оголтелое/kill ur darlings

прохладное утро и стены больницы. белым накануне первых заморозков. небо красит бледно-голубым. воздух чистый, свежий. остановка у хосока в пакете пиво и таблетки. у юнги аккуратное каре блестящих на солнце прядей и смешливый прищур глаз. хосок мусолит сигарету. старается откровенно не пялиться на – форменная юбка до обидного длинная. приличная и аккуратная в отутюженную складку. зажигается зеленый. гул машин. хосок лезет за зажигалкой – у юнги скрещенные ноги в тугом обхвате гольфов и скучные школьные туфли с квадратными носами. лодыжка к лодыжке и вытягивает ноги. хосок давится дымом. ставит свой пакет на асфальт. асфальт все еще влажный. юнги тоже ставит – школьную сумку с парой брелков – кумамон и какой-то робот – на сырое дерево остановки. их автобус все никак не приходит. в начинающем припекать солнце фигура юнги – тощая, костлявая – рассыпается светлыми бликами. солнце просвечивает рукава рубашки. ветер теплый, мягко треплет блестящие волосы. юнги безучастно поглядывает на экран телефона, а хосок через раз одергивает себя – хосок – хороший парень. хороший и приличный. и проблемы с законом ему не нужны. только не из-за растления школьниц. школьница же вроде как смотрит в его сторону, опускает ступни на асфальт – острые коленки при этом размыкаются, и складки юбки собираются между бедрами. а потом встает, закидывает сумку на плечо и уходит. хосок остается ждать свой автобус. к ночи он у намджуна. в квартире пачка рамена и теплое пиво. взглядом в потолок и укладывается на намджуна сверху – тот протестующее шипит, но потом забивает. пять станций до и чат в какао совсем пустой. конечности затекают. хосок возится. под ребра утыкается зажигалка. намджун путается рукой в спутанных волосах и с силой оттягивает. – удобно? – нет. ты костлявый пиздец. утыкается лбом в плечо. намджуна хватает еще минут на пять понимания. прикусывает кожу под подбородком и хрипит – – или делай что-то или съебывай отсюда. сокджин обещал зайти. мудаковатый намджун накладывается на утреннее воспоминание. хватает ладонями под бедра и ждет. хосоку кажется, что за растление школьниц нужно сажать не его.