Гарри Поттер и предатель крови

Тёмную гостиную, где были задёрнуты все портьеры, наполнял тусклый свет камина и глубокая тишина, которую разрезало хриплое дыхание мужчины. Он стоял, преклонив колени, его грудь судорожно поднималась, а тело подрагивало от Круцио, которым его щедро одарил повелитель. Недавно уложенные белые волосы были всклочены, на лбу выступила испарина, и только сила собственной гордости не позволяла мужчине распластаться на холодных мраморных плитах пола. Перед ним, в пышном резном кресле, восседала бледная фигура, которая в неровном дрожащем свете огня была похожа на произведение безумного скульптора. Этот человек крутил между пальцев волшебную палочку, древко которой было горячим от заклинания. — Ты разочаровал меня, Люциус, — спокойный холодный голос Волдеморта нарушил тишину, болезненно надавив на сознание. Длинные пальцы Волдеморта бездумно прошлись по гладкой, казавшейся в полумраке чёрной, чешуе Нагайны. — Мой Лорд… — хрипло, раздирая горло, Люциус Малфой попытался продолжить своё оправдание, но Волдеморт лишь скривил свой безгубый рот. — Слишком много ошибок… Слишком много, — фигура, облачённая в длинную мантию, медленно поднялась с кресла, а лежавшая на коленях змея, шуршащим движением, опустилась на пол. — К сожалению, просто так я не смогу простить тебя. Ты же понимаешь это, Люциус? — казалось, красный взгляд тёмного волшебника обжигал раскалённой кочергой. Малфой с трудом кивнул, опуская свою голову ниже, чтобы не видеть этих глаз. — Сначала дневник, который я вверил тебе, был уничтожен мальчишкой, теперь проваленная тобой миссия в Министерстве! — на последнем слове голос Волдеморта сорвался на крик. Люциус рефлекторно сжался в ожидании ещё одной порции пыток. Змеиное лицо Тёмного Лорда искривило презрение. Прошедший год и план по завладению пророчества принесли только потери. Люциус скорее ощутил, чем увидел, как Волдеморт подошёл к нему вплотную. Несколько капель пота скатились по острому носу вниз. Мужчина чувствовал тяжёлый и душащий взгляд своего повелителя. И в следующую секунду его тело пронзил красный луч, который принёс с собой жгучую боль. Малфой хрипло закричал, сначала упираясь в пол руками, а потом падая в мучительных судорогах. Гордый, влиятельный, богатый глава рода Малфоев жалобно скулил под ногами у Тёмного Лорда. Ярость в Волдеморте немного приутихла. Убивать Малфоя было нельзя, нет. Он ещё должен будет сыграть свою роль в этой войне, но оставлять всё как есть, тоже нельзя. Волдеморт убрал палочку, прерывая заклинание. Тело на полу обмякло, и лишь натужное хриплое дыхание давало понять, что человек ещё жив. По полу зашуршала мантия: тёмный волшебник медленно двинулся, обходя Люциуса. Если он нужен в живых, значит, стоит забрать у него то, что дорого: Малфой ведь так легко расстался с его дневником. У каждого чистокровного рода есть то, чем дорожит каждый глава. Отнять это — убить род. Но прерывать чистокровный род… Взгляд Волдеморта зацепились за волосы Малфоя, который в полумраке сияли белым. — Белла! — вдруг резко произнёс Волдеморт, не отрывая от Малфоя своего взгляда. Дверь отворилась, и на пороге показалась черноволосая женщина, которая тут же согнулась в услужливом поклоне и взглянула из-под своих тяжёлых век на повелителя с обожанием. — Мой Лорд, — выдохнула женщина, не смея бросить взгляда на склонённого Малфоя. — Приведи сюда свою сестру и племянника, — Волдеморт занял место в кресле и спокойно поглаживал своими белыми, длинными пальцами подлокотник. Беллатриса от охвативших её чувств сжала в руке свою мантию, но не подчиниться не могла и скрылась за дверью. Люциус поднял взгляд, его правый глаз заплыл и не открывался, а голова гудела от боли, но слова тёмного Лорда отрезвили его. — Повелитель, умоляю! — произнёс Малфой, безнадёжно пытаясь оградить от гнева семью. — Замолчи! Я не давал тебе права говорить, — лицо Волдеморта было ужасающе спокойным. Люциус тут же закрыл рот. Внутри него разгорался самый настоящий животный ужас. Его наследник, его жена сейчас должны были оказаться перед тёмным волшебником, когда тот яростно желает наказать его за ошибки. Руки чистокровного лорда дрожали, а грудь сдавливали клятвы, которые он принёс Волдеморту ещё в молодости. Со второй попытки Люциусу удалось снова подняться на колени. По подбородку потекла кровь из рассечённой губы. Покачиваясь, мужчина попытался встать, но он не смог это сделать, всего лишь бросил на повелителя полный ужаса взгляд. Совсем скоро в гостиную вновь отворилась дверь, и в неё зашли Нарцисса и Драко. Женщина была бледна, её взгляд на мгновение прошёлся по Люциусу, и она судорожно вздохнула. Стоящий от неё по правую сторону Драко, который не смел поднять взгляд на повелителя, постарался сохранить лицо, не выдав ужаса от увиденного. Его отец… В дверях замерла Беллатриса: — Мой Лорд, могу ли я ещё что-нибудь для вас сделать? — Да, Белла, — Волдеморт осклабился. — Мне нужна моя книга, — он перевёл взгляд на склонивших голову семью. — Нарцисса, Драко, рад, что вы вняли моей просьбе и быстро её исполнили. — Повелитель, — голос Нарциссы чуть дрогнул, — почему вы хотели нас видеть? — О, причина очень проста. Твой муж не смог оправдать возложенных на него ожиданий, вследствие чего я потерпел поражение и потерял верных соратников, которые теперь находятся в Азкабане. В то время, как твой муж, Нарцисса, смог избежать наказания Министерства, сбежав с поля боя! — рот его искривился, а Нарцисса побледнела ещё больше и теперь казалась похожей на утопленницу со своими длинными белыми волосами. Волдеморт помолчал и продолжил: — Я мог подарить тебе, Люциус, самое страшное наказание — смерть. Но у меня возникла другая идея. Твой сын уже взрослый, и он бы мог исправить ошибки своего отца, не будь они настолько серьёзны. Однако, есть ещё один вариант искупления, и для этого мне всё же нужна твоя помощь, Драко, — голос Тёмного Лорда резко превратился в змеиный шёпот, от которого по телу Драко прошлись неприятные мурашки. Нарцисса взволнованно посмотрела на своего сына. Около кресла, как из ниоткуда, возник маленького роста человек, держа увесистую книгу с серебряными застёжками и гранённым чёрным камнем в середине обложки. — Хозяин, — пропищал Петтигрю, пытаясь удержать тяжёлый фолиант. Волдеморт взмахнул палочкой, и перед ним возник крепкий столик, на который Петтигрю сгрузил книгу, задев её низом столешницу и чуть все не опрокинув при этом. Он боязливо и быстро отступил назад, скрючиваясь в поклоне. — Подойди ко мне, Драко, — почти нежно произнёс Волдеморт. Малфой-младший боязливо оглянулся на бледную мать, — та легко кивнула, — и подошёл к столику. — Дай мне свою ладонь, Драко, — в тот момент, как рука оказалась в захвате холодных, словно смерть, пальцах, ладонь пронзила жгучая боль, а на камень в книге потекла горячая, чистая кровь. Камень с каждой секундой багровел, впитывая кровь. Застёжки щёлкнули, открываясь. — Очень хорошо… — бескровный рот растянулся в угрожающей улыбке. Драко, сжимая свою ладонь, отступил к матери, сжавшей его локоть. — Пове-… литель… — с трудом прохрипел Малфой-старший. — О, не переживай, Люциус, ты всё узнаешь первым, — Волдеморт бережно открыл книгу, от которой распространялись волны тягучей чёрной магии. Её листы были пожелтевшими и пустыми, но когда Тёмный Лорд прекратил перелистывать и прошептал что-то на шелестящем языке, на них стали порисоваться тёмно-багряные надписи. Тонкие пальцы обвели пентаграмму на середине страницы. — Хвост! Дай мне свою руку. Хвост, стоявший позади кресла, неловко протянул левую руку с задранным до локтя рукавом мантии. На предплечье чёрным горела Метка. Волдеморт прижал к ней палец, вдавливая кожу, и Хвост жалостливо заскулил, вцепляясь другой рукой в плечо. Волдеморт удовлетворённо откинулся на спинку своего кресла и вгляделся в чету Малфоев. — А теперь немного подождём. Я надеюсь, вы никуда не спешите? Нарцисса натужно покачала головой, незаметно поглаживая локоть сына. Вдруг комнату наполнил звук шуршащих мантий, и там, где стоял полумрак, появились фигуры волшебников. Ближний круг склонился в поклонах и окружил Малфоев, которые находились почти в середине комнаты. Люциус напрягся, внутри всё застилал дым горящей гордости. Пожиратели смерти обменивались насмешливыми взглядами и совсем тихим перешёптыванием, видя униженного Малфоя. — Все явились на мой зов? — Волдеморт вгляделся в тёмные фигуры. — Хорошо. Он поднялся и, глядя на Драко, вновь поманил его к себе. И, когда поймал раненую ладонь мальчишки, продолжил: — Вглядитесь! — Волдеморт грубо вздёрнул руку Драко вверх, показывая окровавленную рану, из которой всё ещё сочилась кровь. — Это древнейшая, чистейшая кровь, не осквернённая магловской грязью. Это то, за что мы боремся. Она для нас ценна, не так ли? Все вокруг одобрительно закивали, сохраняя тишину. Драко резко выдохнул, когда палец Волдеморта надавил на край пореза, выпуская тёмные капли, которые обагрили манжет. Волшебник собрал пару капель. — Это, — на белых, словно у покойника, пальцах кровь ярко выделялась, — великий дар предков. Каждое поколение сберегало в этой крови настоящую магию, чистую и первородную. С помощью неё можно творить величайшие древние заклятья. Поэтому так необходимо, чтобы мир заполнили только чистокровные семьи, верные нам. Края мантии ударили Драко по лодыжкам, когда Волдеморт резко развернулся к его отцу. — Скажи мне, Люциус, что стоит на первом месте у главы рода? — Волдеморт не дал ему возможности ответить, схватив за гладко выбритые щёки. — Нет, нет, я отвечу за тебя, — безумная улыбка озарила лицо тёмного волшебника. — Он должен ценить свою кровь, оберегать каждый молодой лист и следить за тем, чтобы ни в коем случае ничего с семьёй не случилось, чтобы родовое древо было здорово и имело побеги для продолжения своей жизни, — слова заставили Люциуса вздрогнуть, его сердце забилось, как ужаленное. Он встретился с красными, с вертикальными расщелинами вместо зрачков, глазами и не смел отвести взгляд. Волдеморт резко отдёрнул руку и, брезгливо смотря на Малфоя, отошёл от него. — Эрни, Гойл, — он ткнул своим пальцем на всё ещё сидящего на полу Малфоя, — поднимите его… И не отпускайте. Испуганный взгляд Люциуса заметался по череповидным маскам. Нарцисса схватила сына, уводя его в мрак комнаты в надежде, что Волдеморт позабыл о нем. Послышался шуршащий треск рвущейся бумаги. Волдеморт держал в руках страницу из книги, на которой до сих пор чернела кровь Драко. Он кинул её на пол и направил палочку. Послышался древний язык, походивший на шипящий парселтанг, но со звонкими резкими звуками. Тяжёлые слова опустились на плечи присутствующих, каждый почувствовал гнетущее колдовство, которое опутывало пожелтевший лист. Из палочки полились тонкие агатовые нити, переплетаясь с кровью на листе и образуя кольца пентаграммы на полу. Точно такую же, что и была на странице, которая теперь валялась перед носками обуви Малфоя. Лист, в свою очередь, был уже чистым, и его девственность пугала неизвестностью. — Ты готов, Люциус, увидеть магию чистой крови? — вопрос, не требующий ответа, лишь ставящий перед фактом. — Хвост, проводи в центр нашего праздника Драко. Он любезно дал согласие помочь мне в этом тяжёлом деле. Нарцисса испуганно охнула и протянула руки к сыну, когда Хвост с силой схватил его за локоть своей серебряной рукой. Драко толкнули в самый центр, он затравленно огляделся, встречаясь с лицом Волдеморта, и попятился к границе пентаграммы, но его попытка выбраться из неё вызвала лишь холодный смех. — Тебе не стоит бояться, Драко. Будет совершенно не больно, — горькая ложь повисла в воздухе. Взмах палочки, и вспыхнули светом пара канделябров, ясно давая разглядеть каждый завиток тёмного узора на полу и бледное лицо Драко. Теперь можно было увидеть каждого Пожирателя смерти: по безмолвному приказу те сняли свои маски. Некоторые взирали на раскинувшееся перед ними представление со страхом, некоторые же с восхищением, но почти каждый смотрел на потрёпанного Малфоя с отвращением. Беллатриса стояла немного поодаль от своей, так не похожей на неё, сестры и с охватившим её восторгом от мощи своего повелителя и ужасом от того, что происходило, внимательно наблюдала за тем, как Волдеморт раскинул руки в стороны, как из его палочки медленно, словно патока, стала опадать на пол светлая субстанция, как она начала приближаться к пентаграмме, как обхватила лодыжки объятого страхом Драко. Мальчишка нервно оглянулся к своему отцу, ища помощи, но встретил лишь холодный твёрдый взгляд, полный безысходности, который ясно давал понять, что Драко неоткуда ждать помощи. Нарцисса закрыла рот рукой, чтобы не закричать: она слышала, как Драко задыхается от боли под странной субстанцией, охватившей его ноги. И женщина не выдержала. Она стремительно двинулась к сыну в попытке вытянуть его, но Волдеморт, не отвлекаясь от ритуала, тихо, но так, что у женщины болезненно сжалось сердце, выдохнул: — Держите её. Мать с ужасом смотрела на своего заключённого ребёнка. — Цисси, Цисси, не лезь! — зашептала ей в ухо Беллатриса, прижимая к себе сестру и не давая ей навлечь на себя гнев. И женщина замерла, когда по залу прокатился высокий голос Волдеморта. Его магия была невыносимой и чудовищной. При громких твёрдых словах пентаграмма вспыхивала. Казалось, ещё чуть-чуть и Драко сгорит в ярком свете. Его ноги уже полностью потонули в вязком веществе. Он не мог даже пошевелиться, лишь по щекам градом катились слёзы. Песня заклинания увеличивала свой темп, приближая к концу. И чем громче она становилась, тем больше бледнел узор на полу. Волдеморт тяжело закончил заклинание. Но субстанция не остановилась, она лишь быстрее обхватывала тело Драко. Малфой-старший хмурился, а его губы были сжаты в тонкую линию. На его предплечьях сжались руки в ожидании сопротивления. Но он не стремился кинуться к своему сыну, как его супруга, а наоборот, не был в силах наблюдать за этим чудовищным зрелищем. Его взгляд метнулся в сторону, и в ту же секунду около него оказался Волдеморт. Щека запылала, а Лорд с обжигающем гневом выдохнул почти ему в лицо, держа крепко за подбородок: — Смотри, Люциус! Я хочу, чтобы ты это запомнил. — Нет, — выдохнул Малфой. Его взгляд метался по светлому кокону, по лицу его отпрыска. — Повелитель, молю Вас! — от охватившего его неверия Люциус мог только шептать. Широкий оскал расползся по лицу, и Волдеморт практически прошипел ему в лицо: — Неужели, Люциус, ты думал, что за эти ошибки ты удостоишься смерти от моей руки? Ты здесь, чтобы увидеть позор своей семьи и причину, по которой у Малфоев больше нет наследника. Надеюсь, ты не будешь вновь столь опрометчив, чтобы лишиться остатков своей семьи вместе с последними каплями достоинства. В жестоких словах потонул надрывный, полный боли крик.