NCT 127 — Taste The Feeling
Донхёк пытается выглянуть из-за широкой спины друга, чтобы посмотреть, куда тот смотрит последние десять минут, игнорируя громкий голос преподавателя. Оба парня перестали создавать даже видимость учебы, к тому же расположение их мест в этом помогает: сидят на самой последней парте, напротив второй двери, чтобы в случае чего улизнуть можно было с очередной занудной лекции. Ли привстает со стула, стараясь не привлечь внимание чересчур сосредоточенного Сычена, и взглядом падает прямо на футбольное поле, то, что удачно расположилось рядом с их корпусом. Вдыхает тяжело, выдыхая еще тяжелее, стоит приметить кучку бегающих игроков, которые с такой высоты становятся подобны муравьям. — Опять он, да? — Донхёк обижено губы надувает, руки на груди скрещивая, — долго ты еще пялиться на него будешь? Сычен помимо громкого голоса учителя начинает игнорировать и тихий донхёковский шепот, ладонями щек алеющих касаясь. Вместо ответа предпочитает издать разочарованный стон, после которого спустя мучительно долгих пять секунд следует четкое, но приглушенное: — Признай, что он горячий. Донхёк глаза закатывает, несильно друга пихая в плечо, старается недовольство свое выразить. — Ты же сам прекрасно знаешь, что он партнерш меняет, как перчатки, — хватается за рукав чужой толстовки, надеясь так старшего в чувства привести, — ты лицо его видел? Да у него на лбу написано «говнюк». — Я слышал, что он недавно целовался с каким-то первокурсником в коридоре на первом этаже, — к разговору (если его можно таковым назвать) присоединятся сидящий рядом Минхён, заставляя Донхёка брови свести в недоумении, а Сычена отвернуться наконец-то от злополучного окна (и вовсе не потому что тренировка футбольной команды закончилась). — Вот видишь! Даже Ли Зануда Минхён считает, что твой Накамото Говнюк Юта не тот, кем может казаться, — Донхёк кивает для чего-то добрые десять секунд, в мыслях впервые радуясь, что Минхён сидит на их ряде. — Во-первых, я не зануда, — начинает Ли старший, очки на переносице поправляя, — во-вторых, чего вы нашли в этих футболистах? Потные и грубые мужланы. — Потные грубые горячие мужланы, — поправляет Сычен, и Донхёк впервые не может с ним не согласиться. — Не понимаю я вас, — подводит итог Минхён, в который раз перелистывая страницы учебника по философии. — Мне кстати сказали, что ты тоже записался на футбол, — усмехается Сычен, бросая беглый взгляд на поле, но, никого там не увидев, начинает пристально смотреть за меняющимися эмоциями на чужом лице. Минхён дышать перестает кажется, под землю проваливаясь из-за донхёковской ухмылки, учебник захлопывает, вновь очки поправляя. — Занятия в спортивных секциях повышает баллы, поэтому я решил попробовать. Донхёк смеется и к сыченовому уху наклоняется, чтобы прошептать практически не слышно. — Менее занудным он все равно не станет.---
Юта старается отдышаться, рукой приглаживая влажные от пота волосы назад, глаза прикрывает, руки по бокам раскидывая. Ветер холодит кожу, вызывая толпы крошечных мурашек. Усталость медленно разливается по всему телу, однако градус ответственности повышается, стоит только вспомнить о предстоящем матче по футболу, мысли о котором заставляют приподняться с травы, взглядом утыкаясь в вытянутую перед лицом руку. Сычен протягивает бутылку кока-колы, всячески стараясь скрыть рвущуюся наружу улыбку, Юта усмехается, не обдумывая, обхватывает чужую кисть и тянет на себя. Младший и моргнуть не успевает, теряя равновесие, в последний момент вытягивает руки, успевая поставить их по обеим сторонам от лица шатена. Бутылка колы с глухим стуком падает на траву, откатываясь в другую сторону, но Юте уже не хочется пить. — Я так скучал, — старший любуется растерянным взглядом Сычена, которому из-за неудобного положения все-таки приходится оседлать чужие бедра. — Хён, что ты делаешь? — Встать пытается, однако любые попытки блокируются парой накаченных рук, — вдруг кто-то увидит. — Футбольное поле института. Понедельник. Десять часов вечера, — парень ухмыляется и проводит ладонями вдоль чужой талии, — кроме нас и тысячи противных насекомых тут никого нет. Сычен все же оглядывается по сторонам, затем в плечи вцепляясь пальцами. Губу нижнюю облизывает, стесняясь в глаза старшему посмотреть. — Нас видели вместе. В ту пятницу, помнишь? — Принимается траву рассматривать, — все могут узнать, что… — обрывает пол фразы, продолжение пытаясь найти в складках чужой футболки. — Что ты теперь мой? Блондин удивленно глаза распахивает, все же осмеливаясь посмотреть на старшего, позволяет улыбке украсить слегка краснеющее лицо. Тихое, смущенное «придурок». — Зачем ты пришел сюда так поздно? — Спрашивает Юта, будто бы не зная ответа. Дун усмехается, чувствуя, как руки на талии постепенно сжимаются, а большой палец очерчивает тазобедренную косточку. — За этим, — наклоняется ниже, неловко касаясь влажной щеки потрескавшимися губами, — и этим, — мазанный поцелуй в лоб, — и этим, — вторая щека, — ну и вот этим, — нос. — Ты ничего не забыл? — Интересуется Юта, улыбаясь довольно, ощущая легкую прохладу после поцелуев. Сычен в ответ головой мотает отрицательно, вынуждая старшего в очередной раз руку чужую схватить, притянув к себе ближе. — Ладно и это, — Сычен собственными губами накрывает чужие, пальцами пробираясь сквозь мокрую траву, чувствует, как Юта довольно улыбается в поцелуй, ногтями ребра царапая. Старшему давно плевать, увидит ли их кто-то или нет, что другие скажут или подумают. Ведь сейчас с ним его парень, поцелуи которого освежают гораздо лучше всякой кока-колы.