just to make u love me.

olivver the kid — i want it

Сычен выглядит прекрасно. В принципе он всегда так выглядит — когда просыпается, когда завтракает, пачкая одежду молоком, когда злится, когда радуется, даже когда просто существует. Юта убеждается в этом каждый день и каждую минуту с начала их знакомства. Но поистине прекрасным Сычен кажется именно сейчас — когда сидит через стол от Юты, смущенно улыбается в свою широкую ладонь, влюбленно говоря про день их годовщины. Сегодня. Ровно год Юта не может налюбоваться на своего парня, который будто ангел, посланный с небес, чтобы помочь старшему пережить все тягости и невзгоды, деля их пополам. Старшему кажется, что этот день улучшить невозможно, но Сычен разрушает все домыслы, в очередной раз пряча уши, которые покраснели из-за нового комплимента со стороны его парня. Юта привыкнуть не может к такому бешеному контрасту — днём младший дарит ему смущенную улыбку и беглые поцелуи в щеку, а ночью стонет так сладко и громко, просит не останавливаться, игнорируя наличие в квартире тонких как картон стен. И, конечно же, Юта не был бы собой, если бы не стал приставать к своему парню спустя пару бокалов шампанского. Сычен тоже разомлел слегка, лицо покраснело, улыбка медленно превращается в ухмылку, а во взгляде максимальное спокойствие и не скрытое за пышными ресницами счастье. Однако все эмоции пропадают с лица за считанные секунды, заменяясь совершенно новыми, стоит только Юте ногу вытянуть, ведя носком ботинка по чужому бедру. Благо в этом ресторане столы узкие, да еще и накрыты бордовыми скатертями в пол. Сычен тут же хмурится, осуждающе смотря на своего парня, которого такая реакция забавляет только и раззадоривает, заставляя обувь сбросить в считанные секунды, чтобы ногой исследовать все большие участки чувствительной кожи, скрытой под плотной тканью джинс. Хочет сказать что-то, чтобы старшего оттолкнуть, но не успевает — носок ползёт все выше, постепенно оказываясь на внутренней стороне бедра. Младший в свою очередь лишь тяжело выдыхает, пряча красное от смущения лицо в ладони. Юта расценивает это как зеленый свет, подталкивающий к еще большей шалости. Поэтому японец без малейших угрызений совести, сопровождая свои поступки уходом здравого смысла в отставку, помещает ступню на чужой пах, максимально близко прижимаясь к краю стола. Ребра начинают болеть тут же, но оно того стоит — Сычен ладонью своей широкой и аккуратной рот прикрывает, смотрит на Юту так, что сразу бесстыдно кончить можно. — Хён… — Именно таким младший нравится Юте больше всего, — могут заметить ведь. Юта усмехается, смотрит на своего парня из-под челки и ногой начинает водить сверху вниз, затем и вовсе прижимаясь носком к чужому паху. Сычен прячет краснеющее лицо в ладони и скулит как-то слишком тихо, перекрывая каждый исходящий звук руками. Старшего все кажется более чем устраивает, поэтому улыбка расцветает еще шире чем вообще возможно, стоит только почувствовать, как под ногой постепенно твердеет чужой член. Однако отсутствие возможности увидеть лицо любимого в столь прекрасный момент слегка огорчает и даже немного злит. Собственно поэтому Юта одним глотком допивает содержимое стакана, пытается попасть ногой в ботинок, чтобы затем к Сычену пересесть, предварительно по сторонам осмотревшись. Людей в ресторане, конечно же, достаточно, чтобы постесняться хотя бы их присутствия. Но, как всем известно, слова стыд, совесть и всё из этого вытекающее с Ютой даже близко не стояли. К тому же как тут прекратить свои (каждодневные) уловки, когда Сычен смотрит в ответ потерянно, по одному взгляду видно — целоваться хочет безумно. Разве можно отказать? — Малыш, не прячь свое красивое лицо, — Юта отодвигает чужую руку и опускает собственную на сыченово бедро, сразу же начиная медленно поглаживать. Слышит как его парень сглатывает накопившуюся в горле слюну и дышит тяжело, не в силах оторвать взгляд. Старший вновь слегка опасливо осматривается по сторонам, удивляясь, как их еще не выгнали, — постони папочке на ушко. Сычен скулит еле слышно и пихает Юту в плечо, пока тот, не теряя времени (отсутствия в радиусе десяти метров официанта), опускает руку на чужой пах. Радуется дико, что младший не отталкивает, а лишь стеснительно прикрывает рот ладонью, позволяя длинным пальцам расстегнуть ширинку собственных джинсов. Улыбка на губах Юты спадает медленно, стоит только руку под чужие боксеры просунуть, услышав приглушенный стон со стороны. Старший сразу понимает, что затея более чем глупая, хотя бы потому что в собственных штанах тесно становится, а в помещение на удивление жарко — с открытыми то окнами. Ладонью медленно накрывает член, сжимая его у основания, головка больно упирается в резинку боксер, от чего Сычен тихо матерится на китайском, не понимая, что тем самым еще больше возбуждает Юту. Последний же слишком делом увлекается, наблюдая за широким спектром чужих эмоций, забывается быстро, когда тянется к сыченовой шее за мимолетным поцелуем. Который прерывает внезапно подошедший официант, возвращая двух влюбленных с небес на землю и напоминая, что они все-таки не одни. Оба испуганно вздрагивают, однако Юта не спешит руку убирать, лишь сильнее сдавливая член у основания. — Будете еще что-то заказывать? Юта бросает беглый взгляд на Сычена, который палец до яркой боли прикусывает, стыдливо разглядывая скатерть. Старший не долго что-то обдумывает, после чего возвращает ухмылку на законное место, мысленно отгоняя подальше от мозга здравый смысл и чувство самосохранения. — Сычен-а, озвучь наш заказ, пожалуйста, — смотрит на парня удовлетворенно, рукой начиная двигаться по всей длине. Младший не дышит совсем кажется, изо всех сил пытается не застонать, а на такую уловку со стороны Юты вообще хочет выть или скандал устроить. Рот приоткрывает в попытках прогнать официанта подальше от стола, однако в ответ лишь беззвучно стонет, падая лицом в ладони. Выдержке Накамото позавидовать можно, потому что возбуждение неприятно давит и томно скручивает в животе узел, однако самообладания парень не теряет, официанту приветливо улыбается, стараясь как можно незаметнее ускорить движения рукой. Сычен в свою очередь падает лицом на стол, стараясь сильно не дрожать, что получается, откровенно говоря, хуево. Юта принимается любезно общаться с официантом, оправдывая своего парня легкой простудой, просит принести им глинтвейн и целый перечень блюд, названных лишь для того, чтобы побольше любимого помучить. Старший старается отвлечь внимание официанта от чересчур шумного Сычена, который всю ладонь уже искусал и покраснел ярче чем обычно. Движения руки давно уже размашистые, быстрые, но, на удивление, не так сильно видны под скатертью, поэтому, стоит только официанту принять заказ и шаг первый сделать, младший голову поднимает, чтобы вместо стона Юту в плечо укусить до глубоких следов. Японец поднимает виноватый взгляд на шатена, который восстановить дыхание пытается, и руку медленно вынимает из чужих штанов, чтобы салфеткой вытереть. Смотрит влюбленно, слегка стыдливо, натыкаясь на злобный взгляд в ответ. — Накамото, я тебя ненавижу. — Я тоже люблю тебя, солнышко. Подбивает любимого в туалет выйти, дабы помочь со своей проблемой, на что, конечно же, (спустя сотни долгих уговоров) получает согласие.