***
Но и через неделю ничего не изменилось. Кеноби ходил мрачный, и Энакин уже ничего не спрашивал. Все ясно — наставник ничего не узнал. И магистры тоже. Он вспомнил, как с ним говорил магистр Йода — старейший магистр пригласил его в свои покои и угостил чаем. И долго расспрашивал о видении. А потом отпустил, так ничего и не сказав. Ни-че-го. Энакин постарался не думать ни о чем. У него и так хватало проблем: лайтсейбер он так и не доделал и пользовался тренировочным, для юнлингов. И это тоже служило поводом для насмешек. — Эй, Скайуокер, как насчет спарринга? — опять Феррус Олин. Надменный падаван его возраста уже имел свой лайсейбер и всячески это подчеркивал. И делал это так, что и не пожалуешься. — Конечно, Олин, — в тон ему отвел Энакин, сжимая рукоять «детского» сейбера. Он вдруг немного успокоился. Тренировки помогали выпустить пар, и юный падаван был даже благодарен своему недругу за предложение. Да, недругу. Как смешно теперь выглядели его мысли о том, что джедаи самые справедливые и честные существа в галактике! Только оказавшись в Храме, он понял, что все намного сложнее, чем он себе когда-то представлял… Клинки скрестились с еле слышным гудением. Энакин знал, что Феррус лучше его владеет сейбером. Да и могло ли бы по-другому — он стал падаваном меньше года назад, а Олин вырос в Храме, много учился… Наверное, все падаваны именно поэтому не любят его — он просто пришел и занял место, ради которого они много трудились. Ведь он не был юнлингом. Сознание поплыло. Энакин вдруг понял, что стоит в углу полутемной комнаты. Где-то в Храме, это точно. И в комнате еще кто-то был. Дети. Те самые юнлинги, о которых он только что думал. Только совсем незнакомые. Скайуокер тревожно огляделся. Снаружи явно шел бой — эти отсветы от выстрелов он бы ни с чем не спутал. Да и почти ночь. Что с ним? «Видение!» Мальчик затрясло. И кто сказал, что видения Силы это благословение? Он еще от того кошмара не отошел… Дверь в комнату скользнула в сторону и он увидел высокую фигуру в плаще. Джедайском плаще. А лицо… сердце сковал ледяной ужас. Он узнал его — хотя в прошлом видении он был моложе. И сейчас Эни просто боялся. Боялся смотреть в лицо своему будущему. Светловолосый мальчик доверчиво пошел навстречу страшному посетителю. Как будто знал его. — Магистр Скайуокер, что же нам делать? Эни все понял, увидев глаза чужака. Он в ступоре смотрел, как зажигается ярко-голубой клинок, как Энакин-из-будущего делает первый шаг… и закричал. — Нет-нет-нет! — он почувствовал, как его кто-то трясет за плечи, но не мог остановиться. В голове билась одна мысль — бежать. Куда, зачем, он не знал. Но чтобы больше не видеть и чувствовать этого кошмара. — Энакин, очнись! — знакомый голос прорвал темную пелену перед глазами и мальчик ошеломленно заморгал, видя перед собой лицо наставника. А за плечом Оби-Вана стоял перепуганный Феррус Олин. Да и несколько других падаванов стояли недалеко… — У-учитель, — Эни сел, чувствуя тяжелые руки Оби-Вана на плечах. Его мутило. И тут… он понял, что висит в воздухе, поддерживаемый руками Кеноби. Учитель просто взял его на руки и понес куда-то в сторону. — Медцентр недалеко, потерпи. — Джедай не смотрел на него, смотря прямо перед собой. Сил Энакина хватило кивнуть, а потом он прикрыл глаза. Ему было плохо. И совсем не хотелось вспоминать недавнее видение. Но страшные мысли отогнать было не так-то просто. Два видения — и оба раза жуткие убийства. А ведь джедаи не были противниками насилия и Энакин знал, что ему может придется убивать. Но вот так… нет, это не путь джедая. И это его будущее? … Улыбчивый целитель диагностировал нервное истощение и переутомление и рекомендовал отдых. И прописал курс укрепляющих средств, заставив выпить первую дозу сразу на месте. Энакин послушно кивал, зная, что наставник позаботится обо всем. А сейчас ему хотелось спать. Кажется, Оби-Ван понял его состояние и не стал ничего спрашивать. Он помог Эни добраться до его комнаты и сидел рядом, пока тот не заснул.***
Энакин открыл глаза, сладко зевая. Он даже улыбнулся, чувствуя себя полностью отдохнувшим. Но улыбка сбежала с лица, как только он увидел Оби-Вана, дремавшего в кресле у стены. Похоже, учитель так и не решился оставить его одного. Мальчик откинул одеяло и сел на кровати. И Кеноби сразу же выпрямился, открывая глаза. — Доброе утро, учитель, — Энакин смущенно посмотрел на своего наставника. Подумать только, Оби-Ван просидел рядом с ним всю ночь! Наверное, волновался за него, переживал, а он… — Доброе, Энакин, — Кеноби серьезно посмотрел на своего падавана. И Скайуокер как-то сразу понял, что должен рассказать все. Ничего не скрывая. — У меня было еще одно видение Силы, — тихо начал он, невольно вздрагивая от воспоминаний. — Я снова видел себя, теперь в Храме. И я… убил юнлингов. Оби-Ван застыл. Энакин не мог понять, что тот думает, но ему стало жутко. Почти как тогда, когда он видел это. — Получается, я стану убийцей? — он не заметил, как слезы потекли по щекам. Сердце замерло в тревожном ожидании. — Почему Сила показывает только это? — Видения Силы исполняются не всегда, — медленно сказал Оби-Ван, смотря на ученика. И Эни стало страшно, потому что он не смог понять, что думает учитель. Он его боится? Презирает? Жалеет? — Даже магистры ничего не сказали, — вырвалось у него, и Энакин немного испуганно посмотрел на Оби-Вана. Но тот, кажется, не рассердился. Только вздохнул. — Думаю, сейчас они узнают больше. Я обращусь в Совет. Это очень серьезно. — А если они скажут, что я… опасен? — почти шепотом спросил мальчик. Он снова вспомнил, как его не хотели брать в Орден те же самые магистры. Если бы не мастер Джинн… — Я не верю, что ничего нельзя изменить, — резко ответил Кеноби. Но Энакин понял, что он тоже об этом подумал. Мальчик опустил глаза. Оби-Ван тоже не верит в него. И что теперь делать, как жить? — Да, учитель, — неловко пробормотал он. И удивленно вскинул голову, почувствовав, как в плечи впились твердые пальцы. — Я с тобой, слышишь? — Оби-Ван был явно рассержен. Он даже встряхнул своего падавана, будто придавая вес своим словам. Энакин сглотнул, чувствуя неожиданный ком в горле. Он понял — учитель заботится о нем, он на его стороне! — Да, — более уверенно сказал он и улыбнулся. На душе стало немного легче.