Нет лекарства от любви.

Университет Тохоку. Тренировочный зал волейбольного клуба. – Эй, баскетболисты! Вы чего здесь забыли? – недовольно постукивая мячом об пол, закричал темноволосый парень. – Чертовы волейболисты... – прошипел сквозь плотно сжатые зубы смуглокожий парень, нервно откинув с глаз длинную, сильно отросшую челку. Мягко спрыгнув с лестницы и ударив баскетбольным мячом в стену, он ловко поймал его ладонью, не приложив при этом ни грамма усилий. – У нас сегодня здесь тренировка, так что извольте посторониться. Волейболисты, услышав эту новость дико загоготали. – Не! Вы это слышали? Это наш зал, так что валите отсюда, – и парень угрожающе приблизился к баскетбольной команде. Парни лениво переглянулись между собой, словно ведя мысленный диалог, а потом так же синхронно кивнув, сделали шаг навстречу. Надо сказать, что Иваидзуми никогда в жизни не считал себя коротышкой со своим ростом в метр восемьдесят с миллиметрами, но оказавшись рядом с этими гигантами, чей рост был за метр девяносто, почувствовал себя крайне неуютно. Баскетболисты, будто почувствовав затаенную в глубине сознания панику, усмехнулись. – Где конкретно написано, что это ваш зал? – смуглокожий недоуменно приподнял вверх брови и округлил глаза. Однако в голосе его уже звучали раздраженные нотки. Хаджиме состроил гримасу, которая должна была выражать улыбку и отозвался, что иероглифы над залом внятно дают понять о том, что это зал для игр в волейбол. – Тогда почему в вашем зале висят баскетбольные кольца? – баскетболист уже откровенно веселился, крутя на пальце мяч, который превратился в сплошное яркое пятно. Волейболисты нахмурились, чувствуя, что дело пахнет керосином, и приблизились к своему другу и товарищу по команде. И опять же, по сравнению с высоченными баскетболистами, даже средний их рост оставлял жалкое впечатление. – Драки хотите? – внезапно спокойно произнес другой баскетболист, перекинув чупа-чупс в другой уголок рта и склонив голову к плечу. Многочисленные серьги в его ушах издали тихое позвякивание. – А вы горазды все кулаками решать, как я погляжу, – вступился за Иваидзуми Матсукава, старый друг еще со времен школы. – Что здесь происходит? Что за шум? Внезапно раздавшиеся голоса заставили оба клуба икнуть и сделать синхронный шаг назад. Капитаны обоих команд появились буквально из неоткуда, как по волшебству. В зале моментально повисла тяжелая атмосфера, когда они увидели друг друга. – Ойкава, – у девушки на губах появилась натянутая улыбка, а глаз нервно задергался, когда она увидела капитана волейболистов. – Я ведь предупреждала, что сегодня мы занимаем этот зал. – Извини, Кумихо, я что-то запамятовал, – лицо Тоору буквально почернело от злости, а вместо обычной приветливой улыбки на губах был оскал. Две команды сделали еще один решительный шаг назад, когда увидели, что на лице девушки вздулись желваки. – Я – Кумико, а не Кумихо, – в очередной раз процедила она. – Запомни это наконец, Дуракава! – Извини, – вновь извинился он, хотя в голосе не было даже намека на искреннее раскаяние. – У меня память на имена короткая. – Р-р-р! – угрожающе зарычала девушка, оскалив зубы, среди которых и мелькнули выпирающие клычки. – Я ведь говорил, что Кумихо! – победно воскликнул шатен и показал девушке язык. Кумико уже изрядно трясло от ярости, потому она просто рявкнула: – Черт с тобой! Пробьешь блок – зал ваш! Не пробьешь – валите на улицу! – баскетбольный клуб, уже предвкушая победу усмехнулся, а волейболисты, похватавшись за головы, застонали в голос, заранее проклиная капитана за то, что он вновь поддался на эту провокацию. В глазах молодого человека зажегся азартный огонек, поэтому, пожав протянутую руку, он прошептал: – Идет, лисичка. Однако, стоит вернуться к началу... Полгода назад. – Ойкава-сан, а у вас девушка есть? – на руке молодого человека повисла первокурсница, доверчиво заглядывая ему в глаза. Из её же собственных глаз едва сердечки не сыпались. – Нет, Мими-тян, девушки у меня нет, – лучезарно улыбнулся парень, стараясь как можно более незаметно высвободить затекшую руку. Вот уже Тоору третьекурсник университета Тохоку. Ему двадцать два и... он всё еще без девушки. Ойкава еще со школы усвоил урок, что парни, одержимые спортом до сведенных суставов, не привлекают девушек. Однако, вот уже третий год он не может избавиться от навязчивых поклонниц. Новосформировавшаяся волейбольная команда, куда вошли почти все третьегодки школы Аобаджосай почти сразу же поднялась вверх по карьерной лестнице, а слухи о талантливом связующем распространились далеко-далеко за пределы Токио. В принципе, почти ничего не изменилось с того времени, как Ойкава закончил школу: все те же тренировки, соревнования, вражда и звание капитана. Поклонницы? А что до них? Одержимость волейболом не позволяла Тоору даже на секундочку отвлечься от любимого занятия, и вскоре он прослыл, своего рода, Каем – холодным и неприступным парнем, чье сердце могла растопить лишь одна единственная Герда. Команда откровенно посмеивалась над этим прозвищем, не боясь высказывать того, что Ойкава был полным придурком. Ничего не изменилось... Несмотря на то, что он любит пофлиртовать и инфантильность, и для противников, и для союзников, он всё еще остается — «отвратительной личностью», из-за его самодовольного отношения. Кроме того, Ойкава так и не отвык делать веселые замечания, которые часто сопровождаются серьёзными или пугающими мыслями. Даже собственные сокомандники не хотят с ним дружить, так как «он узнает все их слабости». Впрочем, он этого больше и не отрицает. Очерствевшее сердце, холодный ум и неискренняя улыбка на губах – таким был и остается Ойкава Тоору из старшей Аобаджосай, прозванный в свое время Хинатой Сё "Великим королем". Но порой он перегибал палку, и легкий флирт заканчивался нелестными комплиментами, ругательствами и пощечинами, если не слезами и истериками. Находились и такие мазохистки, которые терпели все унижения и поганый характер парня. В этом случае всё заканчивалось бурным времяпровождением в постели. Так и жил, чередуя секс с волейболом, или волейбол с сексом. – А хотите я стану вашей девушкой? – девушка кокетливо стрельнула глазками в сторону парня. – Не хочу, – искренне улыбнулся парень, уже предвкушая приступ истерики. Но Мими оказалась на редкость проворной и упертой, и не очень умной (если не сказать грубее). Прямой отказ лишь разжег азарт в девичьем сердечке. – Мне нравятся неприступные парни, – мурлыкнула она, прильнув к его груди. – А мне не нравятся приставучие девушки, – проворчал он, отцепляя руки от своей шеи. – Ты такой душка, когда сопротивляешься, – девушка, казалось, просто уже и не слышала его, щебечя о своем. Тоору вздохнул совсем уж тяжело, искоса поглядывая на вырез приопущенной кофточки, из-под которой выглядывало кружево бюстгальтера. Девушек, которые откровенно предлагали себя, он просто терпеть не мог по жизни. А эта Мими уже начала переходить границы, и шарик его терпения начинал постепенно лопаться. – Свали в туман, прикройся тучкой! – раздраженно прошипел он, вырывая руку и запихивая в карман джинс. – Да что с тобой не так?! – возмущенно взвизгнула она. – Всё со мной так, – буркнул, сцеживая зевок в кулак. – Ну тебя! И совсем ты не крутой! И играешь отстойно! И... И... Усмехнувшись себе под нос, Ойкава оставил девицу возмущаться и злиться в одиночестве. Надев наушники и включив на телефоне первую попавшуюся музыку, отправился бродить по коридору. Он любил такие вот перерывы между парами и лекциями, где можно было обдумать очередную стратегию плана будущих игр. Звук мяча, доносившийся из спортзала, привлек его внимание. Стянув наушники, Тоору, будучи по натуре очень любопытным, нырнул в баскетбольный зал. "Высоченные!", – это была его первая мысль, когда он увидел парней-баскетболистов, гоняющих мяч по площадке. Встав в проходе и облокотившись спиной о косяк двери, парень принялся задумчиво покручивать тонкий провод наушников и внимательно следить за игрой. Баскетбол он недолюбливал чисто из упрямства, потому что тот был извечным соперником волейбольного мяча. Но тут он засмотрелся на игру и не заметил, как на площадке появились батуты. Слэмбол – единственный из видов баскетбола, в котором игроки чувствуют себя хозяевами неба, а не земли. Прирожденное чувство полета, удивительная реакция и чутье, огромное масштабное воображение и ощущение пространства – всем этим должны были владеть слэмболисты, чтобы не убиться о кольцо и не рухнуть вниз. "Быстрее, выше, сильнее!", – что-то подозрительно знакомое было в этом девизе, что ужасно раздражало. Ойкава сжал руки в кулаки, мечтая обрубить крылья всем летающим птицам и спустить их, наконец, на землю. Казалось, как вообще возможно, чтобы такие высокие парни, почти что гиганты, так легко и ловко владели своим телом, буквально перелетая через высокий щит и мягко приземляясь на пол, при этом не издавая ни шума. Единственный шум – это звук, ударяющегося о щит, мяча. Парни действовали слаженно и тихо, не переговариваясь и даже не делая друг другу замечания. Лишь недовольно морщились, когда у кого-то что-то не получалось. А что именно не получалось – было не ясно, потому что на взгляд Тоору – всё было идеально. Пробежавшись беглым взглядом по их майкам, Ойкава не обнаружил самого главного номера. 4 номер – номер капитана в баскетболе. И капитана здесь, в данный момент, не было. Внезапно раздавшиеся раскаты грома и, так же внезапно, хлынувший дождь, заставил парня подскочить на месте. Почти что в одно мгновение косой ливень намочил его одежду и волосы, заставив забежать в открытый зал. Матерясь и чертыхаясь, он стянул рубашку, оставшись в одной майке и, заметив любопытные взгляды баскетболистов, криво улыбнулся, махнув им рукой. Было видно, как студенты, которых накрыл дождь, торопливо направляются под крыши зданий или, особо запасливые, достают зонтики. Тоору раздраженно цыкнул, смутно припоминая, что именно передавал "прогноз погоды на завтра". – Тоже мне небольшой дождик, – буркнул, почти зло смотря на пузырьки, быстро появляющиеся на лужах. – Нежданчик, да? – улыбнулся один из баскетболистов, подходя ближе и жуя жвачку. Тоору подождал, пока тот надует большой пузырь и щелкнет им, а затем только осторожно кивнул. – И не говори. – О, Мико! – парень аж подпрыгнул от возбуждения и замахал руками, зовя кого-то ближе. Ойкава подобрал челюсть, осоловелыми глазами глядя на мокрую баскетбольную форму, в которую была облачена девочка... эм, девушка. На груди гордо красовалась цифра 4. Несмотря на мокрые от дождя волосы, Тоору готов был поклясться, что они темно-серые, заканчивающиеся более светлыми, крашеными концами почти белоснежного оттенка. Более длинные пряди, когда-то бывшие челкой, прилипли ко лбу и девушка раздраженно убирала их руками. Но удивили даже не статус капитана, не цвет волос, а рост... По сравнению с гигантами баскетбольного клуба, девушка была настоящей крохой. Она удивленно взглянула на него своими серо-зелеными глазами, он, в свою очередь посмотрел на нее и... – Какой у тебя рост? Ты че реально капитан? Девчонка-баскетболист? Вот умора! – Сгинь! И в Тоору полетел тяжелый баскетбольный мяч, который тогда изрядно подпортил ему лицо, оставив здоровенный синяк на всю щеку. Вот так и познакомились Ойкава Тоору и Курода Кумико. К слову говоря, взаимная неприязнь девушки-первокурсницы и парня-третьекурсника стала университетским достоянием. Встала борьба баскетбольного мяча с волейбольным, и оба клуба окрысились друг на друга. Тоору не смог свыкнуться с мыслью, что какая-та девчонка, не выделяющаяся из толпы более привлекательных и нежных девушек обходила его. Её баскетбольная команда состояла исключительно из первокурсников, в школе вошедших в топ-5 команд страны, то есть, это была команда национального уровня, выигравшая Зимний и Летний Кубок страны. Само собой, это задело Ойкаву не только морально, но и физически, буквально перекрыв при этом доступ к кислороду. В народе их прозвали "Владыками гравитации" за их особую любовь к батутам и самому слэмболу. Самое неприятное было то, что они прыгали так же высоко, как и сами волейболисты. Вскоре началась конкуренция за прыжки, что злило Тоору, напоминая ему об одном очень неприятном рыжеволосом коротышке, который со своим "Лети!" все-таки добился прозвища "Маленького гиганта". Курода была ростом метр пятьдесят три, но никому и в голову, кроме Ойкавы, не приходило называть ее "полторашкой", ибо клыки у нее были – будь здоров! К тому же, по какой-то нелепой случайности (а быть может и родители сами по приколу решили именно так окрестить дочурку), её имя было ужасно созвучно с названием корейской девятихвостой лисы – кумихо, или же японской кицунэ. Многие, не особо умные люди, часто по ошибке называют девушку не Кумико, а именно Кумихо, не видя при этом никакой разницы. Но одно дело, когда путают по дурости и незнанию, а совсем другое, когда делают это нарочно. К тому же, серые волосы девушки, хищный прищур чуть раскосых глаз и выпирающие клычки, так и подначивали назвать ее "девятихвостой лисой". Иногда понимая, что не может выиграть в словесной перепалке девушку, чьи манеры заставляют любого порядочного человека ужаснуться, Тоору специально произносил её имя неправильно, чем злил её еще больше. Казалось бы, такая глупость, но спустя некоторое время большинство студентов, да даже и преподавателей поддавшись, стали называть ее не иначе, как Кумихо. А спустя полгода девушка по имени Кумико и вовсе исчезла из людской памяти, а на ее место пришла какая-то непонятная Кумихо. Курода очень долго боролась с этим, выслушав в свой адрес и извинения, и насмешки, но противостоять толпе не удалось. Сперва она старалась не обращать внимания на "эй, Кумихо", но когда это стало заезженной темой – у нее не осталось выбора. И как бы она не злилась – с легкой руки Ойкавы Курода Кумико превратилась в Куроду Кумихо. Сказать, что девушка разозлилась – это ничего не сказать. Началась война между капитанами баскетбольной и волейбольной команды, да такая, что их товарищи предпочитали схорониться где-нибудь в укромном уголочке, чем созерцать, как их лидеры метают друг в друга молнии. За полгода между ними возник такой накал страстей, что многие стали делать ставки на чью-то победу. Но некоторым, особо оптимистичным людям, такое открытое противостояние казалось забавным. Особенно учитывая разницу в росте – ровно тридцать пять сантиметров. Кому-то это казалось милым, кому-то смешным, а кто-то жалел и того, и другую. По крайней мере, насмехаться над разницей в росте между членами баскетбольной команды и их капитаном никто не пытался. Во-первых, так и огрести не долго, а во-вторых... Ну, тут и во-первых вполне достаточно. Возвращаемся к началу. – Ойкава, что б тебя!.. – Иваидзуми замысловато выругался на английском языке, от чего, близ стоящие люди, которые внимательно вслушивались в отборную ругань, покраснели от ногтей до кончиков волос. – Я выиграла, – Кумико клыкасто улыбнулась, подбрасывая вверх мяч, который тут же послушно падал в её ладонь и вновь подскакивал вверх. – Уговор наш помнишь? – Что б тебя!.. – Тоору пожелал девушке крепкого здоровья и долгих лет жизни, но делать было нечего: проигрыш и есть проигрыш. – В следующий раз я тебя обыграю. – Да ты только грозишься! – Хаджиме с силой пнул друга под зад, изрядно выбешенный тем, что Тоору, как ребенок малый вступает в спор, где нет и шанса на победу. Уже расходясь по домам, волейбольный клуб проклинал и баскетболистов, и их капитана, и того, кто вообще придумал этот вид спорта. – И всё-таки... Почему ты соревнуешься с ней? – Иваидзуми повернулся к товарищу, запихивая свои вещи в спортивную сумку. Ойкава сперва не ответил, сосредоточенно застегивая пуговицы на рубашке. Когда с одеждой было покончено, а сумка оказалась на плече хозяина, только тогда ответил: – Я ненавижу птиц, которые взмывают вверх, после того, как им переломают крылья. Но лисица не должна грезить о полетах, её место на земле. И я это докажу! На это Хаджиме не нашел, что ответить. Да и то только потому, что в тот момент лицо "Великого короля" стало по-настоящему жутким.