just to make u love me.

EXO — 너의 손짓 (Touch It)

Сычен устало падает головой прямиком на клавиатуру: в строке браузера появляется долгое и продолжительное «ааааа», которое отлично передает моральное и физическое состояние парня. Естественно у него есть причина, чтобы заходить в интернет в два часа ночи в понедельник, причина веская кстати, одним страшным словом называется — сессия. Точнее к ней подготовка. Преподаватель по живописи вчера буквально весь воздух из лёгких выбил, одним своим усмешливым и громким «готовьтесь, скоро будем рисовать с голой натуры». У Сычена опыта рисования с натуры ноль полнейший, примерно столько же он голых людей за жизнь повидал (порно, просмотренное украдкой в девятом классе не считается). Собственно поэтому он сейчас, как полнейший придурок, пялится на поисковую строку гугла, в надежде, что она сама сформулирует вопрос и незамедлительно найдет ответ. (Что, естественно, не происходит) «Где можно порисовать голых людей?» «Где можно порисовать голых людей, не контактируя с ними?» «Сколько будет стоить посмотреть на голых…» Так, ладно, это уже может вызвать проблемы и нежелательные ссылки. Однако парню везет, и спустя час он натыкается на блог какого-то сомнительного художника с такого же формата историями, в которых тот делится со своими подписчиками (десять человек, считая создателя блога) о том, как ему удалось все же нарисовать голую фигуру. С живого (вау неожиданно) человека. В стриптиз клубе. За не такую большую кстати цену. В своем классе Сычен не последний по навыкам человек, можно даже сказать любимец учителя, именно поэтому сесть в лужу перед ним не хотелось бы от слова совсем. Решает перед сном Джэхёну написать, да разузнать поподробнее как в этих стриптиз клубах работает все, решая видимо, что Чон более чем походит на частого посетителя подобных заведений. Сычен и моргнуть не успевает, как на улице наступает без четверти выходные, а он почти (не)уверенно стоит на входе в какой-то сомнительный (как и вся его жизнь) стриптиз клуб, который посоветовал (естественно) Джэхён. Яркая неоновая вывеска будто бы кричит «иди домой и не позорься», но парень лишь крепче сжимает любимый скетчбук через тонкую ткань сумки и делает решительный (все еще нет) шаг вперед. Действует китаец по наизусть заученной инструкции, любезно написанной Джэхёном в какао токе, где старший подробно разъяснил, куда идти, кому и что отдавать и как заказать приватный танец, выбив при этом неплохую скидку. (Видимо, Джэхён и вправду СЛИШКОМ часто посещает подобные места) Атмосфера в комнате, куда Сычена заботливо отвела смеющаяся над ним девушка, более чем спокойная и умиротворенная: свет приглушен, в воздухе пахнет клубникой, а медленная музыка постепенно начинает вгонять в сон. Парень садится на кожаное кресло и неловко подмечает, что занимает только одну его треть. Все мысли привлекает освещение, точнее его недостаток, что вообще можно нарисовать при одной тусклой розовой гирлянде? «Логично, Сычен, что все так плохо, ты ведь в клубе, мать твою.» А вот это неплохой такой звоночек в дверь уснувшей на мгновение нервозности, с которой быстренько распрощалась уверенность и выпрыгнула в открытое 24 на 7 окно. Сычен успевает отвлечься на разглядывание собственной руки и не сразу замечает, как в комнату входит (втанцовывает) незнакомый парень, а музыка постепенно усиливается, начиная давить на нервы. Перед глазами появляется кое-что более интересное, чем свои же ладони. Незнакомец выглядит максимально уверенно и раскрепощено: Сычен завидует до мурашек и сильнее вжимается в кресло, через сумку царапая пенал. Парень ухмыляется и проводит языком по нижней губе, постепенно подходя ближе. Дун готов выть или кричать или бесстыдно сбежать в открытое окно, вот только проблема есть небольшая: окон тут нет, а стриптизер за считанные секунды настигает расстояние, сводя его в итоге на нет. Сычен вообще не в курсе, принято ли говорить в таких ситуациях, и что ему вообще делать, поэтому неловко одергивает рукава рубашки, тихо проговаривая: — А тут можно свет поярче включить? Парень вновь усмехается довольно, волосы назад причесывая, зачем-то начинает расстегивать свой пиджак (под которым абсолютное НИЧЕГО). — Не волнуйся, малыш, ты итак все увидишь. Сычен недовольное лицо корчит, колени к себе придвигая. — Боюсь, границу света и тени будет плохо видно. Незнакомец хмурится, на пол пути останавливаясь: Дун благодарен безмерно, что не увидел ничего дальше чужих ключиц, хотя и за это тоже огромное человеческое «господи, за что». Решает наконец достать скетчбук и оповестить парня в собственные планы. — Могу я нарисовать тебя? Шатен сначала брови вместе сводит, затем клиента осматривает, в конечном итоге плечами пожимая. Сычен не единственный странный посетитель, хотя его просьба (по сравнению с остальными) на редкость адекватная, все же лучше чем женщины, которые просто приходили и пялились на его член целый час. — Да, конечно, — парень будто бы из образа выходит, но через секунду вспоминает, где он и какую роль сейчас играет, — любой каприз за твои деньги, — Сычен достает из пенала карандаш, — мне раздеться? Дун хочет сказать что-то типа «а ты как думаешь зачем я заплатил столько денег, чтобы просто прийти и посмотреть на одетого парня», но решает промолчать, застенчиво кивнув головой. Кнопка «сексуальный говнюк» в голове Юты (а именно так зовут этого стриптизера, судя по огромной вышивке на пиджаке) переключается на сторону «on», что позволяет ему внезапно начать пританцовывать, постепенно снимая с себя пиджак. Сычен попросил бы, конечно же, избавиться от одежды чуть быстрее и не таким (блять) образом, но решает все же взять хоть какую-то выгоду от потраченных денег. Но через секунду понимает, что заплатил бы еще столько же, чтобы Юта нахрен оделся и из дома больше никогда не выходил. Потому что ну это пиздец. Другое слово подобрать сложно: торс стриптизера выглядит как сыченов идеал — он достаточно накачен, но не слишком. Чужие руки, обрамленные выпирающими венами, хочется рассматривать бесконечно, не говоря уже о подкаченной груди и линии острых ключиц. Сычен роняет карандаш, когда Юта тянется пальцами к собственной ширинке. Выдает себя с потрохами, говоря тихое и до жути палевное «может не надо». Юта усмехается (в который раз за гребанные десять минут) и решает над младшим поиздеваться. Буквально вырывает скетчбук из чужих рук, за плечи с кресла приподнимая. У итак довольно пугливого Сычена кажется дыхание сводит и ноги подкашиваются. Но Юта улыбается как-то по доброму, сыченову ладонь в собственную перекладывает, чтобы потом на свой торс положить. — Чтобы рисовать мужское тело, необходимо его для начала прочувствовать, — ведет рукой по своей груди, замечая, как щеки Сычена постепенно сливаются с цветом красного освещения этой комнаты. Дун теперь и вправду вопить готов, потому что ну какого хрена? Джэхён о таком точно не предупреждал, и кажется это слишком хорошо за такую сумму. Губы облизывает, руку расслабить не может — все тело напряжено, а смотреть в чужие глаза до жути стыдно и неловко. — Не бойся, малыш. За каждое «малыш» хочется втащить с размаху, но все, что Сычен делает — это предательски ойкает, когда Юта начинает вести его рукой к собственному паху. Такое точно в цену не входило. Младший уже сбежать готов, потому что вполне теперь сможет нарисовать торс по памяти и ощущениям, которых сейчас более чем предостаточно. Юта же питается как будто чужой застенчивостью, внимательно в сыченовы черты лица всматриваясь. Ладонь его сжимает крепко, когда та накрывает ширинку, пальцами пытаясь разобраться с пуговицей. Приближается настолько близко, что дрожь чужого тела может прочувствовать каждой клеточкой. Мочки уха губами касается, дыханием шею обжигает. — Тебе я готов позировать хоть каждый день. И неожиданно для себя (а для Сычена особенно) проводит языком вдоль его шеи, оставляя мокрую от слюны дорожку. Сычен тихо простанывает, не в силах больше стоять на ногах и функционировать как человек в принципе. Глаза зажмуривает, через секунды переставая ощущать тепло чужого тела, что заставляет разочарованно вздохнуть. — Ну все, теперь можешь рисовать, — Юта улыбается счастливо, осматривая красные сыченовы уши, а штаны снимать так и не планирует. Младший руками рот прикрывает, мысленно благодарит утреннего себя за то, что широкие брюки надел, смотрит недовольно на Юту, наблюдая яркую издевку в его глазах. — Не думал, что тебя так легко будет завести, тебе помочь? — Добавляя уверенное и развязное, — малыш. — Твою ж ма… Все, что удается сказать Сычену перед тем, как он стыдливо выбегает из комнаты, конечно же, забыв свой несчастный дешевый скетчбук в этом огромном кожаном кресле. К паре в итоге, конечно же, не подготавливается, пару раз пытается правда ночью порно посмотреть, но смущается, как мальчишка, а в голове эхом отдается цикличное и приторное «малыш». На занятие опаздывает, неплохо так опаздывает, забегая в класс ровно тогда, когда все уже сидят за мольбертами, а голая фигура предстает перед глазами с самой что ни на есть задней стороны. — Простите, — пытается отдышаться, так в дверях и остается, пополам согнувшись, — я опоз… — фигура медленно поворачивает голову, в конечном итоге развернувшись к лесу передом, Сычен смотрит сначала на лицо, потом не на лицо и испуганно пятится назад. — Извините, — дверь закрывает с громким хлопком, через секунду правда еще раз ее открывая, — мистер Ли, я же могу забрать документы, да? — Смотрит не на учителя, а на лицо, потом опять не на лицо и снова не на лицо, решает, что достаточно опозорился и в очередной раз захлопывает дверь, но уже с концами. Юта начинает заливисто смеяться, а где-то на дне его рюкзака спокойненько лежит дешевый скетчбук, забытый в огромном кожаном кресле.