Преодолеть предначертанное

      Когда просторные снежные степи кончились, а шпили Винтерфелла были уже далеко — далеко позади, Рамси и Джоффри вдруг увидели какую-то местность. Или же это был небольшой городок. Начинало смеркаться. Дракон приземлился там, где, как разглядели девушка с юношей, не было людей, и внезапно сложился — так коты складываются в клубок перед тем, как уснуть.       — Никогда больше не буду доверять большим камням, — Джоффри смотрел на дракона, который теперь напоминал невысокий валун. — А тем более — садиться на них.       Вместе с девушкой они прошлись по почти безлюдной улочке. Рамси неожиданно повернулась к мальчику.       — Так тебя могут узнать, — задумчиво произнесла она, оценивающе оглядев его с ног до головы.       — Тебя тоже могут узнать. Мулатов на севере не то чтобы много, — бывший король пожал плечами. — Но если тебе будет спокойнее, я накину капюшон.       Леди в ответ глубоко вздохнула:       — Будем надеяться, что в этом городке о нас никто ничего знать не будет… — мысль о том, что она не раздеваясь ворвалась в покои лорда, и кошель с деньгами всё ещё надежно вшит в её пояс, заставила девушку улыбнуться. По крайней мере, на какое-то время они с Джоффри были обеспечены. — Снимем номер, поедим, отдохнём и будем думать. Утро вечера мудренее.       «Номер?» — вопросительно подумал юноша, но покорно зашагал вслед за девушкой.       Они набрели на небольшую таверну. Людей внутри было немного — наверное, в этом городе и жителей — то не густо, а уж по ночам, судя по всему, мало кто по трактирам шастает. Но тем спокойнее. Юноша с девушкой перекусили и, несмотря на радость избавления от козней лорда севера, оба были задумчивы, настроение было омрачено их неопределённым положением.       Заночевали Рамси и Джоффри в этом же трактире. Дабы не тратить лишнее, девушка решила, что одной комнаты на двоих им хватит. Однако, несмотря на жуткую усталость и моральное истощение, оба уснуть никак не могли.       — Как думаешь, — девушка первой нарушила тишину, — с Эмили и Джейме всё хорошо?       — Мне, кажется, Болтон их не тронет, — задумчиво проговорил мальчик. — Разве что будет шантажировать… Дядя хороший мечник. Он необходим его армии. Меня ещё кое — что волнует, — юноша посмотрел на девушку. — Пока тебя не было, Арья что-то замышляла… Недоброе. Обещала, выражаясь её словами, «устроить тебе весёлую жизнь».       Девушка рассмеялась:       — Пранк 10 из 10! Что же, считай, ей это удалось. Возможность погрустить нам ещё не скоро выпадет, уж поверь мне на слово. Но ведь это же не единственное, что волнует тебя?       — Честно, да, — Джоффри выдохнул. — Дядя… Скажи, почему он так поступает? Ему же было плевать на меня всю жизнь. Тирион хотя бы какие-то шутейки подбрасывал, а Джейме смотрел на меня как на пустое место! А теперь… Знаешь, когда мы с ним говорили при первой встрече в Винтерфелле, он сказал, что искал меня. А потом в этой истории с проклятием… И он выглядел искренним. Я совершенно запутался, — юноша замотал головой. Рамси шумно выдохнула. Она долго молчала, словно что-то взвешивала и обдумывала, а потом перевела взгляд на юношу, с которым сейчас лежала в одной постели из соображений дешевизны.       — Ты хочешь услышать от меня честный, но жестокий ответ или же лживый, но мягкий?       Джоффри вздрогнул.       — Правду, — кажется, он нервно сглотнул.       — Тогда слушай, — Рамси села в кровати, кладя руку мальчику на плечо. — Много лет назад Роберт Баратеон поднял восстание против Таргариенов, в результате которого он стал королём. А любому королю, как известно, нужны законные наследники, для чего ему и понадобилась жена. Роберт безумно любил одну девушку, но, увы, их брак не мог состояться по множеству причин, и тогда он взял себе в жены другую. Её звали Серсея Ланнистер. Серсея полюбила его той шаткой любовью которая могла рухнуть в любой момент, что и произошло в их первую брачную ночь. Роберт в порыве страсти назвал свою избранницу чужим именем. Этого королева простить ему не смогла… — бывшая леди севера перевела дыхание. — Она поклялась оставить Роберта без наследников, что ей успешно удалось сделать. Однако потребности есть потребности, а желания — это желания. И искать любовников королеве не было необходимости. У неё был брат близнец по имени Джейме. Брат, которого она любила отнюдь не как положено любить сестре. Плодом этой любви стало трое детей: король Джоффри, принцесса Мирцелла и король Томмен. Роберту делать было нечего. Он был не дурак и понимал, что законных наследников ему не видать — максимум, узаконенные бастарды. Но бастард останется бастардом, этого не изменить, поэтому все трое вместо заслуженной фамилии Ланнистер получили фамилию Баратеон… Шли годы, дети росли, но, как ни печально все трое ушли из жизни, не успев пожить. Вернее двое. Жизнь первого была просто превращена в ад. Но всё тайное становится явным, а любому человеку начинается в какой-то момент хотеться детей. Именно поэтому, узнав, что один из сыновей выжил, сир Джейме, бросив всё, кинулся искать своего старшего сына, а, найдя, пытался уберечь любой ценой… — Рамси замолкла.       Джоффри молчал, точно переваривая всё услышанное. Долго, очень долго он не мог ничего произнести, и как некстати в ту секунду юноше вспомнились слова лорда в тот день, когда тот исполосовал его спину. Захотелось закричать, провалиться сквозь землю, разрыдаться и уснуть, но он только молча какое-то время смотрел в потолок, пока чувства бешеной волной бушевали внутри.       За столь даже долгое время он всё равно порой не мог примириться с мыслью, что мать, оказавшаяся жадной до власти, выбросила его в качестве раба неизвестно куда, на произвол судьбы, но Джейме!       — Боги… Как они могли… Как он мог!.. Пока я мучился от одиночества, мой отец… Брат моей матери! Сношал её, и плевать ему было на всё и всех!.. — вместо связных предложений у него получались какие-то обрывки слов, будто сами собой вылетавшие изо рта. Вмиг становились ясны эти слушки и сплетни вокруг него, но волновало Джоффри далеко не это. Он даже не знал, к кому из них двоих у него теперь будет больше вопросов.— Боги, неужели я урод… Рамси… Это… Не… — он внезапно резко закрыл лицо ладонями и заплакал.       — Чш-ш-ш… Тише… Тише, родной мой. Поплачь немного, станет легче, — девушка всем телом прижалась к мальчику, словно желая укрыть его от всего услышанного. Какая же гадкая эта вещь — правда. Тот, кто придумал, что говорить её легко и приятно, точно провёл всю жизнь во лжи, не произнеся ни слова этой гадины. — Конечно ты не урод, как ты мог такое подумать. Что ты. Ни в коем случае. Ты Джоффри, мой… — девушка запнулась. — Очень-очень близкий человек. И ты больше никогда не будешь одинок, я буду с тобой до бесконечности и за её пределами, — девушка гладила мальчика по волосам, понимая, что никакие её слова сейчас не смогут его утешить. Сейчас она с двойной силой возненавидела Роберта, Серсею и даже Джейме — всех, кто знал, всех, кто молчал и смотрел. Включая почему-то саму себя.       Джоффри лежал на кровати в той же позе, а мысли давили его изнутри, разрывая на части и не давая слезам остановиться. Весь мир перевернулся с ног на голову, и он вдруг почувствовал себя в нём совсем одним, совсем одиноким, когда внезапно услышал голос Рамси:       — Давай я принесу тебе воды, хочешь?       Как будто пытаясь вернуться из кошмарного сна в реальность, юноша с усилием покачал головой, но девушка уже сбегала туда — обратно, вернувшись с графином и стаканом.       Джоффри кое-как отнял руки от лица. Оно, казалось, всё горело. Или кровь бушевала в нём сильнее, чем обычно. Глаза покраснели, на щеках кое-где застыли слёзы.       — Мне не следовало… при тебе, — произнёс он уже внятно. — Спасибо.       Девушка протянула ему стакан, который запрыгал в руках вместе с водой, но юноша кое — как сделал из него глоток.       — Тише, тише, дорогой, всё образуется. Плакать — это нормально, не плачет только что камень, — девушка достала платок и заботливо вытерла слезы юноши. — Ты больше не будешь одинок, я обещаю. Не суди их строго, своя нервная система дороже. Посмотри на меня, всё плохое уже позади. Я рядом с тобой, и никогда больше тебя не брошу, будь спокоен. А они… Бог им судья, — девушка ласково погладила юношу. Голос её звучал нежно, как журчанье воды. — А сейчас ложись, закрывай глаза, а я расскажу тебе легенду.       Джоффри послушно устроился на подушке, прикрыв глаза. Сердце ещё бешено колотилось, слёзы подкатывали к горлу, но он уже более — менее успокоился и, вдруг нащупав руку девушки, мягко сжал её в своей. Рамси улыбнулась, ложась рядом и обнимая его свободной рукой.       — Слушай, дорогой, слушай и спи. А как проснёшься, и беды все пройдут. Давным давно… — с этих слов Рамси завела легенду про принцессу, которую прокляла колдунья, про фею, которая облегчила её проклятье. А потом принцессу спас поцелуй истиной любви. Девушка говорила и говорила. Пожалуй, она впервые рассказывала эту историю так красиво, внося некоторые поправки и дополнения от себя, но в целом придерживаясь канона. — И жили они долго и счастливо, — закончила она, совсем не заметив, что её рука всё это время плавно поглаживала юношу. Джоффри спал и улыбался, видимо, унесённый в далёкие грёзы от ужасов реальности, не думая обо всём перенесённом сегодня и в последние несколько дней. — Спи, душа моя, и я буду спать, — девушка вздохнула. — Всё наладится, все образуется.       Выпускать Джоффри из объятий она не хотела. Плевать ей было на всё и вся. Она больше не принадлежала никому, а значит, могла себе позволить спасть с кем хочет и как хочет.