Филипп и Дизели

Под вечер, когда паровозы собрались в депо отдыхать после напряженного дня, их количество знатно поредело: Генри и Эмили пропадали в мастерской, ожидая затянувшегося ремонта. Филипп приехал к друзьям, с радостью занимая временно свободное место. Но он и не подозревал, что депо станет его ловушкой. Начальник железной дороги Содора приехал на машине поздно вечером, как делал почти каждый раз, когда кто-то из подопечных сильно провинился, и выглядел отнюдь не радостным. Он с силой захлопнул дверь автомобиля и целенаправленно пошагал к желто-зеленому мотовозу, не щадя лакового покрытия ботинок, которое рисковало пострадать на усыпанной острым щебнем земле. Филиппу вспомнился тот пугающий момент, когда Эрри пытался столкнуть его в чан с расплавленным металлом: шум работы оборудования, чудовищный жар, которым дышал раскаленный котел, и охватывающий весь корпус страх… Филипп бы сейчас многое отдал, чтобы оказаться там. Потому что это — ничто по сравнению с ледяным тоном Толстого инспектора. — Филипп… ты не мог бы объяснить мне, куда сегодня с порта делся вагон с деталями для паровозной мастерской? — Детали для паровозной мастерской? — недоумевал Филипп. — Я не знаю, сэр… Паровозы почти с интересом наблюдали за тем, как их начальник теряет терпение. Зрелище было редкое, но занимательное. — Ложь тебе не поможет, юный локомотив, — он поднял черную папку и помахал ею перед носом мотовоза, чтобы тот наверняка заметил. — Именно ты сегодня в восемь часов забрал груз, как мне доложил начальник порта! Вдруг Филипп все понял, широко раскрыв глаза. Это… это были не детали для дизелей? Но… Дизель-10 не мог его обмануть! Впрочем, что он знал о нем, кроме его подпорченной репутации? Ничего. — Я… я не… — неуверенно начал Филипп, не зная, что ему сказать. — Сэр, это не я, это Дизель-10. — Прошу тебя, говори мне правду, — Толстый инспектор устало ущипнул переносицу, закрыв глаза. — Дизель-10 не забирал тот вагон. Он вообще был в другом месте, когда это произошло! Это сделал ты, Филипп. — М-мне очень жаль, сэр, но я правда оставил вагон в «Викарстауне», у Дизеля-10. — Я был в «Викарстауне» у Дизеля-10, — начальник прожигал виновника взглядом, уперев руки в бока. — И там вагона нет! Филипп, где он? Филипп почувствовал себя неловко: от стыда ему захотелось спрятаться в темный тоннель депо и никогда не показываться. Толстый инспектор возможности сбежать не дал, заставив жалко оправдываться. — Я не знаю! Он должен был быть там! — Ты хотя бы представляешь, сколько тысяч фунтов стоят те детали? — потеряв терпение, толстяк принялся жестикулировать, шагая туда-сюда под молчаливым взглядом своих локомотивов. — А сколько тысяч фунтов я потеряю, потому что моя железная дорога не может работать в полную силу, ведь половина подвижного состава стоит на ремонте, дожидаясь деталей, которые ты где-то потерял! Филипп не ответил, уставившись в землю. Его глаза увлажнились, но Толстый инспектор был неумолим. — Ты плохой тепловоз, Филипп, о-о-очень плохой! — в сердцах прикрикнул он, ткнув в виновника пальцем. — Ты будешь стоять здесь, в депо, все время, пока длится расследование. Двинешься хоть на дюйм — я тебя накажу так, что мало не покажется! Виновник так и не ответил, а Толстый инспектор, полыхая от гнева, кивнул сам себе и, даже не удосужив всех остальных прощанием, развернулся, пошагав к машине. Его сложно вывести из себя, и он не переставал удивляться, как до сих пор умудряются находиться те, кому это удается. В любом случае, придется разбираться с товарно-транспортными накладными завтра, а на сегодня хватит. После того, как начальник уехал, а тарахтение двигателя машины растворилось в тишине засыпающего города, Филипп нашел в себе смелость двигаться и заехал в глубины депо, скрываясь от неудобных взглядов своих друзей. — Хо-ро-шо… — осмотрев коллег, Джеймс первым нарушил неловкое молчание, длящееся около минуты. — У кого еще как день прошел? — Джеймс! — резко одернул его Томас. — Как можно быть таким черствым! — Я просто пытаюсь разрядить обстановку, — фыркнул тот. — Не пытайся, — шикнул Томас, полностью заезжая в лишенное перекрытий депо, чтобы увидеть своего спрятавшегося соседа. — Филипп, эй, не расстраивайся, ладно? Расскажи нам, что произошло, мы поможем тебе. Филипп хлюпнул носом, больше всего на свете желая, чтобы о его существовании все забыли. Но Томас — его близкий друг, и обещание помощи подкупило. Мотовоз медленно выехал из дугообразной арки депо, показываясь всем на глаза. — Это Дизель-10 забрал вагон с деталями… — Точнее: ты ему его отдал, — догадался Гордон без намека на снисхождение. — Прямо дал на блюдечке. — Гордон, пожалуйста… — вмешался Эдвард. — Дай ему закончить. — … Он сказал, что это детали для тепловозов и что он должен забрать их с доков… — с трудом продолжил Филипп, буравя взглядом землю. На остальных он взглянуть не решался. — Сказал, что плохо себя чувствует, и чтобы я помог ему забрать вагон. — Хм, когда Дизель-10 вчера швырнул в меня бревно, то особо больным не выглядел, — Джеймс скривил рот, деланно задумавшись. — Ох, наверное потому, что он тебе наврал, Филипп! Что во фразе «Никакой дружбы с агрессивными дизелями» тебе было не ясно? — Но я тоже дизель! — простонал Филипп. — Я не могу понять, почему он соврал мне! — Видимо, он что-то задумал, а тебя просто использовал, чтобы не впасть в немилость Толстому инспектору, — предположил Эдвард. — Это на него похоже, — подтвердил доселе молчавший Перси. Он как никто другой знал, каким убедительным иногда бывает Дизель-10. Пожалуй, это было его главное и самое коварное оружие — умение когда надо завоевывать доверие наивных локомотивов. — Ох, не расстраивайся, Филипп, — ласково успокоил Томас. — Все, что нам нужно — это вот так спокойно и в подробностях рассказать все Толстому инспектору. — Я не думаю, что он сейчас станет слушать, — резонно заметил Эдвард. — Он слишком разозлился. Стоит немного подождать, пока он успокоится. — А даже если вы и расскажете, то что? — спросил Гордон. — Без доказательства — в виду вагона — Филипп по-прежнему виновен. — Зачем Дизелю-10 наши запчасти… что он с ними сделает? — задумчиво нахмурился Перси. — Спустит в море, например? — предположил Джеймс. — Или спрячет. — Хм, — Томас задумался, а затем просиял. — Эдвард, ты же строил эту железную дорогу: в дизельной мастерской есть какие-то тайники? — Вряд ли. Но за ней есть Болотный лес, где когда-то добывали торф. Соответственно, множество покинутых колей, — начал было Эдвард, но затем осекся, когда понял, к чему клонит Томас. — Но ездить туда нельзя ни в коем случае! Болото давно поглотило колеи. — Но это хорошее место для прятки? — Было бы хорошее, если бы кто-то из тепловозов смог там проехать и не увязнуть. — Это значит, — спросил зеленый паровозик, — вагон нам не найти? — Верно, Перси, — ответил Гордон. — Поэтому данное обсуждение лишено всякого смысла. — Сэр Топхем Хэтт же не выгонит меня с острова за такое? — запаниковал Филипп, инстинктивно ища поддержки у товарищей. — Я же не специально, я действительно думал, что помогаю ему. — Нет, конечно, — попытался подбодрить его Томас, хотя сам до конца не был уверен в этом. — Мы все периодически ошибаемся… — Говори за себя, — прервал его Гордон. — Ошибаются только такие мелкие паровозики, как вы. Джеймс осторожно подтвердил тихим «ага», а равнодушный к недовольству Эдвард промолчал, смерив их взглядом. Перси хмыкнул, понимая, что в категорию «больших и не допускающих ошибок» он не входит. — Ладно, — раздраженно продолжил Томас. — Не все ошибаемся, но некоторые иногда могут. И это нормально. — Как же мне стыдно… Филипп не договорил. Ему было стыдно из-за всего: что Дизель-10, которому он доверился, обманул и подставил; что Толстый инспектор злится; что товарищи-паровозы не получат ремонта. — Какие же вы все хлопотные, мелочь, — проворчал Гордон, косо поглядывая на всех присутствующих одним открытым глазом. — Если вы достаточно наговорились, то давайте спать! Некоторым завтра надо работать. — Ага, а некоторым нет, — ёрничал Джеймс, подмигивая Филиппу. — Завтра у тебя будет полно времени, чтобы настрадаться вдоволь. Неприятно признавать, но шутка недалека от правды. Кажется, на этот раз Филипп действительно попал в неприятности. Тем не менее, от поддержки товарищей становилось, хоть и не намного, но легче. — Не слушай его, мы обязательно что-нибудь придумаем, Филипп, — подбадривал Томас, закрывая глаза. — Я тебе обещаю. — Надеюсь, Томас, надеюсь…