«Тянет тело к его телу, и душа кричит».
Андрей Леницкий — Снег
21:57. Немного успокоившись и окончательно осознав, что со мной сегодня произошло, я стал думать, как выпутываться из этой непростой ситуации. Мне даже на некоторое время было плевать на Чимина и его новую пассию — сейчас передо мной стоит куда более серьёзная проблема, игнорирование которой может привести к, мягко говоря, плохим последствиям. Тот мужчина выглядел действительно устрашающе, к тому же он наверняка запомнил номер моей машины, поэтому скрываться нет смысла. Я понимаю, что сам виноват в том, что случилось, и потому должен теперь загладить вину перед владельцем посредством выплаты денежных средств за ущерб, причинённый автомобилю. Надеюсь, у меня найдётся необходимая сумма денег, в противном случае… Я не знаю, что делать. Я направляюсь к себе в комнату, дабы оценить свои денежные запасы. Достав с верхней полки шкафа чёрную коробку из-под обуви, служащую мне своего рода копилкой, я начинаю пересчитывать финансовые средства, что родители присылали мне из командировки и давали на «карманные расходы», когда были дома. Через несколько минут я заканчиваю подсчёт и понимаю, что быстро справиться с данной проблемой у меня не получится. Миллион вон. Это даже не половина от той суммы, что требовал мужчина. Неужели и вправду придётся просить помощи родителей? Ну, уж нет. Я должен научиться справляться с такого рода ситуациями самостоятельно, и неважно, какой ценой. Один миллион — тоже деньги, к тому же, у меня, кажется, оставались некоторые накопления на электронном счету. Завтра положу эту сумму на карту и отправлю владельцу автомобиля. Надеюсь, смогу где-нибудь найти за неделю ещё два миллиона. Неплохо было бы и свою машину в сервис отвезти, она тоже нехило пострадала сегодня из-за моей невнимательности… Но долг на данный момент важнее. Не стоит браться за всё сразу, проблемы надо решать по мере их поступления. Я уверен, с машиной ничего страшного не случится, если она некоторое время постоит в гараже. Это ведь не надолго. Аккуратно сложив пересчитанные деньги обратно в коробку, я закрыл её и убрал на то место, откуда достал — на верхнюю полку шкафа — после чего, устало вздохнув, оглянулся в сторону рюкзака с тетрадями и учебниками, одиноко стоящего в углу комнаты. Пожалуй, такую вещь, как домашние задания, до завтра откладывать точно нельзя. Я и так, кажется, начал учиться немного хуже, чем раньше, по крайней мере, успевать точно стал меньше, а уставать, напротив, больше. Сейчас начало мая, каникулы всё ближе с каждым днём. Надеюсь, что смогу дожить до них с такими изнуряющими до изнеможения нагрузками. Взяв из чёрного рюкзака необходимые учебные материалы, я сел за стол и принялся выполнять заданные на завтрашний день домашние задания. Странно, но сегодня мне совершенно не хочется использовать для этого наушники с любимой музыкой. Мне вообще ничего не хочется… И дело здесь вовсе не в усталости. Я просто не понимаю, что в последнее время происходит между мной и Чимином, наши с ним отношения достигли высшей точки напряжения, и я очень сомневаюсь, что нам удастся сохранить нормальное общение. В самом деле, какого чёрта творится? Мне порядком надоели непонятные поступки хёна, необоснованные, будто он давно перестал отвечать за свои действия, и сейчас им управляет кто-то другой. Откуда мне знать, может, мой друг просто сошёл с ума? Как бы там ни было, я считаю, что в этом деле пора ставить точку. Завтра в школе я, наконец, поговорю с Чимином, и мы раз и навсегда решим, кем являемся друг другу. Очень надеюсь, что Сон Юн не помешает моим намерения свершиться, как это было сегодня. Надо довести наше с хёном дело до логического завершения, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло. Чонгук, ты ведь сам около месяца назад жаловался на скучное и однообразное существование, так почему теперь хочешь вернуть всё обратно? Неужели жалеешь? Не знаю… Кажется, я сам в себе запутался. Я снова думаю о Чимине. Почему? Да потому, что из-за него у меня одни проблемы. Никогда бы не подумал, что стану подобным образом отзываться о лучшем друге — человеке, с которым провёл большую часть своей жизни, которого никогда бы не обвинил в чём-либо и ни на секунду не усомнился бы в его искренности… Внезапно я замечаю, что записываю один и тот же пример в тетрадь во второй раз. Снова я допустил ошибку из-за невнимательности и мыслей о хёне. Раздражённо выдохнув, я зачеркнул лишнюю запись линией наискосок и с силой швырнул ручку на стол. Ударившись о его гладкую поверхность, канцелярская принадлежность отскочила и отлетела в противоположный угол комнаты. Я только начал выполнять уроки и уже допустил глупейшую ошибку, которая со временем может перерасти в более серьёзные неприятности, и простого зачёркивания будет уже недостаточно. Как же бесит этот Пак Чимин… Всё из-за него. Какого чёрта он вообще забыл в моей жизни?***
7:43. Добравшись до школы с помощью общественного транспорта, коим не пользовался уже достаточно давно, я сразу отправился в нашу с парнями аудиторию под номером 119, решив приготовиться к уроку лишь после его непосредственного наступления. Раньше я так никогда не делал. Впрочем, нечему удивляться. В последнее время я сам не свой… Тот субботний поцелуй совершенно выбил меня из колеи, и сейчас я никак не могу вернуться к привычному ритму жизни. Надеюсь, этому скоро придёт конец… Или белая полоса жизни навсегда растворилась в моих собственных проблемах и постоянных переживаниях? Оказавшись в аудитории, я оглядел находящихся там парней. Чимина среди них снова не было. Он продолжает избегать меня? Это начинает не по-детски выводить из себя. — Привет, — поздоровался я с друзьями, заняв привычное место рядом с Юнги-хёном и бросив полный неприязни взгляд в сторону Хосока-хёна. Парень в ответ лишь вздохнул и отвернулся в сторону. Его холодный взгляд, будто у фарфоровой куклы из фильма ужасов, не выражал никаких эмоций. На секунду мне даже стало немного не по себе. — А где Чимин? — решаю разрядить повисшее в воздухе напряжение вполне логичным вопросом. — Снова готовится к уроку? — Да, так и есть, — отвечает Намджун-хён, кивнув головой в знак согласия. — Видели, чем они вчера с Сон Юн занимались? — задаёт нам всем вопрос Тэхён, игриво улыбаясь. Видимо, не одному мне «посчастливилось» стать свидетелем сего прелюбодеяния. — Похоже, у него на личном фронте снова всё в норме. — Иными словами, прежний Пак Чимин вернулся, — с улыбкой на лице произносит Джин-хён. — Рад, что ему всё же удалось отпустить предательницу Суан. — Как думаете, надолго это у них? — спрашивает Юнги-хён, обведя взглядом всех нас. — Или по старой схеме: на одну ночь, ну, максимум на две? — А мне кажется, у них всё серьёзно, — не соглашается Джин-хён. — Чимин ведь сам говорил, что устал от такого рода отношений и хочет настоящей любви. Чёрт, да о какой любви вообще может идти речь, если этот человек даже со своей ориентацией разобраться не может? — Откуда нам знать, может, он говорил так из-за стресса от расставания с той, которую действительно любил, — продолжает отстаивать свою точку зрения Юнги-хён, — а теперь понял, что на самом деле не нужны ему эти «чувства, о которых пишут книги», и решил вернуться к прежней жизни. Серьёзно, быть романтиком Чимину совершенно не идёт, и, думаю, это не только моё мнение. — А вдруг он и вправду решил измениться? — предположил Тэхён, серьёзно нахмурившись. — Измениться ради Сон Юн? — Очень маловероятно, Тэ, — вновь не соглашается Юнги-хён, медленно помотав головой из стороны в сторону в знак отрицания. — Она просто была единственным приемлемым вариантом на момент наших поисков, вот и всё. На её месте могла оказаться любая девушка из нашей школы. Я считаю, что их «отношения», — парень пальцами изобразил кавычки, — и дольше недели не продлятся. Вот увидите, совсем скоро Чимин будет ходить по школе за руку с какой-нибудь другой девчонкой, а потом другая сменится третьей, третья — четвёртой… Думаю, вы всё поняли, и дальнейшие объяснения не имеют смысла. — А вы чего молчите? — обратился к нам с Хосоком Намджун-хён, поочерёдно посмотрев на парня и меня. — Что думаете на этот счёт? — Я думаю, что некрасиво обсуждать человека за его спиной, — серьёзно произносит Хосок-хён, после чего обращает хмурый взгляд в мою сторону. — Лучше всё в лицо сказать, верно, Чонгук? Встретившись глазами с парнем, я глубоко вздохнул и ответил подобным ему тоном: — Конечно лучше. Главное, чтобы слова, произнесённые человеку в лицо, не были ложью. Да, обидно, но, по крайней мере, врать никому не придётся. — Ах, ну, раз так… — с наигранной вежливостью в голосе произносит Хосок-хён, слабо улыбаясь. — Ты бы поаккуратнее был со словами. Правда — это, конечно, хорошо, но если переборщить, то так и друзей потерять недолго. Не знаю, почему, но едкие слова парня задели меня за живое. Мне резко захотелось сбежать от общества друзей, закрыться в своей комнате и не выходить оттуда больше никогда, вообще не встречаться с людьми и провести остаток жизни в полном одиночестве. В последнее время у меня совершенно пропало желание общаться с кем-либо, и вследствие этого отношения с людьми начали стремительно ухудшаться. Какими бы благими ни были мои намерения, в итоге всё равно ничего не будет хорошо, а я ещё и окажусь виноватым. А всё из-за того злосчастного поцелуя… Взяв свой чёрный рюкзак, находящийся неподалёку, я покинул место на парте рядом с Юнги-хёном и направился к выходу из аудитории. В обществе Хосока-хёна я больше и пары минут не выдержу. — Эй, Чонгук-и, ты чего? — недоумённо обращается ко мне Джин-хён. Почти достигнув двери, я разворачиваюсь в сторону парней и с сарказмом произношу: — Не волнуйтесь, я больше не буду раздражать вас своим присутствием. Мало ли, вдруг я скажу правду, которая обидит вас? Например, что ты, — указываю пальцем на Джина-хёна, — наивный глупец, который с чего-то вообразил себя самым красивым не только в этой школе, но даже в целом мире! На деле же ты не больше, чем просто хвастун, хотя, тебе и хвастаться-то особо нечем… Или, что ты, — перевожу указательный палец на Намджуна-хёна, — не изобретатель никакой вовсе. Ты только уничтожать способен, но никак не восстанавливать и уж тем более создавать. Мой тебе совет: держись подальше от изобретательства, пока планету с лица галактики не стёр. Или что ты, Юнги, — отбрасываю в сторону все формальности, — эгоист. Тебе же всегда было плевать на мнение других, верно? И не надо мне говорить, что это не так, поверь, я лучше знаю! Вы это услышать хотели?! С каждой новой фразой мой голос повышался всё больше, и последнее предложение я уже не произнёс, а прокричал, яростно сжимая кулаки до такой степени, что ногти впивались в ладони. Парни, коих я упомянул, удивлённо смотрели на меня, не говоря ни слова, в то время, как Хосок-хён слабо улыбался и осуждающе качал головой. Сказать, что мои друзья были шокированы, — ничего не сказать. — Обидно немного, тебе не кажется? — нахмурив брови, задал вопрос Тэхён. — Ох, извини, как я мог забыть о тебе? — я продолжаю говорить, не скрывая сильного сарказма в голосе. — Несправедливо будет не сказать, что ты сумасшедший! Самый настоящий шизофреник. Думаю, объяснять не нужно, ведь всё и так лежит на поверхности. Тэхён обиженно надул губы и, отведя хмурый взгляд в сторону, прошипел сквозь зубы: — Сам ты сумасшедший. — Вот, значит, что ты на самом деле о нас думаешь, — тихо произносит Юнги-хён, прожигая меня взглядом. — Получается, врал столько лет, говоря в глаза только хорошее… — Неприятно, правда? — обратился я к парням, внимательно оглядев каждого из них. Все они выглядели обиженными и униженными. Я никогда не видел своих друзей такими жалким, как сейчас. — Не сомневаюсь. Если бы вы дали мне уйти, то не услышали бы этого всего. Горькая правда лучше сладкой лжи, верно? Живите теперь с этим. Договорив до конца, я вновь обвёл взглядом поникших парней, после чего развернулся и направился в аудиторию, где через две минуты должен был начаться первый урок. Да уж… Такое начало дня явно не предвещает ничего хорошего.***
Прозвенел звонок с последнего урока, и студенты начали постепенно расходиться по домам. Едва услышав оповещение об окончании учёбы на сегодня, я моментально сорвался с места, едва не забыв в аудитории рюкзак и свои школьные принадлежности, и отправился на поиски Чимина, с коим, как и вчера, не смог пересечься на многочисленных переменах. В этот раз я решил сразу начать с проверки аудитории под номером 119, где хён с некоторых пор стал задерживаться, как он сам говорит, по учёбе. Едва прорвавшись сквозь толпу спешащих покинуть школу студентов, я достиг пункта назначения и, на удивление, встретил там свою цель, то есть, Чимина. Я застал его убирающим учебник и тетрадь в рюкзак. Вероятно, собирается уходить. Не так быстро, хён. Я больше не дам тебе сбежать от разговора, который уже несколько дней не может состояться. Думаешь, мы всё решили ещё в понедельник? Ошибаешься… — Хён, — обращаюсь к парню, заставляя его обратить на меня внимание, — я хочу поговорить. — Чонгук-и, мы не можем сделать это чуть позже? — задаёт вопрос Чимин, надевая лямки рюкзака на плечи и подходя ближе к двери и ко мне, соответственно. Нет. Тебе больше не сбежать. Я и так слишком долго бегал за тобой. — Меня просто ждут. Рука моего друга потянулась к ручке приоткрытой двери, но я успеваю перехватить её раньше. Хён останавливается и переводит на меня подозрительный взгляд. — Сон Юн, верно? — спрашиваю я, хотя ответ хёна уже давно известен мне. — Ничего страшного не случится, если она немного подождёт. Произнеся последнюю фразу, которая из моих уст звучала скорее раздражённо, чем серьёзно, я с силой захлопнул дверь, от чего белые занавески на окнах легко встрепенулись и вскоре вернулись в своё исходное положение. От громкого звука Чимин вздрогнул и немного отошёл назад. — Что происходит, Чонгук? — недоумённо спрашивает парень, в упор глядя на меня. Какой умный ход: притворяться, будто ничего не понимаешь, и строить из себя дурака. Впрочем, с этой ролью хён всегда справлялся лучше остальных. — Это я у тебя хотел бы спросить. Что происходит, Чимин? — снова отбрасываю в сторону все формальности. — Как долго ты ещё собираешься мучить меня своими дурацкими выходками, издеваться над моими чувствами? Тебе это нравится? Нравится видеть, как я страдаю, верно?! — Да о чём ты? — отвечает парень вопросом на мои многочисленные вопросы, тем самым заставляя меня нервничать ещё больше. — Не прикидывайся глупым, ты прекрасно знаешь, о чём я говорю! — я не замечаю, как мой голос непроизвольно повышается, чуть ли не срываясь на крик. Я ещё контролирую себя, но чувствую, что из секунды в секунду у меня получается делать это всё хуже. — Как ты объяснишь то, что сначала целуешь меня, при том не спросив моего разрешения, а потом просишь всё забыть, представить, будто ничего не было, придумываешь какие-то нелепые оправдания, которым бы даже ребёнок не поверил, и вскоре я вижу тебя с девушкой?! Почему именно я? Получше вариант не смог найти? Мне это неприятно! Какого чёрта ты творишь, Пак? Что между нами происходит?! Переходя с имён уже на фамилии, что в обществе никогда бы не сочли приличным, я одновременно повышаю голос до крика — сдерживать эмоции становится просто невозможно, да и я давно не пытаюсь делать это. Часто дыша от злости, я неотрывно смотрю на хёна, наблюдая за его реакцией на мои слова. Сначала Чимин удивлённо взирал на меня, время от времени отводя растерянный взгляд в сторону, но после того, как я замолчал, парень сложил руки на груди и спокойно произнёс: — Я не понимаю, в чём суть твоих претензий. За тот субботний случай я, кажется, ещё в понедельник извинился. Нелепые оправдания, говоришь? Ну, не знаю, я тебе правду сказал, верить ей или нет — уже твоё дело. А то, что ты меня с Сон Юн видел, — вообще необоснованная претензия. Ты, кажется, сам предлагал мне помощь в поиске новой пассии. Ты свою миссию выполнил, и мне непонятно, на что ты сейчас обижаешься и почему повышаешь на меня голос. Тебя так сильно задел тот поцелуй? Если тебе от этого станет легче, то я могу извиниться ещё раз. — Да не в извинениях дело… — говорю я поникшим голосом, отводя взгляд в сторону и чувствуя, что хён отобрал у меня позицию лидера в данном споре. Куда исчезла та уверенность, с которой я шёл сюда? Пока не поздно, надо брать ситуацию в свои руки. — Мне неприятно, что ты мной воспользовался, а потом просто, как дважды два, переключился на другого человека. Знаешь ли, никому не нравится, когда его используют, да ещё и желая сохранить свой поступок в тайне. Я не ожидал от тебя такого… Мой голос начинает дрожать, и я чувствую, как к горлу поступает ком. Нет, я не должен плакать. По крайней мере, при Чимине. Этот человек не достоин видеть мои слёзы. Ты должен быть сильным Чонгук. — Никто тебя не использовал, Чонгук-и, — интонация хёна резко меняется с серьёзной на ласковую. Неужели он смог расслышать дрожь в моём голосе? Нет, я не хочу, чтобы этот человек успокаивал меня. Не сейчас, когда я хочу казаться сильным и независимым. Вот именно… Хочу казаться. Я глубоко дышу, стараясь не расплакаться и не показать свою слабость. Чонгук, ты ведь сам когда-то говорил, что слёзы — далеко не показатель слабости. Да, может, раньше я и думал так, но сейчас всё совсем по-другому. Раньше. Такое ощущение, что это было давным давно, на самом же деле прошло чуть больше месяца. При сумасшедшем ритме жизни течение времени становится совершенно не заметным. — Извини, пожалуйста. Я не хотел обидеть ни тебя, ни, тем более, твои чувства. Тот поцелуй был поспешным решением с моей стороны, я действительно не ведал, что творил, понимаешь? Я буду извиняться до тех пор, пока ты не простишь. Как я могу загладить свою вину перед тобой? — Исчезни из моей жизни… — раздражённо прошипел я сквозь зубы, не глядя другу в глаза. Как же надоела эта его наигранная вежливость. В ответ на мою резкую фразу Чимин лишь ухмыльнулся и подошёл ближе. Я всё ещё не желаю встречаться с ним взглядом. Я ненавижу его… — Кажется, ты немного переутомился, — спокойно произносит хён, будто не замечая злобы в моём голосе. — Тебе надо успокоиться. Всё хорошо. Договорив до конца, парень осторожно положил мне на плечо руку, которую я моментально стряхнул и грубо оттолкнул в сторону. — Не смей ко мне прикасаться! — я вновь повышаю голос, одновременно встретившись с удивлённым взглядом моего друга, с опаской держащего правую руку перед собой. — Думал, скажешь пару ласковых слов, и я сразу же разомлею и всё прощу? Да никогда! Просто уйди, наконец, из моей жизни, покинь её навсегда! Я тогда тебе до самой смерти буду благодарен! Не желаю больше видеть тебя… Идиот! Некоторое время хён молча смотрел на меня, но вскоре, нахмурившись, серьёзно произнёс: — А вот здесь наши предпочтения совпадают. Не знаю, чего ты этим хотел добиться, но я терпеть твои бессмысленные истерики больше не намерен. Думал, я всегда буду потакать твоим капризам? Нет, не буду. Меня на улице ждёт любимая девушка, и я сейчас направляюсь к ней, а ты оставайся и подумай над своим поведением, если, конечно, ещё способен к адекватной оценке реальности. Пройдя мимо, Чимин проводил меня взглядом, полным неприязни, после чего покинул аудиторию, захлопнув за собой дверь так же сильно, как я сделал это около десяти минут назад. И снова я остался один в пустой холодной аудитории. Холодной не в прямом смысле, ведь отопление работает исправно. Вновь я нахожусь здесь в полном одиночестве. Аудитория 119. Несчастливый номер, что ли? Впрочем, мне вещи давно перестали приносить счастье. Ровно с того момента, когда я оказался использован лучшим другом… Глубоко вздохнув, я закрываю глаза. Хотя сейчас я один на один со своими чувствами, плакать я всё равно не имею права. Я сильный… Я справлюсь с этим. По крайней мере, должен хотя бы попытаться.***
Оказавшись на улице, я раздражённо выдохнул и стиснул зубы. Дождь. Его крупные капли с силой ударяются о крыши домой и прочие поверхности, создавая шум, с которым самый громкий звук на свете даже рядом не стоит. Сейчас моя главная цель — добраться до автобусной остановки и постараться при этом не промокнуть до нитки, что сделать будет, к сожалению, невозможно. Складывается ощущение, что весь мир сегодня против меня. Обречённо вздохнув, я надел на голову капюшон чёрной ветровки и уверенным шагом направился к автобусной остановке, находящейся примерно в двухстах метрах от школы. Как мне удалось преодолеть это небольшое на первый взгляд расстояние, до сих пор не понимаю, но за то время, что я шёл, моя ветровка промокла насквозь, как и волосы; от капюшона не было абсолютно никакого толка, поэтому я снял его, решив, что терять мне уже нечего. Ткань рукавов теперь неприятно прилипала к рукам, заставляя меня трястись от холода. И чем я, спрашивается, думал с утра? Видел ведь, что на улице пасмурно, и в любой момент может начаться дождь, так почему не взял с собой зонт? С каждым днём ты становишься всё более рассеянным, Чон Чонгук, и это не говорит ни о чём хорошем. Достигнув пункта назначения, я облегчённо вздохнул и вжал голову в плечи, стараясь согреться всеми возможными способами. Замёрзшие ладони я усиленно тёр друг об друга и пытался согреть своим дыханием, но из этого мало что получалось. Дрожа от холода, я с надеждой смотрел в ту сторону, откуда должен был приехать автобус, и молил о его скорейшем прибытии. Май вообще-то уже наступил! Какого чёрта на улице так холодно? Или температура воздуха на самом деле нормальная, и мёрзну я совершенно по другой причине? — Я тут сдохну скоро… — простонал я, стуча зубами от холода. Серьёзно, сколько можно ждать? К счастью, моего комментария по поводу долгого ожидания никто не услышал по той простой причине, что на остановке я находился в полном одиночестве. Это странно, кстати. Обычно в это время здесь собирается много студентов, отправляющихся по домам после школы. Снова какой-то вселенский заговор против меня? Нет, Чонгук, это уже паранойя. Не стоит думать, что весь мир вертится вокруг тебя одного. Наконец, я замечаю на горизонте долгожданный автобус, постепенно приближающийся к остановке. Слава Богам, мои мольбы были услышаны! Скоро я окажусь дома, и мне больше не будет холодно. Надеюсь…***
Добрался до дома я с трудом, поскольку не учёл, что мне потребуется некоторое время, чтобы дойти до него от остановки, находящейся, кстати, гораздо на большем расстоянии, чем двести метров. Дождь не переставал идти ни на секунду, даже на его малейшее ослабление не было ни единого намёка. Вдобавок к мокрой одежде и волосам, я умудрился испачкать в одной из луж, напоминающей скорее очень маленькое озеро, и ботинки, и школьные брюки. Сегодня всё для тебя, Чонгук. Да уж, очень удачный день… Мало Чимина, так ещё и погода решила всласть поиздеваться надо мной. За моими страданиями действительно так интересно наблюдать? Да, по всей видимости. Оказавшись в своём родном и самом тёплом на свете доме, я плотно закрыл за собой дверь, чтобы холод не успел проникнуть в помещение, и в который раз за сегодняшний день облегчённо вздохнул. Теперь надо приводить в порядок себя и одежду. Интересно, если постираю её, она успеет высохнуть до завтрашнего дня? Сомневаюсь. Я уже давно забыл, что такое положительный исход событий. Но, с другой стороны, прийти в школу в перепачканных грязью брюках будет ещё хуже, поэтому лучше рискнуть. Кто знает, а вдруг мне повезёт? Сняв рюкзак, не менее промокший, чем ветровка, я на время оставил его в углу прихожей, а сам отправился в ванную комнату, предварительно сняв обувь. Чуть больше, чем через час, мне удалось справиться с последствиями после «прогулки» под дождём: брюки и рубашка были постираны, и теперь висели на сушилке, а ботинки — вымыты и идеально начищены. В душе я сначала долго стоял под струями горячей воды, просто наслаждаясь долгожданным теплом, но через десять минут всё же смог собраться и приступить к мытью. Казалось бы, всё хорошо, и в кои-то веки ничто не предвещает беды, но… Забрав из прихожей одиноко стоящий в углу рюкзак, я отправился с ним к себе в комнату. Достав из сумки учебные принадлежности и убедившись, что они не пострадали от дождя, я бережно положил их на стол. Взглянув на унылую стопку учебников и тетрадей, я обречённо вздохнул и медленно помотал головой из стороны в сторону самому себе в знак отрицания. Нет, не сейчас… В данный момент у меня совершенно нет сил на домашние задания. Подойдя к распахнутому настежь окну, я плотно закрыл его. Достаточно на сегодня проветриваний. В комнате и так слишком холодно. После этого я медленно проследовал к выключателю, находящемуся справа от двери, и, нажав на него, погасил свет. Комната погрузилась в темноту и освещалась теперь лишь отдалённых светом уличных фонарей, лучи которых красиво преломлялись из-за попавших на стекло дождевых капель. Коснувшись спиной стены, я в изнеможении опустился на пол и, прикрыв глаза от усталости, глубоко задумался. Действительно, как-то много проблем навалилось на меня в последнее время, причём с каждым разом они приобретают более серьёзный характер, что немного пугает. Началось всё с ссоры с моей любимой младшей сестрёнкой, совершенно не заслужившей такого отношения к себе. Я кричал на Лан-и, это неоспоримый факт, но тогда я думал, что всё делаю правильно. Нельзя было поговорить с ней спокойно? Не так тебя родители воспитывали, Чонгук… Потом я поругался с Хосоком-хёном, который мне вообще ничего плохого не сделал. Он просто оказался в ненужное время в ненужном месте. Теперь мы терпеть друг друга не можем. Ещё один человек, ненавидящий меня всем сердцем. А далее была авария, из-за которой я влез в крупные долги, о коих уже успел забыть… Ладно, не страшно, у меня ещё есть время, я обязательно разберусь с этим… Как только найду в себе силы. И сегодня я совершенно зря обидел остальных парней, сказав им так называемую «правду». Нет, слова, произнесённые мной в порыве ярости, не были правдой… Я ведь грубил им не со зла. Это… Был не я, как бы банально это ни звучало. Во мне будто живут две личности, постоянно борящиеся за лидерство: одна из них представляет собой настоящего меня, другая же — мой антипод, моя тёмная копия, презирающая все светлые чувства, поступки которой ничего не принесут мне, кроме несчастья. Так было всегда, но именно сейчас мой внутренний конфликт самого с собой перешёл в завершающую стадию, после которой должен остаться лишь один победитель, а проигравший — с позором покинуть этот мир. И я уже не в состоянии контролировать свою внутреннюю борьбу и пытаться выиграть. Какой в этом смысл, если бороться больше не за что, и от меня отвернулись лучшие люди, которых мне когда-либо доводилось встречать? Они для меня не просто друзья. За долгие годы нашего общения эти шестеро человек стали мне семьёй, умеющей поддержать в трудную минуту и порадоваться вместе со мной моей даже самой мелкой и незначительной победе. Я никогда не сомневался ни в одном из них… А сегодня обидел сразу всех. Я предал нашу с ними дружбу, разорвал её злыми словами, произнесёнными в адрес каждого из парней. Да, Хосок-хён был абсолютно прав. Такими темпами ты рискуешь остаться без друзей. Всё так и произошло… Всё, чего я добился на данный момент, — потеря доверия многих дорогих мне людей. Возвратить его — недостижимая мечта, летающая за гранью реальности. Что бы я теперь ни сделал, это обязательно приведёт к негативным последствиям. Поздно что-то исправлять, когда всё сломано вдребезги и больше не подлежит восстановлению. Чимин… С ним я обошёлся особенно гадко. Мой лучший друг, с которым я был знаком с самого детства, с которым мы вместе росли бок о бок и никогда не расставались… Он теперь даже видеть меня не хочет. Вряд ли хён сможет когда-либо простить мне те грубые слова, что я наговорил ему сегодня, срывая свою злость. И мы больше не будем общаться как друзья… Чимин всегда был для меня чуть больше, чем просто лучшим другом. Я не знаю, как правильно назвать такие отношения. Мы просто лучше чувствуем друг друга. Хён — первый человек, которого я подпустил максимально близко и не побоялся открыть ему себя настоящего, как бы банально это ни звучало. Я всегда доверял Чимину свои самые сокровенные тайны, будучи полностью уверенным, что он обязательно сохранит каждую из них лишь между нами. И я ни разу не ошибся. Хён — тот самый человек, объятия и слова которого действительно успокаивают, а не действуют временно, подобно обезболивающему препарату. Рядом с Чимином даже самые ужасные вещи преображаются до невозможности: в них не остаётся даже намёка на что-то плохое. В его компании ты совершенно не замечаешь течения времени, оно будто останавливается. С этим человеком мне всегда было легко. Каждая встреча с Чимином будто окрыляет меня, дарит новую жизнь. Он намного больше, чем просто лучший друг. Я чувствую, как меня бросает в жар. Глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться, но это не помогает. Может, температура поднялась? В связи с моей последней «прогулкой» под дождём, это вполне вероятно. Приложив ладонь ко лбу, я ощутил на нём капельки пота. В комнате резко стало очень душно, хотя ещё несколько минут назад я жаловался на холод. Одновременно с этим я почувствовал, как моё сердцебиение учащается, дыхание сбивается, а руки предательски дрожат. И всё это при одной лишь мысли о Чимине. В памяти невольно всплывают воспоминания о том поцелуе. Если другим людям я могу соврать, то себе категорически не имею права. Нет смысла противиться собственным чувствам. Да, я в который раз признаю, что этот поцелуй, пусть даже и сквозь сон, был лучшим в моей жизни. Не знаю, почему, но мне показалось, что Чимин в тот момент был предельно искренен. Может, его оправдания на самом деле — ложь, и он отдавал себе отчёт в своих действиях? Впрочем, почему это так заботит меня? Это ведь не имеет абсолютно никакого значения… Или всё же имеет? Внезапно мои глаза начинают наполняться слезами. Я боюсь своих чувств и сомневаюсь, правильны ли они. Нет… Не может этого быть. Я не верю. Не хочу верить! Это слишком пугает. Так не должно быть… Категорически не должно! Чимин-а, почему меня так тянет к твоему телу? Почему я хочу прижаться к тебе изо всех сил и никогда не выпускать из своих объятий? Почему мне хочется держать твою руку и тонуть в ласковом взгляде? Слышать, как ты произносишь моё имя? Просто сидеть рядом и молчать? И почему, в конце концов, я так сильно жажду повторить тот поцелуй, столь нежный и сладкий и совершенно выбивший меня из колеи? Какого чёрта я нуждаюсь в тебе, Пак Чимин?! Почему это происходит именно со мной? Слёзы скатываются по щекам одна за другой, и я закрываю рот обеими руками, чтобы никто не слышал моих горьких всхлипов, хотя прекрасно знаю, что нахожусь в пустом доме в полном одиночестве. Никто в мире не должен слышать, как я плачу. Я не хочу казаться слабым… Оперевшись локтями о собственные колени и зарывшись пальцами обеих рук в волосы, я с силой сжимаю их, одновременно закусывая нижнюю губу, но всхлипы от этого тише не становятся. Вся боль и негативные эмоции, что я так долго держал внутри себя, наконец, выплеснулись наружу, потому что я больше не в силах сдерживать их. Именно сейчас я нуждаюсь ни в чём ином, как в тёплых объятиях и простых на первый взгляд словах: «Всё будет хорошо». Благодаря этой фразе исчезли бы и боль, и слёзы, как это было всегда… Но я сейчас совершенно один в пустой тёмной комнате. Никто не успокоит меня и не пообещает, что всё будет хорошо, ведь я сам отказался от всего этого, отвергнув своих друзей и Чимина в особенности… Я хотел казаться сильнее, но в итоге сломал сам себя, разбил своё собственное сердце на мельчайшие осколки, которые отныне никогда не соберутся в единое целое. И не смей искать виноватых, Чонгук! Ты сам — причина своих слёз. Я прилёг на пол, внезапно ставший холодным, словно камень, и, поджав колени, закрыл мокрое от слёз лицо ладонями. Какой же я идиот… Потерять шестерых друзей за один день — на такое только я способен. Это, пожалуй, единственное, на что я способен… Сейчас я особенно слаб и уязвим, но не из-за слёз, а потому, что остался совершенно один. У меня больше нет тех, кто сможет поддержать в трудную минуту и порадоваться моей даже незначительной победе. Мои верные друзья теперь не больше, чем счастливое воспоминание. Я предал их всех и себя окончательно сломал… Жалкий и беспомощный трус — вот твоя настоящая сущность. Ты мне противен, Чон Чонгук.