Бабочка

Человек иногда бессознательно делается эгоистом.

И.А. Гончаров «Обломов»

      Обречённо вздохнув, я открываю глаза и, поняв, что от просьбы, если не сказать приказа, Намджуна-хёна никуда не деться, вновь включаю свет в комнате. Помещение озаряется непривычным, резко ударяющим в глаза ярким освещением, и я, пройдя к шкафу с одеждой, вытаскиваю оттуда первые попавшиеся под руку вещи, которыми оказываются чёрные джинсы и изрядно помятая того же цвета футболка, но опрятность сейчас — далеко не самое важное. Наскоро одевшись, я хватаю со стола телефон и ключи от дома — на всякий случай — после чего поспешно покидаю комнату, не забыв погасить свет. Прежде чем спуститься на первый этаж, я оглядываюсь на чуть приоткрытую дверь, ведущую в спальню сестры, откуда доносится негромко играющая музыка. Остановившись на несколько секунд, я недолго размышляю, как лучше поступить в данной ситуации: рассказать Бон Лан правду и попытаться объяснить, насколько это важно, или же не оповещать девушку ни о чём и уйти по-английски? Может быть, удача, наконец, улыбнётся мне, и Лан-и не заметит вовсе моего отсутствия и не станет потом приставать с вопросами и нудными нравоучениями?       Я принимаю решение, не успевая до конца хорошенько всё обдумать, и в следующую минуту уже нахожусь в прихожей, где надеваю чёрную ветровку и одновременно тщетно пытаюсь нащупать ногой как раз вовремя куда-то исчезнувшие ботинки, хотя я точно помню, что поставил их в определённое место по возвращении из школы. Наконец, расправившись с трудно поддающимися рукавами, я опускаю хмурый взгляд на пол и теперь глазами ищу злосчастную обувь, будто специально решившую подставить меня именно сейчас. — Чёрт… — раздражённо выдыхаю я и опускаюсь на колени, понимая, что по-другому отыскать обувь явно не получится. Ползая, как ужаленный, по не такой уж и большой по площади прихожей, где, казалось бы, в принципе невозможно что-либо потерять, я снова прокручиваю в голове короткий диалог с Намджуном-хёном, каждый раз заостряя внимание на фразе: «Есть важное дело». Мне по-прежнему непонятно, почему парни не могут обойтись без меня. Чем я смогу помочь им? И значат ли слова моего друга, что конкретно он больше не обижается из-за сказанного мной чуть более недели назад? В любом случае, с выводами спешить не стоит. Лучше будет напрямую спросить Намджуна-хёна при встрече. Я наверняка неправильно понял его… — Как же бесит… — нетерпеливо шепчу я, после чего, прекратив неудачные поиски предательски покинувших меня ботинок и поднявшись с пола, с сожалением достаю с верхней полки, находящейся над крючками с верхней одеждой, новые фирменные кроссовки в ещё не вскрытой коробке и, обречённо вздохнув, распечатываю упаковку для обуви, которую вообще-то намеревался начать носить летом, но, опять же, я не в той ситуации, когда можно тратить неограниченное количество времени на выбор одежды и прочего, поэтому медлить нельзя. Дорога каждая секунда.       Избавившись от коробки и прочего ненужного содержимого, я поспешно завязываю шнурки на новых белых кроссовках, резко выделяющихся среди элементов строго чёрного образа, и выхожу на крыльцо, не забыв тихо, дабы не привлекать излишнего внимания со стороны с некоторых пор следящей чуть ли не за каждым моим шагом сестры, закрыть за собой входную дверь и запереть её на ключ.       Едва я оказываюсь на улице, как меня тут же обдаёт прохладным вечерним ветерком, заставляющим съёжиться от неприятных ощущений и чуть ли не с головой замуроваться в чёрную ветровку, которая, к слову, не предполагает наличие капюшона. И в этот самый момент болезнь вновь даёт о себе знать: виски начинают пульсировать, и эта пульсация отдаётся тупой болью во всём теле, появляется вечный спутник простуды — озноб, разум отказывается ясно мыслить, и я чувствую, как температура снова постепенно возрастает. Чёрт, ну почему именно сейчас? Неужели улица оказывает на меня столь негативное влияние? Нет, Чонгук, это банальное самовнушение и разыгравшиеся нервы. Если отвлечёшься и переключишь внимание на что-нибудь другое, то неприятные ощущения отойдут на второй план, словом, тебе будет просто не до них. Надо лишь дождаться Намджуна-хёна и остальных парней. Они должны прибыть с минуты на минуту…       К счастью, долго ждать не приходится. Стоит мне лишь подумать о скором приезде друзей, как я замечаю приближающийся к моему дому и постепенно снижающий скорость белый автомобиль, принадлежащий, насколько я знаю, Джину-хёну. В следующую секунду стекло опускается, и я замечаю самого владельца машины. Парень подаёт мне знак рукой и громко произносит: — Чонгук-а, быстрее, мы теряем время!       Недолго думая, я моментально срываюсь с места и, превозмогая боль, направляюсь к автомобилю, где занимаю место на заднем сидении рядом с Тэхёном. Едва я закрываю за собой дверь, как Намджун-хён, находящийся впереди, слева от водителя, даёт Джину-хёну команду ехать, и автомобиль трогается с места.

***

      От лица Автора       Едва завидев поблескивающее в слабом свете старенькой настольной лампы холодное оружие в руках молодого преступника, Чимин нервно сглотнул и совершил усилие, дабы отодвинуться подальше от пугающего юноши, изо всех сил стараясь не показывать страх, чего парню сделать, к сожалению, не удалось. Едко ухмыльнувшись, Джей свободной рукой взял Пака за воротник рубашки и поднял блондина таким образом, что их глаза оказались на одном уровне. Чимин на несколько мгновений даже перестал дышать, ощутив на себе всю тяжесть проникающего в душу взгляда молодого преступника. Чуть склонив голову набок, юноша ещё несколько секунд молча взирал на свою жертву и наслаждался её неподдельным испугом, однако вскоре вновь начал говорить, тихо, но серьёзно и с явной угрозой в голосе: — Ну, и как долго ты ещё собирался не отдавать долг сонбэниму? — Да о каком долге вообще идёт речь? — нахмурившись, ответил Пак вопросом на вопрос, не скрывая появившейся из-за волнения слабой дрожи в голосе. — Идиот или прикидываешься? — раздражённо спросил Джей, перестав улыбаться и схватив блондина за шею, оставив в покое помятый воротник запылившейся белой рубашки. — Тебе же уже несколько раз сказали! — О-отпусти… — через силу прошептал блондин, почувствовав острую нехватку кислорода. Чимин не ожидал, что хватка молодого преступника окажется столь крепкой, и потому поначалу даже не пытался сопротивляться. — Джей! — строго обратился к младшему напарнику стоящий позади Хван, почувствовав, что ситуация начинала выходить из-под контроля. — Я, кажется, просил тебя не забываться.       Устало вздохнув, юноша недовольно нахмурился и отпустил шею парня, сразу после чего тот опустил голову и сильно закашлялся в попытке восстановить сбившееся дыхание. Через несколько десятков секунд Паку удалось прийти в себя, но кашель отозвался неприятной пульсацией в висках и резкой болью в затылке, заставившей блондина издать тихий болезненный стон и закрыть глаза в изнеможении. — Смотри мне в глаза, — серьёзно потребовал Джей, на этот раз взяв Чимина за волосы и заставив его поднять голову. Парень был вынужден вступить в зрительный контакт с молодым преступником, чей взгляд буквально искрил ненавистью и нетерпением. В очередной раз вздохнув, юноша продолжил, не отпуская Пака и таким образом причиняя ему боль: — Я говорю о долге, в который ты влез, как говорит наш сонбэним, по собственной глупости, — Джей старался говорить как можно более спокойно, вымещая теперь свой гнев не посредством голоса, а через физические взаимодействия с беспомощной жертвой. — Три миллиона вон. Ты ведь сам установил себе срок, за который должен вернуть всё до последнего, неужели забыл? — Да какой к чёрту срок? — начал злиться блондин, искренне возненавидев молодого преступника за всю причинённую им Паку боль. Впервые сложившаяся ситуация не пугала Чимина, но неимоверно раздражала, и причиной тому, в первую очередь, была банальная беспомощность парня, заключающаяся в его связанных руках и ногах. — И откуда такая космическая сумма? Не знаю я ни о каком долге! — Лжёшь! — прошипел юноша, после чего отпустил волосы Пака и отвесил тому неслабую пощёчину. Блондин отвернулся и, раздражённо вздохнув, закрыл глаза, не желая больше встречаться взглядом с Джеем, сидящим напротив Чимина и не покидающим своё место. — А ты осмелел, — пришёл к выводу молодой преступник, неожиданно вспомнив про находящийся в его правой руке нож и несколько раз повертев красиво поблескивающее в слабом свете холодное оружие. — Это, знаешь ли, не есть хорошо… — Джей, зачем ты вообще с ним разговариваешь? — неожиданно вмешался Хван, до этого молча наблюдающий за происходящим со стороны. — Дураку ведь понятно, что не расскажет. Или ты пытаешься выудить из него чистосердечное признание? — Не лезь в это, пожалуйста, — требовательно произнёс юноша, нахмурившись и чуть повернув голову в сторону старшего напарника. — И вообще, вместо того, чтобы давать бесполезные советы, лучше бы что-нибудь с лампой сделал. Ничерта не видно уже который день! Невозможно работать! — Ким, между прочим, уже давал нам деньги, чтобы мы решили эту проблему и купили новую лампу, — вспомнил Хван, сложив руки на груди и с укором посмотрев на Джея. — Ты лично мне сказал, что позаботишься обо всём сам, и что в итоге? Ушёл вечером, вернулся следующим утром без денег и, что немаловажно, без лампы! И здесь вы с ним, — парень указал на Чимина, — кстати, очень похожи. Я тоже от тебя до сих пор добиться не могу, куда всё-таки исчезли деньги. — Теперь уже неважно, — угрюмо отозвался молодой преступник, пристыженный старшим напарником и таким образом оказавшийся побеждённым. — Это было очень давно… — Ну да, Джей, ты прав, — усмехнулся Хван, повернувшись спиной к юноше и обратив взгляд на стол в поисках пачки сигарет, — неделя — это, конечно, значительный срок. — Айщ, отвали уже! — прошипел Джей полным презрения голосом и, вновь посмотрев на жертву, казалось, успевшую заскучать без внимания, произнёс следующие слова уже более спокойно и даже в некоторой степени равнодушно: — И не мешай мне. Я ведь сказал, что отдаю себе отчёт в своих действиях. — Ну-ну… — недоверчиво хмыкнул Хван, после чего извлёк из пачки одну сигарету и начал исследовать карманы джинсов и спортивной кофты с целью отыскать зажигалку. Молодой преступник не обратил ни малейшего внимания на действия старшего напарника — юноша уже в следующую секунду вновь был увлечён Пак Чимином и, продолжая неустанно вертеть холодное оружие в правой руке, считал своим долгом заставить провинившегося парня самостоятельно во всём признаться, но Джей даже не мог предположить, что блондин стал жертвой случайного совпадения, а Лин Суан пустила отца и всю банду по ложному следу. — Так и будешь молчать? — задал вопрос молодой преступник, взяв Чимина за подбородок и развернув парня лицом к себе. — Бесполезно отпираться, твоё положение и так хуже некуда. Не лучше ли просто признать свою неисполнительность и, наконец, возместить ущерб? Сомневаюсь, что у человека, который ездит на Hyundai Santa Fe, не найдётся трёх лишних миллионов вон. — Во-первых, мне не в чем признаваться, — начал Пак, прожигая ненавистным взглядом наглого юношу. — Во-вторых, я ни о каком долге, тем более таком несоразмерном с моими карманными деньгами, не знаю и до сегодняшнего дня ни разу не слышал. И, наконец, в-третьих, ни я, ни даже мои родители никогда не ездили на Hyundai… Santa… Fe, — к концу фразы голос блондина потерял прежнюю уверенность, и название автомобиля Чимин произнёс, отчеканив каждое слово по отдельности. Среди знакомых парня был лишь один человек, использующий машину, упомянутую Джеем, и Пак искренне надеялся, что это чистая случайность, простое совпадение, но не более того. — И не надоело тебе повторять одно и то же? — устало спросил молодой преступник, коему уже порядком надоела эта упрямая жертва. — У меня к тебе тот же вопрос! — повысил голос блондин, успевший освоиться и теперь изо всех сил старающийся задеть юношу, достойно ответить колкостью на его не меняющийся из минуты в минуту вопрос и показать, что чувство страха ему совершенно не знакомо. В следующую секунду Чимину пришлось совершить усилие, дабы сохранить хладнокровный вид, потому как в нескольких сантиметрах от горла парня оказался нож Джея, который молодой преступник, наконец, решился применить. Пак ненадолго даже перестал дышать: любое неосторожное движение могло стать последним, а блондин хоть, как ему казалось, и не имел надежды на спасение, но за свою жизнь решил бороться до конца. — Не смей повышать на меня голос, — угрожающе прошептал молодой преступник, неотрывно смотря в глубокие чёрные глаза Чимина и ни на миллиметр не сдвигая с места своё оружие, — жалкий трус. Предупреждаю, я даю тебе последний шанс на признание. Последний, ты услышал?! — Мне… Не в чем признаваться, — тихим, дрожащим от волнения голосом повторил парень, поочерёдно переводя взгляд с явно не удовлетворённого подобным ответом юноши на его изредка дёргающийся нож, готовый в любую секунду вонзиться в горло Чимина. — Я правда не понимаю, о каком долге идёт речь. Хватит, пожалуйста… — Джей, прекрати это, — серьёзно потребовал Хван, успевший за время относительно короткого диалога младшего напарника с Паком выкурить одну сигарету. — Ты скорее его до слёз доведёшь, чем выпытаешь какую-то информацию, а нам это совершенно ни к чему. И поаккуратнее с ножом, ради всего святого. Сонбэним про труп ничего не говорил.       Раздражённо вздохнув и закатив глаза, Джей медленно отодвинул холодное оружие от шеи блондина, на чьём лбу от напряжения выступил холодный пот, и, поднявшись с колен и в последний раз смерив угрюмого Чимина презрительным взглядом, неспешно проследовал к столу со старенькой лампой. Небрежно швырнув нож на гладкую деревянную поверхность, молодой преступник опёрся о неё обеими руками и, опустив голову, устало произнёс: — Достали вы оба… И ты, и он постоянно твердите одно и то же. Бесит… — Поверь, твои чувства взаимны, — усмехнулся Хван, переведя весёлый взгляд на юношу, именно в этот момент поднявшего голову и встретившегося с глазами старшего напарника. Нахмурившись, Джей молчал около полуминуты, не зная, что ответить, после чего неожиданно прыснул со смеху и, оторвавшись от стола, негромко произнёс: «Идиот» в адрес парня и, устало вздохнув, принялся наворачивать круги по слабо освещённой комнате. Хван же, в свою очередь, зажёг вторую сигарету и закурил. Ожидание главаря банды значительно затянулось и сказалось не только на преступниках, но и на Чимине, более не сумевшем расслабиться после столь близкого и далеко не самого приятного контакта с Джеем.       «Если этот псих ещё хоть раз подойдёт ко мне, я точно не выдержу и расплачусь как последний трус… — думал Пак, оперевшись спиной о находящуюся неподалёку стену и прикрыв глаза от усталости. — Слишком уж давящая атмосфера. Пока они не обращают на меня внимания, ситуация кажется не такой уж плачевной, но когда хотя бы один из них начинает говорить со мной и уж тем более подходить так близко, сердце будто в пятки уходит, и адекватно мыслить уже не получается. Особенно пугают их голоса, такие тихие и спокойные, словно ничего криминального и не планируется вовсе. Это действительно напрягает…       Но ещё больше меня напрягает то, в чём отчаянно заставлял признаться Джей. Что за долг такой он имел в виду, да ещё и в три миллиона вон? И зачем вдруг завёл тему о машинах? Hyundai Santa Fe, так, кажется, сказал этот парень. Нет, я категорически отказываюсь верить, что Чонгук связался с какой-то преступной группировкой да ещё и влез в столь крупные долги. Наверняка совпадение, тупейшая случайность. Мой друг не мог сделать этого по собственной воле… Неужели…» — Да где пропадает этот чёртов Ким? — недовольно спросил Джей, остановившись посреди помещения и сложив руки на груди. Блондин резко перевёл взгляд на молодого преступника и прекратил свои размышления касательно всего ныне происходящего. — Я задолбался ждать! — Имей терпение, — спокойно произнёс Хван, докуривая вторую сигарету и пуская дым, ненадолго зависающий в воздухе, а после красиво стелящийся по холодному кафельному полу. Небрежно разорвав дымовую завесу пинком, молодой преступник нахмурился и сказал с обидой в голосе: — Тебе легко говорить о терпении, когда ты куришь. А со мной никогда не делишься… — Не дорос ещё до сигарет, мальчик, — ухмыльнулся Хван, делая последнюю затяжку. — Когда достигнешь совершеннолетия, обязательно поделюсь, и не одной, а несколькими, но до тех пор даже не проси. И ни в коем случае не думай, что наркотики делают тебя взрослым. Это совсем не так. — Ой, ну и пожалуйста, — гордо отозвался юноша, пытаясь не показывать разочарования в отказе старшего напарника, после чего вновь стал неспешно мерить помещение короткими шагами. — Не очень-то и хотелось.       «Он ещё и наркоман, — с ужасом подумал Чимин, не без опаски наблюдавший за подозрительно быстро успокоившимся Джеем. — Что ж, этим всё сказано. Непонятно лишь, почему они не боятся открыто обсуждать при мне такие вещи. Здесь, вероятно, одно из двух: либо их не так уж и заботит моё присутствие, и они попросту не воспринимают меня всерьёз, либо им всё равно, что я услышу в этом помещении в ближайшее время, потому что долго тут меня держать не собираются… Честно говоря, первый вариант мне больше по душе, но второй, в свою очередь, более приближен к реальности. А есть ли смысл вообще о чём-то размышлять, если выбраться отсюда мне в любом случае не светит? Достаточно спорная ситуация».       В этот момент повисшую в помещении тишину разорвал двойной щелчок, и в следующую секунду дверь медленно растворилась. Из длинного тёмного коридора внутрь вошёл Ким, вернувшийся к напарникам в белых перчатках, коих раньше у парня не было. За молодым человеком по пятам следовал средних лет мужчина, которого Джей заметил не сразу, в строгом тёмном костюме и с дорогим кольцом из чёрного золота на правой руке. Оба вошедших в помещение человека молчали, их бездействие ещё больше угнетало и без того недружественную атмосферу. — Наконец-то! Ким, где тебя черти… — начал возмущаться порядком уставший и потому злой от ожидания молодой преступник, но, встретившись взглядом с показавшимся из-за спины старшего напарника мужчиной, сразу же осёкся и, поклонившись, с уважением произнёс, резко изменив тон голоса: — Здравствуйте, сонбэним.       Хван, всё это время тихо стоявший возле стола, тихонько усмехнулся в ответ на реакцию юноши, но последовал его примеру и, поприветствовав начальника, сделал поклон в знак уважения. Чимин, поняв, что тот самый сонбэним, не раз упоминавшийся сегодня всеми членами банды, находится прямо перед ним, и именно этот человек определит дальнейшую судьбу беспомощного на данный момент парня, затаил дыхание в ожидании, боясь даже представить себе грядущую долгожданную развязку. «Будь, что будет», — последняя мысль блондина, после которой оставаться незамеченным он больше не имеет возможности. — Извините, что заставил ждать, — с наигранной вежливостью произнёс мужчина, обращаясь к Чимину, но не глядя тому в глаза. Парень не сразу понял, кому адресованы эти слова, и потому продолжал тешить себя пустыми надеждами на возможность остаться незамеченным для опасного, по мнению блондина, сонбэнима. В следующее мгновение мужчина повернулся в сторону до смерти испуганного Пака и недоумённо нахмурился. Задумавшись на полминуты, сонбэним чуть склонил голову набок, внимательно оглядывая жертву с головы до ног, после чего начал медленно приближаться к Чимину. Сгруппировавшись в центре комнаты, члены банды внимательно следили за каждым действием своего начальника, боясь что-либо упустить из виду. Достигнув слабо дрожащего от волнения парня, мужчина опустился на одно колено рядом с ним и вновь задумался, пристально разглядывая каждый миллиметр лица блондина. Разочарованно вздохнув, сонбэним нахмурился и, оставив Пака, на несколько секунд переставшего дышать от страха, поднялся с колена и медленно обернулся в сторону банды, будто выдерживая интригу перед своим финальным решением. Однако, следующие слова мужчины совершенно не соответствовали ожиданиям ни каждого преступника, ни самой жертвы. С укором смотря на Кима, на коего была возложена наибольшая ответственность за похищение должника, сонбэним тихо произнёс злым и удивлённым одновременно голосом: — Вы взяли не того.

***

      POV Чон Чонгук — Объясните же, что происходит? — обращаюсь к парням, решившись первым разорвать напряжённую тишину и этим самым обратить на себя внимание. Тэхён бросает в мою сторону короткий испуганный взгляд, но в следующую секунду спешит отвернуться и вновь уткнуться полными тревоги глазами в пол, Намджун-хён отвечает лишь многообещающим глубоким вздохом, после которого, вопреки моим ожиданиям, ничего не происходит, Джин-хён же вовсе молчит, то ли игнорируя вопрос, то ли делая вид, что не расслышал, и продолжает внимательно следить за дорогой. Нахмурившись, я собираюсь повторить ранее сказанное, оставшись недовольным молчанием парней, самих, между прочим, втянувших меня непонятно, во что, но Намджун-хён вовремя решает взять ситуацию в свои руки и вскоре произносит тихим серьёзным голосом: — Есть подозрение, что нашего друга, Чимина, вовлекли в какое-то тёмное дело.       Да, хён, мне, конечно, сразу стало всё понятно. Большое спасибо за проливающие свет на истину слова.       Повернувшись ко мне лицом, Намджун замечает мой полный недоумения взгляд и, устало вздохнув, объясняет свои догадки более подробно и на этот раз намного понятнее: — Сегодня Чимин, как тебе, надеюсь, известно, в школе отсутствовал. Честно признаться, сначала нас с парнями данный факт не очень-то и удивил, потому как такие случаи в последнее время — далеко не редкость, все привыкли к частым пропускам Чимина. После уроков я всё же решил наведаться к нему, дабы лично убедиться, что всё действительно в порядке. Было бы крайне неучтиво с моей стороны являться без предупреждения, поэтому я решил позвонить Чимину и сообщить о своём прибытии, но сделал это уже непосредственно возле его дома. Мне ответили незамедлительно, и всё бы ничего, но у нас даже короткого разговора не получилось. — Ты хотя бы смог дозвониться до Чимина, — произношу я с некоторым сожалением в голосе. — Мне этого целый день сделать не удавалось, его телефон постоянно был вне зоны доступа. — Мне ответили, я услышал непонятные отдалённые голоса на фоне, а после этого — какое-то шуршание, постепенно переросшее в белый шум, — продолжает рассказ Намджун-хён, будто пропуская мои слова мимо ушей. — На том конце провода вызов сбросили почти сразу, я даже ничего толком понять не успел, всего несколько секунд прошло. Сначала мне показалось, что это не очень хорошая шутка со стороны Чимина, либо у него снова возникли проблемы с телефоном. Я звонил, стучал в дверь его дома, но не получил даже намёка на ответ. Все последующие попытки связаться с Чимином по телефону успехом, к сожалению, не увенчались. Его телефон, по всей видимости, оказался вне зоны доступа либо был выключен. Терять время напрасно я не стал и сразу отправился домой. Меня всю дорогу терзала одна и та же мысль: «А что, если на звонок и не Чимин ответил вовсе?» Проведя небольшое исследование, я сделал некоторые выводы касательно этого всего, однако моя гипотеза всё ещё остаётся неподтверждённой. — Что за исследование такое? — задаю новый вопрос другу, теряясь в бесконечном разнообразии его сложных и порой непонятных для меня слов. На самом деле, все они давно известны мне, но резко появившаяся после моего выхода на улицу головная боль в данный момент очень мешает восприятию любой, даже самой простой информации. — Обычное исследование на базе программы для определения местоположения мобильного устройства по номеру телефона, — просто отвечает хён, будто говорит об элементарных вещах, понятных каждому без исключения и даже ученику начальной школы. — Такие разве существуют? — спрашиваю я, не переставая с каждой новой фразой Намджуна удивляться всё больше. — С недавних пор — да, — утвердительно кивает хён, не меняя серьёзного тона голоса. — Я сам создал её в качестве будущего исследовательского проекта для университета Ханьянг. Потратил на это полгода и тысячи вон, но оно того стоит, я уверен. Правда, данная программа далеко не совершенна, потому как доработана не до конца. Пока она функционирует, к сожалению, лишь на территории Сеула, но не более того… — Так, в чём же, всё-таки, суть твоего исследования? — перебиваю Намджуна на половине фразы очередным вопросом, таким образом останавливая бесконечный поток рассуждений хёна на его излюбленную научную тему. Намджун, сколько его помню, с самого детства проявлял интерес к сложным изобретениям, внесшим бесценный вклад в развитие как национальной, так и мировой науки, мечтал о том, что вырастет, станет известным учёным и, совершив какое-нибудь ошеломительное открытие, прославит и себя, и свою страну. Намджуну до сих пор мешает лишь одно — его излишняя неуклюжесть, из-за которой в конечном итоге оказываются сломанными многие вещи. Хёна это не останавливает: он продолжает усердно учиться и работать для достижения своей цели, несмотря на многочисленные падения, происходящие в его жизни, к сожалению, намного чаще, чем взлёты. Я действительно горжусь своим другом и сейчас очень сильно жалею о том, что когда-то имел дерзость сказать Намджуну-хёну: «Ты способен лишь уничтожать, но никак не изобретать». И как у меня только язык повернулся ляпнуть подобное? Да, я тогда точно был не в себе. — Суть исследования проста и ясна как день, — делает смелое заявление парень, сложив руки на груди. — Задействовав номер телефона Чимина в этой программе, я определил местоположение устройства, ведь, как известно, где телефон, там и его владелец, верно? Так вот, я получил не просто обобщающее описание местности, а точные координаты: широту и высоту с предельной точностью. Ещё одна недоработка программы — полученные данные не выводятся на карту, поэтому мне пришлось делать это самому. В итоге я установил, что в данный момент телефон Чимина находится в районе Чонногу, судя по координатам, это какое-то старое заброшенное здание. Соответственно, и хозяин устройства там же, если, конечно, они случайно не разминулись. Повезло, что Чонногу находится в Сеуле, иначе бы с поисками Чимина возникли большие проблемы… — Гениально… — восторженно выдыхаю я, стоит Намджуну-хёну едва закончить свой рассказ. Он справился со всем этим в одиночку за несколько часов? Поистине удивительный человек. Уверен, его ждёт великое научное будущее. — Гениально? — переспрашивает парень, переведя взгляд на меня и едко усмехнувшись. — Не ты ли ещё полторы недели назад говорил, что я, кроме как уничтожать, больше ни на что не способен? Кажется, ты ещё просил меня держаться от изобретений подальше, чтобы я, не дай Боже, не сгубил целую галактику. Это ведь твои слова. Помнишь?       Разорвав зрительную связь с другом, я виновато опускаю взгляд и сжимаю губы, совершенно растерявшись. Хочется сквозь землю провалиться, лишь бы хён не смотрел на меня так и не видел, как мне стыдно за те чёртовы слова, которые я в данный момент больше всего на свете желаю вернуть обратно, и как страшно мне признать себя виноватым, не имея и капли смелости произнести элементарное «прости», одно-единственное слово, способное, возможно, в корне изменить ситуацию. В глазах парня я лишь беспомощная мышь, загнанная в угол, жалкий трус, даже извиниться не способный. Кто меня вообще тянул за язык в тот день? Не накричи я тогда на парней, сейчас бы всё могло быть совсем по-другому. — Ладно, не бери в голову, — снисходительно произносит Намджун, и, подняв глаза на парня, я замечаю на его лице лёгкую добрую улыбку, столь свойственную хёну, без которой его и представить невозможно. — Я тебя слишком хорошо знаю и потому уверен, что это было сказано на эмоциях, и на самом деле ты так вовсе не считаешь, иначе ты бы противоречил своему настоящему мнению о всех нас. Твоя «правда» какая-то неправдивая получилась. Ты совершенно не умеешь врать, Чонгук-и. Но проучить тебя как-то надо было, потому что слышать такое и вправду неприятно, так что, не суди строго и впредь постарайся воздержаться от подобных заявлений, если они, конечно, не содержат и доли истины. — Хён, я правильно понял, ты… Не злишься на меня? — неуверенно спрашиваю парня, собрав остатки смелости. — Да, именно так, — коротко отвечает Намджун-хён, после чего отворачивается и, наткнувшись взглядом на скопившуюся за несколько минут уходящую в бесконечность пробку, устало вздыхает и, проверив время на наручных часах, неодобрительно качает головой. — Раз уж мы затронули эту тему, — неожиданно вступает в диалог ни слова не проронивший до этого момента Тэхён, заставляя меня обратить взгляд в его сторону, — то я тоже не злюсь. Если мне суждено, по твоим словам, быть психом, то ты со мной, по крайней мере, не будешь скучать.       Закончив говорить, парень дружелюбно улыбается и заговорщицки подмигивает. Я же ещё не до конца определился, как должен реагировать на слова друзей: удивляться или просто радоваться тому, что эта неприятная ситуация, наконец, волшебным образом разрешилась.       В следующую секунду Намджун-хён слегка толкает Джина-хёна в плечо и, одарив парня серьёзным, с некоторой долей укора взглядом, коротко кивает в мою сторону, будто говоря: «Тебе ведь тоже есть, что сказать ему, верно?» — А я что? — невинно отзывается Джин-хён, бросив короткий взгляд на друга и после снова продолжив внимательно следить за дорогой. — Я с самого начала не злился, но не стал говорить об этом, потому что посчитал свою реакцию слишком уж очевидной. Тем более, как на нашего Гукки вообще можно обижаться? — Никак, потому что это невозможно, — с улыбкой отвечает Тэхён, после чего снова обращается ко мне. — Даже не думай переживать по этому поводу. Просто забудь. Всё хорошо.       Услышав слова о готовности простить от всех в данный момент находящихся рядом парней, и я нахожу в себе силы улыбнуться и вздохнуть с облегчением. Радует, что постепенно находятся решения всех моих проблем, и я выпутываюсь из действительно трудных ситуаций, но ещё не все друзья согласились пойти на перемирие, а именно Юнги и Хосок-хён. С последним у меня наименьшая вероятность установить контакт, который в конечном итоге приведёт к обмену извинениями и обещаниями обо всём забыть, а не к очередной глупой ссоре, инициатором коих всегда является Хосок. Честно говоря, мне даже видеть его не хочется, не то, что разговаривать. Тем не менее, остаться незамеченным мне всё равно не удастся, ведь хён наверняка тоже принимает участие в сегодняшнем спасении Чимина, если его таковым, конечно, можно назвать. У них, насколько я знаю, никаких конфликтов не возникало, поэтому Хосок не имеет объективных причин бросать друга в такой ситуации. — Сейчас мы направляемся в Чонногу, да? — задаю вопрос всем парням сразу, резко переведя тему разговора. Теперь всё моё внимание сосредоточено на нынешнем положении Чимина и дальнейшей его судьбе. Если это похищение, то кому оно понадобилось, а главное, зачем? Неужели мой друг действительно ввязался в какое-то тёмное дело, как и сказал Намджун-хён? — Да, — отвечает Джин-хён, сопровождая свои слова утвердительным кивком. — Мы могли бы уже давно быть там, если бы не эта чёртова пробка. Откуда вообще столько машин взялось? Ещё несколько минут назад дорога была полупустая. — Будто кто-то разнюхал наши планы и специально создал такую пробку, чтобы не дать нам возможность на их осуществление, — глубокомысленно вздыхает Намджун-хён, сложив руки на груди. — Обычное дело, — спокойно пожимает плечами Тэхён. — Ты в Сеуле где-нибудь видел хоть одну пустующую дорогу? Лично я — нет. — Но Каннам — это ещё не весь Сеул, — парирует Намджун-хён. — Не во всём городе движение на дорогах такое же, как в этом районе. — Что самое интересное — мы его давно проехали, — оповещает Джин-хён, рассматривая местность за окном. — Сейчас мы где-то в Итэвоне. Когда выберемся из пробки, ехать будет намного проще. — Теряем время… — раздражённо шепчет Намджун-хён, нетерпеливо царапая циферблат наручных часов, чьи стрелки приближаются к отметке 9:00. — А что мы будем делать, когда прибудем? — задаю новый вопрос, желая узнать подробнее о планах парней, ведь, раз меня привлекли к этому делу, то я обязан принять в нём участие и точно знать, что я делаю, а не действовать по интуиции. — Для начала надо добраться до того самого заброшенного здания, координаты которого я определил, — объясняет Намджун-хён, наконец соизволив оставить в покое несчастные часы, — и разведать прилегающую к нему местность. Машину на всякий случай лучше оставить в отдалении, чтобы не возникло никаких подозрений, потому что нам всё ещё неизвестно, действительно ли Чимин связался не с теми людьми. — Преступников имеешь в виду? — на этот раз спрашивает Тэхён, подавшись вперёд всем телом и едва не столкнувшись с парнем лицом к лицу. — Да, — вновь коротко отвечает Намджун-хён, после чего продолжает посвящать всех нас в сложный, но, не побоюсь этого слова, гениально продуманный план. — Если всё будет спокойно, то попробуем проникнуть внутрь, но если нас вдруг встретят люди с оружием, то ничего не получится, потому как нам с ними тягаться в любом случае бесполезно. Очень надеюсь, что этого не произойдёт, и мы сможем вызволить Чимина, при этом не лишившись собственных жизней. Если всё зайдёт слишком далеко, то оставим это дело полиции, но их прибытия тогда нужно будет дождаться обязательно. Однако, привлекать государственные органы мне не очень хочется, поэтому давайте постараемся выжать из себя максимум возможностей и справиться со всем самостоятельно.       Бесподобно. Кажется, впервые в жизни я искренне готов восхвалять Намджуна-хёна, взявшего это дело под своё руководство и, кстати, довольно неплохо справляющегося с ролью лидера. Недаром он однажды собрал всех нас в школьной музыкальной группе, которую сам же и возглавил. Много времени прошло с тех пор, а хён по-прежнему остаётся бесспорно лучшим предводителем, способным вести свою команду за собой и уверенно двигаться к цели, ни при каких обстоятельствах не сворачивая с единственного правильного пути. Я действительно горжусь Намджуном. Для меня являться его другом — большая честь.       Всю оставшуюся дорогу до Чонногу мы ехали в полной тишине. Намджун-хён, отправив кому-то пару сообщений, положил телефон в карман чёрной спортивной кофты вскоре после того, как получил ответ, и более устройство не использовал. Пробка постепенно рассосалась через десять минут. Далее ехать стало намного проще, как и говорил Джин-хён, но небольшие скопления машин не раз встречались у нас на пути. Всё-таки, время ещё не позднее.       Наконец, вскоре мы добрались до Чонногу. То самое заброшенное здание, которое Намджун-хён неоднократно упоминал сегодня, исходя из полученных им координат, находилось на окраине района, где не было никаких крупных предприятий, каких-нибудь магазинов и тем более жилых домов. Припарковать автомобиль пришлось едва ли не за километр от пункта назначения, в хорошо освещённом месте возле типовой многоэтажки. Это, по словам Намджуна-хёна, вызвало бы минимальное количество подозрений, что в данной ситуации нам только на руку. Выдвигаться на исследование здания и прилежащей к нему территории было решено после прибытия Юнги и Хосока-хёна, с коими мы неудачно разминулись в пробке. Они всё это время следовали за нами, но, как сказал Джин-хён, старались держаться на приличном расстоянии, чтобы, опять же, не вызвать лишних подозрений. Действовали парни, по всей видимости, крайне осторожно. Не сомневаюсь, что это была также инициатива Намджуна-хёна, ведь он, как я понял, сам разработал данный план с учётом многих мелких и на первый взгляд незначительных нюансов и для всех шестерых приготовил индивидуальный сценарий действий, малейшее отклонение от которого может привести к стопроцентному провалу операции, требующей предельной точности от её участников.       Вскоре прибыли оставшиеся парни. Последовав нашему примеру, они решили оставить автомобиль Юнги-хёна в нескольких домах от машины Джина-хёна. Да, всё верно. Нужно вести себя как можно более естественно.       Стоило парням едва поравняться с нами, как Намджун-хён начал сразу же вкратце объяснять им план дальнейших действий, в который я, Тэхён и Джин-хён были посвящены более подробно. Хосок, внимательно слушающий друга и изредка кивающий в знак понимания, внезапно перевёл взгляд в мою сторону, заставив меня растеряться и отвернуться от парня. Говорил же, что даже видеть его не хочу… Однако, как бы там ни было, мне придётся перешагнуть через себя и на время отодвинуть ненависть к Хосоку на второй план. Сейчас командная работа необходима как никогда, но, если мы продолжим ругаться, то у нас точно ничего не получится. В конце концов, несколько часов — не так уж и много, тем более, это всё ради Чимина…       Закончив объяснять план новоприбывшим участникам операции, Намджун-хён молча даёт всем нам знак рукой, что означало: «Пора в путь». Тяжело вздохнув, я нерешительно делаю пару шагов в сторону Хосока-хёна, образовавшего группу с остальными парнями, за исключением Юнги-хёна, идущего в одиночку позади всех, но почти сразу меняю направление и вскоре присоединяюсь к будто специально отставшего от толпы другу. Всё же, мне пока будет лучше держаться от Хосока на расстоянии, дабы он не вздумал спровоцировать очередной спор. Хотя, сегодня всё было не так уж и плохо, если не считать того момента, когда хён грубо схватил меня за плечи и не давал уйти. Можно сказать, что в конечном итоге мы с Хосоком даже попрощались на дружеской ноте, по крайней мере, он улыбнулся мне впервые за долгое время. Искренне это было или же нет, я не знаю, но хочется верить, что хён решил первым предпринять попытку перемирия. Мне бы, честно признаться, на такое просто не хватило смелости. Я ведь никогда не извинялся первым. Лан-и сама вернулась домой и попросила прощения за своё поведение, момент, когда мы с Чимином решили помириться, я и вовсе упустил из памяти. А было ли это на самом деле? Нет, потому что и он, и я резко перешли на новый уровень отношений и стали друг для друга чем-то большим, нежели просто лучшие друзья. Нам и слова прощения не понадобились. Всё разрешилось само собой, независимо от нас и наших действий. Так даже лучше. Мне, кажется, даже делать ничего не пришлось, потому что Чимин взял всю ответственность на себя.       Когда всё это закончится, и жизнь, наконец, вернётся в прежнее русло, я обещаю помочь хёну и разделить с ним как счастливые моменты, так и трудности отношений. Просто влюбиться и получить взаимные чувства в ответ — недостаточно, нужно обязательно делать что-то ещё. Пожалуй, это первый раз, когда я не боюсь грядущих трудностей. Вместе мы со всем справимся: я и… Мой парень.       И плевать, что наши отношения со стороны могут показаться неправильными. — А ты чего не со всеми? — неожиданно для самого себя задаю вопрос Юнги-хёну, неспешно следующему за парнями, продолжая сохранять приличную дистанцию. Хён переводит на меня равнодушный взгляд и, устало вздохнув, тихо и холодно произносит: — А зачем? Я ни в ком не нуждаюсь. Мне и одному здесь нормально. Я же эгоист, забыл, что ли? Меня не интересует чьё-либо мнение, кроме моего, а ещё я ненавижу работать в команде. Вот поэтому и иду в отдалении от всех. А ты себе эгоиста как-то по-другому представляешь?       На провокационный вопрос парня я ничего не отвечаю, лишь отвожу в сторону виноватый взгляд и сжимаю губы из-за резко подступившего волнения. Неизвестно, куда может привести этот диалог, поэтому лучшим вариантом будет хранить молчание. Юнги-хёна мне в любом случае не переспорить. — Только вот, здесь небольшая неувязочка выходит, — задумчиво продолжает парень, замедляя шаг и устремляя взгляд в тёмное сумеречное небо с редкими яркими звёздами. — Если уж я такой бессердечный эгоист, то почему, по-твоему, согласился помочь Чимину вместо того, чтобы остаться дома и провести вечер в тишине и спокойствии за просмотром, допустим, какого-нибудь интересного фильма или, скажем, чтением книги, до которой никак руки не доходили, а именно сегодня, наконец, появилась возможность коснуться недостижимых страниц? Зачем мне было принимать участие в этой авантюре, а, Чонгук?       Вопросы Юнги-хёна, внезапно оказавшиеся столь трудными для меня, заставляют смутиться ещё больше и в конце концов вгоняют в краску. Нерешительно подняв глаза, я встречаюсь с заглядывающим в самую глубину души хёном, неотрывно взирающим на меня и, по всей видимости, ожидающим ответов. Вновь отвернувшись, я тяжело вздыхаю, абсолютно не зная, как реагировать на слова друга. Он пытался пристыдить меня? Что ж, у него это получилось. Теперь я ещё долго буду чувствовать себя виноватым, даже если Юнги-хён всё же решит простить мне ту злосчастную «правду», сказанную в аудитории под номером 119. — Хорошенько подумай над этим, — произносит хён всё тем же пугающим ледяным тоном, легко похлопав меня по плечу, после чего присоединяется к остальным парням, достаточно быстро догнав их.       И снова я остаюсь наедине с терзающими сознание мыслями, но теперь не в нашей с друзьями аудитории, а в далёком от неё чужом районе, под открытым небом, в окружении близких мне людей, но в то же время в полном одиночестве. Постепенно замедляя шаг, я вскоре и вовсе останавливаюсь, с сожалением смотря вслед неспешно направляющимся к нашей общей цели парням. Да, почти все они сказали, что не злятся, но значит ли это, что я по-прежнему являюсь другом для них, или моя минутная радость была напрасной?       Идиот. Самый настоящий. Других слов ты и не достоин, Чон Чонгук.

***

      От лица Автора — В-в смысле, не того? — удивился Ким, порядком обалдевший от неожиданного заявления начальника. «Не может быть… — судорожно размышлял главарь банды, чей взгляд быстро перемещался между не менее недоумённым Чимином, наконец, обретшим хотя бы малейшую надежду на спасение, и сонбэнимом, злившимся на каждого члена преступной группировки за невероятно глупую оплошность. — Я не мог допустить ошибку, категорически не мог!» — В прямом, Ким! — повысил голос мужчина, на пару шагов приблизившись к своему подчинённому, совершенно растерявшемуся при одной лишь мысли о проваленном задании. — Ты, кажется, и вправду начинаешь терять хватку, и тебе пора искать замену. Этот мальчишка, — Джи Хён указал на подрагивающего не то от холода, не то от волнения, парня, — не Пак Чимин. — Сонбэним, да в-вы вообще о чём? — начал заикаться не на шутку перепуганный Ким, бросив короткие взгляды на обоих напарников, от коих ожидал хоть какой-то поддержки, но понял, что они ничего, кроме как спрятаться за его спиной, сделать не смогут и потому, собрав остатки смелости в кулак, твёрдо решил взять ситуацию в свои руки. — Вы приказывали взять Пак Чимина, и мы сделали это. Эй, ты! — громко обратился главарь банды к блондину, вздрогнувшему от неожиданности и устремившему полные страха глаза на Кима, к коему уже успел привыкнуть за тот короткий промежуток времени, что находился здесь. — Ты ведь Пак Чимин, верно?       «И что я должен ответить? — кричал в своих мыслях парень, которого, в буквальном смысле слова, загнали в угол. Четыре пары глаз внимательно следили за каждым движением несчастной жертвы, нетерпеливо ожидая ответа на поставленный главарём банды вопрос. — Если скажу правду, меня, скорее всего, пришьют на месте, потому как убедятся в подлинности моей личности. Неспроста ведь им был нужен именно Пак Чимин! Конечно, у меня есть возможность соврать, сказать, что я это имя вообще впервые в жизни слышу, но нет никакой гарантии на сохранение моей жизни. Мне могут просто-напросто не поверить, да и реальная информация в любом случае рано или поздно всплывёт, и тогда ситуация лишь больше усугубится. Не исключено, что меня тогда, аналогично с первым вариантом развития событий, убьют, не раздумывая. Итак, если выжить мне в обоих случаях не светит, то…» — Ты меня слышишь вообще? — повысил голос Ким, резко вырвав Чимина из мыслей касательно последнего адресованного ему вопроса. Глубоко вздохнув, парень тихо и неуверенно произнёс, искренне надеясь, что эти слова не станут для него последними: — Да, я Пак Чимин… — Слышали? — на сей раз главарь банды обратился к начальнику, сложив руки на груди и торжествующе ухмыльнувшись, но в следующую секунду на лице парня отразилось искреннее недовольство, и улыбка улетучилась: её заменили стиснутые зубы и грозный оскал, будто у дикого зверя. — Но я ни в чём не виноват! — добавил Пак, повысив голос. «Если уж и говорить правду, то до конца», — решил блондин и, собрав оставшуюся смелость, уверенно продолжил: — Я понятия не имею, какого хрена тут забыл, и о каком долге вообще идёт речь. Что заставило всех вас, чёрт возьми, обвинить меня в какой-то космической задолженности да ещё и притащить в это ужасное место? Почему, в конце концов, именно я?! — Заткнись, щенок! — рявкнул резко разозлившийся Ким и уже направился к неожиданно осмелевшему парню, дабы прописать ему пару «успокоительных» ударов, но был вовремя остановлен сонбэнимом, схватившим главаря банды за плечо и развернувшим того лицом к себе. — Я знаю, о чём говорю, — с угрозой прошептал мужчина в лицо своему подчинённому. — Это не Пак Чимин. В прошлый раз за рулём был совершенно другой парень, они даже отдалённо не похожи! — Может быть, этот парень на самом деле не врёт, — вступил в диалог всё это время смирно молчавший за спиной Кима Хван, — и это мы искали не того человека? — Ерунда! — воскликнул Джей, нахмурившись и уверенно выступив вперёд. — Ежу ведь понятно, что это настоящий Пак Чимин, просто признаться боится. Я уверен, так и… Есть. — последнее слово молодой преступник произнёс намного тише и не утвердительно, а будто задав самому себе вопрос. Причиной тому стал молящий о пощаде взгляд Чимина, столь жалкого на данный момент, что даже холодное сердце юного убийцы дрогнуло при виде парня, слабо мотающего головой из стороны в сторону в знак отрицания. Дабы заглушить в себе неожиданный приступ жалости и сочувствия, совершенно не свойственных Джею, молодой преступник кашлянул в кулак пару раз и разорвал зрительную связь с жертвой, не знающей, чего ещё ожидать от всех этих мрачных и агрессивных типов. — Давайте-ка выйдем ненадолго, — тихо обратился к банде Джи Хён, продолжая крепко удерживать её главаря за плечо. — Надо кое-что обсудить.       Закончив, мужчина, наконец, отпустил своего подчинённого и, бросив короткий подозрительный взгляд на Чимина, раздражённо цокнул языком и первым покинул помещение, не забыв захлопнуть дверь за собой. — Какого ж чёрта происходит? — прошипел Ким, опустив голову и засунув руки в перчатках в карманы чёрных джинсов, после чего, оглядев поочерёдно обоих членов банды, громко скомандовал: «Идём!» и, поспешно выйдя из комнаты, направился вслед за разъярённым сонбэнимом, крупными шагами следующим к выходу из подвала здания. Хван, тяжело вздохнув, сделал пару шагов в сторону полуоткрытой двери, за которой легко было заметить длинный коридор с бесконечно слабыми источниками света, как вдруг Джей неожиданно объявил: — Предупреди, что я немного задержусь. Дай мне пять минут. — Ты не имеешь права опаздывать, когда сонбэним приказывает собраться! — одёрнул младшего напарника Хван, резко развернувшись в сторону юноши, заметно посерьёзневшего. Парень, как и Ким, был, мягко говоря, не осчастливлен заявлением своего непосредственного начальника, и, в предчувствии неприятного разговора, отказался идти на любые уступки, особенно по отношению к Джею. Нахмурившись и сложив руки на груди, молодой преступник едва не вплотную подошёл к старшему напарнику и с укором посмотрел на него, говоря одними глазами: «Я такой же упрямый, как и ты, поэтому от цели своей не отступлюсь». Парни несколько секунд молча испепеляли друг друга грозными взглядами, после чего Хван, раздражённо выдохнув и беззвучно ругнувшись сквозь зубы, спокойным, но строгим голосом промолвил: — У тебя есть две минуты, не более того. Если задержишься дольше отведённого времени, то… В общем, лучше не опаздывай. Это для твоего же блага.       Договорив до конца, Хван также покинул помещение, оставив младшего напарника наедине с жертвой. Едва дверь за парнем шумно закрылась, Джей медленно проследовал к Паку, решившему, что терять ему отныне больше нечего, и, опустившись на одно колено рядом с блондином, произнёс до этого момента неизвестным Чимину, и потому непривычным для него, доверительным тоном: — Можешь сказать мне, только честно? Ты ведь не Пак Чимин, верно? Тебя подставили, быть может? — Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, — дрожащим голосом едва ли не прошептал парень, неотрывно смотря прямо в глаза молодому преступнику, желающему хоть раз в жизни попробовать добраться до истины самостоятельно, без помощи старших напарников. Сделать это, как выяснилось, намного сложнее, чем представлял себе юноша, ведь его жертва оказалась несговорчивой и отказалась добровольно идти на контакт. — Послушай, — нетерпеливо начал Джей, — коли ты ни к чему криминальному не причастен, то какой смысл скрываться и строить из себя недотрогу? Тебя ведь действительно могут пришить, если в итоге признают виноватым. Окажись ты в таком случае чистым, у нас лишь больше работёнки прибавится, потому что настоящий должник продолжит разгуливать на свободе! Тебе оно надо? Лучше не теряй время понапрасну и расскажи всё, как есть! — Чтобы ты донёс на меня своим дружкам и, как вы все его называете, сонбэниму? — взвился Пак, уже не следящий за тем, что говорит. — Нет уж, спасибо. Тем более, какая вам, к чёрту, разница, виновен я на самом деле или нет? В любом случае ведь убьёте, не задумываясь, для вас же это обыденная повседневность, лишить человека жизни ничего не стоит, я прав?! К тому же, я задолбался твердить одно и то же, ничего не изменится, если я в сотый раз скажу, что не знаю ни о каком долге, ещё и таком крупном! И не делай вид, будто тебе не всё равно, не притворяйся нормальным! Лучше убей меня прямо здесь и не задавай больше никаких вопросов!       Не выдержав больше столь сильного эмоционального давления, блондин сдавленно всхлипнул, опустив голову и зажмурив глаза, полные слёз. Контролировать свои эмоции Чимин был уже не в силах: сравнительно недолгое пребывание в этом грязном, угнетающем атмосферу помещении с момента пробуждения вымотало парню ровно столько же нервов, сколько и каждому члену преступной группировки. Мучая друг друга, обе стороны — банда и жертва — даже не догадывались о грубейшей ошибке сонбэнима, допущенной им с подачки толком не разобравшейся в ситуации его собственной дочери, последовавшей глупой жажде мести и из-за этого свернувшей с пути, ведущего к истине.       Ким, Хван, Джей и Чимин — все они настолько морально измотаны сейчас, что даже не способны больше спокойно общаться друг с другом: они начали всё чаще повышать голос и злиться на что угодно без веской причины. А виной всему стала глупая девочка Лин Суан, подставившая и банду, обвиняемую теперь в роковой ошибке, и своего бывшего парня, ставшего жертвой глупейшего стечения обстоятельств, и даже родного отца, всего лишь хотевшего разобраться с наглым должником в лице наивного школьника, вовсе забывшего и о деньгах, и о той злосчастной аварии. Каждый так или иначе пострадал. Кого же в данной ситуации можно назвать настоящим эгоистом?       Роняя крупные слёзы на трясущиеся колени, Чимин даже не пытался успокоиться. Он плакал не от страха за свою дальнейшую судьбу, не от обиды на несправедливых преступников, а из-за глупых слов Джея, будто пытающегося защитить невиновного от неминуемой гибели. Пак, изо всех сил старающийся казаться сильным перед напавшей на него с допросами и угрозами бандой, впервые за последние несколько часов получил нечто вроде поддержки, потому и расчувствовался, поняв, что Джей на самом деле справедлив и где-то в глубине души действительно способен на жалость и сострадание, просто он не выставляет эти свои качества напоказ. Обычному серийному убийце ничто из вышеперечисленного не свойственно. Этот оксюморон и заставил Чимина плакать. — Уходи, — хриплым голосом тихо произнёс парень, всё ещё не смотря в глаза застывшему от удивления Джею. Молодой преступник и не подумал сдвинуться с места, хоть время уже и поджимало, а сонбэним долго ждать, мягко говоря, не любил. Игнорирование юношей слов блондина окончательно разозлило Пака, и он, резко подняв голову, что есть силы крикнул прямо в лицо Джею: — Уходи!       Молодой преступник не стал вынуждать жертву повторять своё требование в третий раз и потому, тяжело вздохнув, оставил в покое рыдающего парня, вновь уткнувшегося взглядом в собственные колени, словно только там Чимин мог найти успокоение. Вскоре достигнув двери, юноша на несколько секунд развернулся в сторону жалкого в данный момент как никогда Пака и одарил его последним грустным взглядом. «Не бойся, — мысленно обратился к блондину Джей, не решившись произнести это вслух. — Если ты правда ни в чём не виноват, то тебя никто и пальцем не тронет, я обещаю сделать ради этого всё, что в моих силах».       Утвердительно кивнув самому себе, молодой преступник принял прежний суровый вид и, покинув помещение, поспешил присоединиться к ожидающим его членам банды и сонбэниму.

***

      Тихо войдя в помещение, служащее своего рода рабочим кабинетом, Джей напоролся на три негодующих взгляда, направленных, естественно, в его сторону. Сонбэним при виде молодого преступника устало вздохнул, Ким неодобрительно покачал головой, цокнув языком и закатив глаза, а Хван, в свою очередь, провёл по своей шее большим пальцем, что означало: «Тебе не жить». Юноша, не ответив ни одному находящемуся с ним в одной комнате человеку, лишь молча проследовал к старому стулу, одиноко стоящему возле стены, и занял его, удобно расположившись и закинув одну ногу на другую. Демонстрируя свойственное ему нахальное поведение, Джей пытался скрыть с каждой минутой всё более разгорающееся в нём волнение и не выдать настоящих эмоций, которые молодой преступник привык маскировать равнодушием и дерзостью, считаемыми нормой для юноши как членами банды, так и сонбэнимом. Наконец, внимание всех троих парней переключилось на мужчину, неожиданно разорвавшего напряжённую тишину тихим, но от того лишь более пугающим голосом: — Вы чем вообще занимаетесь? Совсем от рук отбились, чёртовы дети… Что же будет в следующий раз? Я велю взять мужика, а вы притащите женщину или, чего хуже, ученицу начальной школы? — Господин Лин, не нужно утрировать, — раздражённо произнёс Ким, стоящий прямо напротив сонбэнима и готовый в любую секунду напасть на него, подобно дикому зверю. — Я ещё раз повторяю, что мы взяли того, кого надо. Вы сами дали нам адрес и ясно сказали выследить и поймать мальчишку, всё было выполнено в срок. Потом вы приезжаете лишь спустя сутки и ещё и обвиняете нас в том, что мы, видите ли, халатно отнеслись к вашему приказу и в итоге взяли не того. Вам нужен был Пак Чимин, пожалуйста, получите и дальше разбирайтесь с ним сами, но не смейте предъявлять к моей банде какие-либо претензии по этому поводу! — Ну, во-первых, — начал мужчина, чуть повысив тон голоса и на шаг приблизившись к пылающему от ярости парню, — тот факт, что ты являешься их главарём, не даёт тебе права называть эту банду своей: вы все до сих пор работаете под моим руководством и подчиняетесь только мне, так что, Ким, не считай себя выше других. Во-вторых… — мужчина на несколько секунд закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Этот мальчишка и тот, который сам предложил возместить причинённый автомобилю ущерб — совершенно разные люди. Начнём с того, что у должника волосы чёрные, а не крашеные. — Шеф, вы ведь понимаете, что сейчас приблизительно 90% Кореи описали? — задал вопрос Хван, сложив руки на груди и оперевшись спиной о близлежащую стену. — И вообще, вы по поводу внешности ничего не говорили, откуда нам было догадаться, парень с каким цветом волос имелся в виду? Блондин — яркая примета, вы бы мимо такой точно не прошли. — И вообще, — задумчиво начал Джей, устремив взгляд в покрытый паутиной и пылью потолок, — как вы установили, что искать нужно именно Пак Чимина, если сначала говорили Киму о каком-то абстрактном должнике, чьё имя даже не удосужились узнать?       Три пары полных недоумения глаз уставились на порядком растерявшегося мужчину, загнанного в угол его же подчинёнными. «Суан… — с раздражённым вздохом подумал Джи Хён. — Я поверил девчонке, пустившей и меня, и банду по ложному следу. Действительно, а с чего бы это мог быть именно Пак Чимин? Су даже не потрудилась объяснить мне, почему он,, а не кто-то другой. Чего она хотела добиться? Чёрт знает, но зато теперь я хотя бы знаю в лицо бывшего парня своей дочери». — Признавать собственные ошибки порой бывает нелегко и даже неприятно, — с пониманием промолвил Ким, смерив серьёзным взглядом пребывающего в размышлениях начальника, — но, в конце концов, никогда не ошибается тот, кто ничего не делает, и вам это, я уверен, лучше всех нас известно. — Ким, заканчивай со своей философией, — угрюмо отозвался Джей, поставив обе ноги на пол и оперевшись локтями о колени таким образом, что ладони свободно висели в воздухе. — Сонбэним, — молодой преступник перевёл вопросительный взгляд на мужчину, — что теперь с парнем-то делать? Раз уж он оказался не тем, кто нам нужен, стоит ли его и дальше мучить? — Ему слишком много известно о нас, — с глубоким вздохом произнёс Джи Хён, окинув небольшое помещение хмурым взором. — Оставлять этого парня в живых будет слишком опасно: окажись он на свободе — сразу растрезвонит всем своим знакомым про наш с вами «офис», сюда непременно набежит полиция, а в подвале на столе оружие с вашими отпечатками. Загребут, не раздумывая, даже глазом не моргнут. Откупиться в любом случае не получится, обязательно привлекут к уголовной ответственности за дачу взятки, а потом на поверхность всплывут все ваши прошлые деяния, там около десятка различных статей… Я ещё молчу о том, что у Джея нет лицензии на оружие, потому что он несовершеннолетний… — Короче говоря, так себе перспективка, — присвистнул Хван, оторвавшись от стены и пару раз пройдясь туда-обратно от двери до стула, занимаемого Джеем. — Может быть, просто оставим его в том подвале? — неожиданно предложил парень, резко остановившись посреди помещения неподалёку от главаря банды. — В самом деле, руки-ноги у него связаны, убежать точно не сможет, а если дверь закроем на ключ, то вообще красота получится. Смерть от обезвоживания обеспечена, и руки марать не придётся.       Сердце Джея содрогнулось при одном мысли о том, как этот невинный паренёк, оказавшийся жертвой поневоле, истошно кричит, тщетно пытаясь призвать хоть кого-нибудь на помощь, но остаётся проигнорированным и в итоге через несколько дней в адских муках умирает от обезвоживания. «Нет, не бывать этому! — подумал молодой преступник, стиснув зубы и сжав руки в кулаки. — Лишать невинного человека жизни — несправедливо! Чёрт, даже смешно. Человек, у которого руки по локоть в крови, рассуждает о неправильности убийства. Но в прошлые разы я точно знал, по какой причине вонзаю острый нож в чьё-то сердце и несколько раз проворачиваю для лучшего эффекта — все эти люди так или иначе перешли дорогу сонбэниму, чью честь мы, банда из трёх человек, отстаиваем по сей день. А этот мальчишка… Да, он старше меня, но жизнь знает вдвое или даже втрое хуже, так зачем отбирать у него право на её изучение, если настоящий должник до сих пор разгуливает на свободе, пока мы тут зря время теряем? Айщ, нереальная глупость!» — Со стороны это кажется действительно просто, но нет никакой гарантии, что он не найдёт способ выбраться отсюда, — с опаской выразил мнение об идее своего подчинённого Джи Хён. — Мы категорически не можем идти на риск, последствия вам прекрасно известны. — Сонбэним, почему вы так боитесь отпустить Пак Чимина? — задал вопрос Джей, наиболее заинтересованный в освобождении жертвы поневоле, в упор глядя на серьёзно настроенного мужчину. — Раз уж он нам не нужен, на кой-чёрт вообще тратить на него время, которое мы можем использовать, чтобы организовать поиски настоящего должника? — Легко говорить об этом, — мрачно произнёс Джи Хён, наконец встретившись глазами с молодым преступником. — Все известные данные уже были использованы, а одного лишь номера машины недостаточно, чтобы установить личность нужного нам человека. В этой задаче не хватает условий. — Да чёрт с ним, с должником! — повысил голос юноша, поразив своей удивительной дерзостью и начальника, и напарников, казалось, привыкших к подобным выходкам самого младшего члена банды. — Почему мы должны убивать ни в чём не повинного человека?! Объясните же, я не понимаю!       В ответ на неожиданный вопрос Джея Ким и Хван молча переглянулись и одновременно разочарованно вздохнули, а мужчина, немного подумав, вскоре тихо произнёс со страшной ухмылкой, едва ли не заставившей сердце бесстрашного на первый взгляд молодого преступника уйти в пятки, а тело — покрыться мурашками: — Потому что, мальчик мой, ещё ни один человек, когда-либо встречавший нас, не уходил живым. Знаешь, где они сейчас? И никто не знает, потому что все эти люди до сих пор числятся пропавшими без вести.       После слов Джи Хёна в помещении на некоторое время установилась гробовая тишина. Юноша искренне жалел о, по всей видимости, невыполненном обещании, данном Чимину, а Ким и Хван лишь ожидали дальнейших распоряжений сонбэнима, прекрасно зная о принципе, озвученном их начальником. Пришёл момент, и Джей познакомился с этим «золотым правилом» спустя полгода работы на Лин Джи Хёна. Данным принципом молодой преступник отныне должен заменить молитву, знать наизусть и следовать ему беспрекословно. Это нечто вроде обряда посвящения, который однажды прошли и Ким, и Хван, оба в разное время. Теперь их преступную группировку действительно можно называть бандой, ведь с «золотым правилом» знаком каждый из парней. — Тогда действуем по классической схеме? — разорвал напряжённую тишину Ким, обратив на себя внимание всех присутствующих в помещении. Недолго подумав, Джи Хён глубоко вздохнул и утвердительно кивнул, не глядя на своего подчинённого. — Начинаем через час? — последовал новый вопрос от Хвана, резко включившегося в работу. — Думаю, да… — выдержав значительную паузу, рассеянно ответил сонбэним, продолжая избегать зрительного контакта с кем-либо из парней. Сказанные мужчиной далее слова не были адресованы кому-то из подчинённых, скорее они являлись простыми мыслями вслух. — Если это не тот, кого мы искали, то что он делал в доме, находящемся по полученному нами ранее адресу? Получается, мальчишка каким-то образом связан с нашим должником? — горько усмехнувшись, Джи Хён поднял недоумённый взгляд на своих собеседников, поочерёдно оглядев каждого из них. — Парни, мне уже самому интересно, с кем же мы всё-таки имеем дело в настоящий момент.

***

      POV Чон Чонгук       Чуть больше, чем через десять минут, мы с парнями достигли того самого заброшенного здания, о координатах которого говорил Намджун-хён. Трудно было сказать однозначно, чем являлась данная постройка, внешне она не напоминала ни театр, ни кафе, ни, тем более, жилой дом. Складывалось впечатление, будто это здание изначально планировалось создать заброшенным — нестандартные задумки архитекторов ведь ещё никто не отменял. В любом случае, парней внешний вид и устройство постройки не очень-то и волновали. Все до единого были напряжены и явно взволнованы, но не каждый стремился выставить свои чувства напоказ, точнее, парни и не пытались делать это. Они скрывали настоящие эмоции за холодными взглядами и едва ли не игнорировали друг друга. И всё для того, чтобы сохранить в тайне переживания за дальнейшую судьбу Чимина, неизвестно, в каком положении пребывающего на данный момент. А жив ли он ещё? Об этом даже думать страшно…       До здания остаётся около ста метров, как вдруг Намджун-хён неожиданно выставляет назад левую руку, призывая всех нас остановиться. Едва мы прекращаем двигаться, парень разворачивается к нам лицом и тихо, но решительно произносит, иногда коротко кивая в сторону заброшки: — Теперь надо ненадолго остановиться. Подходить вплотную сразу — слишком опасно. Никто не знает, что нас там может ожидать. — Но если это здание охраняется, и подойти вплотную, а тем более забраться внутрь, в любом случае не получится, — размышляет Юнги-хён, сложив руки на груди, — то какой смысл чего-то ждать? Тогда получается, что наш приезд был бессмысленным. — А если никакой охраны нет? — уверенно вступает в диалог Джин-хён. — В таком случае, мы сможем подобраться ближе, а потом беспрепятственно проникнуть внутрь, верно? Это здание не кажется таким уж объёмным. Если Чимина держат взаперти, то найти его не составит труда. — Считаешь, там никого нет? — обращается к парню Юнги-хён, указывая пальцем на загадочную заброшку. — Снаружи — допустим, но внутри — маловероятно. Стали бы эти люди оставлять Чимина здесь одного, кем бы они ни были? Раз забрали, да ещё и так далеко, значит, есть причина, значит, он им зачем-то понадобился. Это всё равно, что поймать бабочку и, например, запустить в банку. Ты ведь не оставишь её в какой-то тёмной комнате, куда сам никогда не заходишь? Нет, потому что она тебе наверняка для чего-нибудь понадобится. Даже если просто в качестве украшения — бабочка в любом случае будет у тебя на виду. Здесь, вероятно, тот же принцип. Вот только, люди — не бабочки, их ради развлечения никто не ловит. — Есть охрана, нет её… — устало протягивает Тэхён, закатывая рукава чёрной спортивной кофты. — Если будем только думать да гадать, никогда не докопаемся до истины. Лучший способ узнать — лично проверить!       И в следующую секунду парень «в полной боевой готовности» делает пару уверенных шагов в сторону здания, но вскоре путь ему преграждает донельзя спокойный Намджун-хён, кажется, единственный, кто действительно знает, что нужно делать, но почему-то старательно скрывает это от нас и не хочет делиться своими планами. Надеюсь, так на самом деле и задумано. — Не так быстро, Тэ, — осторожно взяв друга за плечи, тихо произносит Намджун-хён, отрицательно качая головой, после чего обводит внимательным взглядом всех нас. — Каждый по-своему прав: люди могут быть или снаружи, или внутри, или же вовсе отсутствовать. Мы не знаем наверняка, что ожидает нас за дверью этого заброшенного здания, именно поэтому сначала нужно прочесать территорию вокруг самого строения на наличие чего-либо подозрительного: машин и тому подобного. Дело буквально нескольких минут. Чтобы было проще и быстрее, разделимся на три пары. Местность не очень большая, поэтому мы должны управиться с этим как можно скорее. Всё ясно?       Получив утвердительный ответ от каждого человека, Намджун-хён, наконец, отпускает плечи Тэхёна и отдаёт последние команды перед уходом, отбросив всевозможные формальности: — Отлично. Хосок, идёшь со мной. Джин, возьмёшь с собой Тэхёна, а ты, Юнги, — Чонгука. Всё, расходимся. Не забывайте держаться на расстоянии!       Коротко кивнув в знак согласия, мой спутник быстро разворачивается в противоположную от меня сторону и начинает постепенно отдаляться. Не сразу восприняв принятое на скорую руку решение Намджуна-хёна разделиться, я прихожу в себя лишь спустя несколько секунд и резко срываюсь с места, дабы сократить расстояние между мной и Юнги-хёном, кажется, не собирающимся тратить ни одной лишней секунды на ожидание. Это в любом случае лучше, чем проводить время в неприятном мне обществе Хосока-хёна. Спасибо, о мудрейший Намджун-хён, что избавил меня от этого человека. Теперь необходимо максимально использовать своё внимание, дабы не упустить ничего важного. Надеюсь, что температура и её верные спутники не дадут о себе знать в самый неподходящий момент. — Эй, ты не на меня смотри, а по сторонам, — строго произносит Юнги-хён, заметив на себе мой пристальный взгляд. Действительно, чего это я? Не тупи, Чонгук, сконцентрируйся на местности… — Тормозишь сегодня, — мрачно подмечает парень, хмуро всматриваясь в каждую подозрительную мелочь, встречающуюся на нашем пути. — Обычно с тобой такого не бывает. Уж не сонливость ли? — Нет, — твёрдо отвечаю я и говорю, к слову, чистую правду. За годы обучения в старшей школе я до такой степени выдрессировал свой организм, что теперь почти никогда не испытываю сонливости. Впрочем, прошедшая неделя заставляла меня многократно нарушать привычный ритм жизни, так что теперь я уже ни в чём не уверен… — Может, чувствуешь себя плохо? — задаёт новый вопрос Юнги-хён, всё ещё не глядя на меня и продолжая осматривать постепенно погружающиеся в темноту окрестности. С чего вдруг такой повышенный интерес к моему самочувствию, хён, тем более, в столь неподходящий момент? И это я ещё веду себя не как обычно? — Вовсе нет, — серьёзно произношу я, чуть нахмурившись. — Я в порядке. Всё у меня нормально. — Не подумай, что это забота или ещё какая-то подобная фигня, — будто прочитав мои мысли, говорит парень, пытаясь придать своему голосу максимально равнодушный тон, — мне просто любопытно, почему ты тормозишь.       В ответ на слова друга я лишь тяжело вздыхаю, сразу после чего сильно закашливаюсь и совершаю вынужденную остановку. Чёртова простуда… Ну почему именно сейчас? Если ещё и температура отзовётся неприятной болью в висках или сразу во всём теле, то это сильно помешает мне и окончательно подорвёт мою работоспособность, которая к вечеру и так непростительно снизилась. — А врать так до сих пор и не научился, — разочарованно вздыхает Юнги-хён, засунув руки в карманы серой толстовки. — Сразу видно, что ты в норме. Абсолютно здоров. — У меня всё нормально, — повторяю ранее сказанные мною слова, с трудом уняв кашель и возобновив прерванное из-за него движение. — Ну, раз для тебя влажный кашель — норма, то я приму это как факт и больше ни слова о твоём самочувствии не скажу, — спокойно отзывается парень, после чего мы продолжаем осмотр территории вокруг здания и больше не говорим друг с другом.       И всё-таки я глубоко заблуждался, однажды назвав Юнги-хёна эгоистом. Будь он таким человеком на самом деле, стал бы задавать сейчас столько вопросов касательно моего самочувствия? Думаю, нет. Получается, что я совершенно зря оскорбил друга и, соответственно, обидел его. Стоит ли в сотый раз повторять, кто ты после всего этого, Чон Чонгук? Нет, потому что всё и так очевидно.       А мы тем временем продолжаем неспешно обходить территорию вокруг здания по периметру. Ничего необычного: трава, камушки различных размеров, автомобилей поблизости не видно, обыкновенная местность, прилегающая к заброшке, которая, кстати, окружена высокой — около двух метров — отчасти разрушенной кирпичной стеной и какими-то дикими зарослями. Наверняка действительно интересные и подозрительные вещи кроются как раз за этой нерушимой преградой, но преодолевать её прямо сейчас было бы поспешным и далеко не самым правильным решением.       Прочесав территорию и не отыскав в итоге ничего подозрительного, я и Юнги-хён вскоре встретились с остальными парнями, также не нашедшими чего-то, что должно заставить насторожиться. Тем не менее, кирпичная полуразрушенная стена, как оказалось, привлекла не только мой взгляд, но и всех прочих тоже. — Ну, теперь-то можно подойти ближе? — нетерпеливо спрашивает неугомонный Тэхён, с надеждой глядя в сторону загадочной заброшки и ни секунды не стоя на месте спокойно. — Мы всё обошли и не отыскали ничего подозрительного. Если будем просто стоять и продолжать бездействовать, то ничем хорошим это не кончится!       Тэхён делает пару уверенных шагов к зданию, но вскоре путь парню преграждает Намджун-хён и, положив руки на его плечи, крепко сжимает их, дабы утихомирить рвущегося «в бой» друга. Мне бы твою смелость, Тэ… Или это, скорее, безбашенность? Как бы там ни было, но этот парень больше остальных вселяет в меня надежду на удачное разрешение ситуации. Даже Намджун-хён, его серьёзность и гениальные планы не так убедительны, как бесстрашие Тэхёна. Так вот, что это было на самом деле: уверенность, смелость, бесстрашие. А я, объединив все вышеперечисленные качества, совершенно неправильно истолковал их, назвав друга психом. В который раз за сегодняшний вечер я убеждаюсь в том, что был чертовски не прав, говоря парням все эти обидные слова? Я за правду выдал злую клевету. Единственный настоящий неудачник, достойный всех тех обидных оскорблений, — ты, Чон Чонгук. Разрушитель, хвастун, псих и эгоист в одном лице. — Подожди, Тэ, не торопись, — серьёзно произносит Намджун-хён, вырывая меня из размышлений обращением к другу. — Да, мы действительно ничего подозрительного не нашли, и пора бы уже начинать действовать, но для начала необходимо понять, что представляет из себя эта кирпичная стена, — парень отпускает плечи Тэхёна и указывает рукой в сторону здания. — Вдруг она охраняется кем-то изнутри? Надо всё проверить. — А если ты вдруг окажешься прав, — задумчиво начинает Юнги-хён, — и мы правда на кого-нибудь наткнёмся? Что тогда? — Самый банальный вариант — прикинуться дурачками и сделать вид, что мы заблудились, — незамедлительно отвечает Намджун-хён. Невероятно. Он даже это учёл? Поистине гений. — Допустим. А если не поверят? — следует новый вопрос, на этот раз от Джина-хёна, сложившего руки на груди и слегка нахмурившегося. — Да какая разница, поверят нам или нет?! — вступает в диалог взбудораженный Тэхён, активно жестикулируя, из-за чего в итоге несколько раз чуть не съездил по носу ни в чём не повинному Хосоку, за всё это время не произнёсшему ни единого слова. — Надо в любом случае действовать напролом. В конце концов, вырубить пару человек труда не составит, верно? А потом, раз не будет никакой преграды, мы с лёгкостью проникнем внутрь и, если твои расчёты не врут, — обращается парень к внимательно слушающему Намджуну-хёну, — то быстро разыщем Чимина, вызволим его, и все вместе исчезнем отсюда навсегда, эти «охранники» даже сообразить ничего не успеют! Чем вам мой план не нравится?! — Хотя бы тем, что он непродуманный и поверхностный, — скептически отзывается Намджун-хён, серьёзно нахмурившись. — Ты упустил многие незначительные с виду детали, не учёл некоторых нюансов. Это только кажется простым, на самом же деле всё совершенно иначе. Я предлагаю для начала проверить стену на наличие чего-то подозрительного, а уже после этого начать предпринимать попытки действовать. Пойми, Тэ, если идти, как ты говоришь, напролом, то это точно ни к чему не приведёт. Мы почти достигли цели. Осталось только максимально осторожно подобраться к ней. Риск сейчас не пойдёт нам на пользу.       В конечном итоге мы всё же единогласно поддержали мнение Намджуна-хёна и, под тихие возмущения хмурого как туча Тэхёна, жаждущего немедленной кульминации, стали приближаться к заветному зданию, если быть точнее, то к ограждению вокруг него. За это сравнительно короткое время Юнги-хён и Намджун-хён успели перемолвиться парой слов, то и дело бросая короткие взгляды в мою сторону. Не берусь ничего утверждать, но, скорее всего, они обсуждали меня и искали ответ на следующий вопрос: «А нужен ли нам вообще Чон Чонгук?». Многим могло бы показаться, что я обладаю чересчур завышенным вниманием к собственной персоне. Вовсе нет. Просто я именно сейчас осознал свою ничтожность и неспособность сделать что-либо значимое в настоящий момент.       Вполне вероятно, что я совершенно зря виню себя, но меня всё же не покидает это неприятное, понемногу разрушающее изнутри чувство, от которого мне не удаётся избавиться уже почти две недели.       Вернётся ли когда-нибудь моя жизнь в привычное русло?

***

      От лица Автора       Джей, первым покинув помещение для переговоров, быстрым шагом направился в одну из подвальных комнат, где около десяти минут назад оставил заплаканного и совершенно разбитого Чимина, окончательно потерявшего надежду на спасение. Ким и Хван также отправились вниз, дабы подготовить специальное помещение, находящееся в конце длинного тёмного коридора и отличающееся от всех прочих тяжёлой железной дверью, установленной здесь по заказу самого Лин Джи Хёна. Не перечесть, сколько страшных криков и душераздирающих мольб о пощаде слышали стены этой комнаты, окроплённые кровью десятков людей, так или иначе перешедших дорогу мужчине и не желающих признать свою вину. Джей всегда любил это помещение и, когда наступало время переходить к более серьёзным действиям, с большим энтузиазмом принимался за дело и никогда даже подумать не смел отказаться от участия в каком-либо деле.       Почему же теперь молодой преступник старательно избегает любимую им прежде, как он сам её именовал, «комнату страха», да ещё и не хочет втягивать во всё это Пак Чимина, оказавшегося жертвой поневоле? На данный вопрос юноша не мог ответить даже самому себе, боясь назвать правдой то, о чём размышлял последние пятнадцать минут, и что тщетно пытался выкинуть из головы.       Джей неуверенно вошёл в освещаемое одной лишь старой настольной лампой помещение и почти сразу встретился взглядом с заметно поникшим Чимином, которому на свою дальнейшую судьбу было уже всё равно. Тихо, но плотно прикрыв дверь, молодой преступник ещё несколько секунд молча взирал на беспомощную жертву, после чего, глубоко вздохнув, немного приблизился к парню, не сводящему испуганного взгляда с юноши с момента его появления. — Ты ведь действительно не виноват? — Джей первым решился разорвать повисшую в комнате напряжённую тишину, стоя напротив блондина, совершенно растерявшегося после услышанного им вопроса. Чимин ничего не ответил, лишь отвёл взгляд, разорвав зрительную связь с молодым преступником. — Не хочешь разговаривать? — снова спросил юноша, присев на колени рядом с парнем, и на этот раз проигнорировавшим его вопрос. В помещении вновь установилась мёртвая тишина. Пак отказывался идти на контакт с потенциальным врагом, а Джей пытался заставить блондина сказать хоть что-нибудь в свою защиту, дабы догадки молодого преступника подтвердились. Он всё ещё сомневался, что их банда допустила ошибку, и они действительно взяли не того, но юноша и понятия не имел, как ему узнать всю правду о предполагаемом должнике и уразуметь, что их жертва представляет собой на самом деле. В данный момент это не представлялось возможным, потому как Чимин продолжал старательно избегать взгляда Джея и оставлять его вопросы без ответов. — Ты и вправду похож на него… — неожиданно произнёс молодой преступник непривычным для него самого тихим и даже в некоторой степени заботливым голосом. Эти слова Паку проигнорировать не удалось. Он, наконец, обернулся и встретился с юношей лицом к лицу, в недоумении нахмурив брови и спросив одними глазами: «Кого ты имеешь в виду?». — На моего брата, — пояснил Джей, заметив, что парень находится в замешательстве, и легко улыбнувшись. — Он часто не хочет разговаривать со мной, потому что обижается на моё постоянное отсутствие, — тихий нервный смешок. — Бедняга… Он даже не представляет, чем занимается его старший брат. Наверняка расстроится, если узнает, что я врал насчёт своей работы всё это время… — У меня тоже есть младший брат, — тихо признался блондин, решившись, наконец, вступить в диалог с молодым преступником. — Мы часто созваниваемся и переписываемся, но очень редко видимся. — Почему? — строго спросил юноша, осуждающе взглянув на своего собеседника. — Вы разве не вместе живёте? — Нет, — Чимин отрицательно покачал головой. — Он тоже живёт в Сеуле, но в другом районе. — У вас с ним хорошие отношения? — последовал новый вопрос от Джея, нашедшего общую тему для разговора с парнем. — Вы часто ссоритесь? — Вовсе нет, — живо ответил Пак, перестав чувствовать страх и напряжение при общении с молодым преступником. — У нас неплохие отношения, потому что, если дело доходит до спора, то я всегда готов уступить ему. — С одной стороны, правильно, — начал размышлять юноша, окончательно расслабившись и даже раскрепостившись, будто он говорил не с человеком, которого вскоре придётся убрать, а с близким другом или, как минимум, приятелем, — я тоже часто уступаю брату только потому, что он младше, но и о своей точке зрения тоже не стоит забывать. Иногда давать спуску — неверное решение. — Возможно ты и прав, — легко согласился блондин, чуть улыбнувшись, сразу после чего Чимин резко одёрнул себя. «Почему я вообще разговариваю с ним? — пронеслось в мыслях у парня. — Да ещё и о таких вещах? Он втирается ко мне в доверие? Но зачем это нужно убийце? Не затем ли, чтобы…» — Вы очень похожи, — Джей повторил ранее сказанные им слова, вырвав Пака из мыслей и с грустью посмотрев в его наполненные тревогой чёрные глаза. — Если его порядком заколебать, то он тоже начнёт плакать, — лёгкая усмешка, сразу после которой следует разочарованный вздох и привычный блондину серьёзный тон голоса молодого преступника: — Ты ведь знаешь, что будет дальше? — Меня убьют, — без промедления тихо ответил Чимин, ни на секунду не усомнившись в правильности своего предположения. Юноша лишь коротко кивнул в знак согласия и отвёл в сторону задумчивый взгляд. Молчание длилось около полуминуты. Первым его нарушить решил Джей, до этого тщательно обдумывающий свои слова: — Ты к этому не причастен, — твёрдо произнёс молодой преступник, будучи полностью уверенным в данном утверждении. — Какая теперь разница? — усталым голосом спросил парень, коему было уже наплевать, убьют его или же оставят в итоге в живых. — Это всё равно ничего не меняет… — Меняет! — повысил голос юноша, переведя строгий взгляд на Пака, будто говоря ему: «Не смей раскисать, ещё не всё потеряно!» — Я уверен, что ты в этом деле с машиной и долгом ни коим образом не замешан, но…       Неожиданно Джей замолчал и снова глубоко задумался. Блондин был несравненно рад, что хотя бы один член банды признал его невиновность, смущало лишь многообещающее «но», прозвучавшее из уст молодого преступника. Бесчисленное количество значений содержит это короткое слово, и, перебирая разнообразные смыслы один за другим, Чимин понемногу сходил с ума, хоть уже и успел похоронить себя несколько десятков раз за всё то время, что находится здесь. — Но? — переспросил парень, недоверчиво нахмурившись. — Но доказать твою невиновность Киму, Хвану и, тем более, сонбэниму точно не получится, — честно ответил юноша, сложив руки на груди.       Пак глубоко вздохнул и заметно поник духом. «По-другому и быть не могло», — мысленно решил блондин, вновь отправив себя на тот свет. «Мечусь меж двух миров, — легко усмехнулся Чимин своим собственным догадкам о грядущей судьбе. — Интересно, в каком из них мне в конечном счёте придётся остаться?» — Я не позволю им убить тебя, — яростно прошептал Джей, нахмурившись и стиснув руки в кулаки. Далее молодой преступник говорил уже в полный голос: — Если ты на самом деле ни к чему не причастен, то твоя смерть будет бессмысленной. Это в любом случае несправедливо! — Каким же образом ты собираешься не позволить своим напарникам убить меня? — недоумевал парень, не веря услышанному и полагая, что слова молодого преступника — уже его, Пака, выдуманная альтернативная реальность, для которой характеры хорошие концовки. — Пока не знаю… — признался юноша, понурив голову и тяжело вздохнув. — Но я уверен в одном: ты должен… Нет… Обязан остаться в живых. — Что даст тебе моё спасение? — задал новый вопрос блондин, чьё сердце начало бешено колотиться от волнения. Чимин и предположить не мог о возможности подобного расклада событий, поэтому теперь стал особенно недоверчив и осторожен в словах. — Я не понимаю, зачем тебе это вообще нужно?       Джей, вновь глубоко вздохнув, неуверенно сжал губы и, проведя несколько секунд в размышлениях, вскоре уже был готов дать ответ своему собеседнику, но именно в этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге возник Ким, всё в тех же белых перчатках, будто у дворецкого из XIX века, и с заряженным одной-единственной пулей пистолетом последнего поколения. Следующие слова главаря банды заставили содрогнуться от страха не только беспомощную связанную жертву, но и молодого преступника, обычно больше всех прочих отдающего предпочтение подобным мероприятиям: — Джей, всё готово. Мы с Хваном ждём вас. Даю тебе две минуты на то, чтобы убрать верёвки и проводить нашего «гостя»… В одно интересное место, — последнюю фразу Ким произнёс с жуткой улыбкой на лице и невероятной поддельной вежливостью в голосе. Закончив говорить, главарь банды оглядел поочерёдно обоих находящихся в комнате парней и, вновь приняв максимально строгий вид, скрылся за дверным проёмом. Юноша, занервничав ещё больше, резко сорвался с места и, выглянув в коридор и оглядевшись по сторонам, с силой захлопнул дверь, после чего схватил брошенный ранее на стол свой нож и, подойдя к до сих пор ничего не понимающему Чимину, опустился на колени рядом с ним. Джей начал перерезать верёвки, связывающие ноги и руки парня, одновременно с этим объясняя, что он будет делать дальше, и что потребуется от самого Пака: — Внимательно слушай и запоминай. Сейчас я поведу тебя в комнату где… Ну… Так скажем, происходит кульминация каждого похищения. Идти будешь со скрещёнными за спиной руками, будто они связаны, потому что эти верёвки я обычно не режу. В определённый момент я отпущу тебя, а дальше всё в твоих руках. Я могу только сориентировать, чтобы ты не попал в тупик и пошёл по нужному пути, но не более того. Итак, а теперь особое внимание. Я поведу тебя направо, а лестница на первый этаж находится слева. Именно туда ты и побежишь. Как только окажешься сверху, также попадёшь в длинный коридор. Пробежишь немного вперёд, там будет единственный поворот направо, после него пойдёт разветвление, но ты идёшь только вперёд и никуда больше, пока не наткнёшься на дверь. Она не заперта, так что с ней проблем не возникнет.       Далее — улица. Всё здание окружено стеной, в ней лишь один проход, так что, думаю, не запутаешься. Отсюда хорошо видны огни жилых районов, тебе нужно прямиком туда. Это район Чонногу. Как только окажешься далеко отсюда, в безопасной зоне, где много людей, сможешь добраться до дома, если знаешь, какой маршрут тебе нужен. В общем, придумаешь что-нибудь, но твоя первостепенная задача на данный момент — спасти собственную шкуру и убраться отсюда поскорее. Я прикрою тебя, выиграю столько времени, сколько смогу. Ты только беги, что есть силы. Всё запомнил? — молодой преступник разрезал последнюю верёвку, сильно сжимающую запястья Чимина, после чего помог ему подняться. Парень молча кивнул в знак согласия и больше с юношей не разговаривал.       Джей развернул Пака спиной к себе и, скрестив его руки сзади, несильно сжал запястья. «Лишь бы сонбэниму не попался…» — испуганно подумал молодой преступник и, выведя Чимина из душного помещения в тёмный, ужасно освещённый коридор, собирался было предупредить парня о своём начальнике, но в следующую секунду произошло то, чего не ожидал ни юноша, ни Пак от самого себя.       Резко вырвавшись из сравнительно слабой хватки Джея, Чимин грубо толкнул молодого преступника в грудь, заставив его сильно удариться спиной о близлежащую стену и, тихо вскрикнув от боли и неожиданности, стиснуть зубы и опуститься на пол. В дверном проёме того самого помещения, в котором парень должен был провести свои последние секунды, всё это время находился Ким, следящий за происходящими в коридоре событиями. Реакция главаря банды сработала незамедлительно, когда Пак вырвался из рук юноши и нехило приложил его об стену. Ругнувшись сквозь зубы, Ким дал успевшему заскучать Хвану команду действовать, и оба парня начали погоню за блондином, к тому времени почти достигшим лестницы, ведущей на первый этаж. — Беги! — из последних сил крикнул Джей, совершенно не обратив внимания на пробежавших мимо напарников, прекрасно слышавших его напутствие Чимину. «Что ж за день-то сегодня такой?» — возмущался в мыслях Хван, едва ли не по пятам следуя за Кимом и одновременно с этим снимая с предохранителя пистолет, который также, как и оружие главаря банды, содержал всего один патрон.

***

      POV Чон Чонгук       Проведя возле стены несколько минут, мы, наконец, приняли решение войти в самую на данный момент загадочную и оттого более опасную для нас зону, предварительно выяснив, что на ограждении нет ни колючей проволоки, ни чего-либо ещё в этом роде. Вблизи заброшенное здание выглядит ещё более жутким, чем казалось издалека. Чимин-и, держись, мы уже совсем рядом… — Хён, что дальше? — тихо спрашивает Намджуна Тэхён, с любопытством и неким детским восторгом поглядывая на явно манящую парня заброшку. — Проникать внутрь опасно, — рассуждает наш лидер, серьёзно нахмурившись и не глядя в глаза другу, — но сделать это всё же придётся. Слишком рискованно, однако выбора у нас всё равно нет. Итак, наш план дальнейших действий таков…       В следующую секунду парадная дверь здания с шумом распахивается и, резко отлетев, ударяется ручкой о стену. Все до единого парни, включая меня, переводят взгляд в сторону источника звука и, на всеобщее удивление, замечают стремительно вылетевшего на улицу Чимина в изрядно помятой и грязной рубашке, бывшей некогда белой. Возникший буквально из ниоткуда хён окончательно сбивает нас с толку, но не замедляет темп движения и, приближаясь к проёму в стене, кричит на ходу: — Не стойте столбом, надо срочно уносить ноги!       Хён быстро скрывается за кирпичным полуразрушенным ограждением, а мы, не сразу сообразив, какого чёрта вообще происходит, продолжаем стоять на месте, обмениваясь полными удивления и страха взглядами. Последовать за Чимином нас заставляют двое типов с оружием и дикими криками по типу: «А ну стой, щенок!».       Едва взгляды этих опасных на вид людей цепляются за нас, как мы тут же стремимся покинуть пределы каменной стены и делаем это по-разному: одни выбегают через единственный проём, а другие избирают более сложный путь и преодолевают высокое ограждение, ловко взобравшись на него и без происшествий спустившись на землю. Как только злосчастная стена остаётся позади, мы, что есть силы, бежим за Чимином, значительно оторвавшимся от нас. В этот момент мне даже удаётся на некоторое время забыть о плохом самочувствии и направить остаток энергии на то, чтобы догнать хёна и остальных парней, с каждой секундой всё больше приближающихся к нему. Позади всех остаюсь я и Хосок-хён, бегущий почти наравне со мной.       Вскоре ужасное ощущение сковывает грудь и горло: трудно дышать, ни о каком правильном ритме бега сейчас и речи идти не может, страх взял верх над возможностями. Остаётся лишь без происшествий добраться до машин и свалить отсюда как можно скорее, дальше будет намного легче, я уверен. Сам тот факт, что Чимин оказался цел и невредим, придаёт мне сил. С хёном всё в порядке, и это главное. Потерпи, Чонгук, немного осталось, совсем чуть-чуть…       Краем глаза я умудряюсь заметить тех самых типов, что появились в дверном проёме с пистолетами. Один из них стремительно вылетает за пределы каменной стены через единственный проём и нажимает на курок. Непонятно, куда направлен этот выстрел, кого должна поразить пуля, под прицелом, фактически, находиться может кто угодно, но остальные парни всё же на более дальнем расстоянии, у них значительно больше шансов спастись. Лишь спустя мгновение мне удаётся заметить благодаря сравнительно небольшому расстоянию, что целился этот тип именно в Хосока-хёна, продолжавшего бежать и вовсе не следящего за тем, что творится вокруг.       Недолго думая, я принимаю самое что ни на есть странное и необдуманное решение. Резко поменяв направление, я бегу прямо на друга и, собрав последние силы, кричу настолько громко, насколько позволяет больное горло: — Хосок-а!       В следующую секунду я бросаюсь на парня, едва успевшего повернуться в мою сторону и, зацепившись за спину совершенно растерявшегося друга, валю его на землю, в итоге оказываясь снизу и принимая весь удар на себя.       Нас оглушает выстрел.