Жизнь

Бесконечность миллиардами звезд смотрела на безжизненную равнину. На серо-серебристую пустошь, покрытую скалами отбрасывающими контрастные, глубокие тени. На выбоины в пыли и камне оставшимися от того, что назвали бы звездопадом, будь тут более плотная атмосфера, и наполненные темнотой: легкой пыли и жалкого объема газа которые мог удержать вокруг себя спутник нашего бывшего дома не хватало чтобы рассеивать свет. Над горизонтом всплывает каменный шар. покрытый трещинами, затянутый пеплом затухающих и снова извергающихся вулканов, сочащийся испаренными океанами, перегретыми парами вырывающимися из пределов атмосферы. Вспыхивающий блуждающей звездой одного из термоядерных взрывов, участком искажения мировых законов, где распад может длится бесконечно и детонация древнего термоядерного боеприпаса запустила локально-бескрайнее домино цепной реакции. Даже сейчас Бывший Дом выглядит более живым чем наше временное пристанище. На серой поверхности торчат небольшие остовы от кораблей, приспособленные как внешние блоки Убежищ. Зияют трещинами ячеистые гелиоприемники- потоки низвергающегося космического мусора, пусть и природного по большей части, слишком часто оставляют в них пробоины. Мы забурились в глубины камня, скрываясь от неумолимой радиации и холода. Строительство сети укрытий прошло хуже чем ожидалось. Недостаточная изученность геотермальной активности спутника привела к ужасной ошибке, к гибели множества гнезд, которые не смогли обеспечить себя теплом. Немногие смогли сохранить достаточно энергии- несколько самых глубоких добравшихся до теплящегося ядра, чтобы присосаться к нему лавовыми шахтами, и несколько самых близких к поверхности, контролирующих потрепанную спутниковую группировку когда то планировавшуюся в применении как оружие, множество пленчатых зеркал. Сейчас они насыщают гелиоприемники живительным светом. Тут, в темноте и холоде, где стала отказывать техника, выход нашелся в адаптировавшейся жизни. Барку взяли с собой биосферу. Далеко не всю, ту которую смогли взять, и, в некоторой степени удивив меня, обнаружили свое родство с всеми теми побочными ветвями которые я когда то задумывал как инструменты и продолжение своих носителей. Микрофлора проедающая скалы, корневая сеть обедняющая энергоресурсы, недоделанные системы ферамонной связи--Барку смогли использовать все это и под лучами несущими тепло и смерть для нормальной жизни вскоре вырос купол с первым гнездом зародившимся вне дома. Второе-Первое гнездо, как его назвали, постепенно проросло в камень. Несмотря на толстый защитный слой грубых покровов и естественного экрана из маловосприимчивых чешуек, даже под искусственной защитой, оно страдало от жестоких условий, и я пытался как мог адаптировать его. Барку и сами давно заметили моё влияние. У них даже есть несколько теорий, о том что это некая внесенная древними экспериментаторами из вне программа, что я сущность родственная существам из покрова... Это не особенно мешало минимально рассчитывать на меня, в порядке положительной погрешности, и я старался не менять это мнение. По большому счету я тратил все субъективное время на попытки вернуть контроль над этими старыми проектами, и кажется отчасти мне повезло. Частично за счёт работ генетиков Барку, частично за счёт количества нейровещества в распоряжении, ведь как я давно заметил количество мозгов у подопечных прямо на меня влияло, частично благодаря некоторому опыту... Взять побочные ветви под контроль я так и не смог. Только менять их, аккуратно провоцировать повышение вероятности интересующих меня мутаций. Пока я занимался побочными ветвями Барку окончательно реформировали социум. Ранее они жили полисами-гнездами. Старейшие в полисах-гнездах находились легко и быстро, в силу того что на войне выживало не столь много Барку, были немногочисленные, и довольно легко в каждой отрасли и каждом аспекте общества полиса-гнезда социальные группы которые вполне справлялись с саморегуляцией, и власть представляла из себя просто координаторов. Обычно они организовывали совет, по принципам естественных и привычных структур связи- древовидные сети-сообщества. Как когда то более опытные контролировали и координировали по нескольку более молодых вплоть до нескольких вообще не координирующих а корректирующий всю систему- их лидеры координируют связь в условно равном виде, контролируемые наиболее опытным и способным в этой связи. Так советы образовывали круг, поддерживаемый в согласии невластным-модерати. Разумеется было испробовано множество иных структур.... Но они как правило сменялись такой же сетью или погибали. Сейчас же, в условиях пещерных городов с объединенными гнездами отдельные советы стали роскошью, и из за сверхмалого объёма жилья Барку стали применять принцип Единства. Я был действительно удивлён--обычно к этому приходят увлеченные пситехом фанатики, но Барку давно и активно применявшие свою естественную связь, в стесненных же условиях научились решать с её помощью большую часть управленческих задач. Сообщества научились создавать единый эмомысленный пульс волеизлияния, координировать и синтезировать более совершенные мысли и идеи, корректируемые носителями опыта и модерати- те кто издавна следил за порядком в этих сетях, становились отражения и направляющие воли. Фактически это было биокибернетической унократией, ну или прямой демократией где все напрямую решали за всех. Всё же Барку не страдали пороками некоторых рас эгалитаристов. Они были куда ближе даже чем коллективисты-общинники, которые заявляли себя единым организмом да только в результате оказывались во всех смыслах плесенью. Разбираясь в себе и в саморегуляции, Барку стали разбираться и в новом доме. Предприятие по смене родной планеты, Исход, стало новым названием этого спутника. Термоядерные реакторы и гелиоприемники обеспечили заводы в его каменной толще энергией. Благодаря камнежорам, и их свойству выделять рудный экстракт, на этих заводах появилось сырье. Шахты магнитных ускорителей запустили новые искусственные спутники, и позволили продолжить работу Станции, в ставшей из за нехватки сложных компонентов ранее производившихся на планете и даже добывавшихся на руинах Соплема. Благодаря гнездам были почти неограниченные запасы питательной смеси. И постепенно в умах барку рождались концепции живых кораблей- или же хотя бы живых элементов которые понесут их к новому дому. Будущее постепенно делалось вполне симпатичным: прототип внутри системного термоядерного двигателя показал себя успешным, и к станции были пришвартованные некогда попавшие в гравитационное поле планеты астероиды покрупнее. А потом реанимированный первый космический телескоп обнаружил мегалитическую структуру в системе.