***
Оказавшись, наконец, на палубе Гоинг-Мерри, размеренно плывшего теперь к краям белоснежных облаков, чтобы побыстрей вернуться домой, обыватели, конечно же, первым делом приступили к осмотру полученного добра, чтобы прикинуть сколько кому делить. Наблюдающая за этим Голд откровенно скучала — мысль о возвращении в Синее Море не шибко радовала. — Кстати, Сани, ты ничего не забыла? Вопросительно взглянув на, дельно уткнувшую руки в бока, Нами, остановившуюся перед вываленной кучей золота посреди палубы, над которой радостно плясали и другие, Сангре, призадумавшись, недоуменно затем пожала плечами, несколько раз заморгав. — Что я могла забыть? — Речь о Капитане Белых Беретов? — отозвалась невозможно догадливая Робин, спокойно отсиживаясь в сторонке. Не оборачиваясь к женщине, Голд, ошарашенно разинув рот, схватилась ладонями за своё моментально вытянувшееся лицо, накрыв ими щеки. Закатив глаза, Нами лишь обреченно покачала головой — бедный мужик, наверняка теперь будет вынужден вспоминать их попутчицу незлым, тихим словом, день ото дня, а эта даже не удосужится вспомнить об этом! — Много ли таких бедолаг разбросано по белу свету, Мисс Голд? — Наверное, много. Нами скривилась. — Так на кой черт ты занимаешься подобной ерундой, а?! Пока их корабль стремительно подбирался к краю, к уже показавшимся вратам, Мугивары то и дело продолжали вопить о своём награбленном золоте. С умилением наблюдая за хвастающимися друг другу своими будущими покупками, дружно приобнявшимися Луффи и Усоппом, Голд находила это даже забавным. На её-то памяти дележки денег выглядели совершенно иначе — всадить закадычному другу заточку в бок ради одной-другой сотни белли, в их «Парадизе» было обычным делом. Распрощавшись, наконец, с Пагайей и его милой дочерью, обитатели Гоинг-Мерри, прежде чем миновать врата, кинулись кто куда с разнообразными поручениями: кто торопливо поднимал паруса, по совету Пагайи, а кто в суете перетаскивал золото с палубы внутрь каюты, чтобы получше спрятать. К удивлению всех на корабль даже вернулась и, начавшая раздражительно кричать, южная птица. Нами всем поторопилась радостно продемонстировать Лог-Пос, удачливо поймавший курс на следующий остров, и команда, воодушевившись возможными приключениями, уверенно настроилась на возвращение в родное Синее Море. Казалось бы, всё по плану, хороший конец, живи да радуйся, но- — Будьте осторожны при падении! Подозрительно-странное обращение Конис, крикнутое вдогонку кораблю, разобрали, понятное дело, не все. К примеру, отвлёкшаяся на вспорхнувшую вдруг птицу, Сангре, о том, что что-то пошло не так, поняла только когда, словно в невесомости, оторвалась ногами от палубы. Лишь когда отовсюду сразу же послышались пронзительные предсмертные крики остальных, Голд, случайно краем глаза заметив с каким стремлением их судно на всех скоростях сорвалось с облаков куда-то в бездну, разругалась такими жуткими ругательствами, которые удивили даже слышавшего всякого дерьма Санджи. Заметив рядом с собой вопящего Чоппера, он тут же поспешил залепить ему его мохнатые уши. Где-то отдалённо начало раздаваться эхо звона колокола; в то же мгновение, падение их корабля было остановлено удачно возникшим, словно наколдованным из воздуха, большим, надувшимся осьминогом, заменившим судну воздушный шар. Наклонившись вниз, чтобы поглядеть за борт, Сангре с искренним разочарованием увидела мерцающее в солнечном свете знакомое море, бесконечной синевой раскинувшееся до самого горизонта. Они действительно вернулись домой.***
— А теперь, момент, которого все ждали! Пиратская добыча делится между всеми членами команды! — а потом, секунду спустя, Нами поспешила добавить. — Всеми, кроме Сани! Подперев рукой голову, опять скучающая Голд на озвученное условие лишь смиренно вздохнула, пожав плечами, мол, делите свои пожитки, как хотите, после чего спокойно отвернулась от вываленного на столе золота в противоположную сторону. Вместо неё тут же завопил, как в одно место ужаленный, Мугивара. — Я собираюсь купить статую! Вслед за ним все свои безумные хотелки кинулись перечислять и остальные. Вклинившись в их смешное клянчанье, Сангре, словно между прочим, произнесла. — Я планирую внести плату за своё пребывание на вашем судне в ближайшее время. Как только на пути подвернётся банк, я сразу обналичу нужную сумму. — Это делиться между всеми не будет! — поторопилась уточнить Нами. Поглядев на неё, Голд добавила. — К тому же, я могу дополнительно одолжить, если вдруг кого обделят в этом… разделе имущества. — Правда? — засверкал, в ту же секунду подсунувшийся к красноволосой девушке, Чоппер. — Ты правда можешь дать денег на книги? Взглянув на ловко пристроившегося рядом с ней оленёнка, Сангре тут же расплылась в добродушной улыбке. — Ну конечно, Тони-кун, — ответила ему она, — не беспокойся об этом. — Эй-эй, а я? — ткнул на себя, сидевший напротив них, Усопп, поддавшись вперёд. — А если и меня обделят? — Само собой, Усопп-кун. — Статую, Сани! — заныл, решивший присоединиться к нему, Луффи, лениво распластавшись на столе рядом с золотом. — Хочу большую статую! — Ещё чего! Никаких статуй на этом корабле! — Ты грубиянка, Нами! Пропустив мимо ушей оскорбление, прозвучавшее в её сторону, рыжая, заметив как за её спиной начали разворачиваться настоящие договора, из последних сил сдерживая себя от того, чтобы не навешать всем подряд тумаков, раздражённо вдруг хлопнула руками по столу, после чего грозно рявкнула. — Все, кто возьмут хоть белли у Сани, на золото могут даже не рассчитывать! Взглянув на обступивших её ребят, Голд лишь невинно пожала плечами. В очередной раз назвав своего навигатора грубиянкой, Луффи недовольно скривившись, начал клянчить у Санджи что-то пожевать. В конечном итоге решили добытое золото в первую очередь пустить на починку Гоинг-Мерри, а уж потом растаскать оставшееся по карманам. Глотнув любезно приготовленный руками Санджи кофе, Сангре, не особо прислушиваясь к, продолжившим беспечно трещать между собой, пиратам, вернула чашечку на блюдце, поймав себя на странном ощущении, как только её глаза увидели собственное отражение на поверхности кофе. Что на самом деле могут ощущать люди, видя её лицо? Могут ли они ощущать… ненависть? Точно такую же ненависть, которой пылал тот мужчина на Джайе? А вдруг, кто-то, как и его дочка, прямо сейчас на пути того, чтобы стать Голд? Повезет ли однажды, наконец, дождаться своей замены? Широко распахнув глаза, Сангре отвлеклась на удручающе тяжелую тишину, внезапно доставшуюся ей в компанию вместо, суетливо выбежавших куда-то на палубу, Мугивар. Отодвинув в сторону успевшую стать холодной чашку, с подсохшей на дне кофейной гущей, девушка, со вздохом сложив руки на столе, устало опустила на них свою голову, спрятав за небрежно раскинувшимися волосами лицо; спиной, минутой погодя, поползли неприятные мурашки. Со времени позорного побега с песчаной страны успело немало времени пройти. Всевозможные планы, выстраиваемые вокруг подозрительной личности бывшего шичибукая, беспорядочно рассыпались, будто карточный домик. Наверняка ведь внезапное её появление в Джайе, тоже не осталось инкогнито. Почему же тогда так тихо? Почему же вопреки всему этому так невероятно тихо? Почему никто не-… − Почему ты здесь… сидишь одна? Неожиданно раздавшийся в камбузе голос Усоппа заставил резко подорваться со столешницы, и круглыми, большущими глазами уставиться на него, неловко застывшего напротив с таким странным выражением лица, так будто он стал свидетелем чего-то… неправильного. Пойманная врасплох, с всё ещё бегущими вдоль спины мурашками, Голд не сразу поняла, что смотрит в глаза парню открыто, так как чувствует, даже не пытаясь это спрятать за каким-то другим чувством. Лучшая защита — нападение первым. — Усопп-кун? — растерянно улыбнулась она, следом нервно попытавшись смахнуть упавшие на лицо волосы. — А я-… — Что не так, Сани? Вопрос словно пригвоздил к земле невидимыми штырями. Не сумев удержать быстро сползшую улыбку, Сангре, напряженно поёжившись на стуле, почувствовала внезапный прилив жара к телу, будто кто её ошпарил кипятком. Уголки губ криво дёрнулись вверх. — Что ты… имеешь в виду? — осторожно. Усопп переступил с ноги на ногу, не решившись подступиться ближе; в голове беспорядочно вертелись все когда-то сказанные ею о себе слова, которые он всё чаще и чаще брался мысленно перебирать, с того момента, когда увидел на Небесном Острове её переполненный виной взгляд. Казалось, всё кристально чисто — публичный дом, тяжелая неказистая жизнь, страдания, боль, желание свободы… ложная надежда на Крокодайла, которого ей пришлось заменить их скромной пиратской компанией. Усопп вспомнил её налившиеся слезами глаза, впервые им увиденные, когда та нашла их с Чоппером в пылу охватившей хаосом войны в песчаной стране. Вспомнил и то, как она пыталась помочь Виви. — Тот разговор с Робин… — прямо в лоб начал он, — дело в нём, да? Сердце забарабанило прямо в ушах. Поймав себя на вспотевших ладонях, Голд нервно сглотнув сдавивший горло ком, продолжила открыто смотреть в глаза парню, чтобы не оборвать взгляд, ведь если и говорить, то только глаза в глаза, чтобы не уличили во лжи. Так кто же ты, Мисс Голд? — Мне кажется… — заговорила в ответ Эиен, — Робин-чан известно обо мне гораздо больше, нежели она говорит. Парень, так и не решившись подойти к столу, чтобы присесть рядом, вместо этого просто осторожно опустился на пол, торопливо поджав к себе скрещенные ноги. В продолживших удручённо смотреть на него синих глазах всего на краткую долю секунды промелькнуло такое знакомое ему пожалуйста, прости меня, увиденное на Небесном Острове, но и оно в очередной раз слишком быстро сменилось затем на совершенно другое. Затаив дыхание, Усопп молча продолжил наблюдать за девушкой в надежде на то, что она обязательно объяснит всё то, что заставляет её выглядеть такой. — Я действительно хочу понять, зачем нужна была моя свобода Крокодайлу, Усопп-кун. Вполне возможно, за этим кроется что-то совершенно другое. — А какой ты была, когда впервые встретилась с ним? — внезапно улыбнулся Усопп, качнувшись вперёд. — Расскажешь? Глаза Сангре, как круглые литые монеты, с изумлением уставились на улыбающегося парня, так легко спросившего это, в то время как он сам забавно раскачиваясь в разные стороны, с искренней надеждой уставился на неё в ожидании ответа. В голове её моментально стало прозрачно пусто, так будто все цвета и звуки одномоментно исчезли, оставив только раздражающе-неприятный скрип досок, на которых качался Усопп. Давай же, расскажи ему, какой ты была, Голд. Вспомнились прокуренные, завешенные тяжелыми, бархатными занавесками комнаты, уродливое подобие гримёрной, небольшая сцена, освещаемая разноцветными огоньками, некоторые, тщательно вычеркиваемые из памяти, лица, знакомые голоса… Когда она впервые встретила в своих покоях, еще не ставшего тогда на пост шичибукая, пирата Крокодайла, был довольно поздний вечер, уныло перебирающийся к ночи. Внутри «Парадиза» было по привычке шумно. — Я… — не к месту дрогнувшим голосом, — раньше я была… артисткой, Усопп-кун. Чем она приметилась ему среди толпы в тот роковой день их первой встречи, Крокодайл никогда не рассказывал. Скорее всего, уже тогда он был осведомлен о той роли, которая досталась ей на Красном Острове. Первую выкупленную у владельца ночь в её обществе он полностью истратил на то, чтобы побольше разузнать о закулисье Рэд Дрима. Под предлогом выкупа, была договоренность о том, чтобы встретиться через какое-то время. — Артисткой? — с удивлением переспросили. — Мы ставили небольшие спектакли в нашем кабаре, — продолжила рассказывать Сангре, вопреки тому, что стояло перед глазами, — я действительно любила играть. Нескольких слов о несчастной свободе для воспалённого ума тринадцатилетней дурочки хватило на то, чтобы почти помешаться на загадочной личности давшего ей надежду мужчины. На какой-то миг ей даже показалось, что это можно назвать своеобразной любовью. Продираясь через тернии обстоятельств, в которые её бросала роль, всякий раз оставалась слепая вера в то, что когда-то это закончится. Но конца не было даже через условные пять лет. В день второй их встречи с тем человеком, «Парадиз» ставил трагикомедию на основе пьесы какого-то неизвестного писателя. Крокодайла в толпе гостей, она, уже восемнадцатилетняя Голд, заметила со сцены; кажется, он даже лестно тогда отозвался об её игре. Спутницу мужчины, назвавшейся Нико Робин, пришлось встретить довольно холодно — появление возле этого человека женщины в её планы совершенно не входило. Но пока она всего лишь оберегала оплаченный Крокодайлом тет-а-тет, беспокоиться надобности не было. Всё же, если ей доверяет он, значит она должна быть проверенной. Мистер Зеро не стал бы просто так рисковать своим положением — сколько же правды в этих словах? Где та грань, которая отделяет её неведение? Сколько может быть известно этой Нико Робин о том, что происходило за дверью в её комнату в ту ночь? Какую роль нужно сыграть для этой женщины, чтобы та обо всём рассказала? Ты большая молодец, Эиен-чан! Я так тобой горжусь! Раздавшийся в уме, по какой-то непонятной причине, колокольчиком голос светловолосой Сатин, некогда похвалившей её за очередную игру в спектакле, как внезапная звонкая пощечина — вытянув губы в тонкую полоску, Голд, вдруг вновь осознав себя плывущей на Гоинг-Мерри, ещё сильнее скукожилась. В этой каютке хоть и не было прохладно, но девушке внезапно захотелось охватить себя руками, чтобы посильнее сжать со всех сторон. Как бы то ни было, внутри всё еще очень сильно болело, невыносимо ныло, изматывало, так будто всё случилось только вчера, и может быть, в очередной раз разреветься действительно показалось бы ей правильным решением, если бы не другой голос, который в контраст первому, раскалённым железом внезапно вонзился ей прямо в голову. Если тебе больно — реветь под стеной не выход! Широко раскрыв глаза, учащенно заморгав, Эиен заметила свои напряженно переплетённые между собой пальцы вспотевших рук, после чего во второй раз ощутила прилив какого-то странного жара, в который её лихорадочно бросило. В отличие от мягкого и светлого голоса Сатин, этот другой был грубым и отталкивающим. Так почему именно пустынная страна? Почему после всего на ум вспомнилась именно дождливая Алубарна? Метнув глазами в сторону тут же недоуменно вскинувшего бровью длинноносого, она неожиданно даже для самой себя расплылась вдруг в искренней улыбке. Всё же то, что она оказалась на корабле именно с этими людьми, вместо того, чтобы связать свои узы с криминальной жизнью такого человека, как Крокодайл, несомненно оказалось среди прочего действительно правильным выбором. Подперев вдруг голову рукой, Сангре, улыбнувшись шире, задала парню вопрос. — Расскажешь мне о том, как вы стали командой, Усопп-кун?