Все Невидимые Звёзды

Потолок казался бесконечно серым, как небо в дождливый день. Тайлер лежал на полу и уныло переводил взгляд из одного угла в другой. Он не плакал, но тоска съедала мысли. Ночью он почти не спал, а когда очнулся от бесцветного сна, то долго не мог заставить себя подняться. У него не было планов на сегодня, поэтому он перебрался с кровати на пол и принялся страдать по Джошу. Страдать. Он не помнил, чтобы он когда-либо страдал. Обычно он на всё махал рукой, забывал и радовался, что выбрался из передряг сухим и невредимым. Но это Джош. С ним Тайлер всегда оказывался в дураках. Даже когда казалось, что ха, ему удалось обмануть Джоша, в итоге получалось, что он обманывал себя, а Джош давным-давно ускакал вперёд и размахивал перед ним плакатом с надписью «видишь, тебе никуда от меня не скрыться». Как он дошёл до такого состояния? Почему он не может побороть слабость к нему и жить, как нормальный человек? Подумаешь, Джош улетает! Ну и что? Пусть летит куда хочет. Ну да, они давно знакомы, ну да, он его единственный парень, с которым он много трахался. Ну да, им было хорошо вместе, Тайлер никогда не чувствовал себя таким счастливым. Но счастье штука приходящая. По крайней мере, он всегда так думал. Вот он полежит несколько часов, или дней, или… недель, и жизнь войдёт в обычную колею. Всё будет как прежде. Только без Джоша. От мысли, что он никогда не прикоснётся к нему, Тайлера обдавало холодом. Почему, если он думал о том, что он больше никогда не увидит Брендона, то ему было всё равно, а как Джош — так сразу хочется вытянуть ручки и кричать «Вернись!»? Может, он околдовал Тайлера? Сделал куклу-вуду и втайне втыкал в неё иголки. Вполне логичное объяснение. Боже, он дебил. Больной на всю голову. Он перевернулся на бок, и на экране памяти, как в кино, вспыхнул момент, когда они впервые поцеловались: жёсткий пол под спиной, ладонь Джоша неуверенно скользящая вниз по бедру, неуклюжие языки, и большой пушистый цветок, который распустился в груди Тайлера в то мгновение. Они целовались и прикасались друг к другу после этого миллионы раз, но Тайлер помнил их первый до последней мурашки. Первый раз после перерыва в шесть лет, он тоже отлично помнил. Как было романтично. Губы дрогнули в подобии улыбки. За книгой он тогда бежал, ага. Нормально они тогда… «почитали». Ох, как же ему было весело и спокойно. Он так много смеялся, как не смеялся никогда в жизни, он научился быть ласковым и без оглядки отдавать эту ласку Джошу. И только благодаря Джошу, благодаря ему, Тайлер узнал, каково это — быть любимым. Тайлер закрыл глаза и представил, что Джош никуда не улетел, что он принимает душ, и скоро выйдет, и они закажут пиццу, посмотрят какой-нибудь фильм, и будут целоваться до умопомрачения. Как всегда, впрочем. Потом они уснут, а когда Тайлер откроет глаза, он увидит его лицо, так близко, что можно пересчитать каждую ресничку и бровинку. Напротив него валялся комочек пыли. От пола пахло сыростью и старьём. Никто не шумел в соседней комнате, хотя Тайлеру начинало казаться, что он слышит его шаги, его мягкий голос, напевающий простенькую мелодию. Но это были галлюцинации, самообман, к которому он так пристрастился последнее время. Джоша здесь нет, потому что Тайлер не умел признавать свои слабости, потому что он сам слабак. Почему он собственными руками избавился от того, что ему так дорого? Он не гений, а самый настоящий кретин, с мозгом меньше, чем у голубя. Такой гордый и неприступный, он выкинул подаренную ему любовь в окно. Дважды. Разве умный человек так поступает? Он искал оправдания, громил автомобили, играл в крутого парня, делал людям больно, но не признавал простого и ясного факта, что его любили. Любили, не смотря на то, что он совершил, не смотря на то, что он далеко не подарок, а грубый, циничный и злорадный сукин сын. Чудо, судьба, бог-невидимка снова свёл их вместе, но Тайлер не оценил. Он ничего не оценил, даже собственных усилий, когда гонялся за Джошем, как влюблённая школьница по всей округе, замирая от ужаса, что ему скажут «нет». Но Джош сказал «да», и Тайлер навсегда остался бы счастливым, если бы послушал зов сердца и не испугался чувства, которое яркими буквами мигало у него в сознании. Он любит его. Он любит его. Он любит его. Он всегда любил его, с первого поцелуя, возможно раньше, все эти шесть лет, когда они были не вместе, он любил его. Убегая, обманывая себя, эта любовь всегда жила с ним, и как бы глубоко он не закапывал её, отмахивался и делал вид, что ему всё безразлично, это чувство оставалось с ним. Он никогда не признавался себе, никогда не думал, что это зайдёт так далеко. Что не проходило минуты, чтобы он не думал о Джоше, что ничего, совершенно ничего не могло отвлечь его от свербящей пустоты, от ощущения, что он стремительно терял часть себя, разлетался на осколки, и их разносило по бескрайней вселенной, и если он что-нибудь не изменит, то от него ничего не останется, он превратится в тень. Но что он может предпринять? Тайлер сел и проверил телефон. Он не позвонил Питу, потому что решил, что справится сам. Он понятия не имел как, но беспокоить Пита из-за горстки бессвязных мыслей ему не хотелось. Тайлер сам во всём виноват: придумал себе проблемы, ему их и разгребать. Здесь ему никто не поможет. Он повторно посмотрел на часы — самолёт Джоша улетает через три часа. Через три часа всё закончится. Он никогда его больше не увидит и не услышит, и от этой мысли по спине пробежала отвратительная толпа мурашек. Он может всё исправить, если… если что? Позвонит ему и признается, что жить без него не может? И что это изменит? Самолёт это не остановит, и вполне вероятно Джоша тоже — Тайлер вспоминал их ссору с содроганием. Чего он тогда так упёрся рогом со своим «хочу-не хочу»? Надо было соглашаться, а не строить из себя оскорблённое достоинство. Ладно, что было, то было, сейчас это не поможет, нужно действовать. Тайлер поднялся и зашагал по комнате. До Джон Гленн от дома максимум час на такси. Он успеет перехватить Джоша, если отправится туда сейчас же. Натягивая одной рукой кеды, второй вызывая такси, Тайлер ругал себя последними словами. Чёрт, чёрт, чем он думал, когда отказывался от предложения Джоша, зачем он так усложнил себе жизнь? Он мог бы сидеть сейчас в аэропорту и потягивать кофе, хихикая над шутками Джоша, а не нестись туда в последний момент, потому что его наконец осенило, что он более чем неровно к нему дышит. Тайлер выскочил на улицу в чём был — в пижамных штанах в ромбик и старой майке — и побежал навстречу приближающемуся автомобилю. Широкоплечий мужик за рулём бровью не повёл, когда Тайлер запыхавшись запрыгнул в пропахший бензином салон и велел гнать в аэропорт. Лишь бы не было пробок, пожалуйста, пожалуйста, он очень торопится, пожалуйста, давайте все машины дружно расступятся, ибо в противном случае он упустит любовь всей своей жизни. Как только они выехали на шоссе, дорога стала свободней и шире, скорость увеличилась, и Тайлер благодарил бога, что тот услышал его немые мольбы. Всё будет хорошо. Он успеет. У него целых… два часа. Посадку объявляют за сорок минут, и может быть Джошик задержится в кафе, или встретит друга, и Тайлер найдёт его там с порога — сражённого наповал от его появления. Он смотрел на пролетающее мимо домики, и мечтал о том, как поцелует Джоша, как он обнимет его. Если Джош его простит вообще. Он вроде не злопамятный. Неужели Джош поверил ему, когда он говорил, что не любит его? Ну, Тайлер почесал затылок, он так шикарно сыграл безразличие, что ему впору вручить Оскар. Чушь собачья, Джош не должен был его слушать. Ладно. Если что — он встанет перед ним на колени прямо в аэропорту. О, да, он сделает это, он вымолит у него прощение. Расскажет ему всю подноготную, даже ту, которой нет ни в одном отчёте. Если он успеет перехватить его, ибо они ехали уже битый час, а аэропорт так и не появлялся на горизонте. Тайлер достал мобильник, чтобы проверить маршрут, но тот сыграл милую прощальную мелодию и потух. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт, он что, сдох? Нет, нет, нет, что он будет теперь делать? Дерьмо, дерьмо собачье! — Сколько ещё до аэропорта? — спросил он, напряжённо глядя вперёд. — Полчасика где-то, — расслабленно проговорил водитель. Полчасика? Полчасика? Кажется, он вспотел. Кажется, у него начинается паническая атака. У него нет полчасика. Через полчасика Джош сядет в самолёт, и больше Тайлер никогда его не увидит. — А мы можем ехать быстрее? — с неприкрытым отчаянием попросил он. — Мы и так мчим на полном ходу, парень, — невозмутимо ответил тот. — Сейчас приедем. Когда они достигли широкого серого здания, Тайлер выскочил из такси чуть ли не на ходу и, путаясь в собственных ногах, забежал в раскрытые стеклянные двери. Коротенькие очереди из людей, кучки людей, много людей бродило туда-сюда, в небе шуршали взлетевшие самолёты, голоса и перекривающие их объявления о рейсах гудели в воздухе, витали невидимым роем пчёл. Тайлер посмотрел по сторонам, лихорадочно пытаясь углядеть в толпе голубые волосы, но всё смешивалось в безликую массу. Что он будет делать? Бегать по залу, как подстреленный олень и кричать «Джош!»? Его сочтут за сумасшедшего и увезут в ближайшую клинику, предварительно вколов успокоительное. Нужно действовать рассудительно. Он нашёл ближайшее табло и убедился, что посадку на самолёт Джоша ещё не объявляли. На часах — 12:43, значит, он где-то здесь. Но где? И как он его найдёт? Тайлер прошёлся по залу вдоль и поперёк, вглядываясь в фигуры, но Джоша нигде не было видно. Может быть, поспрашивать у прохожих, показать его фотку. А, чёрт, телефон в отключке. Почему он не зарядил его, чем он занимался пол-утра? Он наткнулся на стойку информации, и его осенило: точно, он использует громкую связь! Гениально! Он подбежал к очереди из двух человек и пытался держаться непринуждённо. Женщина, стоявшая впереди, оглянулась и смерила его высокомерным взглядом: Тайлер оскалился, вспомнив, что на нём надето и постарался угомонить нервный тик, который сотрясал его конечности. Господи, изнывал он, глядя, как медленно девушка с бейджиком что-то объясняет стоящему перед ней парню. О чём они могут так долго говорить? Если они сейчас не поторопятся, он сдохнет, он сдохнет на хрен, он не выдержит этого напряжения, его нервы порвутся, как нитки, он взорвётся от нетерпения и превратится в дымящиеся угольки. — Мне нужно сделать объявление, — на одном выдохе выпалил Тайлер, вцепившись пальцами в край высокого стола. — Это вопрос жизни и смерти. — Что случилось? — девушка смотрела на него большими карими глазами и дежурно улыбалась. — Я… потерял ребёнка, — услышал Тайлер свой голос. — Ребёнка? — в её глазах мелькнуло сомнение. — Да, сына, вы не могли бы сделать объявление, что я жду его… вот здесь? — Хорошо, как его зовут? — она наклонилась к столу, чтобы записать. — Джошуа Дан, — убедительно ответил Тайлер. — А вас? — Тайлер Джозеф, — кивнул он и, заметив, как замерла её рука, добавил. — У него фамилия матери, — наморщив нос, он выжал из себя нечто отдалённо напоминающее смешок. Нахмурившись, она сделала вид, что поверила ему и включила микрофон. Тайлер выдохнул и отвернулся. Боже, какой сын, зачем он выдумал подобную ерунду, Джош засмеёт его, когда услышит это, будет припоминать до конца дней. Ну и пусть, пусть засмеёт, пусть припоминает, пусть делает, что хочет, лишь бы он пришёл сюда, лишь бы они снова встретились. — Джошуа Дан, — дружелюбно-механическое эхо разлеталось по аэропорту, — твой отец Тайлер Джозеф ожидает тебя у стойки информации в центре зала, — спустя несколько секунд она повторила. — Джошуа Дан… Он нарезал круги вокруг стойки, смотрел на часы, на спешащих мимо людей, каждый раз его сердце обрывалось и летело в пропасть, когда ему казалось, что к нему приближается Джош. Но это был не он. Время шло, ползло, как черепаха, ничего не происходило, кроме поминутно взлетающих лайнеров. Джош слышал, он не мог не слышать своё имя на весь аэропорт, что глупый Тайлер Джозеф ждёт его, почему он до сих пор не появился? Может быть, он уже улетел? Или не хочет его видеть? Ведь Тайлер оттолкнул его, повёл себя, как скотина, сказал, что не любит его, но это неправда, неправда! Пожалуйста, можно ему ещё один шанс, он знает, он не заслужил его, но он исправится, он понял и принял свои ошибки, он раскаивается, он правда раскаивается, он хочет быть счастливым, он будет стараться, он сделает всё, только, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть Джош услышит его. Тайлер подошёл к огромному окну и прижал лоб к стеклу. Большие самолёты, маленькие человеческие фигурки, воздушные перьевые облачка на безмятежно-голубом небе. Что он будет делать, если Джош проигнорирует его? Что он будет делать без него в этом городе? Снова уйдёт в отрыв? Войдёт в третий круг отрицания и ложных убеждений? Ощутив, что за ним наблюдают, Тайлер оглянулся: Джош стоял в нескольких метрах от него, и на его лице расцветала улыбка. Тайлер бросился к нему со всех ног, обгоняя людей, которые попадались на пути, чувствуя, как громко колотится сердце и воздух пронзает лёгкие. Он обнял его с разбегу так сильно, что ему стало больно в грудной клетке. Джош пошатнулся, но удержался на ногах и обнял его в ответ. — Чокнутый мужик, — Джош впился пальцами в его затылок, прижимая к себе. — Прости, прости меня, пожалуйста, я такой идиот, — приговаривал Тайлер, не ослабляя объятий. — Я поеду с тобой в Калифорнию, я поеду с тобой куда хочешь. — Я решил, что у меня слуховые галлюцинации, когда услышал твоё имя, — Джош отстранился, их взгляды встретились, и Тайлер с трудом сдерживался, чтобы не поцеловать его; вместо этого он пощупал Джоша за плечи, убеждаясь, что он здесь, с ним, он никуда не улетел, и пошло оно всё к чёрту — Тайлер наклонился и мягко коснулся губами ямочки на его гладко-выбритой щеке. — Какой же ты всё-таки псих, — рассмеялся Джош. — Не буду спорить, — Тайлер перевёл дыхание, сделал шаг назад и, хлопая глазами, обнаружил, что Джош одет в футболку с кошечкой, которую он, заикаясь, вручил ему несколько недель назад. — Ты надел её? — А ты наблюдательный, — белозубо улыбнулся Джош, и Тайлер таял, слушая его голос, плавился от каждого насмешливо-доброго слова. — Под стать твоим штанишкам. Они случайно не из одного магазина? — О, заткнись, — Тайлер толкнул его, и Джош схватил его за запястья, снова притянул к себе. — Я так спешил, что не успел надеть костюм, ну извини. — У тебя есть костюм? — Да, — усмехнулся Тайлер. — Синий. — Ох ты чёрт, посмотрел бы я на тебя в нём, — Джош закусил губу. — Мне так много нужно тебе рассказать, — Тайлер смотрел в его лицо, в его глаза, впитывая каждую чёрточку, каждую эмоцию, и казалось, что его сердце не выдержит и лопнет от восторга, разбросав вокруг серпантин и конфетти. — А мне так много нужно узнать о тебе, — он взял его ладонь и сжал дрожащие пальцы. Они направились к кассам и купили билеты на следующий рейс, потому что продажа на ближайший закрылась, а лететь в разных самолётах Тайлер не хотел. Они держались за руки, и он не отпускал Джоша ни на шаг. Ощущение счастья и лёгкости не покидало Тайлера, он ликовал, упивался чувством свободы, победы над страхами. И это только начало. Он сдержит обещание, он будет счастливым, и никто и ничто не заставит его изменить это решение. Что бы не произошло. Пора, наконец, признать, что он никогда не убежит от себя и от любви к Джошу. После того, как самолёт набрал высоту и выровнялся, Тайлер попросил у Джоша телефон и написал сообщение Патрику, в котором попросил прощения за то, что снова исчез и сказал обязательно выйдет на связь, как только он приземлится в Лос-Анджелесе. Для него же найдётся какая-нибудь работёнка и в этом городе, верно? Потом он набрал «я остаюсь со своим парнем» и отправил Питу. Поразмыслив полминуты, добавил «спасибо тебе за всё». Тайлер положил голову на плечо Джоша, нашёл его пальцы и переплёл со своими. От него пахло свежестью, от него пахло домом и уютом, и Тайлер прошептал «я люблю тебя» в его футболку, частично надеясь, что Джош его не услышит. Но Джош услышал, повернулся к нему, тронул за подбородок и наклонился к уху: Тайлер почувствовал его губы на своей коже, как они произносят заветные слова, которые он слышал так много раз, которые так долго не принимал, хотя они жили в нём с их первой встречи. Солнце, отражаясь от крыла самолёта, подмигивало им, Тайлер держал Джоша за руку, и это было самое романтичное, что с ним когда-либо случалось.