов, сказанных с восторгом и фанатизмом, Беллу чуть было не стошнило, и она состроила гримасу отвращения, поворачиваясь к толпе сексуально изголодавшихся баб, первая половина которых неустанно продолжала обсуждать возможности Каллена в постели, а вторая — радоваться небывалой удаче Беллы.       — Просто заткнитесь и прекратите этот гребаный разврат, мать вашу! — не вытерпев, воскликнула блондинка, взмахнув руками.       Они посмотрели на нее, но с лиц еще не сползали улыбки; в их взглядах можно было прочитать, что доктор Свон снова начала отрицать очевидное, мол, не нужно ей все это.       — Милая, ты не подскажешь, где тут можно лечь? — Белла обернулась на скрипучий голос бабушки, который раздался совсем рядом. Она действительно была стара и беспомощна, на первый взгляд.       — Лечь, бабуля? Да можно сразу в гроб, что заморачиваться-то?! С таким дерьмовым обслуживанием мы Вам вряд ли чем поможем, ведь думать на работе о работе это так сложно! — съязвила Белла, уставившись в глаза коллег.       — Вот шалава. Понаберут на панели, — все, в том числе и Белла, во все глаза смотрели вслед уходящей бабушке, которая еще что-то ругательное говорила на каком-то древнем языке. А может быть, она вообще проклинала Беллу...       Не успела блондинка закатить глаза, как ей пришлось заметить мисс Уйман, которая стреляла молниями своими темными и прищуренными глазами. Женщина смотрела прямо на доктора Свон, тихо обсуждая внутри красноречивый выговор.       — Доктор Свон, живо ко мне в кабинет! — строго прозвенел ее голос в гуле рабочего дня, и девушка хлопнула себя по лбу, выкинув недопитый стаканчик с кофе в контейнер.       Мисс Уйман, твердо вышагивая, удалилась, свирепо пыхтя себе под нос, а это означало, что Белле стоило очень-очень быстро собраться с мыслями и поспешить. Девушка раздраженно вздохнула и направилась за ней, пробираясь через толпу, в которой конечно встретилась со взглядом доктора Каллена. Вид у блондина был более, чем жизнерадостный, что очень бесило Беллу. Он довольно ухмыльнулся ей, оторвавшись от увлекательной истории болезни пациента, и разве только что рукой не помахал. Случись бы и это, Беллу разорвало бы на части. Она фыркнула и уже через мгновение он не был в поле ее зрения.       На смену этой маленькой беснючей проблемке пришла другая — огромная и волочащая за собой кучу последствий. Изабелла добралась-таки до холла с кабинетами и открыла дверь нужного, предварительно постучав. Мисс Уйман восседала за столом, не сводя с пришедшей глаз. Она кивнула на стул прямо напротив ее стола, на который с опаской присела Белла.       — Доктор Свон, что Вы знаете о врачебной этике? — спокойно спросила женщина, и Белла, нахмурившись, взглянула на нее, ожидая, пожалуй, нагоняя другого вида. Поэтому ее ответ задержался где-то на задворках разума. — Не напрягайтесь так, я знаю, что абсолютно ничего.       Блондинка хотела возразить, но мисс Уйман на корню срубила все попытки:       — Чем нужно было думать, чтобы нахамить пациенту?! Пожилому человеку? Она, мать ее, стара, как сам мир!       — Мисс Уйман, вот здесь я вовсе не причастна, это дурацкое стечение обстоятельств. Тем более, она похлеще меня послала!.. — пыталась оправдать себя Белла, жестикулируя руками.       — Доктор Свон, что Вам известно о врачебной этике? Ты, черт побери, давала клятву Гиппократу, ты клялась, что будешь располагать к страждущему! И что на деле? Что за дерьмо творится сегодня с тобой?! — громко воскликнула женщина, и у некоторых людей, проходящих мимо кабинета, появилось желание прижаться к стене и незаметно продвигаться к выходу. А каково же было Изабелле?       — Странное совпадение, правда? Как только доктор из Голливуда появляется на потертом глянце нашего стремного журнала, все мои дела идут под откос! — с сарказмом произнесла девушка, невинно покачав головой.       — Какое к этому отношение имеет доктор Каллен? Это он нахамил пациенту? Нет! Это он перепутал препараты и случайно выписал дозу Валиума, от которой даже наркомана вставляет, больному с гриппом? Или, может быть, он связался с венерологией и полчаса выбивал палату для нашего пациента, которому, во-первых, нужна была хирургия, а во-вторых, его отвезли в морг уже как три часа! Это притом, что тебе сказали об этом раз пять.       — Боже, он такой прекрасный! Само совершенство! — сгримасничала Белла, почти что выведя из себя женщину. — Мисс Уйман, хотя бы вы не ведитесь на его чертово обаяние и привлекательность! У нас в отделении уже из-под юбок реки разврата текут. Меня уже тошнит! Они, как кошки после валерьянки.       — Дело не в докторе Каллене. Меня он не волнует в этом вопросе. И вас волновать не должен! Свон, ты давала клятву Гиппократу, а там и об уважении к коллегам было написано. Тебе что, память отшибло?!       — Да с ним невозможно по-нормальному, весь его вид кричит: «Я придурок, который хочет поиграть на твоих нервах!..»       — Не сходи с ума. Я не знаю, кто и что вам там кричит, но мне это не нравится. Значит так: еще один срыв на пациенте, и поход к психиатру тебе обеспечен, как и уникальная возможность пописать в баночку! — Белла закатила глаза, уставившись в стену и нервно заламывая пальцы, спрятанные на коленях. — Я оценила все попытки избавиться от доктора Каллена, но он нам нужен, он специалист! Тем более, это дело не твоего ума. Он будет работать здесь, а ты будешь помогать ему освоиться, как я и сказала.       — Освоился уже, осталось только по бабам пойти. Они уже готовы в ряд выстроиться и склониться, если надо, перед этим... Перебьется без моей помощи! — брезгливо фыркнула Белла, возмущенно покачивая головой.       — Сегодня я спросила у него, и он утверждал, что вы несколько раз посылали его куда подальше!..       — Моральная помощь! Ему лучше держаться от меня подальше, потому что еще одна его выходка, и я убью его!       — Доктор Свон, не зазнавайтесь! Будет так, как я сказала, или не будет зарплаты, — пригрозила мисс Уйман. — И что у тебя с халатом? Он должен быть кипельно белым, а не в коричневое пятно.       — Если я скажу, что по вине Каллена пролила кофе, вы скажете, что у него творческий ум, и он по правильному позыву сердца решил внести дополнение в мой образ?       — Я скажу, что на работе нужно работать, а не распивать кофе! Вы свободны, и чтобы такого больше не повторялось. И да: попытайтесь не возвращаться сюда хотя бы десять минут, — произнесла мисс Уйман, отвлекаясь на документы.       — Только если Каллена не встречу.       Мисс Уйман в последний раз полоснула раздосадованную девушку взглядом, и Белла с тяжелым сердцем покинула кабинет, не пожалев сил, чтобы плотнее закрыть дверь. На пару секунд она остановилась, проведя рукой по волосам от нервов, и направилась в жерло отделения неотложки, где, вероятнее всего, творилось что-то поистине ужасное и шумное. Впрочем, как и всегда.       — О, о! Белла, ты как раз вовремя! — воскликнула запыхавшаяся доктор Рейнон, как только девушка с мнимым облегчением припала к стойке регистрации. «Кто бы сомневался», — обреченно подумала Белла, вытаскивая из кармана пару перчаток. Доктор Рейнон тем временем уже приволокла ее к одной из кушеток, задернув шторку. Кроме них здесь была медсестра, занятая подключением нужных аппаратов, а в сторонке стояли два «зеленых» — недодоктора, проходящих главную часть обучения, интернатуру. В центре внимания было бренное тело исхудалого пациента, которое дергалось в судорогах.       — О боже, — Белла вздохнула, приблизившись к парню и пытаясь осмотреть его, что было крайне сложно.       — Ник Кондон, двадцать два года. Карту пока не нашли, может быть, ее вообще нет в нашей больнице. Фельдшеры поставили дистонический тремор, по мере развития припадка. По пути его несколько раз рвало, температура нестабильная. Сердцебиение неоднородное, — сказала доктор Рейнон, читая короткие записи специалистов из скорой помощи. — Но он в сознании до сих пор.       — Чудом, — Белла горько усмехнулась, убирая стетоскоп обратно на шею, и подошла ближе к изголовью. — Ник? Ты слышишь меня? — спросила она, а спокойствие в ее голосе приятно контрастировало с резким и динамичным фоном. Парень открыл отекшие глаза как раз тогда, когда Изабелла ощупывала его шею. Она погладила его по голове и чуть прижала плечи к кровати в попытке успокоить судорогу. — Хорошо. Ты можешь сказать мне, что с тобой? Как часто это бывает?       Дальше последовало молчание, хоть он и пытался сказать что-то.       — Понятно, он не может говорить! — Белла обернулась к доктору Рейнон. — Я думаю, это фокальная дистония.       — Я тоже. Или генерализованная. Но мы не можем быть уверенными, что именно колоть. Карты нет, — доктор Рейнон развела руками, что немного начало раздражать Беллу: они бездействуют, а пациент лежит здесь и бьется в судорогах.       — Черт, нужно что-то делать! Мы не можем просто так стоять! — рыкнула блондинка и обратилась к медсестре: — Десять миллиграмм ботулотоксина!       — Белла, мы не можем... — доктор Рейнон предупредительно перехватила руку девушки.       — Сара, нет! Я уверена. Иначе сейчас припрется ваш идеальный доктор Каллен, сделает все правильно, и мы будем в дерьме! Не волнуйся, всю ответственность я беру на себя.       Медсестра тем временем засадила пациенту в вену препарат. Судороги вдруг усилились, что насторожило врачей, но через несколько минут стихли.       За шторку вдруг ворвалась заплаканная женщина, бегло глядевшая на все и сразу. Ее взгляд был сумасшедшим.       — О боже! Ник! Это мой сын, Ник! Пустите меня к нему! — она уже была готова растолкать всех, но медсестра снаружи оттянула ее, убеждая, что с ним все уже в порядке.       — Ох уж эти психанутые мамаши, — доктор Рейнон покачала головой, но Белла не оценила ее политики.       — Сердцебиение восстанавливается. Джил, пусть отдыхает, и проследи за его состоянием. Да, и оформи его, — произнесла Белла, орудуя стетоскопом.       — Ну как все прошло? — спросила доктор Годфилт, заполняя чью-то карту, когда изнуренная Белла облокотилась на стойку.       — Удачно, — буркнула девушка, опустив голову на сложенные на столе руки.       — Тогда чего такая нервная? — с усмешкой спросила доктор, взглянув-таки на нее.       — Нормальная я, — опровергла Белла и пошла в сторону кабинетов врачей.       Доктор Годфилт с иронией вздохнула и ухмыльнулась про себя: «Нет, все-таки физическая разрядка нужна всем».       Изабелле тем временем казалось, что сил не хватит, чтобы просто добраться до кабинета и упасть в кресло, которое сейчас представлялось ей таким мягким... Девушка с блаженной улыбкой прислонилась к стене на полпути — в сон клонило чертовски. Но ей удалось опомниться и продолжить путь. Куда делась энергия от того несчастного стакана кофе?.. Ах да, ей же удалось сделать всего два глотка по милости... Нет, лучше не вспоминать сейчас, от греха подальше. Забыть, забыть, лечь и заснуть... То есть сесть и заполнить медицинскую карту... кажется, Ричардса. Блондинка выдохнула ради успокоения, и мысли ее очистились от дурного; но что это? Неужто зря?       Когда Белла открыла дверь, она испытала смешанные чувства. Вот, например, злость, ненависть, раздражение, легкую нотку предвкушения убийства и маленькое чувство зависти самой себе, ибо сейчас кто-то испытает весь гнев ее, коптившийся целых два дня. Когда Белла зашла, кресло из ее сладких мечт было занято беспечно и спокойно существующим в данный момент доктором Калленом, который с улыбкой неменьшего предвкушения глядел на доктора Свон. Только было не ясно, что именно он предвкушал: ее фееричной реакции на сея пришествие или каких-то лично выдуманных последствий. И Белла не знала этого, понимая лишь только то, что нужно быть крайне отчаянным, чтобы заявиться к ней таким образом. Она глубоко вздохнула и скрестила на груди руки, все еще простаивая в дверях.       — Вот скажи мне на милость, чего ты ожидал от меня, появляясь здесь так? Да и, вообще, появляясь? Явно ничего хорошего. Но каким надо быть идиотом, чтобы в здравом уме преспокойно развалиться в моем кресле? — с ехидством спросила Белла, вызывая на губах Каллена усмешку. Боже, это невыносимо...       — Белла, вас просто не сыскать. Пропали куда-то, а я не в курсе. Вот я и решил любезно подождать вас здесь, — кажется, у Беллы начал подергиваться глаз, однако, ей казалось, что от злобы сейчас перекосится все лицо. Тем не менее, ее тон до сих пор оставался вызывающе спокойным, что шло вразрез со словами. Видимо, она решила поиграть с доктором Калленом в дразнилки.       — И какого же черта я понадобилась вам в этот час? Может быть, вы потерялись и в смятении забрели в мой кабинет? Или нет, вас нужно сопроводить в уборную? — Изабелла приложила руку к сердцу, не выходя из образа, но, как ни крути, Белла остается Беллой, натурой вспыльчивой. И ее терпение не держится так стоически, как у доктора Каллена. — Фак, что?! Что на этот раз, а?! В кабинет твой я не собираюсь тебя провожать, потому что он, черт бы его побрал, в одном холле с моим! И кофе я с тобой распивать не буду, потому что насквозь тебя вижу. А если ты обделен женским вниманием, то выйди в центр, сними штаны, и все девки, как зомби, сбегутся и облепят тебя со всех сторон!       — Боже, если раньше я и сомневался, то сейчас точно нет, — Карлайл окинул взглядом злостно пыхтевшую девушку с немного растрепанными светлыми прядями и ухмыльнулся. Предвидя ее вопрос, он встал и нарочито медленно начал сокращать расстояние между ними. — Каждое твое гневное слово в мою сторону подтверждает очевидное. Во-первых, ты только и думаешь, что о моем кабинете, и наверняка подметила мягкий диван, который стоит там. В который раз ты подтверждаешь свой интерес к моим штанам, а вернее к тому, что в них. И ты, кажется, ревнуешь меня.       Когда мужчина был совсем близко, Белла рассмотрела вариант с его кончиной или даже несколько. Но в первую очередь она хотела очень больно ударить его и выбить всю дурь из головы. А он тем временем все не унимался:       — Что, а сказать-то нечего? Правда, она и есть правда...       — Послушай ты, возомнивший о себе слишком многое. Я всем нутром ненавижу тебя при всем притом, что знакомы мы не более двух суток. Меня откровенно достали твои выходки. Не знаю, что ты там себе надумал, но это бред полнейший! И!.. Потрудись свалить из моего кабинета!       — А может быть, те девки, которые терлись возле тебя, правы? Может душа и тело требуют одного? — Каллен игриво поднял бровь, с интересом поглядывая на Беллу.       — Не твое дело.       — А что, если оно станет моим?.. — с пару мгновений она испепеляла его взглядом, а ручки уже подрагивали. Взгляд упал на стетоскоп, висящий на его шее. Может, его стетоскопом задушить?       — На что ты намекаешь? Ты сексуально озабоченный?       — И ты-таки поняла, о чем я. Ну, а разве ты — нет? — Белла почувствовала себя прижатой к двери и уже отчетливо ощущала тепло, исходящее от его тела. Но она просто была чувствительна. — Только представь: мой кабинет, ты, я...       — О господи, Каллен, мать твою, отвали от меня! — Белла с размаху отвесила ему пощечину, подавив маленькую злорадную улыбочку. Мужчина казался немного шокированным, что очень импонировало блондинке. — Вот какого хрена ты пытаешься затащить меня в свои дебри разврата?! У тебя уже фан-клуб в неотложке, ты можешь просто оргии дома устраивать! Короче, делай, что хочешь, Каллен, а меня не трожь.       — Мы договорим потом. И ты мне еще должна экскурсию по больнице, ясно? После всего этого я с тебя ни за какие коврижки не слезу, — сказал доктор Каллен, обходя Беллу, чтобы пробраться к двери.       Изабелла злобно рыкнула, нарочно игнорируя его взгляд, и облегченно выдохнула, как только дверь закрылась. «Ну и какого хера он явился сюда? Получается, просто чтобы позлить меня? Вот урод... Святое дерьмо! Ну и за что мне все это?»       — И да: экскурсия с подтекстом. Все же нужно слушать советы коллег, — девушка вздрогнула и, даже не поворачиваясь, знала, кому принадлежал этот голос.       — Каллен, свали...       Изабелла обреченно плюхнулась в кресло и прикрыла глаза, когда она была в полном одиночестве. Как же все-таки приятно скрыться от этого в своей личной коморке покоя. Расслабившись, наконец, доктор Свон перевела усталый взгляд на стол, к которому был прилеплен желтый стикер. Он гласил: «Озабоченная ты. Мы ведь об этом говорили, доктор? Я угадал?»       В стенах кабинета раздался рык, и бумажка была жестоко смята и выкинута в ведро. Белла с отчаянием окончания тяжелого дежурства вздохнула. А ведь ей всего лишь нужен был спокойный мир без Каллена...