Cold fire

Старший Холмс влетел в гостиную на Бейкер-Стрит, хищно раздувая ноздри. Шерлок обнаружился сидящим в кресле, а все пространство вокруг пропиталось терпким, густым, немного гнилостным запахом альфы. Запах словно въелся во все предметы мебели в комнате: в кресла, в ковер, даже в кожаную обивку дивана. Хуже всего было только то, что и сам Шерлок насквозь пропах этим запахом. Майкрофт молниеносно преодолел оставшиеся метры до кресла, в котором сидел брат, и склонился над ним, внюхиваясь в исходящий от того аромат только закончившейся течки и примешивающийся к нему столь знакомый тошнотворный запах. — Что ты… — зашипел Шерлок, когда старший брат резко оттянул его воротник рубашки, так что выскочили две верхние пуговицы и с удивительно громким звуком покатились по полу. Майкрофт не обратил на это никакого внимания, поглощенный поисками воспаленной метки на шее омеги. Ее, как и подсказывал ему нос, не было. — Лестрейд, — рык, вырвавшийся из глотки, был мало похож на человеческую речь. — Да, Лестрейд. Или ты хотел, чтобы я проходил все эти чертовы три дня, пытаясь себя убить? — Шерлок вскочил, глядя прямо на Майкрофта. — Ты же сам, если мне не изменяет память, умотал в свою Францию на целых три недели. Хотя знал, насколько мне важно твое присутствие! Шерлок стоял напротив, хищно раздувая ноздри. Майкрофт осознавал, насколько омега не любил признаваться в своей беспомощности, особенно перед ним. Глядя на брата, он почувствовал укол вины. Обязанностью Майкрофта как старшего альфы семьи Холмс было оберегать омегу, в том числе поддерживая во время течек своими гормонами. Течки у омег начинались в двенадцать лет, когда организмы их еще не были сформированы окончательно, и только нахождение в семье сдерживало их гормоны. Подобными способностями обладали родители либо связанный родством альфа. Когда у омег не было установленной связи, его альфой по умолчанию являлся семейный альфа, либо же родители. Люди, а также высшие приматы, как и некоторые другие плацентарные млекопитающие на планете, таким образом избегали родственных связей. Поэтому нахождение рядом с главным родственным альфой или родителями делало течку для омеги вялотекущей и почти незаметной. Обычно омеги, живущие отдельно, раз в три месяца, в период эструса, устремлялись к своим семьям под защиту. Одиночное переживание течки было болезненным и откровенно неприятным, часто сопровождавшимся различными осложнениями. Организм переходил в состояние полной половой готовности, и люди, фактически, теряли себя. И Шерлок с Майкрофтом давно привыкли к такому режиму, что три раза в год, на три дня младший Холмс переселялся к брату в поместье, где почти все свободное время торчал в лаборатории. Но именно в этот раз, сообщение Шерлока, о необходимости его присутствия, застигло Майкрофта на переговорах в Париже. Он смог вырваться оттуда только через три дня, а по прибытии узнал, что все три дня течки с Шерлоком был детектив-инспектор. И сейчас, прибыв на квартиру брата сразу с самолета, он прямо с порога почувствовал этот отвратительный запах, который был присущ только одному альфе, которого он знал. Грегори Лестрейду. — Но Лестрейд! — А к кому мне надо было обратиться? Может, просто выйти на улицу и отдаться первому встречному? Ты это так представлял? Или поехать на поезде к родителям, когда течка уже начиналась? Я же до последнего надеялся... Это еще хорошо, что он согласился. Я обещал ему ответную услугу. — Конечно, еще бы ему не согласиться, — Майкрофт почувствовал, как его начинает колотить от злости. Этот подонок воспользовался его братом и еще вынудил того считать себя виноватым. — Знаешь, что, — Шерлок сглотнул, глядя на брата. — Выметайся. После твоего отсутствия без предупреждения, еще ощущать злость, направленную на меня — определенно не то, чего я хочу спустя день после течки. Майкрофт вздрогнул и, глядя в побледневшее лицо брата, попытался взять гормоны под контроль, а потом ощутил, что злость на Лестрейда так быстро не утихнет, просто кивнул. — Прости. Просто Лестрейд… Я, пожалуй, пойду. Он развернулся, все еще с трудом себя контролируя, покинул гостиную и, быстро спустившись по лестнице вниз, вышел на свежий воздух. В голове почти тут же прояснилось, стоило ему сделать глубокий вдох: тут запаха этого альфы Холмс больше не ощущал. Но одно надо было сделать давно. Ей-богу, если этот человек не понимает намеков абсолютно, стоит все-таки объяснить. Майкрофт сел в машину и обратился к Антее. — Доставьте ко мне Грегори Лестрейда в "Северный склад". Хочу с ним побеседовать. По форме двадцать пять. — Сэр? — помощница удивленно вскинула брови. — Но форма двадцать пять… — Да-да, я знаю. Допрос особо буйных альф. Он провел течку с моим братом. Поэтому форма двадцать пять. И едем сразу туда. — Хорошо, сэр, — помощница кивнула и принялась набирать что-то в своем телефоне. Майкрофт отвернулся к окну, пытаясь хоть немного успокоиться. Откровенно говоря, Грегори Лестрейда Холмс не любил. Даже хуже, он его просто ненавидел. Каждый раз ощущая в пределах досягаемости запах детектива-инспектора, в нем рождалось страшное, неподконтрольное желание. Он хотел не избежать конфликта, отойти подальше, как бывало всегда при встречах с другими альфами, а убивать. Со вкусом мстя за что-то, чему он просто не мог дать описания. Холмс, фактически терял голову, превращался в животное, полностью оправдывая известные с давних времен предания о происхождении видов, для которого не слышимы были даже доводы мозга. И всему виной был именно Лестрейд, с его мерзким, отвратительно-гнилостным запахом. Запахом, который, в первую их встречу, перекрыл еле различимый аромат, который принес на полах пальто детектив-инспектор. Аромат, похожий на то, как пахнет воздух после дождя. Майкрофт попытался разобрать, что имеет такой запах, что еще тот содержит, но наваждение пропало почти тут же, а нос заполнился зловонием. И именно полицейский перекрыл этот аромат, словно втаптывая и издеваясь над нежным сочетанием, затмевая его трупным запахом разложения, от которого почти тут же начинало свербеть в носу, а к горлу подкатывал горький ком. Майкрофт давно думал о том, почему именно один-единственный детектив-инспектор стал восприниматься им, как альфа-соперник. Обычный, ничем не примечательный человек, с удивительно чистым послужным списком, не вызывающим никаких нареканий. И все же, что-то было в Лестрейде, что пробуждало эти инстинкты снова и снова. Он досконально изучил все контакты детектива-инспектора, всех знакомых. Возможно, тот запах, который он ощутил в тот единственный раз, был запахом его истиной пары, и Лестрейд как-то с ней пересекся, от чего его внутренний альфа просто сошел с ума. И сейчас Майкрофт Холмс ехал на встречу с альфой, который провел течку с Шерлоком. Последствия и реакции Лестрейда, к облегчению Майкрофта, не рискнувшим ставить метку, были неизвестны. То, что он все-таки не отметил его младшего брата, было хорошо: Майкрофт откровенно боялся той смеси, которая могла получиться от союза Шерлока и Лестрейда, и особенно запаха, который унаследует щенок — это была бы откровенная деградация для семьи Холмс. Постепенно Майкрофт взял себя в руки, успокоился достаточно, чтобы обратить свое внимание на отчеты. Спустя десять минут, его отвлек голос Антеи: — Детектива-инспектора уже доставили, сэр. Он в четвертой допросной. — Замечательно, благодарю. Майкрофт вышел из машины, вздохнув полной грудью столь приятный аромат лета и свежих трав, а потом направился в сторону старого здания, принадлежавшего МИ6, которое он иногда использовал для личных встреч. Грега заперли в узкой камере с полной звукоизоляцией, запахонепронецаемой, в которой находилась только койка, туалет и раковина. Содержание по форме двадцать пять применялось для буйных альф. А альфа, поимевший его брата был именно таким. Не закрепивший и не заявивший своих прав самец всеми силами желал закрепить связь. И он, главный альфа семьи, являлся для того угрозой. Майкрофт подозревал, что именно Шерлок не разрешил себя пометить. И, скорее всего это могло довести Лестрейда до состояния, близкого к исступлению. Форма двадцать пять гарантировала неспособность альфы причинить никому вред. Майкрофт спустился на лифте вниз. Почему-то припомнилась их первая встреча с детективом-инспектором. О том, что брат начал общаться с полицейским из Ярда, Холмсу доложили уже через несколько часов. Изначально Майкрофт подозревал, что это просто разовый случай, но когда Шерлока заметили в обществе Лестрейда во второй раз, альфа понял, что встретиться все-таки придется, особенно после слов младшего Холмса о том, что он собирается сотрудничать с полицией. Тогда было горячее время, Холмс-старший бегло посмотрел поверхностный отчет по альфе и приказал устроить им встречу. Чего он не учел — свою природу. Майкрофт тогда с трудом сдержался, чтобы не приказать увезти альфу куда подальше, или еще лучше вообще уничтожить. Только ценой катастрофических усилий, ему удалось сдержать отчего-то рвущегося с цепи внутреннего зверя. И Лестрейд, казалось, чувствовал это. Он стоял, если можно было так сказать, поджав хвост, хоть Майкрофт и не любил подробных сравнений, только изредка взрыкивая, притом его огрызания были больше похожи на скулеж: альфа понимал, что находится на чужой территории. И именно тогда, Холмс вполне доходчиво, как ему казалось, объяснил детективу-инспектору, что терпит он это все только ради его брата. Остальное его откровенно не волнует. И, как ему казалось, мужчина вполне четко это понял. Три раза в год, на протяжении пяти лет, на время течек Майкрофт забирал брата в поместье, работая из дома, и Лестрейд, естественно, не имел ни единого шанса. Но, вот сейчас, спустя пять лет, стоило ему уехать, как детектив-инспектор тут же воспользовался своей возможностью и провел время с его братом. Майкрофт остановился перед закрытой дверью, намазал под носом нейтрализатором: мазью, которая приглушала влияние внешних феромонов на организм, а затем повернул ручку. С Лестрейдом он не был ни в чем уверен. Ударивший в нос аромат, к которому в этот раз был примешан еще и запах Шерлока, заставил его вздрогнуть, а альфу агрессивно зарычать. Сквозь эти два запаха, пробивался еще какой-то еле различимый, запах посторонней течной омеги и секса, который, правда, был крайне смазан из-за мази и гормонов, которые принимал сам Холмс. Майкрофт сжал рукой косяк, стараясь взять себя в руки. Этот альфа еще успел поиметь кого-то другого. Он пару раз выдохнул, размазав мазь по самим носовым проходам, а потом, почувствовав, что уже в состоянии вести диалог, наконец, вошел в комнату. — Мистер Холмс, — слегка кривовато улыбнулся Лестрейд, поднимая голову, от чего цепь, приковавшая его за ошейник к стене, зазвенела. — А я-то думал, кому обязан таким, несомненно, теплым приемом. — Я рад, что вы догадались столь быстро. Я, кажется, предупреждал вас, детектив-инспектор, что запрещаю вам приближаться к моему брату. И что я обнаруживаю, вернувшись из Франции? — Майк в гневе раздувал ноздри. — Что вы провели с ним все время его течки, так, что вами, буквально, провоняла вся квартира. — Ах, так это я виноват? — рычание Лестрейда было почти на грани слышимости. — В том, что его главный альфа уехал, оставив Шерлока одного? Что я должен был делать, получив СМС в два ночи, с просьбой помочь и информацией о том, что вас нет? Оставить его загибаться? — Ну конечно, зато только старший альфа потерял бдительность, как вы тут же воспользовались предложением. Это хорошо, что мой брат был достаточно умен, чтобы не связаться с таким отвратительным и гнилым альфой, как вы, — Лестрейд при последней фразе дернулся и посмотрел на Холмса странным взглядом. — Поэтому, я думаю, что вас надо оставить тут, подумать над своим поведением, детектив-инспектор. — Мистер Холмс, вы не понимаете… — забормотал Лестрейд, явно собираясь что-то сказать, как Майкрофт рявкнул, перебивая. — О, да заткнитесь вы! Поверьте, мой нос все говорит мне за вас. Вы воняете, от вашего запаха выворачивает наизнанку. И я точно бы не хотел иметь с вами ничего общего, если бы не мой брат, — Майкрофт выдохнул, пытаясь взять себя в руки. В носу свербело, и он пару раз выдохнул и вдохнул через рот. — Вы, кажется, не хотите сотрудничать. Поэтому я оставлю вас здесь на некоторое время. Возможно, вы придете к какому-то решению. Думаю, двадцати четырех часов вам хватит, чтобы ваши мозги прояснились. — Нет, — о, наконец-то Майкрофт увидел в глазах мужчины то, чего так долго добивался. Откровенный ужас, панику. Мужчина натянул цепь, подаваясь вперед. — Нет, пожалуйста. Мистер Холмс. Я не могу остаться. Пожалуйста, мне надо… Я на отмене… — А, вы даже решили отменить прием гормонов? — Майкрофт слегка улыбнулся. Почти все альфы сидели на подавляющих таблетках, для того, чтобы инстинкты не брали верх. Но это подавляло и собственный запах. Видимо с братцем ничего не вышло, и Лестрейд решил прибегнуть к отмене, а значит скоро войдет в гон. — Ничего, от этого еще никто не умирал, детектив-инспектор. Вы посидите здесь это время, чтобы я был точно уверен в том, что вы усвоили урок. — Нет! — Лестрейд дернулся, пытаясь добраться до альфы, но цепь, присоединенная к наручникам и горлу, через кольцо в стене, только сильнее натянулась, вынуждая его вернуться на постель и закашляться. — Пожалуйста. Все что угодно… — Я, детектив-инспектор, просто не хочу вас видеть. — Это была обоюдная помощь, мистер Холмс. Хотя бы позвольте снять наручники. Пожалуйста, мистер Холмс. Только не так… Прошу вас! От отчаянья, прозвучавшего в голосе Лестрейда, Майкрофту показалось, что концентрация гормонов течной омеги в комнате увеличилась, и он хотел было сделать шаг вперед, исполнить просьбу, но вовремя себя остановил. Еще не хватало идти на поводу этого… — Пожалуйста, не поступайте так, — окрик словно пробился сквозь броню, и Холмс ощутил, что альфа внутри него рвется с цепи уже не для того, чтобы убить, а чтобы успокоить, впиться зубами в основание шеи, помечая, а потом отыметь. Мужчина напротив еще что-то кричал, но Майкрофт не мог понять слов. Дернувшийся член испугал Холмса настолько, что он отшатнулся, отступая к двери. — Пожалуйста, мистер Холмс. Хотя бы спросите у Шерлока. Он все подтвердит… — было последним, что услышал Майкрофт, прежде чем захлопнуть дверь и позорно сбежать из комнаты.