оголтелое/kill ur darlings

хосок натягивает рукава по костяшки. пустая банка катится по полу электрички. намджун гладит его по спине, сжимает сутулые плечи. мокрый асфальт в окнах и огни – – ты как? – а тебе не похуй? – похуй. хосок закрывает глаза – ломано гнет пальцы. ломает их собственным злость-бессилие. такого хосока хочется взять за руку, вцепиться в рукава косухи и сжать. а потом в щеку – нежно и невинно. целует куда-то во влажный висок и так замирает. – что сказал врач? в голосе больше – забота – чем допустимо для похуй. мне совершенно похуй. хосок сбито дышит, прячется за длинной челкой. потом подается чуть вперед, сжимает все еще слишком – предохранители рвет – теплую ладонь намджуна. перебирает пальцы, гладит, сжимает. в такие вечера – смятые эмоции, поручни, мокрый асфальт – хосок на стадии принятия. как раз недавно признался себе, что ему вроде как нравится намджун. намджуну он обычно в этом не признается. слава богу экран подсвечивает новым сообщением. намджун выхватывает свою руку из ладоней хосока, улыбается одними губами. и благо не шлет нахуй. – я здесь выйду. сокджин хосоку на самом деле интересно, как сокджин смотрит на то, что они с намджуном периодически ебутся. – осторожней там. вскидывает викторию и выскакивает из вагона. хосок остается с озябшими руками и внезапно очень хочется расхуярить себя об стену панельного дома, ну или там впечататься в несущийся на 220 плюсом грузовик. пиздец ситуации в том, что намджун ему все еще вроде как нравится. охота сгрести в охапку и прижать к себе. сплевывает реальность и закидывается таблетками. кимпаб начинает нравиться больше мудаковатого ким намджуна. /нет/