Лебедь Рохана

《3009 год Т.Э.》 Закаты над морем — зрелище совершенно завораживающее. Штиль, спокойная синяя морская гладь, и огромный красный апельсин опустился в волны, и они стали алыми, как кровь. Будто море впитало в себя энергию светила. А вокруг — солёный запах ветра, который несет свободу. Солнце, ветер и море — что может быть лучше?.. Девочка, в лёгком белом платье с длинными рукавами, сидела на берегу моря. Волны иногда набегали на берег, оставляя мокрые следы и задевая пальцы девочки, платье уже давно было испачкано в песке, солёный ветер растрепал темные волосы, которые теперь сетью покрывали плечи и шею. — Лотириэль! Девочка обернулась на голос и лёгкая улыбка тронула её губы. Юноша, худощавый, темноволосый и сероглазый, шел по берегу. Ему недавно исполнилось пятнадцать, и он старался быть похожим на отца. Выходило это смешно, ведь ему не хватало ещё несколько лет и жёсткости. Волна снова набежала, лизнула песок и ушла. — Амротос! — кивнула Лотириэль и встала, отряхивая платье. Лотириэль казалась очень худой и маленькой рядом со своим братом. — Отец тебя обыскался, alf (лебедь), — вздохнул Амротос, высоко подняв брови. Девочка подошла к брату, улыбнулась и подняла подбородок. В прозрачно-серых глазах искрились смешинки. — Леди захотелось увидеть закат. Амротос рассмеялся. Лотириэль подхватила его смех, и он тут же смешался с шумом волн. — Вот вы где! Уже ночь. Дети обернулись. К ним шел их взрослый брат. Лотириэль с громким визгом побежала на него, Эльфир подхватил её и закружил. — Идемте, — смеясь, сказал он, и отпустил сестру. Та бегом помчалась в замок. Амротос и Эльфир шли за ней, широко улыбаясь. Эльфир был очень похож на отца и сестру. Высокий, крупнокостный, с алебастровой кожей, прямым носом, пухлыми губами, маленьким ртом, длинными темными волосами. А глаза у него — большие, близко посаженные, напоминающие два осколка льда, которые всегда оставались грустными. В день рождения Эльфира умерла его тётя и королева Гондора Финдуилас. Тень его тетушки и по сей день преследует юношу. Эльфир хоть и был самым старшим, но жениться он не спешил, хотел уйти в Дикие Земли или на флот, чтобы сражаться с врагом. Лотириэль босиком бежала по белым плитам замка прямо к себе в спальню. Она хотела быстро переодеться, чтобы мать и отец не заметили в каком виде её платье. Ей это почти удалось. Как только девочка надела на себя ночную рубашку и положила грязное платье на стул, в комнату вошла мама. Лотириэль перепугалась и чуть не вскрикнула, но сумела сдержаться и натянуто улыбнулась. Митра стояла в дверях, скрестив на груди руки. На ней было зелёное платье, которое она надевала только на ужин. Митра поджала губы, подняла одну бровь и оценила грязное белое платье на стуле дочери. — Alf? — спросила Митра. Лотириэль сидела на кровати, скрестив ноги. Девочка закусила губу и опустила голову. Мама всегда говорила так, когда хотела объяснений. — Ты опять ходила к морю? — Закаты в море очень красивые, — жалобно протянула девочка, думая о том, что надо было сунуть платье под кровать. Митра отошла от двери и села на кровать рядом с дочерью. — Милая, я живу здесь более двадцати лет. Я вижу закаты над морем каждый день. Лотириэль посмотрела на мать. Она подняла уголки губ и протянула руки. Девочка улыбнулась и села к ней на колени. Митра взяла со столика, стоящего рядом, резной гребень из кости, расплела волосы дочери и принялась их расчесывать. — Пожалуйста, прошу тебя, говори в следующий раз, когда уйдешь гулять. Особенно после ужина. Опасно гулять ночью, — в голосе матери послышались тревожные нотки, но Лотириэль не обратила внимания. — Хорошо, nana (мама), — промурлыкала девочка с закрытыми глазами. Лотириэль была совсем не похожа на мать, однако мечтала стать такой, как она. Мира являлась воплощением истинной леди. Грациозная и красивая, она могла договориться с кем угодно и решить любой вопрос. Лицо у Митры было волевое, с высокими скулами, глубоко посаженными блестящими зелеными глазами, орлиным носом и пухлыми губами. — Ты не забыла? — спросила она, заплетая Лотириэль косу. Девочка широко распахнула глаза. Митра покачала головой. — Завтра мы отправляемся в Минас-Тирит. Ты, наконец, увидишь его и своих братьев, — она завязала косу. Лотириэль спрыгнула с колен матери и легла в постель. Митра поправила одеяла и подушки. — Притом, хороший повод найти Эльфиру или Эрхириону невесту, — Она подмигнула дочери и затушила свечи, выходя из комнаты и закрывая дверь. Лотириэль смотрела в темноту, пока её глаза не привыкли и не начали различать предметы. Тогда девочка внимательно прислушалась, тихо вылезла из-под одеяла и снова зажгла свечу. Лотириэль тихо и осторожно достала из ящика в прикроватной тумбочке маленькую книжечку. Девочка легла в постель, оставив свечу, раскрыла книжечку с древними преданиями о Средиземье. В этот раз она остановилась на преданиях о Ристании, о Рохане. Утро выдалось сладкое, медовое. Такое утро, которое бывает только летом. Лотириэль зевнула, сжала пальчики на ногах и потянулась. На стуле лежало чистое платье, а рядом — туфельки. Девочка быстро умылась, надела вещи, как к ней постучались, а через секунду распахнули дверь. На пороге стоял Эрхирион, средний из всех братьев. Из всех детей он был больше всех похож на мать — точная её копия. Даже глаза зелёные, словно два болота. — Доброе утро! — воскликнул Эрхирион. Лотириэль улыбнулась. — Доброе утро, muindor (брат). Юноша вошёл, закрыв дверь, и взял в руки гребень. Эрхирион расчесывал сестру чуть ли не с самого её рождения. Казалось, он любил её больше всех братьев. Эрхирион красиво завязал волосы сестры, и вдвоём они направились на завтрак. — Эрхирион, а ты видел Боромира и Фарамира? — звонко спросила Лотириэль. — Да. Они приезжали сюда ещё детьми, а теперь они выросли. — Они даже старше Эльфира? — неверяще произнесла девочка, нахмурив брови. Эрхирион усмехнулся, обнажив клыки. Иногда он напоминал Лотириэль варга. — Намного. Боромиру уже тридцать, а его младшему брату — Фарамиру — недавно исполнилось… двадцать шесть, вроде. Эрхирион не очень хорошо умел считать. Лотириэль опустила взгляд. Вот значит, какие они взрослые. Ей даже стало неловко. Что она станет делать среди взрослых? Они ведь все такие большие. Будут говорить о политике, войне и ещё о чем-то о том, о чем всегда говорят взрослые, собираясь вместе. Темы всегда одни и те же. И как им не скучно? Лотириэль была уверена, что она бы умерла от тоски, рассуждая про угрозу со стороны Мордора. Девочка не знала что это, но звучало страшно. Один раз она услышала, как отец говорит про это маме. Эрхирион распахнул тяжелые дубовые двери в столовую. За столом сидела вся семья. Лотириэль сразу же села на место рядом с матерью. Эрхирион — с братом. Их отец — Имрахиль — сидел во главе стола. Он считался одним из величайших воинов Средиземья. Все в Белфаласе говорили, что он прекрасен как обликом, так и духом. Все вокруг любили и уважали правителя Дол-Амрота. Лотириэль считала своего отца вторым по значимости, после Эру Илуватара. Когда девочка была ещё совсем малюткой, она обожала смотреть в отцовские глаза. Ей всегда казалось, что если её отец станет совсем старым, то глаза останутся прежними. Они у него были похожи на море, весёлые глаза человека, который никогда не сдаётся. — Когда мы отправимся в Минас-Тирит, adar (отец)? — спросил Амротос. Имрахиль положил в рот кусочек свинины. — Сразу, после завтрака. Митра подула на чашку с чаем и сделала маленький глоток. — Кто-нибудь останется здесь? — спросила она коротко взглянув на мужа. Имрахиль поднял на неё взгляд, и между ними произошёл безмолвный разговор. Будь Лотириэль постарше, она бы поняла это, увидела страх в глазах родителей, но пока что она этого не видела. Она ела овощной салат. — Ивриниэль, — ответил Имрахиль. — Пусть приглядывает за нашим отцом. После смерти матери он сам не свой. Повисла тишина. Кто-то постарался скрыть смешок. И не без причины. Ивриниэль почти постоянно сидела у себя в башне. Она замкнулась в себе после смерти матери и сестры. Пошатнулось её и без того хрупкое здоровье, а темнота и узкое пространство убьют его совсем. Ивриниэль была очень высокой, худой, с белой тонкой кожей и большими голубыми глазами. Из-за худобы её глаза казались совсем огромными. Она знала много легенд и сказок, и все её любили, правда, считали чересчур странной, несмотря на то, что она сестра правителя Дол-Амрота. У Ивриниэль не было супруга, но однажды она пришла домой и объявила, что беременна. Отца ребёнка она так и не сказала, а малыш родился мертвым. Митра качнула головой и отставила кубок. Служанка тут же наполнила его чем-то пахучим и горячим. — Супруг мой, я подумала, что надо найти жен нашим сыновьями. Имрахиль быстро оглядел детей и хмыкнул. — У моего сына должна быть достойная супруга. Как минимум — княгиня! — он поднял вверх указательный палец. Эрхирион и Эльфир переглянулись, а Амротос почему-то покраснел. Лотириэль наблюдала за этим с живым интересом, отложив еду. На губах Митры покоилась тихая улыбка. Женщина баюкала в руках теплый кубок. — Тогда нам следует поехать в Рохан. Имрахиль задумался. Нахмурился. — Нет. Там степи да лошади. В наших жилах течет эльфийская кровь. Я, разумеется, уважаю эту страну, но… нет. Если только наши сыновья не против, — добавил Имрахиль, лукаво посмотрев на своих сыновей. Амротос покраснел ещё больше. Лотириэль подавила смешок. — Говорят, что юная леди Эовин… — Эрхирион поднял брови и качнул головой. Эльфир рассмеялся. Митра снизу-вверх глянула на сыновей и те сразу замолчали, улыбки слетели с их лиц. Потом женщина посмотрела на своего мужа, который закончил трапезу. — Нет. Ты знаешь, какие дела в Рохане. Над столом повисла тишина. Имрахиль кивнул и сжал руку жены, которая лежала на столе. — Какие дела? — спросила Лотириэль. Все сразу опустили глаза, кроме лорда. — Потом узнаешь, alf, — грустно улыбнулся Имрахиль. — А сейчас пора собираться. Семья встала из-за стола, заскрипели стулья, забегали служанки, убираясь. Эльфир посадил сестру на закорки, Амротос всю дорогу до пристани громко спорил с Эрхирионом, а Митра и Имрахиль говорили тихо, держась за руки. Когда Эльфир, в шутку, резко обернулся, Лотириэль, смеясь, увидела, как отец обнимает матушку за талию и держит её ладонь в своей. Митра улыбалась и что-то шептала. Лотириэль вдруг подумала, как она любит их. Потом она услышала смех братьев, как те говорят, увидела, как отец ласково смотрит на них, а мать ей улыбается. Девочка ощутила что-то тёплое, родное, но она пока не знала, что это за чувство в ее душе. Корабль с командой уже ждали их. Когда семья лорда взошла на судно, все склонили голову. Лотириэль с Эрхирионом тут же подошли к борту, Митра села на роскошные подушки вместе с двумя сыновьями, Имрахиль подошел к капитану. — Лотириэль, отдай приказ, — громко произнес Имрахиль. Он хотел побаловать дочь. Команда заулыбалась, Лотириэль порозовела и звонко крикнула: — Господа, поднять флаг! Огромное синее знамя с белым кораблем, похожим на лебедя, возвышалось над ними. Ветер продувал синее паруса, так что казалось, что они вот-вот сорвутся с рей и улетят в море. Лотириэль вдохнула солёный морской воздух и прикрыла глаза. Её братья смотрели на удаляющийся белый дворец, которого почти не было видно за пышной зеленью. — Шпаги разукрашенный эфес. Никто не знает, Где гоняет нас проклятый бес. Корабль старый Верен капитану, словно пес. Да, мы корсары! Наливай, чтоб весело жилось. Лотириэль распахнула глаза и посмотрела на Эрхириона. В его глазах плясали смешинки, будто огни в море. — Эрхирион, без пиратских песен, пожалуйста, — в голосе матери слышались металлические нотки. Митра сидела на подушках и вышивала. Выглядела она счастливо и безмятежно, будто вернулась домой. Лотириэль перегнулась через борт и посмотрела на свое отражение в воде. Эрхирион стоял рядом, спиной облокотившись на борт. Никто не боялся за них, дети лорда Дол-Амрота умели плавать с самого раннего детства, словно родились в воде. Люди назвали их «лебеди Средиземья». Корабль плыл вверх по Андуину и к утру следующего дня пришвартовался в королевской гавани — Арлонде. Денетор с сыновьями и придворными стояли на причале. Король выглядел старым, у него был тяжёлый взгляд, гордое точеное лицо цвета слоновой кости, длинный орлиный нос и глубоко посаженные темные глаза. Как и полагается, Лотириэль и Митра присели в реверансе, а мужчины склонились в низком поклоне. Денетор и его сыновья кивнули гостям. Боромир и Фарамир были больше похожи на свою мать — Финдуилас, которая обладала нетипичной внешностью для нуменорцев. Волосы у неё были медового цвета. Многие тогда думали, что жена Адрахиля понесла дитя от другого. Но у второй дочери лорда Дол-Амрота глаза были синие, словно море в шторм. Глаза Адрахиля и его отца Ангэлимира. Мужчины обменялись короткими приветствиями. В роскошном паланкине, гости и хозяева отправились прямо в Цитадель. Лотириэль не понравился Минас-Тирит. Она посчитала его слишком сухим, хотя в Предместьях цвели огромные фруктовые деревья и из-за обильной зелени не было видно домов. И ещё было много белого. Не такого жемчужного и пенистого, как в Дол-Амроте, но сухим и ярким. Лотириэль не понравился Денетор. Многие им восхищались, особенно его мудростью, только не девочка. Она больше смотрела на своих кузенов. Взрослые, сильные, красивые, будущие Наместники. Лотириэль хотелось, чтобы и ее будущий муж был похож на них. Девочка тяжело вздохнула и отодвинулась от окна. — Не рада, милая? — спросила Митра, прижав дочь к себе. — Рада, nana. Женщина прижалась губами к макушке Лотириэль. — Ничего, через неделю отчалим. Девочка кивнула. В обеденной организовали роскошный пир. Столы ломились от яств и выпивки, музыка лилась словно мед, служанки в белых одеяниях молчаливо ходили по зале, помогая хозяевам. Лотириэль было не удобно среди взрослых. Как она и предполагала, взрослые тут же начали свои разговоры. Даже Амротос и Эрхирион. Последнего можно простить, а вот Амротос бросил её. Девочка сидела на высоком стуле и грустно катала виноградинку по серебряному блюду. Эх, сейчас бы домой. Вот закрыть глаза и тут же очутиться на берегу, услышать чаек, шум волн. Кто-то засмеялся, и Лотириэль бросила завистливый взгляд на маму, папу и всех взрослых. Девочка даже не слушала о чем они говорят, все равно бы ничего не поняла. Через пару часов, когда напряженная атмосфера развеялась, и все достаточно выпили, к Лотириэль обратился Фарамир. Он был старше её почти вдвое, и сначала девочка насторожилась. Мама иногда говорила, что Лотириэль могут выдать замуж за одного из кузенов. Фарамир сидел совсем рядом, наклонился к девочке и спросил: — Ты ведь Лотириэль? — голос у него тихий и мелодичный. — Да, — угрюмо ответила девочка, и Фарамир рассмеялся. — Скучно со взрослыми? Лотириэль постаралась улыбнутся. — Да. Фарамир наклонился ещё ближе и шепнул: — У меня есть идея. Ты могла бы станцевать. Девочка изумленно оглядела его. Юноша пожал плечами и снова занялся бифштексом. Лотириэль уткнулась в тарелку. Подумала немного. В её туфлях танцевать не удобно, а за другими побежать нельзя. Девочка осторожно под столом скинула с себя туфли и встала. Взрослые, в том числе и слуги, были слишком заняты беседой, так что они даже не заметили. Девочка подбежала к девушке за арфой и что-то шепнула ей. Та передала другой, и вскоре зала наполнилась совсем другой музыкой. Быстрой, веселой, живой. Амротос нахмурился, посмотрел на арфисток и побелел. Лотириэль танцевала, отбивая ритм ножками, хлопая в ладони и кружась, так что платье поднималась, обнажая лодыжки и босые ноги. — Эльфир, Эрхирион! — он толкнул братьев и кивнул на сестру. Эльфир тоже побелел, а Эрхирион рассмеялся так, что все за столом вздрогнули, враждебно посмотрели на него, а потом увидели Лотириэль. Казалось, что сейчас они возмутятся, такие хмурые были лица. Первым вскочил Эрхирион. Он подбежал к сестре и начал танцевать вместе с ней, кружа её и держа за руку. Даже холодная кровь Наместника, подожженная крепким вином и элем, закипела. Денетор захохотал и стал хлопать в ладоши. Вокруг Лотириэль кружились все её братья и кузены, которые, к тому же, потащили на танец служанок. Девушки и юноши с мужчинами смеялись, кружились, танцевали. Давно в холодной обители не было такого веселья. А в центре, поднимая руки, крутилась Лотириэль, юный Лебедь Дол-Амрота. Митра переглянулась с Имрахилем. — Такие забавы… — начал он, но его жена уже не слушала, скидывая свои туфли и поднимая подол платья. Митра побежала к своим детям, племянникам и служанкам, словно ей снова было шестнадцать, и она танцевала на пиру в Дол-Амроте, где впервые и поцеловалась со своим будущем мужем. Имрахиль усмехнулся и покачал головой. — Иди! — крикнул Денетор, смеясь. Лорд глянул на него. — Я слишком стар для этого. Иди к жене! — Денетор толкнул его в плечо. Имрахиль подбежал к своей жене, обхватил её сзади за пояс и развернул. Митра рассмеялась и поманила Лотириэль. Девочка подбежала к родителям и взяла их за руки. Потом оттолкнулась их, подбежала к Эрхириону и взяла его ладонь в свою. Юноша взял ладонь Боромира, тот — руку какой-то служанки, и вскоре, вокруг Имрахиля и Митры образовался большой хоровод. Он кружился, вертелся, бежал. Митра взяла за руки своего мужа, тот оттолкнул её, взял за талию и закружил. Девушки звонко смеялись, мужчины и юноши громко хохотали, и все радовались, танцевали и подпрыгивали. Музыка становилась то медленной, то наоборот ускорялась. А вокруг опять — смех да солнце. Лотириэль думала, что это самый счастливый день в ее жизни. Она хоть и устала, но все равно танцевала и танцевала. Она излучала радость и свет, свойственные только красивым, юным и счастливым девушкам.