***
— Мне, пожалуйста, вот эту стрижку, — я указала пальчиком на фотографию в альбоме и откинулась на спинку кресла. Парикмахерша одарила меня удивлённым взглядом и закусила губу: хочет что-то сказать, но боится перечить клиенту. — Но у вас же такие прекрасные волосы! Может, чуть подлиннее? — решилась она. — Нет, именно эту, — настояла я, и молодая девушка, тяжело вздохнув, взяла в руки ножницы. Я с грустью провожала малиновые прядки, осыпающиеся на кафельную плитку салона. — И ещё… перекрасьте их. В чёрный. Слова дались мне с трудом, но моего брата все запомнили именно тёмненьким, а портить его имидж мне как-то не хотелось. Что ж, я сама на это согласилась, волосы, в конце концов, всегда можно снова отрастить и покрасить.***
Университет оказался гораздо больше, чем казался на фотографиях, и я плутала минут двадцать, пока не позвонила Бэкхёну, сидевшему в какой-то кафешке в аэропорту, и не заставила объяснить мне, где здесь его дурацкое общежитие. На подходе к его крыльцу, мне очень захотелось развернуться обратно, но обещание — это обещание, его не нарушают, особенно, если дали его близкому человеку. Следуя полученным от Бэкхёна инструкциям, я поднялась на третий этаж и нашла пятую дверь слева по коридору. Достав ключ от комнаты, я быстренько вошла и облегчённо выдохнула, сползая спиной по стене. По пути мне встречались какие-то ребята и, учитывая тот факт, что никто на меня не косился, надо полагать, девчонка во мне не прослеживается. Я бросила рюкзак на кровать и, наконец, нормально посмотрела на себя в зеркало. Надо ли говорить, что себя я в нём не увидела? На меня смотрел Бэкхён. Это были его джинсы, футболка и куртка, это была его причёска и практически его фигура. Единственным напоминанием о том, что я — не он, служила стягивающая грудь эластичная утяжка под футболкой да женские трусы под штанами. И тут я зацепилась взглядом за одну маленькую деталь интерьера, которая привела меня в ужас. В ней не было ничего удивительного, это же общежитие, всё-таки, но… На другом конце комнаты из-за шкафа, разделяющего жилье пополам, показался конец ещё одной кровати. Достав из рюкзака телефон, я поспешно набрала номер брата, но его уже не было в сети. Сел в самолёт? Руки у меня мелко задрожали. Бэкхён не говорил, что у него есть сосед. А может это пустая койка и сюда никого пока не заселили? Я обогнула шкаф и открыла прикроватную тумбочку, забитую мужским бельём. Только не… — Бэкхён? — входная дверь приоткрылась, и я испуганно отпустила дверцу. Она громко хлопнула, закрываясь. — Что ты там делаешь? Из-за шкафа показался парень. Я с опаской заскользила по нему взглядом, звучно сглотнув слюну. Тапочки, тёмно-синие джинсы, оголённый торс… Стоп! Отвернувшись, я прикрыла руками предательский румянец. Одно дело смотреть на брата в таком виде, другое — на кого-то абсолютно незнакомого. «Эх, парни не стесняются тел друг друга, Лори. Вспомни про шанс Бэкхёна! Не хочешь же ты ему жизнь порушить, если у него ничего не выйдет?» — мысленно дав себе оплеуху, я повернулась к парню, пытаясь смотреть на лицо, а не на подтянутое тело. — Я… У меня… ручка к тебе под тумбочку закатилась! — нашлась со словами я, бочком обходя весьма симпатичного соседа брата. — А-а, понятно, — улыбнулся он, а я почувствовала, как щёки заливает румянец и поспешно отвернулась. А улыбка-то у него какая красивая, уголки губ так интересно приподняты… Я достала телефон и набрала сообщение Бэку. Братец нехило меня подставил: я ведь даже имени своего соседа не знаю. Да и вообще… кто сестру в одну комнату с парнем жить отправляет? Сунув нос в рюкзак, я с опаской перерыла его содержимое: наушники, сменное бельё, прокладки, зубная щётка… Пришлось брать самое необходимое: завались я с огромной сумкой вещей, выглядело бы это странно, учитывая то, что почти весь гардероб Бэкхёна, помимо тех вещей для переодевания, что он мне оставил, и тех, что забрал с собой в Сеул, был здесь. Чувствую, веселый меня ждёт месяц…